Дело № 33-2842/2021, апелляция

УИД 72RS0013-01-2021-000005-03

2-1460/2021

Дело № 33-2842/2021

апелляционное Определение

Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда в составе:

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ответчицы [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] на решение Калининского районного суда города Тюмени от 01 марта 2021 года, которым постановлено:

«Исковые требования [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] к [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] <.......> года рождения, уроженки г.Тюмени в пользу [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] <.......> года рождения компенсацию морального вреда в размере 500 000,00 рублей.

В остальной части иска – отказать.

Взыскать с [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] государственную пошлину в доход муниципального образования город Тюмени в размере 300 рублей».

Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Хамитовой С.В.; объяснения ответчицы [СКРЫТО] Л.Г. и ее представителя Рачевой Е.В., настаивавших на удовлетворении апелляционной жалобы; объяснения представителя истца Андреева А.А., возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы, исследовав новые дополнительно приобщенные к материалам дела доказательства, судебная коллегия

установила:

[СКРЫТО] А.Е. обратился в суд с иском к [СКРЫТО] Л.Г. о взыскании компенсации морального вреда. Требования мотивированы тем, что 07 января 2020 года на <.......> произошло ДТП с участием транспортного средства <.......>, государственный регистрационный знак <.......>, под управлением ответчицы, и автомобиля <.......>, государственный регистрационный знак <.......>, под управлением [СКРЫТО] Е.Н., в результате чего истцу, являвшемуся пассажиром указанного автомобиля, был причинен тяжкий вред здоровью. С учетом изложенного, [СКРЫТО] А.Е., ссылаясь на то, что [СКРЫТО] Л.Г. вступившим в законную силу приговором Сорокинского районного суда Тюменской области от 07.10.2020 признана виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 264 УК РФ, тогда как он в связи с произошедшим случаем испытал и до настоящего времени продолжает испытывать физические и нравственные страдания, просил взыскать с ответчицы компенсацию морального вреда в размере 600 000 руб.

Впоследствии [СКРЫТО] А.Е. требования увеличил, просил взыскать с [СКРЫТО] Л.Г. компенсацию морального вреда в размере 850 000 руб.

В судебном заседании суда первой инстанции представитель истца Андреев А.А. на удовлетворении увеличенных требований своего доверителя настаивал по основаниям, изложенным в заявлениях.

Ответчица [СКРЫТО] Л.Г. и ее представитель Рачева Е.В. в судебном заседании иск не признали, указывая на то, что истребуемый истцом размер компенсации морального вреда чрезмерно завышен, при этом просили учесть имущественное положение ответчицы.

Участвующий в деле прокурор Ананченко И.Е. в судебном заседании полагала исковое заявление обоснованным и подлежащим удовлетворению с учетом принципов разумности и справедливости.

Дело было рассмотрено в отсутствие истца [СКРЫТО] А.Е., извещенного о времени и месте судебного разбирательства надлежащим образом.

Судом постановлено указанное выше решение, с которым не согласилась ответчица.

В апелляционной жалобе [СКРЫТО] Л.Г. просит об отмене решения суда, принятии нового решения о частичном удовлетворении требований истца и определении подлежащего взысканию с нее размера компенсации морального вреда с учетом требований разумности и справедливости. По мнению ответчицы, при определении размера компенсации морального вреда суд необоснованно учел прохождение [СКРЫТО] А.Е. лечения в период времени с 19.04.2020 по 03.05.2020 с диагнозом: «эмболия и тромбоз неуточненной вены, острый илеофеморальный тромбоз справа», поскольку доказательств наличия причинно-следственной связи между спорным ДТП и возникновением у истца данных заболеваний не имеется. [СКРЫТО] Л.Г. не соглашается с выводом суда о том, что [СКРЫТО] А.Е. до настоящего времени проходит лечение непосредственно в связи с полученными в указанном происшествии травмами. По утверждению ответчицы, в судебном заседании по ходатайству представителя истца было принято увеличение исковых требований с приложением ряда медицинских документов, в связи с чем ею заявлялось ходатайство об отложении судебного разбирательства, так как указанные доказательства заблаговременно не вручались, однако суд в удовлетворении ходатайства отказал, тогда как должен был оказать содействие [СКРЫТО] Л.Г. в реализации права на судебную защиту. Ответчица полагает, что суд при разрешении спора должен был учесть ее тяжелое имущественное положение, факт совершения преступления не умышленно, а по неосторожности, принесение ею извинений [СКРЫТО] А.Е., а также то обстоятельство, что ею принимались меры к возмещению истцу перенесенных страданий, однако [СКРЫТО] А.Е. не мог определить размер компенсации. Остальные доводы апелляционной жалобы сводятся к тому, что истец при рассмотрении уголовного дела занимал активную позицию и после выписки из лечебного учреждения вел привычный образ жизни, при этом [СКРЫТО] А.Е. является молодым человеком, чему судом не дана надлежащая правовая оценка.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, выслушав заключение прокурора Макаровой Н.Т., исследовав новые дополнительно приобщенные к материалам дела доказательства, судебная коллегия находит решение суда не подлежащим отмене.

