Дело № 22-807/2016, апелляция

дело № 22-807 судья Исаева Л.М.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

13 мая 2016 года г. Тула

Судебная коллегия по уголовным делам Тульского областного суда в составе:

председательствующего судьи Мальчикова И.В.,

судей Кондаковой Е.Н., Петраковского Б.П.,

при ведении протокола секретарем Саломахиной Е.Н.,

с участием

прокурора отдела прокуратуры Тульской области Манохиной К.П.,

защитника адвоката Гладышевой М.А., представившей удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ,

защитника адвоката Максименко А.М., представившего удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ,

защитника Суслова В.А., допущенного к участию в деле наряду с адвокатами,

рассмотрела в открытом судебном заседании в помещении Тульского областного суда апелляционные жалобы адвоката Гладышевой М.А. и защитника Суслова В.А. в защиту осужденного [СКРЫТО] А.А., потерпевшего ФИО8, осужденного [СКРЫТО] А.А., апелляционное представление и дополнение к нему Ефремовского межрайонного прокурора на приговор Ефремовского районного суда Тульской области от 15 января 2016 года, по которому

[СКРЫТО] А.А., <данные изъяты>, несудимый,

осужден по п. «з» ч.2 ст.111 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 4 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима;

мера пресечения до вступления приговора в законную силу изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Петраковского Б.П., изложившего содержание приговора и существо апелляционных жалоб, выслушав выступления сторон, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

согласно приговору [СКРЫТО] А.А. признан виновным и осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Преступление совершено с 10:30 часов до 11:27 часов 09 августа 2015 года на 311км + 810 метров автодороги <данные изъяты> в районе <адрес> когда [СКРЫТО] А.А., имея при себе предмет, обладающий колюще-режущими свойствами, и используя его в качестве оружия, нанес им ФИО8 удар в область живота, причинив ему проникающее колото-резанное ранение живота с повреждением серозной оболочки тонкого кишечника, имеющее медицинские критерии тяжкого вреда здоровью человека.

Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Гладышева М.А. в защиту осужденного [СКРЫТО] А.А. выражает несогласие с приговором в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, в виду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, и несправедливостью назначенного наказания.

Приводя содержание показаний [СКРЫТО] А.А., обращает внимание на то, что на протяжении предварительного следствия и в суде осужденный давал последовательные показания, уточненные им в судебном заседании.

По мнению автора жалобы, суд необоснованно положил в основу приговора показания потерпевшего ФИО8 и свидетеля ФИО12, данные ими в ходе предварительного следствия, поскольку протоколы допросов данных лиц содержат изменения, не согласованные с допрашиваемыми лицами, поэтому эти доказательства являются недопустимыми. Кроме того, потерпевший ФИО8 допрашивался 12.08.2015 года, когда находился в реанимационном отделении больницы, с протоколом допроса ознакомиться не мог.

Обращает внимание, что свидетель ФИО9 в судебном заседании пояснил, что [СКРЫТО] А.А. бежал за потерпевшим ФИО8, но не догнал, так как ему ([СКРЫТО] А.А.) стало плохо, тот был бледен и задыхался, а, следовательно, не мог причинить потерпевшему телесные повреждения.

Утверждает, что суд первой инстанции необоснованно отказал в проведении дополнительной психолого-психиатрической экспертизы, поскольку при допросе эксперта-психолога ФИО10 было установлено, что при проведении комплексной психолого-психиатрической экспертизы не были представлены медицинские документы [СКРЫТО] А.А., а материалы дела представлены не в полном объеме. При проведении экспертизы у экспертов отсутствовали сведения о ранее имевшейся черепно-мозговой травме у [СКРЫТО] А.А.

Полагает, что предварительным следствием не представлено бесспорных доказательств виновности [СКРЫТО] А.А., так как никто из допрошенных свидетелей не указал на него, как на лицо, причинившее телесные повреждения ФИО8 Кроме того, на его ([СКРЫТО]) одежде не обнаружено никаких следов, имеющих отношение к указанному происшествию, у него не изымалось предмета, которым потерпевшему причинено телесное повреждение.

Просит приговор отменить, уголовное дело в отношении [СКРЫТО] А.А. прекратить ввиду его непричастности к совершению данного преступления.

В апелляционной жалобе защитник ФИО11 выражает несогласие с приговором, считает его незаконным и подлежащим отмене, поскольку судебное решение основано на недопустимых доказательствах, полученных с нарушениями требований уголовно-процессуального законодательства.

