Дело № 33а-1444/2019 (33а-27393/2018;), апелляция

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по административным делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

рассмотрела в открытом судебном заседании 28 января 2019 года административное дело № 2а-3598/18 по апелляционной жалобе Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Санкт-Петербургу на решение Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 5 сентября 2018 года по административному исковому заявлению [СКРЫТО] Э. М. к Главному управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области об оспаривании решения о неразрешении въезда на территорию Российской Федерации.

Заслушав доклад судьи Ильичевой Е.В.,

выслушав объяснения административного истца – [СКРЫТО] Э.М., представителя административного истца [СКРЫТО] Э.М. – Савкина А.Е., представителя административного ответчика Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области – Шленчак А.Н., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

[СКРЫТО] Э.М. обратился в Смольнинский районный суд Санкт – Петербурга с административным иском, в котором просил признать незаконным и отменить решение Управления по вопросам миграции Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Санкт – Петербургу и Ленинградской области о неразрешении ему въезда в Российскую Федерацию, сроком до 29 ноября 2020 года, обязав устранить допущенное нарушение прав истца, путем разрешения въезда на территорию Российской Федерации.

Решением Смольнинского районного суда Санкт –Петербурга от 5 сентября 2018 года заявленные требования удовлетворены.

Постановленным решением суда признано незаконным и отменено решение Управления по вопросам миграции Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области от 26 марта 2018 года о запрете въезда на территорию Российской Федерации гражданина Республики Узбекистан [СКРЫТО] Э.М., обязав ответчика внести в информационные базы сведения об отмене запрета на его въезд в Российскую Федерацию.

В апелляционной жалобе административный ответчик ставит вопрос об отмене состоявшегося решения суда и принятии нового, полагает решение постановленным при неправильном применении норм права и оценке доказательств.

Судебная коллегия, исследовав материалы дела, выслушав объяснения явившихся участников процесса, обсудив доводы апелляционной жалобы, полагает решение суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 26 марта 2018 года Управлением по вопросам миграции Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (далее – УВМ ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области) принято решение о неразрешении въезда на территорию Российской Федерации гражданина Республики Узбекистан [СКРЫТО] Э.М., сроком на 3 года, до 30 октября 2020 года.

При принятии указанного решения УВМ ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области исходило из требований пункта 4 статьи 26 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» от 15 августа 1996 года № 114-ФЗ, согласно положений которого въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину или лицу без гражданства может быть не разрешен в случае, если иностранный гражданин или лицо без гражданства неоднократно (два и более раза) в течение трех лет привлекались к административной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации за совершение административного правонарушения на территории Российской Федерации, - в течение трех лет со дня вступления в силу последнего постановления о привлечении к административной ответственности.

В качестве основания для принятия оспариваемого решения указано на то, что вступившими в законную силу постановлениями истец признан виновным в совершении административных правонарушений, предусмотренных:

- частью №... статьи №... Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, постановление от 19 октября 2017 года <...>

- частью №... статьи №... Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, постановление от 25 августа 2017 года <...>

- частью №... статьи №... Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, постановления от 10 апреля 2017 года и от 11 марта 2016 года (<...>

Полагая решение от 26 марта 2018 года незаконным и обосновывая заявленные требования, [СКРЫТО] Э.М. ссылался на то, что при его принятии не учтено намерение иностранного гражданина проживать и работать на территории Российской Федерации, а также что его жена страдает тяжелым заболеванием, лечение которого может быть проведено в Санкт-Петербурге. Однако супруга административного истца не владеет русским языком и нуждается в постоянном сопровождении, которое может оказать [СКРЫТО] Э.М. В связи с чем, по мнению истца, имеет место нарушение не только его права на уважение его личной и семейной жизни, но и прав членов его семьи, гарантированных статьей 8 Европейской Конвенции.

Оценивая приведенные истцом обстоятельства, суд пришел к выводу, что при вынесении оспариваемого решения органом миграционного контроля не были приняты во внимания конкретные жизненные обстоятельства иностранного гражданина, которые подлежат учету, как гарантии конституционно защищаемых ценностей.