Судом первой инстанции правильно установлено, что 07 января 2020 года в период времени с 14 час. 00 мин. до 15 час. 00 мин. на <.......> произошло дорожно-транспортное происшествие (далее - ДТП) с участием автомобиля <.......>, государственный регистрационный знак <.......>, под управлением ответчицы, и транспортного средства <.......>, государственный регистрационный знак <.......>, под управлением [СКРЫТО] Е.Н., в результате чего истцу, являвшемуся пассажиром указанного автомобиля, причинен тяжкий вред здоровью.

Указанное ДТП произошло по вине [СКРЫТО] Л.Г., которая, управляя транспортным средством <.......>, в нарушение требований пунктов 9.9, 10.1 Правил дорожного движения, допустила выезд автомобиля на правую по ходу своего движения обочину, затем совершила выезд на полосу, предназначенную для встречного движения, проявив преступную небрежность, выразившуюся в том, что она не предвидела возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должна была и могла предвидеть последствия в виде столкновения с другим транспортным средством и причинения по неосторожности тяжкого вреда здоровью человека, совершила столкновение с автомобилем <.......>, под управлением водителя [СКРЫТО] Е.Н., осуществляющем движение во встречном для нее направлении, с пассажиром [СКРЫТО] А.Е.

Допущенные ответчицей нарушения требований Правил дорожного движения находятся в прямой причинной связи с наступившими последствиями и тяжким вредом здоровью истца.

Вступившим в законную силу приговором Сорокинского районного суда Тюменской области от 07 октября 2020 года [СКРЫТО] Л.Г. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ей назначено наказание в виде ограничения свободы на срок 4 месяца с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года (том 1 л.д. 53-58).

Согласно статье 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В пункте 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003г. № 23 «О судебном решении» разъяснено о том, что суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения. В решении суда об удовлетворении иска, помимо ссылки на приговор по уголовному делу, следует также приводить имеющиеся в гражданском деле доказательства, обосновывающие размер присужденной суммы (например, учет имущественного положения ответчика или вины потерпевшего).

Как правильно установлено судом первой инстанции, на момент обращения за медицинской помощью 07 января 2020 года у [СКРЫТО] А.Е., <.......> года рождения, имелся закрытый подвертельный перелом правой бедренной кости со смещением отломков. Травма возникла от взаимодействия с тупыми твердыми предметами в условиях дорожно-транспортного происшествия в срок 07 января 2020 года. Закрытый перелом бедренной кости влечет тяжкий вред здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть (стойкая утрата трудоспособности свыше 30 процентов). Данные обстоятельства подтверждаются заключением эксперта Ишимского межрайонного отделения ГБУЗ ТО «Областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № 154 от 05.02.2020 (том 1 л.д. 20-23).

Из выписного эпикриза из медицинской карты стационарного больного, выданного ГБУЗ ТО «ОБ № 4» (г.Ишим) 07.08.2020, следует, что [СКРЫТО] А.Е. после спорного ДТП доставлен в Сорокинскую ЦРБ, где ему была оказана первая врачебная помощь в виде наложения скелетного вытяжения за мыщелки правого бедра. После дообследования и стабилизации состояния был направлен в г.Ишим для специализированной помощи. Находился в стационаре с 09 января 2020 года по 20 января 2020 года с диагнозом закрытый оскольчатый подвертельный перелом правого бедра, оскольчатый перелом большого и малого вертела правого бедра со смещением. 13.01.2020 было проведено оперативное лечение: экстракортикальный остеосинтез. Выписан с рекомендациями продолжить лечение амбулаторно у травматолога, ходьба на костылях с дозированной, безболевой нагрузкой на оперированную конечность, рентгенконтроль в динамике, эластичная компрессия нижних конечностей. ЛФК, профилактика пролежней, контроль ОАК, ОАМ, коолулограммы (том 1 л.д. 24-25).