Повторяя доводы апелляционной жалобы адвоката Гладышевой М.А. в части недопустимости показаний, данных потерпевшим ФИО8 в ходе предварительного следствия, в дополнение к ним автор апелляционной жалобы утверждает, что и протокол допроса потерпевшего от 15.09.2015 года также является недопустимым доказательством, поскольку содержит указания о том, что ФИО8 дополняет ранее данные показания, которые зафиксированы в протоколе с нарушением требований уголовно - процессуального кодекса. Кроме того, упомянутый протокол допроса содержит сведения о том, что ФИО8, якобы «точно может сказать», что мужчиной, который нанес ему телесное повреждение, является [СКРЫТО] А.А. При этом в ходе предварительного следствия не выяснялось, на чем основана такая уверенность, так как очная ставка между ФИО8 и [СКРЫТО] не проводилась. В ходе судебного следствия ФИО8 не подтвердил того, что именно [СКРЫТО] А.А., которого он впервые увидел в суде, причинил ему телесное повреждение.

Настаивает на том, что протокол следственного эксперимента от 15.09.2015 года, проведенный с участием потерпевшего ФИО8, также является недопустимым доказательством, поскольку в ходе следственного эксперимента применялся «муляж ножа» изготовленный следователем, при этом в протоколе не указаны - какие параметры имел изготовленный следователем «муляж ножа», соответствовал ли он параметрам, сообщенным потерпевшим ФИО8 (длина лезвия 7-9 сантиметров), какую имел общую длину, ширину и форму клинка. Данное обстоятельство имеет существенное значение для дела, поскольку согласно заключению судебно-медицинской экспертизы №-З от 20.08.2015 года глубина раневого канала составила 12 сантиметров. Проведение следственного эксперимента с использованием «муляжа ножа» с неустановленными параметрами не позволило выяснить возможность причинения повреждения с раневым каналом 12 см предметом длиной не более 9 сантиметров.

Кроме того, при проведении следственного эксперимента следователем оказывалось воздействие на потерпевшего ФИО8 путем внесения собственных «примечаний» о причастности к совершению преступления именно [СКРЫТО] А.А.

Повторяя доводы жалобы адвоката Гладышевой М.А. в части недопустимости показаний свидетеля ФИО12 от 13 августа 2015 года, автор апелляционной жалобы дополнительно указывает, что оглашенные в ходе судебного следствия показания от 17.08.2015 года и 18.08.2015 года свидетель ФИО12 не подтвердила, пояснив, что данные показания она не читала, так как у нее плохое зрение и читать без очков она не может.

Утверждает, что суд, положив недопустимые доказательства в основу приговора, в ходе судебного следствия не выяснял обстоятельства изменения текстов протоколов допроса потерпевшего ФИО8 и свидетеля ФИО12, поскольку следователи, проводившие предварительное следствие, допрошены не были.

Обращает внимание на то, что суд, признав недопустимым доказательством представленный стороной защиты протокол предъявления для опознания по фотографии [СКРЫТО] А.А. свидетелю ФИО12, тем не менее, придал доказательственное значение результатам незаконно проведенного следственного действия, сославшись в приговоре на то, что в судебном заседании ФИО12 сказала, что «узнала» [СКРЫТО] А.А. по фотографии в ходе его опознания.

Считает, что выводы суда о частичном признании [СКРЫТО] А.А. своей вины не основаны на исследованных доказательствах, поскольку [СКРЫТО] А.А. никогда не признавал своей вины, а лишь утверждал, что не помнит момент причинения телесных повреждений ФИО8, но и не отрицал возможность причинения им телесных повреждений, что является лишь предположением и не может быть расценено как признание вины.

Полагает, что вывод суда о том, что [СКРЫТО] А.А. для совершения преступления приехал на 311 км + 810 метров автодороги <данные изъяты> является несостоятельным, поскольку согласно доказательствам [СКРЫТО] А.А. приехал к дому № д.<адрес>, то есть на расстоянии более 200 метров от 311 км +810 метров автодороги <данные изъяты> При этом, суд пришел к выводу о том, что подсудимый [СКРЫТО] А.А. приехал и разговаривал с ФИО8 не на 311 км + 810 метров автодороги <данные изъяты> а на «незначительном расстоянии» примерно в 200 метрах, не описывая обстоятельств перемещения [СКРЫТО] А.А. от <адрес> на 311 км +910 метров автодороги <данные изъяты>

По мнению автора жалобы, вывод суда о том, что потерпевший ФИО8, излагая обстоятельства произошедшего с описанием всех действий его участников, говорил только об одном человеке, с которым он разговаривал, от которого убегал и который причинил ему телесное повреждение, не основан на исследованных судом доказательствах и является лишь предположением, поскольку ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия ФИО8 не мог не только опознать, но и подробно описать ни мужчину, с которым он разговаривал около машины, ни мужчину, который нанес ему телесное повреждение, а мужчину, который за ним бежал, он вообще не видел, поскольку, убегая, находился к нему спиной. В ходе следственного эксперимента ФИО8, описывая каждое движение рук мужчины, который нанес ему телесное повреждение, не сообщал о наличии особых примет – татуировок синего цвета, имеющихся у [СКРЫТО] А.А., одетого в одежду с коротким рукавом. Кроме того, второй участник ДТП ФИО23 09.08.2015 года видел татуировки на руках подошедшего к нему мужчины. Однако данное обстоятельство в судебном заседании не выяснялось.