Судебная коллегия полагает, что данный вывод суда постановлен в противоречие с обстоятельствами дела, представленными доказательствами, что привело к неправильному применению требования материального прав к рассматриваемым правоотношениям.

Так, из разъяснения Европейского Суда по правам человека следует, что, хотя право иностранца на въезд или проживание в какой-либо стране как таковое Конвенцией о защите прав человека и основных свобод не гарантируется, высылка лица из страны, в которой проживают близкие члены его семьи, может нарушать право на уважение семейной жизни, гарантированное пунктом 1 статьи 8 Конвенции. При этом нарушенными в большей степени могут оказаться права и интересы не только самого выдворенного, но также и членов его семьи, включая несовершеннолетних детей, которые, в силу применения подобных мер реагирования со стороны государства, фактически несут "бремя ответственности" за несовершенное правонарушение.

В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 марта 2006 года N 55-О «По жалобе гражданина Грузии Тодуа Кахабера на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 7 Федерального Закона «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» разъяснено, что, оценивая нарушение тех или иных правил пребывания (проживания) иностранных граждан в Российской Федерации как противоправное деяние, а именно как административный проступок, и, следовательно, требующее применения мер государственного принуждения, в том числе в виде высылки за пределы Российской Федерации, отказа в выдаче разрешения на временное пребывание или аннулирования ранее выданного разрешения, уполномоченные органы исполнительной власти и суды обязаны соблюдать вытекающие из Конституции Российской Федерации требования справедливости и соразмерности, которые, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, предполагают дифференциацию публично-правовой ответственности в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания.

В соответствии с частью 1 статьи 17, частью 1 статьи 27 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, а также каждому, кто законно находится на территории Российской Федерации, гарантируется право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства.

При этом данные права в силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации установлено, что исходя из конституционно значимых целей и с учетом конституционно защищаемых ценностей, законодатель может ограничить федеральным законом право на въезд на территорию Российской Федерации иностранных граждан.

Указанное право государства является одним из основных признаков суверенитета Российской Федерации. Данные положения в полной мере соответствуют нормам международного права.

Иностранные граждане пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.

Оценивая доводы апелляционной жалобы административного ответчика о недоказанности обстоятельств наличии у административного истца на территории Российской Федерации устойчивых семейных связей, которые имеют значение при рассмотрении настоящего спора, судебная коллегия принимает во внимание следующее.

Из материалов дела следует, что [СКРЫТО] Э.М. состоит в браке с С.Д., являющейся также гражданкой Республики Узбекистан.

Сведений о месте проживания супругов на территории Российской Федерации и их доходах материалы дела не содержат.

Согласно представленной характеристики, [СКРЫТО] Э.М. с 10 марта 2017 года по настоящее время работает <...> в <...>, за время работы зарекомендовал себя с как аккуратный работник, ответственный и инициативный человек, нареканий от коллег и руководства не имеет, в нарушениях трудовой дисциплины замечен не был.

Вместе с тем, судебная коллегия критически оценивает представленную стороной административного истца характеристику, поскольку иных документов подтверждающих, что истец состоит в трудовых отношениях с конкретным юридическим лицом, а также сведения о доходах истца при осуществлении трудовых обязательств, материалы дела не содержат. Кроме того характеристика не содержит даты ее составления, в связи с чем невозможно установить точный период трудовых отношений.

При этом, обосновывая чрезмерность принятого в отношении него решения, истец в административном иске ссылался на необходимость проведения высокотехнологического лечения супруги именно на территории Санкт-Петербурга, вместе с тем не представил доказательств невозможности проведения необходимого лечения на территории страны гражданской принадлежности, как истца, так и его супруги, а также невозможности своего там проживания и осуществления трудовой деятельности.

Рекомендация лечащего врача о необходимости проведения лечения в медицинском центре в Санкт-Петербурге, приведенная в выписке №2044 из медицинской карты С.Д., не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку содержат рекомендации общего характера, медицинский центр не индивидуализирован.

Кроме того, выписка выдана медицинским учреждением, находящимся на территории иного государства, без подтверждения невозможности оказания необходимой помощи на территории Республики Узбекистан, а также обоснования избрания медицинских центров именно Санкт-Петербурга.