Материалы дела свидетельствуют о том, что в период с 21 января 2020 года по 07 февраля 2020 года истец находился на стационарном лечении в ГБУЗ ТО «Областная клиническая больница № 2», где ему оказывалось консервативное лечение, выписан для прохождения реабилитационного лечения. В период с 19.04.2020 по 03.05.2020 [СКРЫТО] А.Е. проходил стационарное лечение в ГБУЗ ТО «ОБ № 4» (г.Ишим) с диагнозом: «эмболия и тромбоз неуточненный вены, острый илеофеморальный тромбоз справа», при выписке рекомендовано продолжение наблюдения и лечения у хирурга, эластическая компрессия постоянно, прием лекарственных препаратов (том 1 л.д. 26-27, 28-29).

Разрешая возникший между сторонами по делу спор, суд первой инстанции исходил из того, что 07 января 2020 года по вине [СКРЫТО] Л.Г. [СКРЫТО] А.Е. причинен тяжкий вред здоровью, а потому суд счел, что с ответчицы в пользу истца следует взыскать компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.

Судебная коллегия, с учетом приобщенного к материалам дела заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ ТО «ОБСМЭ» от 29.10.2021 № 154, соглашается с выводами суда.

На основании статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1101 вышеуказанного кодекса, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 8 своего постановления от 20.12.1994г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

В пунктах 2 и 4 данного постановления разъяснено о том, что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Перечень нравственных страданий, являющихся основанием для реализации права на компенсацию морального вреда, к числу исчерпывающих не относится.

Для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу «М. (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Любое преступное посягательство на личность, ее права и свободы является одновременно и наиболее грубым посягательством на достоинство личности - конституционно защищаемое и принадлежащее каждому нематериальное благо, поскольку человек как жертва преступления становится объектом произвола и насилия (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 января 1999 года № 1-П и от 2 июля 2013 года № 16-П).

Поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические и нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда (пункт 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

Судебная коллегия полагает, что вышеуказанные требования закона и судебной практики судом первой инстанции при разрешении спора соблюдены, поскольку размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с [СКРЫТО] Л.Г. в пользу [СКРЫТО] А.Е., определен судом с учетом конкретных обстоятельств дела, в том числе объема, характера и тяжести причиненных истцу физических и нравственных страданий ввиду невозможности вести привычный образ жизни, длительности лечения, обстоятельств причинения телесных повреждений, степени вины ответчицы и ее имущественного положения, требований разумности и справедливости, а также того обстоятельства, что жизнь и здоровье относятся к числу наиболее значимых человеческих ценностей, защита которых должна быть приоритетной, при этом компенсация морального вреда должна носить реальный, а не символический характер.

Судебная коллегия исходит из того, что размер компенсации морального вреда определяется судом в каждом конкретном случае не только в зависимости от степени тяжести причиненного вреда здоровью, но и от других, имеющих юридическое значение для дела обстоятельств, в том числе, от длительности лечения, индивидуальных особенностей потерпевшего, поведения причинителя вреда и оказания им содействия к скорейшему выздоровлению потерпевшего, частичной добровольной компенсации морального вреда, а также иных обстоятельств, заслуживающих внимания.

Как было указано выше, причинив тяжкий вред здоровью [СКРЫТО] А.Е., ответчица совершила преступление, поскольку она проявила преступную небрежность, допустив выезд на автомобиле не только за пределы полосы своего движения, но и на правую по ходу своего движения обочину, а затем на полосу, предназначенную для встречного движения, по которой двигался автомобиль под управлением водителя [СКРЫТО] Е.Н. с истцом, являвшимся пассажиром.

Таким образом, 07 января 2020 года дорожно-транспортное происшествие произошло исключительно по вине [СКРЫТО] Л.Г.

Материалы дела свидетельствуют о том, что в результате данного ДТП [СКРЫТО] А.Е. получены тяжкие травмы в виде закрытого подвертельного перелома правой бедренной кости со смещением отломков, то есть травмы ноги – органа опоры и движения человека.

Как следует из материалов дела, истец в результате полученных травм в течение длительного периода времени не только испытал физические страдания, в том числе от боли, оперативного вмешательства, хождения на костылях, лечения и приема медицинских препаратов, но и был лишен реальной возможности вести обычный активный образ жизни, соответствующий его молодому возрасту, тогда как [СКРЫТО] Л.Г. действенных мер, направленных на выздоровление истца и компенсации ему морального вреда, принято не было.

То обстоятельство, что в связи с переломом костей органа опоры и движения человек в течение длительного периода времени испытывает боль и дискомфорт, при этом лишен возможности вести привычный образ жизни, а именно, спокойно и свободно передвигаться, работать, отдыхать в общественных местах, заниматься спортом и т.д., а также надлежащим образом удовлетворять свои потребности, является общеизвестным, а потому данное обстоятельство доказыванию не подлежит (статья 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно учел прохождение [СКРЫТО] А.Е. лечения в период времени с 19.04.2020 по 03.05.2020 с диагнозом: «эмболия и тромбоз неуточненной вены, острый илеофеморальный тромбоз справа», которое в прямой причинно-следственной связи со спорным ДТП не находится, не могут служить поводом к изменению постановленного судом решения.

Так, определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 09 июня 2021 года в соответствии со статьями 79, 83, 215 ГПК РФ, пунктом 29 ранее действовавшего Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ ТО «ОБСМЭ» от 29 октября 2021 года № 154, учитывая наличие у [СКРЫТО] А.Е. закрытого многооскольчатого подвертельно-чрезвертельного перелома проксимального отдела правой бедренной кости, потребовавшего проведения длительной иммобилизации, а также оперативного вмешательства (экстракортикальный остеосинтез от 13.01.2020 г.), нельзя исключить возможность того, что развившийся у пациента впоследствии илеофеморальный тромбоз мог являться осложнением вышеуказанной травмы правой нижней конечности. Таким образом, между имевшейся у [СКРЫТО] А.Е. травмой правой нижней конечности (в виде закрытого многооскольчатого подвертельно-чрезвертельного перелома проксимального отдела правой бедренной кости) и его лечением в «ОБ № 4», «ОКБ № 1» и ГКБ № 1 имени Н.И. Пирогова в указанные в пунктах 6.1 и 6.2 периоды времени могла иметь место прямая причинно-следственная связь в случае, если развившийся у пациента острый илеофеморальный тромбоз справа (диагностированный 19.04.2020 г.) являлся осложнением перелома.

В данном заключении указано на то, что венозный тромбоз формируется при сочетании трех факторов: замедления тока крови, повреждения эндотелия сосудистой стенки и нарушений в системе гемостаза (гиперкоагуляции и угнетения фибринолиза). При этом факторами риска для развития венозного тромбоза являются возраст, пол, хирургические вмешательства, травмы с необходимостью применения длительной иммобилизации и соблюдения постельного режима, хронические заболевания сердечно-сосудистой и эндокринной систем, онкологические заболевания, нарушения свертываемости крови, прием гормональных препаратов, вынужденная длительная гиподинамия (поездки, авиаперелеты). Тромбоз глубоких вен нижних конечностей является нередким осложнением переломов длинных трубчатых костей. Возникновение данного осложнения обусловлено замедлением венозного кровотока из-за локальных и системных гемодинамических нарушений, вызываемых вынужденной гиподинамией вследствие травмы. Кроме того, высокоэнергетический механизм травмы при дорожно-транспортных происшествиях определяет значительное повреждение костей (с образованием многооскольчатых переломов и смещением отломков) и существенное повреждение сосудистой стенки вен. Повреждение эндотелия сосудов возникает при таких травмах и опосредованно, вследствие системных патологических процессов. Какие-либо данные о наличии у [СКРЫТО] А.Е. хронических заболеваний сердечно-сосудистой, эндокринной систем, патологии свертывающей системы крови, онкологических заболеваний в представленных медицинских документах не содержится.

Судебная коллегия принимает данное заключение в качестве надлежащего доказательства по делу, так как эксперты, проводившие указанное выше экспертное исследование, имеют высшее образование и квалификации, ученые степени, значительный стаж работы в области травматологии, ортопедии, рентгенологии, при этом выводы экспертов в заключении обоснованы.

Сомневаться в правильности выводов экспертов оснований не имеется еще и потому, что они были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Нарушений законодательства при проведении экспертизы допущено не было.

