Дело № 33-6595/2021, апелляция

УИД 72RS0013-01-2021-004917-11

2-3837/2021

Дело № 33-6595/2021

апелляционное Определение

Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда в составе:

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ответчика Министерства финансов Российской Федерации на решение Калининского районного суда города Тюмени от 24 сентября 2021 года, которым постановлено:

«Исковые требования Волосовской Натальи [СКРЫТО] удовлетворить частично.

Взыскать с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Волосовской Натальи [СКРЫТО] в счет компенсации морального вреда 95 000 руб.

В остальной части иска отказать».

Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Хамитовой С.В.; объяснения представителя ответчика Министерства финансов Российской Федерации Суслаевой С.П., настаивавшей на удовлетворении апелляционной жалобы; объяснения истицы Волосовской Н.В., возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы; объяснения представителя третьего лица Прокуратуры Тюменской области Макаровой Н.Т., являющейся одновременно представителем Прокуратуры Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, полагавшей апелляционную жалобу не обоснованной и не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия

установила:

[СКРЫТО] Н.В. обратилась в суд с исковым заявлением к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Ханты-Мансийскому автономному округу - Югре (далее – Минфин России либо ответчик) о компенсации морального вреда. Требования мотивированы тем, что вступившим в законную силу приговором Октябрьского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югра от 11 сентября 2018 года [СКРЫТО] Н.В. оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в деянии состава преступления, при этом за ней признано право на реабилитацию. По утверждению истицы, предварительное следствие и судебное разбирательство по данному уголовному делу длилось в течение трех лет, при этом в отношении нее была избрана мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке. Как следует из иска, в результате произошедшего случая [СКРЫТО] Н.В. испытала и до настоящего времени продолжает испытывать нравственные страдания, так как незаконное уголовное преследование повлияло на ее деловую репутацию. Учитывая изложенное, истица просила взыскать с Минфина России в лице Управления Федерального казначейства по Ханты-Мансийскому автономному округу - Югре за счет казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в размере 900 000 руб.

В судебном заседании суда первой инстанции истица [СКРЫТО] Н.В. на удовлетворении требований настаивала по основаниям, изложенным в заявлении.

Представитель ответчика Минфина России Фокина С.А. в судебном заседании иск не признала.

Представитель третьего лица Прокуратуры Тюменской области Конанчук А.Е., являющаяся одновременно представителем Прокуратуры Ханты-Мансийского автономного округа - Югры, в судебном заседании полагала требования истицы обоснованными и подлежащими удовлетворению, с учетом принципов разумности и справедливости.

Судом постановлено указанное выше решение, с которым не согласился ответчик.

В апелляционной жалобе Минфин России, действующий в лице представителя Суслаевой С.П., просит об отмене решения суда и принятии нового решения об отказе в удовлетворении искового заявления. По мнению Суслаевой С.П., судом при разрешении спора нарушены нормы материального и процессуального права, при этом определенный ко взысканию с ответчика размер компенсации морального вреда в сумме 95 000 руб. является чрезмерным, не соответствующим принципам разумности и справедливости. По утверждению Суслаевой С.П., суд не принял во внимание факт отсутствия в деле доказательств, свидетельствующих о перенесении Волосовской Н.В. морально-нравственных страданий и причинения вреда ее здоровью, в том числе в результате незаконных действий (бездействий) государственных органов.

Остальные доводы апелляционной жалобы сводятся к тому, что мера пресечения в виде подписки о невыезде либо заключении под стражу истице не избиралась, однако судом этому обстоятельству не дана никакая оценка.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель Прокуратуры Тюменской области и Прокуратуры Ханты-Мансийского автономного округа - Югры Конанчук А.Е., полагая решение суда законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия находит решение суда не подлежащим отмене.

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г., с изменениями от 13 мая 2004 г.) признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации.

Из положений статьи 46 Конвенции, статьи 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» следует, что правовые позиции Европейского Суда по правам человека, которые содержатся в его окончательных постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов.