Также, утверждая о том, что проведение необходимого лечения супруги является дорогостоящим и возможность его оплаты появляется только при осуществлении истцом трудовой деятельности на территории Санкт-Петербурга, доказательств данному доводу истец также не представляет.

Так в материалах дела отсутствует квитанции на оплату лечения или расчетная смета, подтверждающие стоимость лечения, не представлены сведения о доходах [СКРЫТО] Э.М. за время его проживания как на территории Российской Федерации, так и на территории страны гражданской принадлежности, не представлены сведения о доходах супруги истца, и сведения об отсутствии возможности оплатить лечение в период первичного обращения.

Судебная коллегия критически оценивает доводы стороны административного истца о необходимости нахождения [СКРЫТО] Э.М. на территории Российской Федерации в период прохождения С.Д. лечения в Санкт-Петербурге, поскольку вопрос о нарушениях сроков пребывания иностранного гражданина в Российской Федерации не является предметом настоящего спора.

При этом судебной коллегией принято во внимание, что выписка №2044 из медицинской карты С.Д. была получена еще 30 апреля 2018 года, однако сведений о проведении с этого момента требуемого лечения материалы дела не содержат.

Напротив, согласно справке от 14 января 2019 года, выданной <...> названное учреждение имеет возможность провести диагностическое обследование и дальнейшее лечение С.Д.

Приведенные обстоятельства позволяют судебной коллегии прийти к выводу, что точная дата лечения, а также способ лечения не определены, сведений о необходимость присутствия при проведении лечения именно супруга – [СКРЫТО] Э.М., в отсутствие сведений о наличии иных родственников, способных оказать помощь и поддержку, материалы дела не содержат.

Напротив, в ходе рассмотрения спора в суде апелляционной инстанции [СКРЫТО] Э.М. ссылался на наличие у них детей, внуков, которые являются гражданами Республики Узбекистан и проживают там постоянно.При таких обстоятельствах, оценивая представленные в материалы дела сведения, судебная коллегия приходит к выводу, что они не содержат достоверных доказательств длительном проживании административного истца на территории Российской Федерации, наличие устойчивых семейных связей на территории Российской Федерации и невозможности находится за ее пределами до 30 октября 2020 года.

В связи с этим оснований полагать, что вследствие непроживания истца до 30 октября 2020 года в Российской Федерации будут существенно и несоразмерно затронуты интересы [СКРЫТО] Э.М., либо его близких и членов его семьи, при том условии, что они также являются гражданами страны национальности административного истца, материалы дела не содержат.

Таким образом, исходя из анализа изложенных выше норм относительно представленных при рассмотрении дела доказательств, судебная коллегия полагает, что принятое в отношении [СКРЫТО] Э.М. решение уполномоченного органа являлось обоснованным, было соразмерно конкретным обстоятельствам дела, поэтому основания для признания его незаконным у суда отсутствовали.

Само по себе наличие у иностранного гражданина намерения осуществлять трудовую деятельность на территории Российской Федерации либо в дальнейшем проживать на территории Российской Федерации, также как и выявление у его супруги тяжелого заболевания, не освобождает иностранного гражданина от ответственности за нарушение действующего законодательства Российской Федерации и не является безусловным основанием для снятия запрета на его въезд в Российскую Федерацию.

Указанное не препятствовало миграционному органу принять оспариваемое решение, в противном случае это будет способствовать формированию на территории Российской Федерации атмосферы безнаказанности, что несовместимо с принципом неотвратимости ответственности.

С учетом вышеприведенных норм права и разъяснений о порядке их применения указанное неразрешение на въезд могло быть преодолено истцом в избранном им порядке в связи с наличием каких-либо исключительных, объективных причин личного характера, которые бы подтверждали чрезмерное и неоправданное вмешательство Российской Федерации в его личную жизнь, семейную жизнь членов его семьи. При этом несоразмерность этого вмешательства должна быть очевидна, несмотря на сознательное нарушение заявителем положений Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" в период пребывания в Российской Федерации, чего в рассматриваемом деле ни судом первой инстанции, ни судебной коллегией не установлено.