Исследовав материалы дела, проанализировав заключение экспертизы от 29.10.2021, судебная коллегия пришла к выводу о наличии причинно-следственной связи между травмой, полученной [СКРЫТО] А.Е. 07.01.2020 в результате спорного дорожно-транспортного происшествия, и дальнейшим лечением истца.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте положений пункта 3 статьи 123 Конституции России и статьи 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Между тем, относимых, допустимых, достоверных и достаточных доказательств, полученных с использованием специальных познаний в области медицины, опровергающих выводы экспертов, в материалах дела не имеется и ответчицей не предъявлено, как отсутствуют и доказательства того, что развившийся у [СКРЫТО] А.Е. острый илеофеморальный тромбоз справа (диагностированный 19.04.2020 г.) не является осложнением закрытого многооскольчатого подвертельно-чрезвертельного перелома проксимального отдела правой бедренной кости.

При таких обстоятельствах, определенный судом первой инстанции ко взысканию с [СКРЫТО] Л.Г. размер компенсации морального вреда в сумме 500 000 руб. судебная коллегия признает правильным.

Законных оснований для дальнейшего снижения данного размера у суда апелляционной инстанции не имеется.

Утверждения апелляционной жалобы о том, что истец при рассмотрении уголовного дела занимал активную позицию и после выписки из лечебного учреждения вел привычный образ жизни, к числу оснований для изменения решения суда не относятся, так как данные утверждения голословны и основаны на субъективном восприятии [СКРЫТО] Л.Г. хода рассмотрения уголовного дела.

Ссылки апелляционной жалобы на то, что суд при разрешении спора должен был учесть тяжелое имущественное положение [СКРЫТО] Л.Г., факт совершения ею преступления не умышленно, а по неосторожности, опровергаются постановленным решением (том 1 л.д. 123 посл. абз., л.д. 124 абз. 1, 2), а потому данные ссылки судебная коллегия находит несостоятельными.

То обстоятельство, что вступившим в законную силу решением Калининского районного суда г.Тюмени от 30 декабря 2020 года с ответчицы взыскан ущерб, причиненный автомобилю <.......>, государственный регистрационный знак <.......>, на котором находился [СКРЫТО] А.Е. в момент спорного ДТП, при этом взыскание обращено на заработную плату, само по себе не свидетельствует о необходимости уменьшения присужденного судом к выплате [СКРЫТО] Л.Г. размера компенсации морального вреда.

Согласно правовой позиции Европейского Суда по правам человека и Конституционного Суда Российской Федерации, нехватка средств не может служить оправданием неисполнения решения суда.

То, что у [СКРЫТО] Л.Г. имеются заемные и кредитные денежные обязательства, не относится к числу оснований для дополнительного применения статьи 1083 ГК РФ, поскольку данные обязательства возникли по инициативе ответчицы, а не помимо ее воли.

Более того, в силу части 3 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, уменьшение размера возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения, является правом, а не обязанностью суда.

Факт принесения ответчицей извинений [СКРЫТО] А.Е., а также то обстоятельство, что [СКРЫТО] Л.Г. принимались меры к возмещению истцу перенесенных страданий, однако [СКРЫТО] А.Е. не мог определить размер компенсации, внимания судебной коллегии не заслуживают, так как граждане свободы в осуществлении своих прав, они действуют в своей воле и своем интересе.

Судебная коллегия полагает, что ответчица имела реальную возможность внести деньги в счет компенсации морального вреда [СКРЫТО] А.Е. на депозит нотариуса, чего в рассматриваемом случае места не имело.

Ссылки апелляционной жалобы [СКРЫТО] Л.Г. на необоснованный отказ суда в удовлетворении ходатайства об отложении судебного разбирательства в связи с увеличением исковых требований с приложением ряда медицинских документов не являются основанием к отмене решения суда, поскольку данное нарушение судом норм процессуального права не привело к принятию неправильного решения (часть 3 статьи 330 ГПК РФ).

В апелляционной жалобе не приведено каких-либо доводов, предусмотренных действующим законодательством, влекущих изменение постановленного судом решения.

Руководствуясь статьями 328, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Калининского районного суда города Тюмени от 01 марта 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчицы [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи коллегии:

Мотивированное апелляционное определение составлено 29 ноября 2021 года.