Как разъяснено в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Конституция Российской Федерации признает право каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями или бездействием органов государственной власти и их должностных лиц (статья 53), гарантируя реализацию этого права обязанностью государства обеспечивать защиту, в том числе судебную, прав и свобод человека и гражданина (статья 45, часть 1; статья 46, части 1 и 2), доступом к правосудию и правом потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью на компенсацию нанесенного ущерба (статья 52). Этим гарантиям права на возмещение вреда, причиненного незаконным или необоснованным уголовным преследованием (как обусловленным злоупотреблениями, так и не связанным с ними), корреспондируют нормы Международного пакта о гражданских и политических правах (подпункт «а» пункта 3 статьи 2, пункт 5 статьи 9 и пункт 6 статьи 14), Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 5 статьи 5) и Протокола № 7 к ней (статья 3), которые провозглашают право каждого, кто стал жертвой незаконного ареста, заключения под стражу или судебной ошибки, на компенсацию и обязывают государство предоставить эффективные средства правовой защиты нарушенных прав.

Государство не только должно пресекать незаконную следственную или оперативно-разыскную деятельность, необоснованное процессуальное принуждение и пр., предоставляя на то надлежащие средства прежде всего судебной защиты, но и связано обязательствами, которые закон возлагает на причинителя вреда. Обеспечивая - на основе принципов верховенства права, юридического равенства и справедливости - пострадавшим от неправомерного привлечения к уголовной ответственности лицам полное восстановление в правах, оно должно гарантировать им и максимально возможное возмещение причиненного вреда. При этом, по смыслу статьи 49 Конституции Российской Федерации, на гражданина не может быть возложена обязанность доказывать основания для возмещения вреда, непосредственно сопряженная с доказыванием невиновности в преступлении; он не может подвергаться излишним обременениям как более слабая сторона в такого рода правоотношениях. Предусматривая наряду с общими гражданско-правовыми правилами компенсации ущерба специальные публично-правовые механизмы, упрощающие процедуру восстановления прав реабилитированных и обусловленные спецификой их статуса как лиц, нуждающихся в особых гарантиях защиты, государство обязано создавать такие процедурные условия, которые, не подвергая сомнению принцип исполнимости решений о выплатах реабилитированным, способствовали бы скорейшему установлению размера причиненного им вреда и скорейшему его возмещению (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 марта 2010 года № 5-П, от 14 июля 2011 года № 16-П, от 19 июля 2011 года № 18-П и от 17 октября 2011 года № 22-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 8 апреля 2010 года № 524-О-П, от 2 ноября 2011 года № 1463-О-О и № 1477-О-О, от 2 июля 2013 года № 1058-О, от 2 апреля 2015 года № 708-О и др.).

Статьями 151, 1099, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено возмещение морального вреда, если гражданину причинены физические или нравственные страдания действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1070 ГК РФ, вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Статьей 1101 данного кодекса установлено, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда; при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости; характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как следует из материалов дела и правильно установлено судом первой инстанции, вступившим в законную силу приговором Октябрьского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 11.09.2018 [СКРЫТО] Н.В. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 159 УК РФ, оправдана в связи с отсутствием в деянии состава преступления, при этом за нею признано право на реабилитацию (том 2 л.д. 1-77).

При таких обстоятельствах, суд пришел к правильному выводу о наличии правовых оснований для взыскания в пользу истицы компенсации морального вреда, поскольку факт незаконного уголовного преследования установлен.

Разрешая вопрос о размере компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с Российской Федерации в пользу Волосовской Н.В., судом первой инстанции правильно приняты во внимание все имеющие юридическое значение обстоятельства, а именно степень причиненных истице физических и нравственных страданий, фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, продолжительность незаконного уголовного преследования (с 01.02.2016 по 11.09.2018), избрание меры процессуального принуждения в виде обязательства о явке, отсутствие негативных и необратимых последствий причинения вреда, а также принципы разумности и справедливости.

Судебная коллегия полностью соглашается с определенным судом ко взысканию с Российской Федерации в лице Минфина России за счет казны Российской Федерации в пользу Волосовской Н.В. размером компенсации морального вреда в сумме 95 000 руб. и признает данный размер разумными и справедливым.