Кроме того, принимая во внимание представленный административным истцом патент на осуществление трудовой деятельности на территории Российской Федерации, а также сведений о внесении обязательных платежей по его оплате, судебная коллегия полагает, что истец был осведомлен о правилах пребывания иностранных граждан в Российской Федерации.

При этом зная о возможных негативных последствиях совершения административных правонарушений, истец, тем не менее, не проявил, со своей стороны, необходимой заботы о собственном благополучии, благополучии своей семьи, с целью предотвратить негативные последствия в связи с нарушением законодательства Российской Федерации.

Доводы административного иска, что совершенные [СКРЫТО] Э.М. правонарушения являются малозначительными не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку противоречат материалам дела.

Так, из материалов дела следует, что все совершенные [СКРЫТО] Э.М. правонарушения связаны с нарушениями в области дорожного движения, при этом согласно постановлению от 24 апреля 2017 года [СКРЫТО] Э.М. признан виновным в совершении дорожно-транспортного происшествия.

Из названного постановления следует, что причиной дорожно-транспортного происшествия являлось то, что [СКРЫТО] Э.М. при выезде не проверил, а во время движения не обеспечил исправное техническое состояние транспортного средства (СКАНИЯ), совершил столкновение (оторвались здании левые колеса) с двумя автомашинами.

Таким образом, судебная коллегия принимает во внимание, что поведение административного истца, приведшее к административным наказаниям в юридически значимый период, являлись общественно опасными, по своему определению, создавали угрозу жизни и здоровья людей, его окружавших.

Согласно пункту 2.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях при малозначительности совершенного административного правонарушения судья, орган, должностное лицо, уполномоченные решить дело об административном правонарушении, могут освободить лицо, совершившее административное правонарушение, от административной ответственности и ограничиться устным замечанием.

В пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" разъяснено, что если при рассмотрении дела будет установлена малозначительность совершенного административного правонарушения, судья на основании статьи 2.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях вправе освободить виновное лицо от административной ответственности и ограничиться устным замечанием, о чем должно быть указано в постановлении о прекращении производства по делу.

Если малозначительность административного правонарушения будет установлена при рассмотрении жалобы на постановление по делу о таком правонарушении, то на основании пункта 3 части 1 статьи 30.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях выносится решение об отмене постановления и о прекращении производства по делу.

С учетом приведенного правового регулирования, оценивая доводы административного истца о том, что административные правонарушения являются незначительными, судебная коллегия приходит к следующему.

При малозначительности административного правонарушения административный истец подлежал освобождению от административной ответственности.

При этом данное обстоятельство могло быть принято во внимание, как должностным лицом, разрешающим вопрос о привлечении к административной ответственности, так и судом при рассмотрении жалобы административного истца на соответствующее постановление.

Таким образом, постановления по делам об административном правонарушении, сведения о которых положены в основу оспариваемого решения, отменены не были.

Административный истец названными постановлениями привлечен к административной ответственности.

В соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях административным правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое данным Кодексом установлена административная ответственность (часть 1 статьи 2.1); лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина (часть 1 статьи 1.5).

Вступившее в законную силу постановление по делу об административном правонарушении свидетельствует о том, что административным лицом было совершено противоправное действие, при этом его вина в совершении такого деяния была установлена.

Частью 1 статьи 61 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации установлено, что доказательства являются допустимыми, если они отвечают требованиям, указанным в статье 59 настоящего Кодекса.

Обстоятельства административного дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими иными доказательствами.

В рассмотренном деле обстоятельства того, что совершенные административным истцом административные правонарушения не представляли угрозы, являлись малозначительными, могли быть подтверждены только соответствующими процессуальными решениями, принятыми в рамках дела об административном правонарушении.

Поскольку таких доказательств не представлено, судебная коллегия полагает, что не имеется оснований к иной оценке совершенных административным истцом деяний.

Постановления по делам об административном правонарушении, сведения о которых положены в основу оспариваемого решения, отменены не были. Административный истец названными постановлениями привлечен к административной ответственности, в установленном порядке их не обжаловал.

