Дело № 8Г-9260/2020 [88-10484/2020], кассация

ШЕСТОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 88-10484/2020

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

кассационного суда общей юрисдикции

14 мая 2020 г. г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Непопалова Г.Г.,

судей Ившиной Т.В., Якушевой Е.В.,

с участием прокурора Кушнирчук А.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на решение Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 22 февраля 2019 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Республики Башкортостан от 04 декабря 2019 г. по гражданскому делу № 2-1065 /2019 по иску ФИО1 к Федеральному государственному бюджетному образовательному учреждению высшего образования «Башкирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Башкортостан Поликлиника № 50 города Уфы, Государственному автономному учреждению здравоохранения «Республиканский кожно-венерологический диспансер №1», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Республиканская станция скорой медицинской помощи и центр медицины катастроф» о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Ившиной Т.В., объяснения представителя Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Башкирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации Каримова Л.И., возражавшего против удовлетворения жалобы, заключение прокурора, полагавшего, что оснований для удовлетворения жалобы не имеется, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

ФИО1 обратилась в суд с вышеназванным иском, ссылаясь на то, что в период с 29 августа 2017 года по 21 сентября 2017 года её сын ФИО2 находился на стационарном лечении в ГАУЗ «Республиканский кожно-венерологический диспансер № 1». 22 сентября 2017 года по рекомендации и направлению врачей диспансера, открывшим больничный лист, Осыка К.Н. с <данные изъяты> на медицинском автомобиле диспансера был направлен для лечения в отделение соматического профиля в приемное отделение ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России. Врачи приемного отделения в госпитализации неоднократно отказывали, рекомендовали лечиться по месту жительства у хирурга, дерматолога, что подтверждается справкой № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ. В нарушение стандартов оказания медицинской помощи помощь была оказана не в полном объеме. ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России не принят во внимание выписной эпикриз №, к которому и приложены копии консультаций терапевта, где рекомендовано продолжить лечение у нефролога, эндокринолога. Больной был принят в экстренном порядке, но первые три дня к ФИО2 никто не подходил, хотя он испытывал сильную боль в ногах. При поступлении в ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России несвоевременно сделано ЭКГ и ЭХО, так как пациент, кроме болей в ногах, также жаловался и держался за левую грудь, губы были синюшнего цвета, просил о помощи. Сын просил дать ему обезболивающее, но его назвали «наркоманом» советовали сбрасывать вес, пояснив, что отсюда все болезни. Кроме того, пациенту в стационаре должны были сделать рентген ног и среднего пальца на левой ноге <данные изъяты>, ноги были холодные, бордовые, однако лечения по этому поводу пациент не получал. Так как хлоргексидин больному не подходил, пациент покупал фурацилин, ежедневно самостоятельно обрабатывал и перевязывал ноги. От постоянной сырости ног появились трещины на стопах, но ноги осматривали поверхностно, говорили, что это интоксикация организма. Артериальное давление измерялось только по просьбе истца, когда у пациента были сильные головные боли. У пациента также полностью отсутствовал стул, была тошнота, самостоятельно делали клизму в обычном туалете в ненадлежащих условиях для больного. Хирург, гастроэнтеролог больного не осматривали. Судя по анализам, в организме пациента <данные изъяты>. Моча не выходила естественным путем. Катетер для выхода мочи поставили только ДД.ММ.ГГГГ. Больному не обследовали гортань и пищевод. У пациента полностью отсутствовал глотательный рефлекс даже к воде, полностью отказывался от приема пищи <данные изъяты> вследствие чего возникли <данные изъяты>. Кроме того врачи не сделали рентген и УЗИ грудной клетки. У больного <данные изъяты> не мог лежать, задыхался. В палате он только сидел, в результате чего образовались пролежни. Не проверялась эндокринная система больного. Пациент имел заболевание <данные изъяты>», резко изменился внешний вид - увеличение глазных яблок. В ночь с 14 на ДД.ММ.ГГГГ она находилась рядом с сыном ФИО2, который, сидя на неудобной кровати, умирал. Истец позвала дежурного врача, но через некоторое время пришла медицинская сестра, сделала какую-то инъекцию и ушла, не измерив давление. После укола больному стало хуже, ФИО2 странно захрапел. Истец позвала медсестру, которая придя, сказала, что он спит, а он, похоже, терял сознание и задыхался. Истец громко закричала, позвав на помощь, после чего пришел врач, измерил давление, которое у пациента отсутствовало, пульс не прощупывался. После этого через 30 минут ФИО2 умер. Согласно справке о смерти, ФИО2 умер ДД.ММ.ГГГГ, причина смерти: <данные изъяты>. Данная причина смерти не согласуется с причиной смерти, имеющейся в посмертном эпикризе. Истец считает, что ее сыну не была надлежащим образом оказана медицинская помощь как при первом поступлении и лечении в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, так и при втором поступлении и лечении в клинике БГМУ. Неполное обследование и недостаточно проведенное лечение не позволило диагностировать и предотвратить последствия, что послужило основной причиной смерти пациента. В связи с изложенным ФИО1 просила взыскать с каждого из ответчиков в ее пользу в качестве компенсации морального вреда по 1 000 000 руб.