Приводя показания свидетеля защиты ФИО9, данные им в судебном заседании, обращает внимание на то, что упомянутый свидетель сообщил, что [СКРЫТО] А.А. не смог догнать ФИО8 из-за состояния своего здоровья, не добежав до места преступления около 100 метров, прекратил преследование, вернулся к дому <адрес>, где сел в свою машину и уехал в сторону, противоположную месту совершения преступления. Также свидетель ФИО9 пояснил суду о наличии недалеко от места преступления неустановленного мужчины, который разыскивал ФИО8. При суд не привел мотивов, по которым показания в данной части были признаны недостоверными.

Обращает внимание, что в ходе судебных прений защита и подсудимый сообщали суду обстоятельства, имеющие существенное знание для дела, в частности о непричастности [СКРЫТО] А.А. к совершению преступления и невозможности причинения им телесных повреждений, что могло быть подтверждено показаниями свидетеля ФИО23 присутствующего в здании суда. Вместе с тем, суд не принял во внимание, что в судебных прениях подсудимый [СКРЫТО] А.А. сообщил, что после оказания ему психиатрической помощи и посещения места происшествия он вспомнил события 09.08.2015 года и рассказал о данных событиях, сообщив, что не совершал преступления в отношении ФИО8, так как не добежал до места совершения преступления 100 метров, а, развернувшись, ушел в обратную сторону. Однако суд в нарушение ст.294 УПК РФ не возобновил судебное следствие.

Указывает, что в ходе судебных прений стороной защиты было представлено экспертное заключение специалистов в области психиатрии, клинической психологии и судебно-психиатрической экспертизы <данные изъяты> от 05.01.2015 года, поскольку стороной защиты были получены сведения о том, что эксперт-психолог ФИО10, входившая в комиссию экспертов, ранее допускала ошибки при проведении экспертиз, в связи с чем имеются сомнения в квалификации эксперта-психолога ФИО10 Однако, суд не возобновил судебное следствие, что повлекло вынесение необоснованного приговора.

Оспаривает назначенное наказание, полагая его вид и размер чрезмерно суровым, а также выражает несогласие с решением суда в части изменения меры пресечения в отношении [СКРЫТО] А.А., который страдает тяжелым хроническим заболеванием.

Полагает, что уголовное дело необоснованно было рассмотрено в отсутствие подсудимого, который 15.01.2016 года не присутствовал при оглашении приговора по уважительной причине, фактически суд перешел к заочному рассмотрению уголовного дела по обвинению лица в совершении тяжкого преступления, что недопустимо. В результате этого [СКРЫТО] А.А. не были разъяснены его права, что нарушено положение ст. 11 ч.1, и ч.6.1 ст.241УПК РФ.

Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе, изменить меру пресечения на подписку о невыезде и надлежащем поведении.

В апелляционной жалобе потерпевший ФИО8 выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и подлежащим отмене.

Указывает, что не согласен с выводами суда о том, что при описании действий всех участников, говорил только об одном мужчине, с которым он разговаривал, от которого убегал, который бежал за ним (потерпевшим) с предметом в руке, похожим на нож, который причинил телесное повреждение. Как следователям, так и в ходе судебного следствия он неоднократно пояснял, что не смог бы описать ни мужчину, с которым разговаривал, ни мужчину, который нанес ему телесное повреждение. В ходе предварительного следствия это было лишь предположение, поскольку других людей рядом не заметил.

Считает, что судом незаконно положены в основу приговора его показания от 12.08.2015 г., данные в ходе предварительного следствия, которые он не помнит, так в момент допроса находился в реанимационном отделении в <данные изъяты> под воздействием лекарственных препаратов, содержащих наркотические вещества. Кроме того, следователем в протокол допроса от 12.08.2015 г. были внесены неоговоренные с ним исправления, в части отказа от проведения очной ставки с [СКРЫТО] А.А.

Обращает внимание, что в протоколе дополнительного допроса от 15.09.2015 г. имеется указание о том, что он (Елкин) может точно сказать, что мужчиной, который причинил ножевое ранение, является отец погибшей в результате ДТП девушки ([СКРЫТО] А.А.). Однако, данная запись в протоколе сделана не с его слов, протокол допроса не читал, данная фраза следователем не была зачитана.

В ходе следственного эксперимента 15.09.2015 г. он давал такие же показания, как и в суде, называя причинившего ему телесные повреждения человека «неизвестным мужчиной», а указание, что это был отец погибшей девушки [СКРЫТО] А.А., является примечанием следователя.