Кроме того, Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 17 февраля 2016 года N 5-П разъяснено, что суды, рассматривая дела, связанные с нарушением иностранными гражданами режима пребывания (проживания) в Российской Федерации, должны учитывать обстоятельства, касающиеся длительности проживания иностранного гражданина в Российской Федерации, его семейное положение, отношение к уплате российских налогов, наличие дохода и обеспеченность жильем на территории Российской Федерации, род деятельности и профессию, законопослушное поведение, обращение о приеме в российское гражданство.

Уполномоченные органы обязаны избегать формального подхода при рассмотрении вопросов, касающихся, в том числе и неразрешения въезда в Российскую Федерацию.

Административный истец, ссылаясь на чрезмерность принятого органом миграционного учета решения, не представил каких-либо доказательств, свидетельствующих о таких юридически значимых обстоятельствах, как: наличие стойкой семейной связи с гражданами Российской Федерации, формирование круга общения, друзей, коллег по работе, наличие рода деятельности и профессии на территории Российской Федерации.

При этом административный иск не основан на экстраординарных обстоятельствах, связанных с личностью самого административного истца, которые, в силу присущей им не публичности, скрыты от постороннего контроля и фиксации, подлежат раскрытию только самим административным истцом.

В таких обстоятельствах отсутствие таких доказательств, бремя представления которых, исходя из природы заявленных правоотношений, следует отнести на административного истца, свидетельствует о необоснованности доводов административного иска.

Также судебная коллегия принимает во внимание, что [СКРЫТО] Э.М. не покинул территорию Российской Федерации, несмотря на наличие решения о неразрешении въезда, принятого в отношении него миграционным органом, что также свидетельствует о пренебрежительном отношении истца к законодательству, действующему в стране его временного пребывания.

Таким образом, истец регулярно проявлял свое пренебрежительное отношение к законодательству, действующему на территории страны пребывания, в то время как установленные нормы, определяющие неоднократность применения мер административной ответственности к иностранному гражданину, утверждены с целью установления принципов признания и соблюдения иностранным гражданином российских законов как одного из основных критериев для определения возможности и желательности его пребывания на территории Российской Федерации.

Государство вправе устанавливать ответственность иностранных граждан за нарушение ими порядка пребывания в Российской Федерации в целях обеспечения государственной безопасности, общественного порядка, предотвращения преступлений, защиты здоровья или нравственности населения.

Кроме этого оспариваемое решение преследует общественно полезные цели в том смысле, в котором обладает свойством общей превенции по отношению к иным иностранным гражданам и стимулирует с их стороны уважение и соблюдение законодательства Российской Федерации.

Пунктом 3 статьи 12 Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 года) и пунктом 3 статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1963 года) определено, что право пребывания на территории суверенного государства может быть ограничено последним в случаях, предусмотренных законом, необходимых для охраны государственной (национальной) безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения или прав и свобод других лиц.

Системное толкование приведенных норм права в совокупности с обстоятельствами настоящего административного дела позволяют судебной коллегии сделать вывод, что нарушений основополагающих принципов, закрепленных в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не установлено, а оспариваемое административным истцом решение полностью соответствует правовой цели, в связи с чем, является законным и обоснованным.

В связи с чем судебная коллегия полагает, что решение Управления Федеральной миграционной службы России по Санкт – Петербургу и Ленинградской области от 26 марта 2018 года о неразрешении въезда в Российскую Федерацию [СКРЫТО] Э.М. сроком до 30 октября 2020 года, является законным и обоснованным и не противоречит нормам действующего законодательства.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что у суда первой инстанции отсутствовали основания для удовлетворения заявленных требований.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 23 от 19 декабря 2003 года "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права.

Таким образом, постановленное судом решение о признании незаконным и отмене решения Управления по вопросам миграции Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Санкт – Петербургу и Ленинградской области от 26 марта 2018 года о неразрешении въезда на территории Российской Федерации, не может быть признано отвечающим требованиям части 1 статьи 176 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, в связи с чем, решение суда подлежит отмене по вышеизложенным основаниям.

Руководствуясь статьей 309 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 5 сентября 2018 года отменить.

Отказать в удовлетворении требований [СКРЫТО] Э. М. к Главному Управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Санкт – Петербургу и Ленинградской области об оспаривании решения о неразрешении въезда в Российскую Федерацию.

Председательствующий:

Судьи: