Дело № 33-1901/2022, апелляция

Дело № 33-1901/2022; 2-6371/2021

72RS0013-01-2020-009398-35

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда в составе:

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ответчицы [СКРЫТО] Любови [СКРЫТО] на решение Калининского районного суда г. Тюмени от 15 декабря 2021 года, которым постановлено:

«Иск [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] к [СКРЫТО] Анне [СКРЫТО], Адамскому Дмитрию [СКРЫТО], [СКРЫТО] Любови [СКРЫТО], [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] и Спичевой [СКРЫТО] [СКРЫТО] о признании недействительными договоров купли-продажи жилого помещения, истребовании имущества из чужого незаконного владения и регистрации права собственности на жилое помещение удовлетворить частично.

Признать недействительным заключенный 31 марта 2016 года между [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] и [СКРЫТО] Анной [СКРЫТО] договор купли-продажи квартиры по адресу: <.......> (кадастровый <.......>).

Истребовать квартиру по адресу: <.......> (кадастровый <.......>) из незаконного владения [СКРЫТО] Любови [СКРЫТО].

Настоящее решение является основанием для прекращения права собственности на квартиру по адресу: <.......> (кадастровый <.......>) за [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] и для исключения из Единого государственного реестра недвижимости сведений о регистрации за ней права собственности на указанный объект недвижимого имущества с восстановлением записи о регистрации права собственности на квартиру за [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО].

Отказать в удовлетворении остальной части иска [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО]».

Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Н.И. Кориковой, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

[СКРЫТО] С.Е. обратилась в суд с иском к [СКРЫТО] А.А., Адамскому Д.П., [СКРЫТО] Л.П., [СКРЫТО] М.В. о признании недействительными договоров купли-продажи жилого помещения по адресу: <.......>, а именно: договора от 31 марта 2016 года между нею ([СКРЫТО] С.Е.) и [СКРЫТО] А.А.; договора от 25 июля 2016 года между [СКРЫТО] А.А. и Адамским Д.П., договора от 19 марта 2018 года между Адамским Д.П. и [СКРЫТО] Л.П.; истребовании квартиры из чужого незаконного владения [СКРЫТО] Л.П в собственность истицы с восстановлением записи о регистрации права собственности на ее имя.

В обоснование иска указала, что договор купли-продажи квартиры от 31 марта 2016 года она заключила с [СКРЫТО] А.А. под влиянием обмана со стороны Спичевой С.А., фактически намерений отчуждать квартиру не имела, денежные средства от продажи квартиры не получала, о чем свидетельствует то, что стоимость квартиры в договоре указана меньше ее рыночной стоимости; фактически из квартиры никогда не выезжала и проживает в ней до настоящего времени, несет бремя ее содержания, оплачивает коммунальные услуги; ответчики [СКРЫТО] А.А., [СКРЫТО] Д.П. и [СКРЫТО] Л.П. в квартиру никогда не вселялись, в ней не проживали, при заключении договора квартиру не осматривали, по данному адресу не регистрировались, не являются добросовестными приобретателями; данные обстоятельства подтверждается приговором Калининского районного суда г. Тюмени от 06 октября 2020 года в отношении Спичевой С.А., которым она осуждена за мошенничество при совершении данной сделки и других аналогичных сделок.

Разрешив спор, суд постановил изложенное выше решение, с которым не согласна ответчица [СКРЫТО] Л.П.

В апелляционной жалобе она просит отменить решение суда и отказать в удовлетворении иска.

Указывает, что решение суда противоречит обстоятельствам дела и представленным доказательствам, которым не дана надлежащая оценка, а именно: решением Калининского районного суда г. Тюмени по делу № 2-2260/2019 установлен факт полного расчета за спорную квартиру перед истицей, а решением того же суда по делу № 2-31/2020 истица выселена из квартиры, т.к. установлено, что у нее и членов ее семьи отсутствует право на спорную квартиру; решением суда от 14 мая 2020 года истица и члены ее семьи сняты с регистрационного учета по данному адресу; истица участвовала в судебных заседаниях и ранее об обмане нигде не заявляла; из приговора в отношении Спичевой С.А. усматривается, что [СКРЫТО] С.Е. требовала от Спичевой С.А. возврата квартиры еще в 2016 году, т.е. истица уже тогда знала, что ее обманули, соответственно подлежал применению срок исковой давности; приговор в отношении Спичевой С.А. не имеет преюдициального значения для разрешения настоящего спора.

Считает, что суд нарушил принципы равенства сторон, беспристрастности и независимости судьи при совершении правосудия, а именно подсказывал стороне истца правильную позицию по делу и необходимые ходатайства, в частности, с подсказки суда заявлено ходатайство о восстановлении срока исковой давности, в связи с чем также полагает, что суд незаконно восстановил срок исковой давности, в то время как доказательств наличия уважительных причин его пропуска истица не представила.

Находит ошибочным вывод суда о том, что спорная квартира выбыла из владения [СКРЫТО] С.Е. помимо ее воли, указывая, что истица сама подписала договор, лично сдавала документы на регистрацию и получала на свой счет деньги из Пенсионного фонда РФ, добровольно передала полученные за квартиру деньги Спичевой С.А.

Считает, что предыдущее обращение [СКРЫТО] С.Е. в суд с требованиями о расторжении договора купли-продажи спорной квартиры свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны истицы по настоящему делу, поскольку ранее она признавала договор действительным и предоставляла расписки о получении денежных средств.

Указывает, что при приобретении квартиры ее (ответчицы) представитель по доверенности произвел осмотр, после чего она подписала акт приема-передачи, что не противоречит закону.

Настаивает на том, что является добросовестным приобретателем спорной квартиры, поскольку на момент ее приобретения квартира не была обременена правами третьих лиц.

Суд отказал в признании недействительным договора, заключенного 19 марта 2018 года между Адамским Д.П. и [СКРЫТО] Л.П., однако отсутствуют доказательства того, что [СКРЫТО] Д.П. не имел права распоряжаться спорной квартирой.

В дополнениях к апелляционной жалобе, поступивших в суд апелляционной инстанции, истица в подтверждение ранее изложенных доводов ссылается на Постановление Конституционного Суда РФ от 13 июня 2021 года № 35-П и нормы права, настаивает на том, что является добросовестным приобретателем спорной квартиры, а истица вправе требовать денежного возмещения у другой стороны сделки. Отмечает, что судом удостоверены замечания на протокол судебного заседания, что, по ее мнению, подтверждает наличие подсказки истице со стороны суда. Настаивает на том, что срок исковой давности не может быть связан с датой вынесения приговора в отношении Спичевой С.А., ссылается на соответствующую позицию при рассмотрение аналогичного спора в суде апелляционной инстанции по делу № 33-547/2022.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу истица и третьи лица просят отказать в удовлетворении апелляционной жалобы.

Информация о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции была заблаговременно размещена на публичном официальном сайте Тюменского областного суда oblsud.tum.sudrf.ru (раздел «Судебное делопроизводство»), а также доведена до сведения каждого из участников процесса персонально.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции ответчик [СКРЫТО] М.В., он же- представитель ответчицы [СКРЫТО] Л.П. просил об удовлетворении апелляционной жалобы по изложенным в ней основаниям.

Представитель истицы [СКРЫТО] С.Е. – Шикаев Д.В. просил отказать в удовлетворении апелляционной жалобы.

Иные участвующие в деле лица: истица [СКРЫТО] С.Е., ответчики [СКРЫТО] Д.П, [СКРЫТО] А.А., Спичева С.А., [СКРЫТО] Л.П., третьи лица Гагарина Л.В., Жданов И.В., Савельевы Э.В. и В.Э., представитель Управления соцзащиты населения г. Тюмени и Тюменского района в судебном заседании не участвовали, об отложении рассмотрения дела не просили.

На основании ст.167, ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) дело рассмотрено в их отсутствие.

Выслушав объяснения участвующих в деле лиц, заключение прокурора, полагавшей оставить решение без изменения, изучив материалы дела и проверив законность принятого судом решения в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений, как это предусмотрено ч. 1 ст. 327.1. ГПК РФ, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Судом первой инстанции установлено и подтверждено материалами дела, что 31 марта 2016 между [СКРЫТО] С.Е., 1949 года рождения (продавцом), и [СКРЫТО] А.А. (покупателем) был заключен договор купли-продажи квартиры по адресу: <.......> с кадастровым номером <.......>), за 1 000 000 руб. Переход права собственности к [СКРЫТО] А.А. зарегистрирован 06 апреля 2016 года.

25 июля 2016 года между [СКРЫТО] А.А., от имени которой действовала Спичева С.А. (продавцом), и Адамским Д.П. (покупателем) был заключен договор купли-продажи указанной квартиры за 550 000 рублей. Переход права собственности к Адамскому Д.П. зарегистрирован 04 августа 2016 года (т. 1 л.д. 15-16, 186-187).

19 марта 2018 [СКРЫТО] Д.П., действующий в лице представителя [СКРЫТО] М.В., продал квартиру [СКРЫТО] Л.П. за 550 000 рублей. Переход права собственности к [СКРЫТО] Л.П. зарегистрирован 28 марта 2018 (т. 1 л.д. 11-12, 201-203).

[СКРЫТО] Л.П. обратилась к [СКРЫТО] С.Е., Жданову И.В., Савельеву Э.В., Гагариной Л.В. с иском о выселении и снятии с регистрационного учета.

Решением Калининского районного суда г. Тюмени от 14 мая 2019 года исковые требования удовлетворены, постановлено о выселении [СКРЫТО] С.Е., Жданова И.В., Савельева Э.В., Гагариной Л.В. из спорной квартиры и снятии их с регистрационного учета (т.3, л.д.87-90). Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда 12 октября 2020 года данное решение оставлено без изменения (т.3, л.д. 73-76, 22-25).

[СКРЫТО] С.Е. обратилась в суд с иском к [СКРЫТО] А.А. о расторжении договора купли-продажи квартиры от 31 марта 2016 года, признании права собственности на жилое помещение и аннулировании записи о регистрации права собственности [СКРЫТО] А.А. на указанную квартиру.

Решением Калининского районного суда г. Тюмени от 30 октября 2019 года в удовлетворении иска отказано (т.3 л.д. 83-86). Апелляционным определением от 02 марта 2020 года данное решение оставлено без изменения (т.3, л.д.77-82).

Согласно адресной справки, [СКРЫТО] А.А., [СКРЫТО] Д.П., [СКРЫТО] Л.П. не значились и не значатся зарегистрированными по данной квартире (т. 1 л.д. 210, 211, 212).

Из поквартирной карточки следует, что в спорной квартире зарегистрированы [СКРЫТО] С.Е, Жданов И.В., Савельев Э.В., Савельев В.Э., Гагарина Л.В., с регистрационного учета не снимались (т. 1 л.д. 17, 97-98).

Стороны не отрицали, что истица и члены ее семьи до настоящего времени проживают в квартире, ответчики в квартиру никогда не вселялись и в ней не проживали, с исками о вселении не обращались.

Приговором Калининского районного суда г. Тюмени от 06 октября 2020 Спичева С.А., вступившим в законную силу 11 марта 2021 года, Спичева С.А. признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных частями 3 и 4 ст. 159 УК РФ, и осуждена к 6 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Приговором суда установлено, что Спичева С.А., имея опыт риэлтерской работы, связанный с оказанием услуг по заключению сделок в отношении объектов недвижимости, и достоверно зная о предоставлении денежных займов для финансирования сделок с использованием материнского капитала, разработала план преступной деятельности, направленный на совершение в течение длительного времени мошенничества к отношении граждан. Действуя в соответствии с разработанным ею планом преступных действий, под видом оказания риэлтерских услуг, действуя умышленно, из корыстных побуждений, путем обмана и злоупотребления доверием, она завладела и оформила в пользу третьих лиц право собственности на имущество Липницкой Н.А., [СКРЫТО] С.Е., Зудиной Н.В., Хасановой Н.Л., Конушиной Г.И., Кулешовой Е.А., Кулешовой В.Н., Ковалевой Н.И., причинив ущерб в особо крупном размере, в частности, [СКРЫТО] С.Е. на сумму 1 861 215 рублей, что повлекло лишение последней права на жилое помещение, при следующих обстоятельствах. Узнав от [СКРЫТО] А.А., что в собственности [СКРЫТО] С. Е. имеется указанная квартира, предложила [СКРЫТО] А.А. совершить ряд юридически значимых действий, направленных на получение средств М(С)К наличными денежными средствами путем формального отчуждения указанной квартиры в пользу последней и последующего возвращения в собственность [СКРЫТО] С.Е.

Используя свои личные и деловые качества, организаторские способности и дар убеждения, Спичева С.А. вошла в доверие и сообщила заведомо ложные сведения [СКРЫТО] А.А. относительно законности совершаемых ею действий и сделок, заверив, что спорная квартира после обналичивания средств М(С)К [СКРЫТО] А.А. будет возвращена [СКРЫТО] С.Е. [СКРЫТО] А.А., находясь под влиянием обмана со стороны Спичевой С.А., доверяя ей и будучи уверенной в правомерности ее действий и благонадежности, согласилась на совершение действий по описанной Спичевой С.А. схеме и 31 марта 2016 года между [СКРЫТО] С.Е. и [СКРЫТО] А.А. был подписан фиктивный договор купли-продажи спорной квартиры, стоимость которой согласно условий договора составила 1 000 000 рублей, однако данная сумма денежных средств фактически [СКРЫТО] С.Е. получена не была, поскольку [СКРЫТО] С.Е. и [СКРЫТО] А.А. были убеждены Спичевой С.А. в том, что договор заключается формально, право собственности на указанную квартиру в результате посреднических действий Спичевой С.А. будет зарегистрировано вновь на [СКРЫТО] С.Е. Договор от 31 марта 2016 года с участием Спичевой С.А. был предоставлен на государственную регистрацию, после чего [СКРЫТО] А.А. под руководством Спичевой С.А.предоставила необходимый пакет документов в УПФР России в г. Тюмени, откуда на счет [СКРЫТО] С.Е. были перечислены денежные средства в размере 433 026 рублей в качестве М(С)К, за оказанную услугу по обналичиванию М(С)К Спичева С.А. получила от [СКРЫТО] А.А. вознаграждение в размере 50 000 рублей.

После формальной регистрации квартиры на имя [СКРЫТО] А.А. Спичева С.А. умышленно, из корыстных побуждений, с целью личного обогащения, решила незаконно распорядиться правом собственности на указанную квартиру путем его отчуждения в пользу третьего лица и под предлогом регистрации права собственности на указанную квартиру на имя [СКРЫТО] С.А. убедила [СКРЫТО] А.А. выдать нотариальную доверенность на имя Спичевой С.А. с правом распоряжения указанной квартирой по собственному усмотрению.

Находясь под влиянием обмана и доверяя ей, [СКРЫТО] А.А. выдала такую доверенность. 25 июля 2016 года Спичева С.А. без ведома [СКРЫТО] С.Е. заключила с Адамским Д.П. договор купли - продажи квартиры на имя последнего за 550 000 рублей, затем обеспечила сдачу документов на регистрацию перехода права собственности на его имя.

В результате указанных умышленных преступных действий Спичевой С.А. право собственности на квартиру [СКРЫТО] С.Е. фактически было приобретено [СКРЫТО] М.В. путем оформления на подконтрольного ему Адамского Д.П. После сдачи документов на регистрацию [СКРЫТО] М.В. передал Спичевой С.А. денежные средства в сумме 1 500 000 рублей в качестве оплаты за квартиру, которыми Спичева С.А. распорядилась по своему усмотрению (т.1 л.д.18-157, т.2 л.д.36-103, 144-221).

Апелляционным определением Тюменского областного суда от 11 марта 2021 года приговор отменен в части разрешения гражданского иска потерпевшей Зудиной Н.В. и производство по ее гражданскому иску прекращено. В остальной части приговор оставлен без изменения (т.2, л.д.222-231).

Разрешая спор и принимая изложенное выше решение, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 301, 302, 167, п.1 ст.170, п.2 ст.179, 205 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ), ст. 61 ГПК РФ, признал договор купли-продажи квартиры от 31 марта 2016 года недействительным как на основании п.2 ст. 179 ГК РФ, поскольку он был заключен [СКРЫТО] С.Е. под влиянием обмана со стороны Спичевой С.А., помимо воли [СКРЫТО] С.Е., в результате незаконных мошеннический действий Спичевой С.А., заключающихся в умышленном создании у [СКРЫТО] С.Е. ложного представления об обстоятельствах, имеющих значение для заключения сделки, т.е. признал оспоримым договором, так и ничтожной (мнимой) сделкой на основании п.1 ст. 170 ГК РФ, совершенной лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

С учетом обстоятельств дела, приговора суда суд отклонил доводы ответчиков [СКРЫТО] А.А., Адамского Д.П.и [СКРЫТО] Л.П. о том, что они являются добросовестными приобретателями отметив, что ответчиками такого искового требования в порядке ст.ст. 39 и 131 ГПК РФ заявлено не было.

Суд указал также на несостоятельность доводов ответчиков о недобросовестном поведении истицы.

Отказывая в иске о признании последующих сделок недействительными, суд первой инстанции сослался на п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29 апреля 2010 года (ред. от 23.06.2015) «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», согласно которому в случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301 и 302 ГК РФ; если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301, 302 ГК РФ); когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ.

Разрешая вопрос о сроке исковой давности, суд пришел к выводу о том, что он пропущен по уважительной причине и восстановил его, мотивировав тем, что о совершении договора купли-продажи квартиры под влиянием обмана со стороны Спичевой С.А. истица должна была достоверно узнать лишь после вынесения приговора от 06 октября 2020, в суд с настоящим иском истец обратилась по почте 03 декабря 2020 года, то есть в течение предусмотренного законом срока исковой давности. Кроме того, из приговора следует, что с заявлением о совершенном Спичевой С.А. преступлении [СКРЫТО] С.Е. в органы полиции не обращалась, с таким заявлением обратилась 17 октября 2018 ответчик [СКРЫТО] А.А., что также свидетельствует о том, что [СКРЫТО] С.Е. до вынесения приговора не могла знать наверняка о том, что ее квартира была ею продана под влиянием обмана и мошеннических действий со стороны Спичевой С.А. Суд учел также пожилой возраст истицы (72 года), обстоятельства совершения сделки, сложный характер совершенных Спичевой С.А. обманных действий, юридическую безграмотность истицы.

В соответствии с ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Рассмотрев дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, дополнениях к ней и возражениях относительно жалоб, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.

Соглашаясь с решением по существу спора, судебная коллегия исходит из следующего.

Как следует из содержания иска, [СКРЫТО] С.Е. в обоснование требований указывала как на то, что договор купли-продажи от 31 марта 2016 года совершен ею под влиянием обмана, так и на то, что договор является мнимым.

В своем решении, как отмечено выше, суд первой инстанции признал договор как оспоримой сделкой (совершенным под влиянием обмана, основываясь на преюдиции установленных приговором суда обстоятельств), таки ничтожной (мнимой) сделкой, влекущей недействительность последующих сделок.

С такими выводами нельзя согласиться.

В соответствии со статьями 166, 167 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Верховный Суд Российской Федерации в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2019), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27 ноября 2019 года, разъяснил, что признать заключенную сделку одновременно как ничтожной (в данном случае речь шла о притворной сделке), так и оспоримой, нельзя, поскольку при заключении притворной сделки все стороны осознают, на достижение каких правовых последствий она направлена, тогда как при заключении сделки под влиянием обмана одна из сторон (потерпевший) была обманута другой стороной либо третьим лицом.

Судебная коллегия полагает, что данный подход применим и к обстоятельствам указанного спора, где истец одновременно указывает и на совершение сделки под влиянием обмана, и на мнимость сделки.

В соответствии с требованиями ч.2 ст. 56 ГПК РФ именно суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ).

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (ч.1 ст. 196 ГПК РФ).

В мотивировочной части решения суда должны быть указаны: фактические и иные обстоятельства дела, установленные судом; выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле; законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле (ч.4 ст. 198 ГПК РФ).

Фактические обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, должны определяться судом на основании норм материального права, подлежащих применению к данным правоотношениям, независимо от того, на какие нормы права ссылается истец. Данная правовая позиция изложена в абзаце втором пункта 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», п.3 совместного Постановления Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ № 10/22 от 29 апреля 2010 (ред. от 23.06.2015) "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".

Данные требования в силу абзаца второго части 1 статьи 327 ГПК РФ распространяются и на суд апелляционной инстанции.

Таким образом, юридически значимым в данном случае является, в первую очередь, установление того, являлась ли сделка оспоримой или ничтожной.

В силу пункта 2 статьи 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота. Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

Исходя из смысла указанной нормы, под обманом понимается намеренное введение в заблуждение участника сделки его контрагентом или иным лицом, непосредственно заинтересованным в данной сделке. При этом обман может касаться не только элементов самой сделки, но и затрагивать обстоятельства, находящиеся за ее пределами, в частности относиться к мотиву сделки.

При совершении сделки под влиянием обмана формирование воли стороны сделки (потерпевшего) происходит не свободно, а вынуждено, под влиянием недобросовестных действий другого лица (контрагента), заключающихся в умышленном создании у потерпевшего ложного (искаженного) представления об обстоятельствах, имеющих значение для заключения сделки.

В пункте 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 ГК РФ). Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Приходя к выводу о недействительности сделки как совершенной под влиянием обмана со стороны третьего лица Спичевой С.А., суд первой инстанции сослался на преюдициальное значение обстоятельств, установленных приговором суда, вынесенным в отношении Спичевой С.А. (ч.4 ст. 61 ГПК РФ).