Указывает, что в ходе судебного следствия ему стало известно о наличии у [СКРЫТО] А.А. татуировки синего цвета на обеих руках до локтя. Вместе с тем, он отчетливо помнит, что на руках мужчины, который нанес телесное повреждение, никаких татуировок не было, поскольку в момент нанесения ударов следил именно за руками нападавшего, следил за каждым движением, нападавший был в рубашке с коротким рукавом.

Полагает, что телесное повреждение было причинено ему неустановленным следствием лицом, так как [СКРЫТО] А.А., страдая сердечно-сосудистым заболеванием, догнать его (потерпевшего) не имел возможности, вместе с тем, нападавший мужчина не выглядел уставшим, нанося ему удар действовал четко и уверенно, после чего скрылся с места происшествия.

Просит приговор суда отменить и направить дело на новое рассмотрение.

В апелляционной жалобе осужденный [СКРЫТО] А.А., излагая свои показания, данные в ходе судебного следствия и судебных прений, обращает внимание, что в ходе предварительного и судебного следствия не помнил события 09.08.2015 г., но вспомнил все обстоятельства после общения с врачом-психиатром 03.01.2016 г.

Просит приговор суда отменить, дело направить на новое рассмотрение.

В апелляционном представлении и дополнении к нему Ефремовский межрайонный прокурор Карасев А.В., выражает несогласие с приговором суда ввиду нарушения норм уголовного и уголовно-процессуального законов, несправедливости приговора, просит его отменить.

Указывает, что суд необоснованно признал протокол предъявления для опознания по фотографии от 18.08.2015 г. недопустимым доказательством из-за отсутствия в нем необходимых установочных данных. Утверждает, что протокол данного следственного действия содержит необходимые сведения о лицах.

Полагает, что назначенное наказание является чрезмерно мягким и не отвечает требованиям справедливости.

Считает, что из приговора подлежит исключению указание о том, что [СКРЫТО] А.А. совершил преступление, желая отомстить за гибель своей дочери, поскольку из исследованных в ходе судебного следствия доказательств и материалов уголовного дела следует, что он испытывал неприязненные отношения к ФИО8 в связи с его причастностью к гибели дочери, умысел его был направлен на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.

Обращает внимание на то, что из числа смягчающих наказание обстоятельств подлежит исключению признанное в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ обстоятельство – гибель дочери [СКРЫТО] А.А. – ФИО15 в ДТП 09.08.2015 г., как повторно учтенное, поскольку в соответствии с п. «з» ч.1 ст.61 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание, признано противоправное поведение потерпевшего ФИО8

В судебном заседании суда апелляционной инстанции защитники адвокаты Гладышева М.А. и Максименко А.М., а также допущенный судом первой инстанции наряду с адвокатами защитник Суслов В.А. поддержали доводы апелляционных жалоб, а также изложили в своих выступлениях дополнительные доводы, обосновывающие их несогласие с приговором, который просили отменить и [СКРЫТО] А.А. оправдать, либо приговор отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Прокурор Манохина К.П. выразила мнение о доказанности вины осужденного и правильной квалификации его действий, однако просила приговор суда изменить по доводам апелляционного представления.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и представления прокурора, выслушав выступления участников процесса, судебная коллегия приходит к следующему.

Допрошенный в судебном заседании [СКРЫТО] А.А. вину не признал и пояснил, что 9 августа 2015 года, он, находясь у себя дома по месту жительства, от родственников узнал, что его дочь попала в дорожно-транспортное происшествие (ДТП). Беспокоясь за жизнь и здоровье дочери, он решил поехать на место ДТП, это было между 10 и 11 часами. Примерно за 10 минут он доехал до <адрес>, где около автобусной остановки и магазина увидел два поврежденных большегрузных автомобиля. Обратившись к одному из водителей с вопросом о судьбе дочери, узнал, что последняя действительно погибла в результате ДТП. Разговор между ним ([СКРЫТО]) и водителем ФИО8) происходил с использованием ненормативной лексики, при этом ФИО8 допустил нецензурные высказывания оскорбительного характера в его адрес и адрес его дочери, что и стало поводом для дальнейших действий. Будучи оскорбленным и потрясенным от случившегося, он ([СКРЫТО]) впал в состояние, которое никогда раньше не испытывал. Все дальнейшее произошло быстро: он поднял с земли предмет, которых вокруг было много после аварии, хотел этим предметом нанести удар ФИО8, бросившись на последнего, но нанесения удара не помнит, может точно сказать, что в таком состоянии вряд ли мог нанести удар. Затем ему стало плохо, он испытывал усталость, «истощенность» и безразличие ко всему. Дальнейшие события не помнит.