Решением Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 22 февраля 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Республики Башкортостан от 04 декабря 2019 г. ФИО1 в удовлетворении исковых требований было отказано.

В кассационной жалобе заявитель, ссылаясь существенное нарушение судами первой и апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, просит решение Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 22 февраля 2019 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Республики Башкортостан от 04 декабря 2019 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в Советский районный суд г. Уфы Республики Башкортостан в ином составе судей

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив законность и обоснованность принятых по делу решения и апелляционного определения, в соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 находился на стационарном лечении в ГАУЗ «Республиканский кожно-венерологический диспансер № 1». ДД.ММ.ГГГГ по рекомендации и направлению врачей диспансера, открывшим больничный лист, ФИО2 с <данные изъяты>, на медицинской машине диспансера направлен для лечения в отделение соматического профиля в приемное отделение ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 умер, что подтверждается свидетельством о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ.

Истец ФИО1 приходится ФИО2 матерью.

Из заключения экспертизы №, № ГБУЗ Бюро СМЭ М3 Республики Башкортостан, проведённой на основании постановления старшего следователя отдела по Октябрьскому району г. Уфы Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Башкортостан, вынесенного в рамках проверки по обращению супруги ФИО2 – ФИО3 – ФИО3 о ненадлежащем оказании ФИО2 медицинской помощи в Клинике БГМУ, следует, что «согласно данным представленной медицинской документации, во время пребывания ФИО2 как в стационаре ГАУЗ РКВД № 1, так и в стационаре ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России проводился ряд лечебно-диагностических мероприятий, таких как лабораторные и инструментальные методы исследования, назначалось терапевтическое и хирургическое (экстренная некроэктомия) лечение, были проведены консультации узкими специалистами, основанием для выполнения которых явились действующие клинические протоколы и рекомендации.

По данным медицинской карты № ГАУЗ РКВД № ФИО6 выставлен заключительный клинический диагноз: <данные изъяты>. Сопутствующий: <данные изъяты>.

В соответствии с данными медицинской карты № ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России ФИО2 выставлен заключительный клинический диагноз: <данные изъяты>

Из представленной медицинской документации следует, что лечение в стационарах ГАУЗ РКВД № 1 и Клиники ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России проводилось согласно действующим клиническим рекомендациям.

Согласно Реестру актов экспертизы качества медицинской помощи №76-с от 19 декабря 2017 года в ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России (Стационар), проведенной филиалом «Башкортостан» ООО «АльфаСтрахование - ОМС» лечебно-диагностическая помощь оказана в соответствии с приказом М3 РФ от 20 декабря 2012 года №1250н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при ране области коленного сустава, множественных ранах голени, ранах других частей голени, ранах голени неуточненной локализации» и приказа М3 РФ от 01 июля 2015 года №404ан «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при остром инфаркте миокарда». Выявлены дефекты оформления медицинской документации - 4.2. Даны рекомендации администрации усилить контроль исполнения приказа М3 РФ от 10 мая 2017 года №203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи».