Доводы апелляционной жалобы о том, что факт причинения вреда здоровью истицы и ее морально-нравственные страдания доказательствами не подтверждены, судебная коллегия находит необоснованными.

Материалы дела свидетельствуют о том, что вступившим в законную силу приговором Октябрьского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 11.09.2018 за Волосовской Н.В. признано право на реабилитацию, поскольку она оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере).

При незаконном уголовном преследовании каждый человек испытывает как нравственные, так и физические страдания. Это является общеизвестным фактом, не требующим доказывания в силу части 1 статьи 61 ГПК РФ, на что неоднократно указывал Верховный Суд Российской Федерации в своих определениях (к примеру, от 05.03.2019г. № 78-КГ18-82).

Кроме того, уголовное преследование протекает с долгими перерывами при неясной позиции обвинения, оставляя обвиняемого (подозреваемого) в неизвестности под угрозой лишения либо ограничения принадлежащих ему прав и благ в перспективе применения уголовно-правового принуждения, что само по себе свидетельствует о причинении истице физических и нравственных страданий в связи с незаконным уголовным преследованием.

Более того, [СКРЫТО] Н.В. обвинялась в совершении тяжкого преступления с использованием служебного положения, за которое предусмотрено строгое наказание, в том числе в виде лишения свободы до шести лет, в при этом в период возбуждения уголовного дела истица занимала должность директора муниципального бюджетного учреждения «Октябрьский районный информационный центр», то есть руководителя учреждения, а не рядового сотрудника.

В иске [СКРЫТО] Н.В. ссылалась на то, что в результате незаконного уголовного преследования она потеряла работу, где отработала 10 лет, при этом, находясь в статусе подозреваемой, обвиняемой и подсудимой, в течение длительного периода времени испытывала физические и нравственные страдания, в том числе при обыске, который проводился сотрудниками полиции на ее работе в присутствии подчиненных, а впоследствии вынуждена была сменить место жительства, поскольку дальнейшее проживание в небольшом поселке стало невозможным, ввиду косых взглядов жителей в ее сторону и их пересудов.

Относимых, допустимых, достоверных и достаточных доказательств, опровергающих указанные выше обстоятельства, ответчиком не предъявлено.

С учетом изложенного, утверждения апелляционной жалобы об отсутствии в деле доказательств, подтверждающих факт причинения вреда Волосовской Н.В. в результате незаконных действий (бездействий) государственных органов, не могут служить поводом к отмене решения.

То обстоятельство, что истице мера пресечения в виде подписки о невыезде либо заключении под стражу не избиралась, к числу законных оснований для уменьшения взысканного судом с ответчика за счет казны Российской Федерации размера компенсации морального вреда не относится.

Более того, определение подлежащего взысканию размера компенсации морального вреда не может быть поставлено в прямую зависимость от избрания либо не избрания в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в ходе незаконного уголовного преследования.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте положений пункта 3 статьи 123 Конституции России и статьи 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Между тем, доказательств, свидетельствующих о чрезмерности взысканного судом в пользу истицы размера компенсации морального вреда, в материалах дела не имеется и ответчиком не предъявлено.

Судебная коллегия полагает, что суд, определив подлежащий взысканию с Российской Федерации размер компенсации морального вреда в сумме 95 000 руб., исходил не только из обязанности максимально возместить причиненный вред реабилитированной Волосовской Н.В., но и не допустил неосновательного обогащения потерпевшей, в связи с чем баланс частных и публичных интересов судом полностью соблюден.

Таким образом, судебная коллегия считает, что суд правильно установил фактические обстоятельства дела, предоставленным сторонами доказательствам дал надлежащую правовую оценку и правильно применил нормы материального и процессуального права, а потому доводы апелляционной жалобы не могут быть признаны состоятельными, поскольку они не опровергают выводы суда и содержат лишь субъективную оценку установленным по делу обстоятельствам, а также направлены к иному толкованию норм материального и процессуального права, правильно примененных судом.

Руководствуясь статьями 328, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Калининского районного суда города Тюмени от 24 сентября 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика Министерства финансов Российской Федерации – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи коллегии:

Мотивированное апелляционное определение составлено 23 декабря 2021 года.