Из показаний [СКРЫТО] А.А., данных им на предварительном следствии в качестве подозреваемого 4.09.2015 года (т.1, л.д.128-132) следует, что ДД.ММ.ГГГГ, узнав о ДТП, в котором пострадала его единственная дочь, он на своей машине приехал на место происшествия, где встретил водителя одной из большегрузных машин ФИО8, которого спросил: «Ты убил мою дочь ?», тот ответил: «Допустим», а бывшая с ФИО8 ФИО12 стала кричать: «Какую дочь ? Никто никого не убивал». Дальнейшие события он ([СКРЫТО]) помнит плохо, со слов своих родственников на следующий день узнал, что он причинил ФИО8 телесные повреждения и тот находится в больнице.

Из показаний [СКРЫТО] А.А., данных им на предварительном следствии в качестве обвиняемого 8 октября 2015 года (т.1, л.д.192-194) следует, что вину в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч.2 ст.111 УК РФ он не признает, ранее данные показания подтверждает, факт причинения телесных повреждений ФИО8 не отрицает, но не согласен с квалификацией, поскольку в момент причинения повреждений находился в состоянии, когда не мог предвидеть последствий своих действий и не имел умысла на совершение преступления.

В обжалуемом приговоре приведен детальный анализ показаний [СКРЫТО] А.А., данных им как на предварительном следствии, так и в судебном заседании. При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб и позиции защиты в суде апелляционной инстанции, судом первой инстанции обоснованно признаны недостоверными утверждения осужденного о его нахождении в состоянии аффекта и о том, что поводом к причинению телесных повреждений Елкину было, якобы, высказанное последним в нецензурной форме оскорбление в адрес [СКРЫТО] и его погибшей дочери.

Вместе с тем, выводы суда о виновности [СКРЫТО] А.А. в совершении инкриминируемого ему деяния основаны на совокупности доказательств, каждому из которых дана оценка с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Так, потерпевший ФИО8 при допросе в суде показал, что 9 августа 2015 года он, управляя большегрузным автомобилем и двигаясь со стороны <адрес> по автодороге <данные изъяты>», совершил ДТП, в результате которого девушка-пассажир легкового автомобиля, с которым столкнулась фура под его (Елкина) управлением, погибла. После того, как сотрудники полиции осмотрели место ДТП, большегрузный автомобиль отбуксировали с трассы, он (ФИО8) вместе с сопровождавшей его ФИО12 остался ожидать другую машину, чтобы перегрузить груз. В первой половине дня 9 августа 2015 года, когда он с ФИО12 возвращался к машине после похода в магазин за продуктами, они увидели стоявшую около фуры белую машину, в которой никого не было. Затем к нему подошел мужчина, одетый в светлую футболку (в руках у мужчины ничего не было), последний спросил его: «Ты убил мою дочь ?», он ответил: «Получается так», и выразился нецензурно. Затем этот мужчина, стоя у бампера фуры, пригнулся, после чего он (Елкин) увидел у него в руке черный предмет с блестящей передней частью длиной примерно 7-9 см (не может утверждать, что это был нож, а также не может сказать, достал ли мужчина этот предмет из кармана или подобрал на земле, где было много деталей от разбитой машины после ДТП). Ему (ФИО8) стало страшно, он побежал в сторону моста, мужчина побежал за ним, ничего не говоря. ФИО12 осталась на месте и дальнейших событий не видела. Когда он (ФИО8) остановился, мужчина подошел к нему и чем-то ткнул его в нижнюю область живота, где он почувствовал боль и упал. Затем к нему подошли люди, ФИО12, вызвали «скорую помощь». В больнице находился с 9 по 19 августа 2015 года, его допрашивал следователь, возили на экспертизу, в больнице проводился следственный эксперимент с фотосъемкой. Кто именно нанес ему удар, он следователю не говорил и никого не описывал, поскольку мужчину не запомнил.

Из показаний потерпевшего ФИО8, допрошенного в ходе предварительного следствия в качестве потерпевшего 12.08.2015 года (т.1, л.д.37-43), следует, что подошедший к нему мужчина спросил: «Ты водитель фуры ?», на что он ответил утвердительно, после чего мужчина спросил: «Ты убил мою дочь ?», в ответ он ФИО8) сказал: «Давай поговорим по-мужски», мужчина ответил: «Давай», а затем достал из правого кармана брюк нож с черной самодельной ручкой и лезвием 7-9 см. Поняв по настрою мужчины, что тот является отцом погибшей в ДТП девушки, испугавшись наличия у последнего ножа, он побежал в сторону дороги, а мужчина побежал за ним. Никого из посторонних поблизости не было. Догнав его, мужчина дважды намахнулся на него ножом, но он смог отбить удары, в третий раз мужчина нанес ему удар ножом в область живота слева снизу вверх. Почувствовал боль, из раны потекла кровь. Мужчина развернулся и ушел от него.