Согласно ч.4 ст. 61 ГПК РФ и разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 (ред. от 23.06.2015) «О судебном решении», вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого он вынесен, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Применяя преюдицию приговора, следует учитывать, что в уголовном судопроизводстве решается вопрос о виновности лица в совершении преступления и о его уголовном наказании. Имеющими значение для этого суда будут являться такие обстоятельства, подтверждающие установленные уголовным законом признаки состава преступления, без закрепления которых в законе деяние не может быть признано преступным. Это касается и формы вины как элемента субъективной стороны состава преступления, что при разрешении гражданского дела установлению не подлежит. Именно поэтому уголовно-правовая квалификация действий (бездействия) лица определяется исключительно в рамках процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и не может устанавливаться в иных видах судопроизводства.

Таким образом, институт преюдиции, являясь выражением дискреции законодателя в выборе конкретных форм и процедур судебной защиты и будучи направлен на обеспечение действия законной силы судебного решения, его общеобязательности и стабильности, на исключение возможного конфликта различных судебных актов, подлежит применению с учетом принципа свободы оценки доказательств судом, вытекающего из конституционных принципов независимости и самостоятельности судебной власти (Постановление Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2011 № 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Д. Власенко и Е.А. Власенко»)

Между тем заявленные [СКРЫТО] С.Е. требования связаны с гражданско-правовыми последствиями преступных действий Спичевой С.А., совершенных в отношении [СКРЫТО] С.Е., а не с юридической квалификацией этих действий на основании норм Уголовного кодекса Российской Федерации, поэтому подлежат квалификации с точки зрения норм гражданского права.

В обоснование своих требований истица указывала на то, что стороны не имели намерение создать соответствующие ей правовые последствия, спорная квартира от продавца покупателю в действительности не передавалась, расчет по уплате цены отчуждаемого имущества покупателем продавцу не производился, имело место лишь формальное исполнение сделки для придания ей соответствующей формы, фактическое исполнение по данной сделке между её сторонами не осуществлялось, и поэтому она рассчитывала на то, что квартира вернется в ее собственность, однако этот расчет не оправдался из-за преступных действий со стороны Спичевой С.А., установленных приговором суда.

Данные обстоятельства подтверждаются материалами дела и свидетельствуют о мнимости договора купли-продажи от 31 марта 2016 года.

С силу ст. 170 ГК РФ мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, мнимая сделка ничтожна (п.1),

Разъясняя данные законоположения, Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 23 июня 2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указал, что следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ (п.86).

Как указано выше и подтверждено материалами дела, стороны действительно не имели намерения создать соответствующие правовые последствия как договору купли-продажи от 31 марта 2016 года, как и последующим договорам купли-продажи, т.к. денежные средства по договору купли-продажи [СКРЫТО] С.Е.. не получала, покупатель [СКРЫТО] А.А. в квартиру не вселялась, как и последующие покупатели, ни один из покупателей фактически квартиру не осматривал, своих вещей в квартиру не перевозили, ключи от квартиры им не передавались, расходов на содержание квартиры не несли, [СКРЫТО] С.Е. зарегистрирована и проживает в квартире с семьей в квартире до настоящего времени, несет бремя ее содержания, что свидетельствует о том, что сделки фактически не исполнялись, регистрация перехода права собственности на покупателей совершалась формально, для вида, в короткое время квартира практически была неоднократно продана по заниженной цене.

О фиктивности договора от 31 марта 2016 года свидетельствуют также изложенные в приговоре суда от 06 октября 2020 года показания свидетелей, потерпевшей.

Анализ указанных фактических правоотношений участников сделки в их совокупности и взаимосвязи позволяет сделать вывод о том, что подписание договора купли-продажи и необходимых к нему документов, подача соответствующих документов на государственную регистрацию перехода права собственности имели формальный характер как со стороны продавца, так и со стороны покупателя, стороны подписали указанные документы и представили их на государственную регистрацию перехода права собственности с целью придания тем самым сделке формального ее исполнения для получения покупателем средств от государства, фактическими же условиями соглашения между сторонами было оформление через несколько месяцев новой сделки о возвращении квартиры в собственность истицы.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о признании договора купли-продажи от 31 марта 2016 года недействительной (оспоримой) сделкой как совершенной в результате обмана и заблуждения противоречит фактическим обстоятельствам дела, свидетельствующим о мнимости указанной сделки.

Однако ошибочная квалификация судом договора как оспоримой сделки не может повлиять на существо правильного по существу решения (ч.6 ст. 330 ГПК РФ).

При таких обстоятельствах нельзя согласиться и с выводом суда относительно исчисления срока исковой давности.