Причинно – следственной связи между выявленными недостатками оказания медицинской помощи и наступлением смерти не усматривается.

Из протокола врачебной комиссии ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России от 18 февраля 2019 года №1 следует, что госпитализация пациента ФИО2 в терапевтическое отделение 1, хирургическое отделение 1 ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России обоснованы, проведены по медицинским показаниям, своевременны. Лечение пациенту ФИО2 назначалось в соответствии с установленным диагнозом, сопутствующей патологией. Неблагоприятный исход обусловлен наличием коморбидных сопутствующих заболеваний, индивидуальными особенностями организма пациента (ожирение 3 степени, объем талии 102 см), вредными привычками (длительный стаж курения), а также отказом от обследования, несоблюдением лечебного режима, в том числе назначений лечащих врачей.

Из выписки из протокола заседания врачебной комиссии № 961 ГАУЗ Республиканский кожно-венерологический диспансер №1 от 02 октября 2018 года следует, что лечебно-диагностические мероприятия в отношении пациента ФИО2 проведены в полном объеме согласно Постановлению Правительства Республики Башкортостан «537 от 23 декабря 2016 года «Об утверждении Программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи в Республике Башкортостан на 2017 года и плановый период 2018 и 2019 годов» согласно установленному диагнозу. С диагнозом «Распространенная микробная экзема» пациент наблюдался все время терапии в ГАУЗ РКВД №1, диагноз подтвержден, сомнению не подлежит. Пациент направлен в ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России на основании рекомендаций терапевта ГАУЗ РКВД №1 и по согласованию с зам. главного врача по медицинской части ФГБОУ ВО БГМУ Минздрава России. Ошибок, упущений, нарушений действующих инструктивно-методических рекомендаций, приказов, правил осуществления профессиональной медицинской деятельности со стороны медицинских работников ГАУЗ РКВД №1 в ходе анализа медицинской документации выявлено не было.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что имеющиеся в материалах дела письменные доказательства, пояснения сторон не свидетельствуют о наличии вины в действиях врачей ответчиков, которые бы находились в прямой причинно-следственной связи между их действиями и смертью ФИО2

В целях проверки доводов апелляционной жалобы, поскольку вопрос о наличии причинно-следственной связи дефектов оказания медицинской помощи с наступлением смерти пациента требует специальных знаний в области медицины, судом апелляционной инстанции была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено экспертам Автономной некоммерческой организации «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки».

Согласно заключению № экспертов Автономной некоммерческой организации «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки» по представленным медицинским данным медицинская помощь ФИО2 в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего образования «Башкирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации (Клиника БГМУ), Государственном бюджетном учреждении здравоохранения Республики Башкортостан Поликлиника № 50 г. Уфа, Государственном автономном учреждении здравоохранения «Республиканский кожно-венерологический диспансер №1», Государственном бюджетном учреждении здравоохранения «Республиканская станция скорой медицинской помощи и центр медицины катастроф» оказывалась специалистами по профилю основной патологии по показаниям своевременно, соответствовала клиническим проявлениям заболеваний и оценке состояния пациента.

Таким образом, сведения представленных материалов позволяют экспертной комиссии считать, что оказанная медицинская помощь по основным заболеваниям ФИО2 была достаточной и своевременной, а также соответствовала порядкам и стандартам оказания медицинской помощи по профилю заболеваний».