В ходе дополнительного допроса на предварительном следствии 15.09.2015 года (т.1, л.д.48-50) ФИО8 подтвердил ранее данные им показания, дополнительно утверждая, что ножевое ранение ему причинил отец погибшей в ДТП девушки, фамилия которого [СКРЫТО], которая стала известна ему в ходе допроса по другому уголовному делу по факту ДТП. Подтвердил свое участие в следственном эксперименте (т.1, л.д.149-154), в ходе которого он продемонстрировал обстоятельства причинения ему ножевого ранения [СКРЫТО] А.А.

Давая оценку доводам апелляционных жалоб и выступлениям стороны защиты в суде апелляционной инстанции в части недопустимости показаний потерпевшего ФИО8, судебная коллегия соглашается с приведенным в обжалуемом приговоре анализом указанных доводов, дополнительно учитывая, что допрос ФИО8, находившегося на стационарном лечении в <данные изъяты> по состоянию на 12.08.2015 года, был разрешен лечащим врачом ФИО17, который констатировал у больного ясное сознание и адекватное поведение. Довод защитника ФИО11 о том, что врач разрешил только опрос, но не допрос потерпевшего, является надуманным, так как следователь испрашивал разрешение на проведение с больным именно следственных действий (т.1, л.д.34). Таким образом, возможность допрашиваемого давать показания, не смотря на прием необходимых лекарств, проверена следователем перед проведением следственного действия, поэтому сомнений у судебной коллегии не вызывает.

Вместе с тем, судебная коллегия отмечает непоследовательную позицию потерпевшего, изложенную им в апелляционной жалобе, где он утверждает, что в протокол его допроса от 12.08.2015 года были внесены неоговоренные дополнения, при этом указывая, что содержания своих показаний не помнит по причине приема лекарств, содержащих наркотические средства, что говорит о противоречивой позиции ФИО8 после дачи им на предварительном следствии показаний, обоснованно признанным судом первой инстанции достоверными.

Факт допроса ФИО8 12.08.2015 года сторонами не оспаривается, до внесенных в протокол неоговоренных изменений его показания зафиксированы в протоколе допроса в соответствии с требованиями ст.190 УПК РФ и заверены подписью допрашиваемого и следователя, внесенные в протокол допроса дополнения, как правильно отметил суд первой инстанции в приговоре, не изменили смысл и содержание показаний, изложенных до дописанной фразы, которую суд правильно не принял во внимание при оценке доказательств.

Кроме того, утверждение стороны защиты о недопустимости допроса потерпевшего от 15 сентября 2015 года по причине недопустимости первоначального допроса, как считает судебная коллегия, является надуманным, поскольку сведения, сообщенные потерпевшим, содержат новые данные, представляют собой новое самостоятельное доказательство, полученное в процессе проверки достоверности и с целью уточнения другого доказательства и способное существовать отдельно, в отрыве от него. Поэтому доводы стороны защиты отнюдь не означают автоматического признания недопустимым нового доказательства, которое подлежит самостоятельной оценке на предмет относимости, допустимости и достоверности. Иначе потеряло бы всякий смысл положение ст. 87 УПК о том, что проверка доказательств производится путем получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

Трактовка защитником ФИО11 содержания показаний ФИО8 о том, что потерпевший прямо не указал на [СКРЫТО] А.А. как на лицо, причинившее ему телесное повреждение путем нанесения удара неустановленным предметом, обладающим колюще-режущими свойствами, а также указание об этом самого ФИО8 в его апелляционной жалобе, по мнению судебной коллегии, не соответствует смыслу и содержанию приведенных в приговоре показаний, где прямо указано, что отец погибшей в ДТП девушки ([СКРЫТО] А.А.), имея при себе неустановленный следствием предмет, который ФИО8 в момент рассматриваемых событий точно для себя определил как нож, что и послужило причиной его бегства от [СКРЫТО] А.А., догнал его и нанес этим предметом удар в область живота, что объективно отразилось при проведении судебно-медицинской экспертизы, по заключению № от 20.08.2015 года которой у ФИО8 установлены повреждения: проникающее колото-резаное ранение живота с повреждением серозной оболочки тонкого кишечника, причинено от действия предмета, обладающего колюще-режущими свойствами при механизме – удар. Данные повреждения, как создающие непосредственную угрозу для жизни, расцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью.

При проведении следственного эксперимента (т.1, л.д.149-154) потерпевший ФИО8 воспроизвел последовательность действий нападавшего (отца погибшей девушки), указал место нанесения ему удара. Проверка в ходе проведения экспертизы результатов следственного эксперимента позволила суду сделать выводы, подтвержденные также заключением эксперта № от 18.09.2015 года (т.1, л.д.158-159), согласно которым имеющиеся у ФИО8 повреждения могли быть причинены ему при обстоятельствах, указанных в ходе следственного эксперимента.

Допрошенная в судебном заседании в порядке ст.278.1 УПК РФ свидетель ФИО12 показала, что поле ДТП ДД.ММ.ГГГГ, когда прибывшие на место сотрудники полиции уже уехали, она вместе с ФИО8 возвращалась из магазина к фуре, на которой они ранее ехали, увидела стоявшую рядом с их фурой машину белого цвета. Затем к ним подошел [СКРЫТО] А.А., спросил у ФИО8: «Ты убил мою дочь ?» ФИО8 ответил: «Я. Авария Случилась». Находясь на расстоянии 1-1,5 метров от них, она слышала, что никаких оскорблений не прозвучало. В руках у этого мужчины ничего не заметила, когда последний сделал шаг в сторону ФИО8, она сказала ему: «Подожди, милиция разберется», тот повернулся в её сторону (в этот момент она увидела его глаза – злые, «бешеные»), а ФИО8 в это время кинулся бежать в сторону моста, мужчина побежал за ним. Момента удара, нанесенного ФИО8, она не видела, добежала до места, где лежал ФИО8 с раной в животе, когда вокруг него уже собрались люди. На предварительном следствии её допрашивали, она опознала [СКРЫТО] А.А. по фотографии.

Из показаний ФИО12, данных ею на предварительном следствии 13.08.2015 года (т.1, л.д.58-65) следует, что сообщенные ею факты совпадают с показаниями в суде, дополнительно в протоколе указано, что при разговоре ФИО8 с подошедшим к ним мужчиной последний достал из кармана какой-то предмет, который сжимал в правой руке. Кроме того, описала мужчину, которому на вид было около 50 лет, среднего телосложения, рост средний, лицо овальное, опознать сможет.

Давая оценку доводам апелляционных жалоб и выступлениям стороны защиты в суде апелляционной инстанции в части недопустимости показаний свидетеля ФИО12, судебная коллегия соглашается с приведенным в обжалуемом приговоре анализом указанных доводов, дополнительно учитывая выводы, сделанные выше при оценке допустимости показаний потерпевшего, поэтому протокол допроса ФИО12 (без неоговоренной дописки) правильно положен судом первой инстанции в основу обвинительного приговора.

Установление причин появления в протоколах допросов ФИО8 и ФИО12 неоговоренных дописок, а также лица, сделавшего эти дописки, выходит за рамки предмета доказывания по данному делу и не повлияло на выводы суда, изложенные в приговоре.

Рассматривая доводы апелляционного представления в части оценки допустимости протокола предъявления лица для опознания по фотографии (т.1, л.д.100-104), судебная коллегия считает, что судом первой инстанции сделан ошибочный вывод о наличии нарушений, влекущих исключение данного протокола следственного действия из числа доказательств. Отсутствие в протоколе следственного эксперимента указания фамилии, имени, отчества и личных данных лиц, чьи фотографии были представлены для опознания, не является на рушением требований п.3 ч.3 ст.166 УПК РФ, на что ссылается суд в приговоре, поскольку требование упомянутой процессуальной нормы распространяется на лиц, участвующих при проведении следственного действия, чего в данном случае не имело места, поскольку лица, изображенные на фотографиях, непосредственного участия в опознании не принимали. Вместе с тем, судебная коллегия считает, что сам факт проведения опознания подтвержден опознающей (ФИО12), в проведении следственного действия участвовали понятые, предварительно допрошенная в качестве свидетеля ФИО12 заявила о том, что сможет опознать [СКРЫТО] А.А. по указанным ею признакам внешности, а содержание дописанной части протокола её допроса от 13 августа 2015 года, не принятое во внимание судом первой инстанции при оценке доказательств, не повлияло на результаты и достоверность опознания.

Признавая протокол предъявления лица для опознания по фотографии (т.1, л.д.100-104) допустимым доказательством, судебная коллегия, в совокупности с другими приведенными в приговоре доказательствами, признает достоверным и не вызывающим сомнений факт того, что именно [СКРЫТО] А.А., а не какое-либо иное лицо, 9 августа 2015 года нанес ФИО8 удар в область живота неустановленным предметом, имеющим колюще – режущие свойства, причинив потерпевшему повреждения, имеющие медицинские критерии тяжкого вреда здоровью.

Мнение защитника ФИО11 о том, что использованный при проведении следственного эксперимента макет ножа, изготовленный следователем, не соответствует реальному травмирующему предмету, что, по мнению защитника, повлияло на достоверность доказательства, судебная коллегия, соглашаясь с оценкой этих доводов, изложенной в приговоре, считает несостоятельным, поскольку целью проведения данного следственного действия было установление механизма причинения потерпевшему телесного повреждения.

Показания свидетеля ФИО9, сообщившего о том, что [СКРЫТО] А.А. не догнал убегавшего от него мужчину (потерпевшего), в указанной части правильно признаны судом недостоверными, поскольку они опровергаются совокупностью иных доказательств, на основании которых суд сделал вывод о виновности осужденного.