Поскольку сделка является ничтожной, при исчислении срока исковой давности подлежит применению п. 1 ст. 181 ГК РФ, согласно которому срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

В п. 101 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» также указано, что для требований сторон ничтожной сделки о применении последствий ее недействительности и о признании такой сделки недействительной установлен трехлетний срок исковой давности, который исчисляется со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, то есть одна из сторон приступила к фактическому исполнению сделки, а другая - к принятию такого исполнения (пункт 1 статьи 181 ГК РФ).Течение срока исковой давности по названным требованиям, предъявленным лицом, не являющимся стороной сделки, начинается со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала ее исполнения.

Исходя из содержания указанной нормы и разъяснений Пленума ВС РФ, по смыслу пункта 1 статьи 181 ГК РФ, если ничтожная сделка не исполнялась, срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной не течет.

Поскольку установлено, что [СКРЫТО] С.Е. из квартиры не выселялась, продолжает пользоваться квартирой, покупатели не вселялись, регистрация перехода права собственности на имя покупателей осуществлена лишь для вида, т.е. сделка не исполнялась, то соответственно срок исковой давности по требованию о признании договора купли-продажи от 31 марта 2016 недействительным (ничтожным, мнимым) не течет и не начал течь.

Согласно п.1 ст. 204 ГК РФ со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права срок исковой давности не течет на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита, в том числе в случаях, когда суд счел подлежащими применению при разрешении спора иные нормы права, чем те, на которые ссылался истец в исковом заявлении, а также при изменении истцом избранного им способа защиты права или обстоятельств, на которых он основывает свои требования (п.14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 №43 в редакции от 22 июня 2021 года «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности».

Срок исковой давности (три года) не истек и в случае исчисления срока исковой давности со дня регистрации сделки, если считать началом исполнения сделки регистрацию сделки 06 апреля 2016 года, т.к. в течение нескольких лет с 2018 года [СКРЫТО] С.Е. защищала свои нарушенные права в уголовном и гражданском судебном порядке. Так, с иском о расторжении договора купли-продажи и другими требованиями она обратилась 14 марта 2019 года, 21 марта 2019 года с иском к ней обратилась [СКРЫТО] Л.П. (данные сведения имеются на публичном официальном сайте Калининского районного суда г. Тюмени и являются общедоступными), решения суда по данным спорам вынесены соответственно 30 октября 2019 года и 14 мая 2019 года, они вступили в законную силу 02 марта 2020 года и 12 октября 2020 года, приговор в отношении Спичевой С.А. вступил в законную силу 11 марта 2021 года, настоящий иск предъявлен 03 декабря 2021 года (т.1, л.д.102-конверт).

Ссылка суда на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированную в определении от 2 мая 2009 N 600-О-О, согласно которой положения п.2 ст. 181 ГК РФ наделяют суд необходимыми дискреционными полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности, в данном случае несостоятельна, поскольку дискреционные полномочия суда должны быть основаны на фактических обстоятельств дела, и действительный смысл сделки суд устанавливает путем анализа фактических обстоятельств дела, подтверждающих реальность намерений сторон.

Приведенный выше анализ фактических обстоятельств дела свидетельствует о том, что реальные намерения сторон были направлены на заключение мнимой сделки.

В своем определении Судебная коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 04 сентября 2018 года № 5-КГ18-131 также указала, что момент начала течения срока исковой давности не может быть связан исключительно с постановлением судом приговора и вступления его в законную силу.

Суждения суда о том, что срок исковой давности, как таковой, подлежит восстановлению при приведенных в решении суда обстоятельствах, являются правильными.

Доводы жалобы относительно добросовестности ответчиков и недобросовестности истицы при заключении сделок подлежат отклонению как несостоятельные. Данные доводы были предметом исследования в суде первой инстанции и получили надлежащую оценку.

В соответствии с положениями п. 1 ст. 302 ГК РФ, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Как разъяснено в п. 39 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 10/22, по смыслу п. 1 ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли.

Исходя из содержания данной нормы и акта ее толкования, добросовестность владения не имеет значения, если имущество выбыло из собственности помимо воли собственника, как это имело место в настоящем случае.

В соответствии со ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (п.1).

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (п.2). Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков (п.4). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п.5).

В п.38 постановления Пленума № 10/22 разъяснено, что приобретатель признается добросовестным, если докажет, что при совершении сделки он не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом, в частности, принял все разумные меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества.

Согласно абз.2 п.39 постановления Пленума № 10/22 ответчик может быть признан добросовестным приобретателем имущества при условии, если сделка, по которой он приобрел владение спорным имуществом, отвечает признакам действительной сделки во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем.

Собственник вправе опровергнуть возражение приобретателя о его добросовестности, доказав, что при совершении сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества.

В абз.2 п.3.1 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 года № 6-П указано, что приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых ему было известно, и если такие притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными.

Из приведенных положений закона и актов его толкования следует, что приобретатель признается добросовестным, если не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом, и принял все разумные меры для выяснения его правомочий. Приобретатель имущества не может быть признан добросовестным, если на момент приобретения ему было известно о притязаниях третьих лиц, которые впоследствии признаны обоснованными, если он не проявил должной осмотрительности, либо обстоятельства сделки позволяли ему усомниться в правомочиях продавца по распоряжению вещью.

В данном случае анализ фактических правоотношений сторон свидетельствует о том, что [СКРЫТО] Л.П. знала и должна была знать о проживании в квартире семьи [СКРЫТО] С.Е., о неоднократных предшествующих сделках в течение короткого времени и должна была усомниться в правомерности ее отчуждения, несмотря на это приобретала квартиру исключительно с целью получения материальной выгоды, по заведомо заниженной цене.

Доказательств того, что [СКРЫТО] С.Е., заключая договор, действовала исключительно с намерением причинить вред ответчице или другим лицам, не установлено. То обстоятельство, что ее действия связаны с получением покупателем денежных средств от государства, само по себе с учетом конкретных обстоятельств дела не дает оснований отказать ей в защите нарушенных прав и оставить квартиру в собственности [СКРЫТО] Л.П.

То обстоятельство, что истица первоначально, в ранее рассмотренных делах, не заявляла об обмане и мнимости договора, также нельзя поставить ей в вину, поскольку закон наделяет ее правом выбора способа защиты нарушенного права.

Факт наличия решений суда от 14 мая 2020 года о выселении [СКРЫТО] С.Е. и ее семьи из квартиры Тюмени и от 30 октября 2019 года об отказе в удовлетворении иска [СКРЫТО] С.Е. к [СКРЫТО] А.А. о расторжении договора купли-продажи спорной квартиры также не может служить основанием для отказа в удовлетворении настоящего иска. Давая оценку этому обстоятельству, суд первой инстанции обоснованно указал на то, что при разрешении указанных исков судом не устанавливались обстоятельства законности приобретения ответчиками спорной квартиры в собственность, не разрешался вопрос о действительности сделки, на основании которой эта квартира была отчуждена [СКРЫТО] С.Е., а также судом не проверялись обстоятельства, изложенные в приговоре суда от 06 октября 2020 года, т.к. решения приняты до вступления в законную силу приговора в отношении Спичевой С.А., в то время как данным приговором установлены обстоятельства, имеющие преюдициальное значение для настоящего спора, а именно квалифицирующие признаки преступления, которые не могли быть выявлены судом при разрешении гражданского дела. В рамках уголовного дела также установлено, что фактически расчет за квартиру не производился.

Кроме того, фактически решение суда о выселении [СКРЫТО] С.А. не исполнялось.

Что касается процессуального поведения суда при разрешении настоящего спора, то оно основано и соответствует положениям статей 2, 56 ГПК РФ.

Согласно ст. 2 ГПК РФ задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений. Гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду, мирному урегулированию споров.

В силу ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какое-либо из них не ссылались.

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (ч. 1 ст. 196 ГПК РФ).

Соответственно, вопреки доводам жалобы суд должен в целях соблюдения принципа состязательности и равноправия сторон принимать меры для всестороннего и полного установления всех фактических обстоятельств, распределить бремя доказывания, оказывать содействие в собирании и истребовании доказательств, а также предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства.

Доводы жалобы о нарушении судом принципов равенства сторон, беспристрастности и независимости при совершении правосудия, выразившимися в подсказывании стороне истца правильной позиции по делу, выяснении вопроса о наличии ходатайств, основаны на ошибочном толковании норм процессуального права и противоречат материалам дела, из которых не усматривается, что суд вышел за пределы предоставленных ему полномочий.

Таким образом, апелляционная жалоба не содержит предусмотренных ч.1 ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены решения суда и удовлетворению не подлежит.

В соответствии с ч. 3 ст. 327.1 ГПК РФ вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционной жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с ч. 4 ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены решения суда первой инстанции.

Таких нарушений судом первой инстанции не допущено.

Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Калининского районного суда г. Тюмени от 15 декабря 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчицы [СКРЫТО] Любови [СКРЫТО] – без удовлетворения.

Председательствующий судья: Н.И. Корикова

Судьи коллегии: Е.Л. Забоева

И.Н. Николаева

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 14 июня 2022 года.