На вопрос: «имелись ли недостатки при оказании медицинской помощи ФИО2 в указанных медицинских организациях и если да, то имеется ли причинно-следственная связь между возникшими неблагоприятными последствиями в виде смерти ФИО2 и недостатками при оказании медицинской помощи» дано заключение о том, что «у экспертной комиссии нет достаточных оснований считать, что обследование ФИО2 было неполным или недостаточным по основному заболеванию, приведшему к смерти - хронической ишемической болезни сердца с развитием острого инфаркта миокарда, в отношении которой проводилось достаточное лечение и регулярные обследования (ЭКГ, осмотры терапевта и т.д.), также на полноту обследования указывает совпадение диагнозов - патологоанатомического и клинического. Наступление летального исхода было обусловлено прогрессированием комбинированной взаимно отягчающей патологии различных органов и систем. Сведения представленных материалов о лечении содержат информацию о невыполнении пациентом лечебно-диагностических назначений, имели место отказы от перевода в палату интенсивной терапии со стороны пациента и др. Указанные обстоятельства не позволили на последнем госпитальном этапе обеспечить адекватное наблюдение и весь необходимый объем медицинской помощи пациенту. Указанные обстоятельства оказания медицинской помощи повлияли на прогрессирование сердечно- сосудистой патологии и возникновение условий для развития острого инфаркта миокарда, который привел к летальному исходу. В этих условиях экспертная комиссия считает, что указанные, по мнению истца, обстоятельства в обосновании иска не подтверждены фактическими медицинскими сведениями и нет каких-либо оснований рассматривать данные обстоятельства в причинной связи с наступлением смерти пациента. При этом имели место организационные недостатки оказания медицинской помощи. Проведенная нефрологом консультация в период последней госпитализации при наличии сведений о нарастающей почечной недостаточности требовала организации проведения контрольного осмотра пациента для динамической оценки состояния и коррекции лечения в случае необходимости. Также имели место недостатки в оформлении медицинской документации. На прогрессирование основной патологии пациента и наступление смерти ФИО2 данные недостатки влияния не оказали.

Таким образом, у экспертной комиссии нет оснований рассматривать наступление смерти ФИО2 в причинной связи с недостатками оказания медицинской помощи и теми обстоятельствами, которые указаны в обоснование иска. Наступление неблагоприятного исхода причинно связано с прогрессированием комбинированной взаимно отягчающей патологии различных органов и систем, компенсаторными возможностями организма пациента и неполучением необходимого объема медицинской помощи в связи с отказами пациента».

Суд апелляционной инстанции, приняв данное заключение в качестве допустимого по делу доказательства, согласился с выводами суда первой инстанции.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

По общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками ответчиков заявлено истцом, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинские организации должны доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцу в связи со смертью её сына, медицинская помощь которому была оказана ненадлежащим образом.

Отказывая истцу в удовлетворении иска, суды пришли к выводу о том, что собранные по делу доказательства подтверждают факт отсутствия вины ответчиков в наступлении смерти ФИО2, а также недостатков в оказании медицинской помощи, которые негативно повлияли бы на состояние его здоровья.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Неправильным применением норм материального права являются: 1) неприменение закона, подлежащего применению; 2) применение закона, не подлежащего применению; 3) неправильное истолкование закона (часть 2 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Такие нарушения судами первой и апелляционной инстанции не допущены.

Доводы кассационной жалобы истицы о том. что 02 февраля 2019 г. руководителем Следственного отдела по Октярьскому району г. Уфы Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Башкортостан принято решение об отмене незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного 21 февраля 2018 г. по факту ненадлежащего оказания ФИО2 медицинской помощи, суды не дали оценки нарушениям и дефектам оказания медицинской помощи и дефектам ведения медицинской документации медицинскими сотрудниками, суд апелляционной инстанции не принял ходатайство истца о проведении экспертизы в г. Новосибирске, а назначил независимую экспертизу в г. Санкт-Петербург со стороны ответчиков, направлены на переоценку собранных по делу доказательств, между тем в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

При таких обстоятельствах судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

о п р е д е л и л а:

решение Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 22 февраля 2019 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Республики Башкортостан от 04 декабря 2019 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий Г.Г. Непопалов

Судьи Т.В. Ившина

Е.В. Якушева