Как следует из заключения комиссии экспертов № от 23 сентября 2015 года (т.1, л.д.177-181), [СКРЫТО] А.А. в настоящее время и в период совершения инкриминируемого ему деяния мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в состоянии физиологического аффекта не находился. Вопреки мнению стороны защиты, компетентная комиссия экспертов дала ответы на все поставленные следователем при назначении экспертизы ответы, необходимости в истребовании каких-либо дополнительных данных у экспертов не возникло, в том числе данных о наличии у [СКРЫТО] А.А. в прошлом черепно-мозговой травмы в результате ДТП. Допрошенная в суде первой инстанции медицинский психолог-эксперт ФИО10, имеющая стаж работы по специальности 20 лет, разъяснила сторонам по делу вопросы, связанные с экспертизой, что в совокупности позволило суду первой инстанции сделать обоснованный вывод о вменяемости [СКРЫТО] А.А. и отсутствии у последнего аффективного состояния, на чем настаивала сторона защиты, указывая данное обстоятельство в апелляционной жалобе. Судебная коллегия согласна с выводами, приведенными в данной части в обжалуемом приговоре, признавая несостоятельной позицию осужденного и его защитников.

Иные доводы апелляционных жалоб о том, что: потерпевший ФИО8 не говорил о наличии у неизвестного мужчины, причинившего ему ранение, татуировок на руках, хотя у [СКРЫТО] А.А. такие татуировки есть; следствием и судом не установлено точное место происшествия, где ФИО8 получил ранение; на одежде [СКРЫТО] А.А. не обнаружено крови потерпевшего, - не влияют на выводы суда о виновности [СКРЫТО] А.А. в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч.2 ст.111 УК РФ, сделанные на основании анализа и оценки доказательств по правилам ст.87,88 УПК РФ.

Судебная коллегия считает, что суд первой инстанции, вопреки мнению стороны защиты, не допустил при рассмотрении данного уголовного дела нарушений процессуальных норм, на которые обратил внимание защитник Суслов В.А. Стороны не были ограничены в праве представлять доказательства и дополнить судебное следствие перед объявлением прений, после выслушивания судебных прений и последнего слова подсудимого у суда не было оснований для возобновления судебного следствия в порядке ст.294 УПК РФ, неявка подсудимого на оглашение приговора не является нарушением УПК РФ, в том числе влекущем отмену приговора.

Вместе с тем, высказанное защитником Сусловым В.А. мнение о наличии у участвующего по делу государственного обвинителя иной личной заинтересованности в разрешении дела со ссылкой на непроверенные слухи о личной жизни, судебная коллегия считает надуманным, поскольку согласно протоколу судебного заседания государственный обвинитель качественно выполнил функцию по поддержанию обвинения, не допустив каких-либо процессуальных нарушений.

Довод о том, что осуществлявшая предварительное следствие следователь ФИО19 имела иную личную заинтересованность, поскольку при осмотре места происшествия 9.08.2015 года участвовал её муж – сотрудник полиции, проводивший оперативно-розыскные мероприятия (ОРМ), опровергается материалами уголовного дела, в котором отсутствуют доказательства, полученные в результате ОРМ.

В силу требований статей 17, 87, 88 УПК РФ, каждое из исследованных доказательств было подвергнуто судом проверке и верно оценено с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

В том числе, судом были надлежащим образом проверены и оценены те доказательства, на которые защитники, осужденный и потерпевший ссылаются в апелляционных жалобах.

Приведенные в приговоре мотивы, по которым суд отверг одни доказательства и принял другие, основывая на них приговор, не вызывают у судебной коллегии сомнений в своей обоснованности.

Доводы апелляционных жалоб фактически сводятся к переоценке приведенных в приговоре доказательств, оснований для чего не усматривается.

Назначая осужденному наказание, суд с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновного не нашел оснований для применения статей 64, 73 УК РФ, а также для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч.6 ст. 15 УК РФ, мотивировав это в приговоре, с чем согласен суд апелляционной инстанции. По своему виду и размеру назначенное наказание является справедливым и изменению не подлежит, в том числе по доводам апелляционного представления.

Вид режима исправительной колонии для отбывания наказания [СКРЫТО] А.А. определен правильно, в соответствии с п. «б» ч.1 ст.58 УК РФ.

Нарушений требований уголовно-процессуального закона ни при рассмотрении дела, ни при постановлении приговора судом допущено не было.

Таким образом, оснований для оправдания осужденного не имеется, как и для отмены приговора.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст., 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Ефремовского районного суда Тульской области от 15 января 2016 года в отношении [СКРЫТО] А.А. оставить без изменения, а апелляционные жалобы потерпевшего ФИО8, осужденного [СКРЫТО] А.А., адвоката Гладышевой М.А и защитника Суслова В.А. – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в президиум Тульского областного суда.

Председательствующий судья

Судьи: