Дело № 2-5328/2017 ~ М-5907/2017, первая инстанция

Дело №

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

12 декабря 2017 года <адрес>

Кировский районный суд <адрес> в составе председательствующего судьи Дурневой С.Н. при секретаре ФИО6, с участием помощника прокурора КАО <адрес> ФИО7, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО4, ФИО5, ФИО1 к БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова», БУЗОО «Клинический диагностический центр» о взыскании компенсации в возмещение морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

ФИО4, ФИО5, ФИО8 обратились с иском к БУЗОО «ГКБ № имени Кабанова», БУЗОО «Клинический диагностический центр» о взыскании компенсации в возмещение морального вреда, в обоснование требований указав, что в ДД.ММ.ГГГГ мать ФИО1 и дочь ФИО4, ФИО5 - ФИО9, почувствовав сильные боли в пояснице, обратилась в ООО МЦСМ «Евромед», прошла обследование (в том числе МРТ). ДД.ММ.ГГГГ она обратилась в БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» по месту проживания, где наблюдалась у врача ревматолога, которым была направлена для обследования в БУЗОО «Клинический диагностический центр», где также наблюдалась у врача ревматолога и дважды проходила лечение. По результатам обследования в БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» ей был поставлен диагноз: ревматоидное заболевание болезнь «Бехтерева», лечение проводилось по установленному диагнозу, однако ей становилось хуже, она с трудом передвигалась, болезнь сопровождалась сильными болями. Впоследствии ФИО9 обратилась в ГБУЗ НСО «ГКБСМП №», где ей поставили диагноз вторичное метастатическое поражение множества органов (рак). Указывают, что данный диагноз не содержит каких-либо указаний на ревматоидное заболевание. ДД.ММ.ГГГГ ФИО9 умерла. Полагали, что вследствие некачественного оказания медицинских услуг со стороны БУЗОО «ГКБ № имени Кабанова», БУЗОО «Клинический диагностический центр», а также установления неверного диагноза, непринятие эффективных мер, направленных на лечение основного заболевания ухудшило состояние здоровья ФИО3 и как следствие привело к преждевременной смерти. Ответчиками были нарушены права в сфере охраны здоровья граждан, предусмотренные Конституцией Российской Федерации, положениями Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», Правилами предоставления медицинскими организациями платных медицинских услуг, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №, порядком оказания медицинской помощи и стандартами медицинской помощи. Кроме того, указали, что в ходе рассмотрения Кировским районным судом <адрес> гражданского дела № по иску ФИО2 к БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова», БУЗОО «Клинический диагностический центр» была установлена вина ответчиков, выразившаяся в ненадлежащем оказании медицинских услуг ФИО3, в связи с чем, в пользу ФИО2 (супруга ФИО3) взыскана компенсация в возмещение морального вреда с БУЗОО «ГКБ № имени ФИО10» 200 000 рублей, с БУЗОО «Клинический диагностический центр» 100 000 рублей. Апелляционным определением Омского областного суда указанное решение оставлено без изменения.

Указали, что наблюдая страдания ФИО3, испытали моральные и нравственные страдания. В результате преждевременной смерти близкого человека они до настоящего времени испытывают страдания, в связи с этим вынуждены обращаться за медицинской помощью.

Просили определить степень вины ответчиков в процентном соотношении взыскать в свою пользу по 1 000 000 рублей каждому, а также взыскать судебные расходы в пользу ФИО1 - 30 000 рублей, в пользу ФИО4 - 15 000 рублей, ФИО5 - 15 000 рублей.

Истец ФИО8 в судебном заседании заявленные исковые требования поддержала, просила удовлетворить. Указала, что является дочерью ФИО3, умершей в 2016 году. В конце августа 2015 года они с мамой собирались за покупками, последняя почувствоваля сильные боли в спине не смогла никуда идти. Именно таким образом ей запомнилось начало течения заболевания ФИО3 Ей известно, что первоначально за медицинской помощью ФИО9 обращалась в ООО «Евромед», где прошла обследование, затем проходила лечение в БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» и БУЗОО «Клинический диагностический центр», где ей был поставлен диагноз болезнь Бехтерева и назначено соответствующее лечение. Затруднилась ответить сколько раз ФИО9 госпитализировали в больницу, поскольку в тот период времени сама находилась на лечении, при этом указала, что родственники, пытаясь уберечь ее от переживаний, скрывали состояние и течение болезни ФИО3 В период нахождения ФИО3 в БУЗОО «Клинический диагностический центр», состояние ее мамы лишь ухудшалось. В момент обращения ФИО3 в ГБУЗ НСО «ГКБСМП №» она сама находилась в лечебном учреждении. После возвращения ФИО3 из ГБУЗ НСО «ГКБСМП №», она не узнала мать, у нее была желто-синяя кожа, синяки под глазами, она сильно похудела, ссутулилась. Она не могла представить, что мама может умереть. По ее мнению, противоправность действий/бездействия медицинских работников БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» и БУЗОО «Клинический диагностический центр» было выражено в том, что сотрудниками медицинских учреждений был поставлен неверный диагноз, назначено неверное лечение.

Истец ФИО4 в судебном заседании указал, что является отцом ФИО3, в период её заболевания его супруга ФИО5 постоянно проживала у дочери, ухаживала за ней. Сам он страдает высоким артериальным давлением, в связи с чем, опасаясь за его здоровье, родственники скрывали состояние ФИО3 в период течения болезни. Вместе с тем, навещая ее в больнице, он наблюдал, что состояние дочери постоянно ухудшалось. Поскольку дочь выписали из БУЗОО «Клинический диагностический центр» без улучшений, то диагноз был поставлен неверно. Указал, что он с супругой проживали отдельно от дочери, материально от нее не зависели, при этом сами. по мере возможности, помогали материально.

Истец ФИО5 в судебном заседании указала, что является матерью умершей ФИО3 В конце августа 2015 года ее дочь обратилась в БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» по месту жительства, после проведенного обследования была направлена в БУЗОО «Клинический диагностический центр», ей был поставлен диагноз – болезнь «Бехтерева» (Анкилозирующий спондилоартрит). В процессе лечения дочери становилось хуже, полагала, что диагноз был установлен не верно, симптомы не совпадали, однако дочь, доверившись специалистам, продолжила лечение по установленному диагнозу в стационарном отделении БУЗОО «Клинический диагностический центр». В марте 2016 года была выписана без улучшений, ДД.ММ.ГГГГ её состояние было крайне тяжелым, в связи с чем, ФИО3 было предложено пройти обследование в медицинском учреждении <адрес>. По обращению в ГБУЗ НСО «ГКБСМП №» после проведения обследования: абдоминальное УЗИ, МРТ-исследование, был поставлен диагноз - рак. Указала, что на протяжении восьми месяцев врачи БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» и БУЗОО «Клинический диагностический центр» осуществляли лечение ФИО3 от болезни Бехтерева, тем самым только ухудшив её состояние, выписывали препараты, которые по ее мнению были ей противопоказаны. Полагала, что в результате неверного лечения ответчики фактически лишили ФИО9 шанса на возможное выздоровление. При этом, указала, что если бы онкология была выявлена своевременно, они могли бы продать квартиру, сделать операцию, уехать на лечение в Германию, но шанса продлить жизнь дочери, либо каким то образом уменьшить ее страдания медицинские учреждения их лишили. Указала, что по причине ненадлежащего оказания медицинской помощи ответчиками, рак был выявлен слишком поздно, что привело к преждевременной смерти. Указала, что ФИО9 была ей не просто дочерью, она была подругой, у них были очень близкие отношения, у них был постоянный контакт, созванивались три раза в день, постоянно общались. На протяжении всего периода лечения она находилась с дочерью, фактически с апреля 2016 года проживала с ней. Указала, что своего супруга, а также ФИО8 о состоянии ФИО3 не осведомляла с целью уберечь их от волнений. В настоящее время она часто приезжает к ФИО2 и внукам, помогает им по хозяйству, оказывает помощь в воспитании детей. Пояснила, что ее нервная система сильно пошатнулась, я постоянно принимает успокоительные препараты, посещает психотерапевта.

Представитель истца ФИО11, действующий на основании доверенности, в судебном заседании заявленные исковые требования поддержал, просил удовлетворить.

Представитель БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» ФИО12, действующая на основании доверенности, в судебном заседании указала, что при оценке действий медицинской организации суду необходимо учитывать, что диагноз, который был выставлен ГБУЗ НСО «ГКБСМП №» <адрес> и установлен посмертно при вскрытии, является тяжело диагностируемым заболеванием. При этом указала, что в БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» ФИО9 никакого лечения не получала, обращаясь в медицинское учреждение лишь за выдачей направлений для прохождения исследований а других медицинских учреждениях. Более того, указала, что имеющиеся результаты клинических исследований и неоднократное консультирование в различных медицинских учреждениях подтверждают наличие именно ревматологического заболевания. В то же время заподозрить онкозаболевание по предъявляемым жалобам и имеющимся клиническим данным не представлялось возможным. Очевидно, что в данном случае ревматологическое (спондилит) и онкологическое заболевания некий промежуток времени существовали параллельно, а предъявляемые жалобы и результаты лабораторных исследований свидетельствовали о прогрессирующей ревматологической патологии, кардинально отличающейся от онкологической. Указала, что истцами в материалы дела не представлено надлежащих доказательств свидетельствующих об их обращении в медицинские учреждения по поводу морально нравственных страданий. В указанной связи, оценить степень страданий не возможно, а кроме того, полагала. Что размер компенсации морального вреда чрезмерно завышен.

Представитель БУЗОО «Клинический диагностический центр» ФИО13, действующий на основании доверенности, в судебном заседании с заявленными исковыми требованиями не согласился. Указал, что истцами не представлено доказательств, которые свидетельствуют о том, что между действиями медицинских работников БУЗОО "КДЦ" и ухудшением состоянием здоровья ФИО3 имеется причинно-следственная связь. Кроме того, по результатам проведенной проверки Министерством здравоохранения <адрес> нарушений законодательства сотрудниками БУЗОО «КДЦ» не установлено. Дополнительно указал, что степень тяжести нравственных и моральных страданий истцов не достаточна для компенсации морального вреда, при этом указал, что ни один из представленных истцами медицинских документов не свидетельствует о том, что состояние здоровья родственников умершей ухудшилось после ее смерти. Полагал, что суд, отказав в удовлетворении ходатайства о назначении судебно-медицинской экспертизы, фактически лишил БУЗОО "КДЦ" реализации, принадлежащего ему права на предоставление доказательств отсутствия своей вины.

Представитель Министерства здравоохранения <адрес> ФИО14, действующая на основании доверенности, указала, что по результатам рассмотрения обращения ФИО2, с учетом имеющейся медицинской документации установлено, что медицинская помощь ФИО3 была оказана в соответствии с установленным диагнозом в рамках территориальной программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи в <адрес>, тактика лечения устанавливалась консилиумом врачей-специалистов. Других обращений (в том числе истцов) по вопросу оказания ФИО3 медицинской помощи в БУЗОО «ГКБ № им. ФИО10» и (или) БУЗОО «КДЦ» в Министерство не поступало. Указала, что требование о компенсации морального вреда в данном случае тесно связано с личностью потребителя, в связи с чем автоматически не переходит к его правопреемникам. Непосредственно истец потребителем медицинских услуг в рассматриваемых спорных правоотношениях не является, в связи с чем отсутствуют правовые основания для взыскания компенсации морального вреда по заявленным основаниям. По изложенным причинам в рассматриваемой ситуации Правила предоставления платных медицинских услуг не могут быть применены к спорным правоотношениям, поскольку истцы потерпевшими по отношению к ответчикам не является, в результате действий (бездействия) БУЗОО «ГКБ № им. ФИО10», а равно БУЗОО «КДЦ» вред непосредственно истцам не причинен. Дополнительно указала, что истцы не являлись лицами участвующими в ходе рассмотрения гражданского дела №, в связи с чем, применительно к рассматриваемой ситуации подлежит применению общее правило, закрепленное в ч. 1 ст. 56 ГПК РФ по обязанности доказать те обстоятельства на которые они ссылаются как на основания своих требований. В рассматриваемой ситуации истцами не представлено суду и лицам, участвующим в деле, доказательств, свидетельствующих о наличии вины учреждений, противоправности действий (бездействия) медицинских работников БУЗОО «ГКБ № им. ФИО10» и БУЗОО «КДЦ», а также причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчиков в рамках оказания медицинской помощи ФИО3 и наступившими последствиями, в связи с чем, отсутствуют правовые основания для компенсации морального вреда. Обстоятельства установленные вступившим в законную силу решением суда по гражданскому делу № не имеет преюдициального значения при рассмотрении данного спора, не могут являться безусловным основанием для удовлетворения заявленных исковых требований. При этом обратила внимание, что в ходе рассмотрения дела №, ФИО5 участвовала в судебном заседании в качестве свидетеля.

Свидетель ФИО15 допрошенная в судебном заседании указала, что работает в БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» в должности врача-ревматолога. Пояснила, что пациентка ФИО9 явилась на прием в декабре 2015 года с результатами томографического МРТ-исследования, с целью получения направления на обследование. При первичном осмотре ей было выдано направление в профильное стационарное отделение БУЗОО «Клинический диагностический центр», выписаны направления на анализы. Указала, что по результатам МРТ-исследования были выявлены признаки болезни Бехтерева, поставлен соответствующий диагноз под вопросом, пациентка направлена в стационар для верификации диагноза. У ФИО3 были жалобы на боли воспалительного характера, характерные для болезни Бехтерева, признаков иного заболевания не имелось. Указала, что ей не известно где находится медицинская карта ФИО3, сколько раз ФИО9 обращалась в БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова» по поводу своего заболевания пояснить не может.

Выслушав пояснения участников процесса, допросив свидетелей, специалиста, изучив материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно ст. 3 Всеобщей декларации прав человека и ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, к числу наиболее значимых человеческих ценностей относятся жизнь и здоровье, их защита должна быть приоритетной.

В развитие международных положений ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации относит к числу конституционно защищаемых ценностей право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции РФ, является право гражданина на возмещение вреда (морального, имущественного), причиненного жизни или здоровью при оказании медицинских услуг.

Медицинская помощь, в том числе и высокотехнологичная, сопряжена с использованием медицинских методик и технологий для достижения необходимого клинического эффекта для пациента и основана на базисной цели медицины - снижение причиняемого или вероятного вреда здоровью.

Целью получения медицинской услуги на основании медицинских показаний является восстановление здоровья, соответственно, фактический результат оказания медицинской помощи не должен приводить к возникновению у пациента неблагоприятных болезненных состояний, находящихся в прямой причинно-следственной связи с медицинским вмешательством.

Оценка качества оказанных медицинских услуг производится на основе анализа последствий оказания медицинских услуг для здоровья пациента, в том числе в аспекте наличия (отсутствия) вреда здоровью вследствие проведенных манипуляций.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации". Данным Законом определено (ст. 2), что под лечением понимается комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни (п. 8); пункт 3 статьи 2 ФЗ - медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; качеством медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (п. 21).

Согласно ст. 37 данного Закона, медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи. Порядки оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Согласно ст. 73 данного Закона, медицинские работники и фармацевтические работники осуществляют свою деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации, руководствуясь принципами медицинской этики и деонтологии. Медицинские работники обязаны оказывать медицинскую помощь в соответствии со своей квалификацией, должностными инструкциями, служебными и должностными обязанностями.

По смыслу указанной нормы закона, врач, оказывающий медицинские услуги пациентам, обязан не только правильно провести лечение, но и принять меры для минимизации наступления неблагоприятных последствий.

В соответствии со ст. 98 Закона, медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья; причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Согласно статье 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Деликтная ответственность по общему правилу наступает лишь за виновное причинение вреда. Отступления от принципа вины, т.е. случаи, когда ответственность возлагается независимо от вины причинителя, допускаются только законом (ст. 1079 ГК).

Таким образом, если наличие вреда и его размер доказываются потерпевшим, то вина причинителя предполагается, т.е. отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. В любом случае, был ли вред причинен умышленно или по неосторожности, причинитель обязан его возместить.

В соответствии с определением Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 581-О-О положения пункта 2 статьи 1064 ГК Российской Федерации, устанавливающие в рамках общих оснований ответственность за причинение вреда презумпцию вины причинителя вреда и возлагающие на последнего бремя доказывания своей невиновности, направлено на обеспечение возмещения вреда и тем самым - на реализацию интересов потерпевшего, в силу чего, как само по себе, так и в системной связи с другими положениями главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации не может рассматриваться как нарушающее конституционные права граждан.

Судом установлено, что ФИО8 приходилась дочерью ФИО3, умершей ДД.ММ.ГГГГ, ФИО4, ФИО5 родителями ФИО3

Обращаясь в суд с настоящим исковым заявлением, в обоснование заявленных требований истцы указывают, что именно в результате неверно установленного диагноза, назначенного и проведенного лечения ФИО3 со стороны ответчиков не принято мер по оказанию медицинской помощи надлежащего качества, что привело к преждевременной смерти пациента.

Выражая несогласие с заявленными требованиями, ответчики указывают, что обстоятельства установленные вступившим в законную силу решением суда по гражданскому делу № не имеют преюдициального значения при рассмотрении данного спора, и как следствие не могут являться безусловным основанием для удовлетворения заявленных исковых требований, при этом отказ в удовлетворении ходатайства о назначении судебно-медицинской экспертизы фактически лишил ответчиков возможности доказать обстоятельства в обоснование своих возражений.

В ходе рассмотрения настоящего гражданского дела судом с учетом положений ст. 224 ГПК РФ путем занесения определения в протокол судебного заседания в удовлетворении ходатайства о назначении судебно-медицинской экспертизы было отказано в связи с отсутствием первичной медицинской документации БУЗОО «ГКБ № им. Кабанова», позволяющей оценить качество оказываемой помощи пациенту ФИО3, а также в связи с тем, что обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения настоящего спора установлены решением суда по гражданскому делу №.

При этом, с доводами ответчиков полагавших, что обстоятельства установленные вступившим в законную силу решением суда по гражданскому делу № не имеют преюдициального значения при рассмотрении данного спора, суд согласится не может исходя из следующего.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ конституционные принципы равноправия, равенства всех перед законом и судом, а также развивающие их принципы состязательности и равноправия сторон в судопроизводстве (статья 17, часть 3; статья 19, части 1 и 2; статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации) предполагают такое построение судопроизводства, при котором функция суда по разрешению дела отделена от функций спорящих перед судом сторон. Осуществляя правосудие как свою исключительную функцию, суд во всех видах судопроизводства обязан предоставлять сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных функций (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 19-П, от ДД.ММ.ГГГГ N 4-П и от ДД.ММ.ГГГГ N 2-П, Определение Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 166-О).

В свою очередь, гражданское процессуальное законодательство исходит из того, что обстоятельства, на которые лицо, участвующее в деле, ссылается как на основание своих требований и возражений, должны быть доказаны самим этим лицом (часть первая статьи 56 ГПК Российской Федерации).

Действующие во всех видах судопроизводства общие правила распределения бремени доказывания предусматривают освобождение от доказывания входящих в предмет доказывания обстоятельств, к числу которых процессуальное законодательство относит обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу (статья 61 ГПК Российской Федерации). В данном основании для освобождения от доказывания проявляется преюдициальность как свойство законной силы судебных решений, общеобязательность и исполнимость которых в качестве актов судебной власти обусловлены ее прерогативами.

Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Анализ приведенных выше правовых положений, позволяет прийти к выводу, что признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела.

При этом, тот факт, что истцы не принимали участие в ходе рассмотрения дела 2-2870/2017, суд во внимание не принимает, поскольку формулировка ч. 2 ст. 61 ГПК РФ «в котором участвуют те же лица» не означает полного тождества составов заинтересованных субъектов в прежнем и новом судебном процессе.

Кроме того, суд отмечает, что решение суда по гражданскому делу № непосредственно для ответчиков имеет преюдициальное значение, как для лиц, участвующих в данном деле, в связи с чем обстоятельства, установленные данным решением в части оказания медицинских услуг ФИО3, наличия дефектов оказания медицинской помощи, а также наличия причинно-следственной связи между действиями ответчиков и наступившими последствиями, обязательны для ответчиков и не подлежат доказыванию вновь при рассмотрении настоящего спора.

Согласно положениям ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Решением Кировского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ исковые требования ФИО2 к БУЗОО «ГКБ № имени ФИО10», БУЗОО «Клинический диагностический центр» о взыскании компенсации в возмещение морального вреда удовлетворены, в пользу истца с ответчиков взыскано 200 000 рублей и 100 000 рублей соответственно.

Апелляционным определением <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ суда решение Кировского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ оставлено без изменения

В ходе рассмотрения гражданского дела № судом установлено, что в октябре 2015г. врачом-ревматологом ФИО15, ведущим прием в поликлинике БУЗОО «ГКБ № им. ФИО10», после изучения результатов МРТ пояснично-крестцового отдела позвоночника от 27.08.2016г. пациентке ФИО3 выдано направление на госпитализацию в профильное - ревматологическое отделение стационара БУЗОО «КДЦ».

Пациентка направлена с обоснованием: «Анкилозирующий спондилит? (болезнь Бехтерева) HLAB27 негативный, анемия 1. Двусторонний сакроилеит степени 2. ФН-1.» для верификации диагноза и коррекции лечения.

ДД.ММ.ГГГГ года рождения ФИО9 обратилась к врачу - ревматологу БУЗОО «Клинический диагностический центр». ДД.ММ.ГГГГ при первичном осмотре жалобы на боли воспалительного характера в грудном и поясничном отделе позвоночника.

Для верификации диагноза и исключения метастатического поражения костной ткани на амбулаторном этапе проведены исследования: дизоксипиридинолина в моче и ионизированного кальция в крови, результат – норма.

Проведены проба Манту и диаскин -тест, консультация фтизиатра - данных за туберкулез не получено. Выполнены лабораторно-инструментальные и рентгенологические исследования. Установлен клинический диагноз: Основной - Анкилозирующий спондилит, развернутая стадия: двусторонний сакроилиит, рентгенологическая II стадия, активность высокая (BASDAI-5,6), внеаксиальные проявления: периферический артрит, энтезопатия, НLA В27 негативный.

Осложнения: шейно-грудной кифоз. ФК III Сопутствующий: Хронический гастродуоденит, НР-негативный, вне обострения. Хронический холецистит вне обострения. Избыток массы тела (ИМТ 27кг/м2). Стеатогепатоз. Направлена на лечение в круглосуточный стационар БУЗОО «КДЦ» с ДД.ММ.ГГГГ по 14.12.2015г.

В связи с неэффективностью проводимого лечения на амбулаторном этапе, прогрессированием заболевания, направлена на госпитализацию в ревматологическое отделение БУЗОО «КДЦ» с целью коррекции лечения в марте 2016 года с диагнозом: Анкилозирующий спондилит, развернутая стадия: двусторонний сакроилиит, рентгенологическая II стадия, активность высокая (BASDAI-5,9), внеаксиальные проявления: периферический артрит, энтезопатия, НLA В27 негативный. Проведено лечение глюкокортикостероидами внутривенно-капельно, Метотрексат 10 мг в неделю, НПВП, милорелаксанты, обезболивающие, сосудистые препараты.

Выписана с незначительным улучшением, (сохраняется боли и скованность в грудном отделе позвоночника) с открытым больничным листом под наблюдение врача участкового терапевта, ревматолога, гастроэнтеролога, онколога.

После обследования, проведенного в ГБУЗ НСО ГК БСМП № ФИО9 выписана из лечебного учреждения с диагнозом: «Вторичное метастатическое поражение печени, костей, легких без уточнения первичного очага. Токсико-анемический синдром. Патологические переломы тел позвонков Th 2; Th 7; I 3. Анемия. Гепатит». Выписана без перемен на амбулаторное лечение с рекомендациями наблюдения терапевтом, онкологом, онкогинекологом по месту жительства.

25.04.2016г. БУЗОО «Клинический онкологический диспансер» пациентке рекомендовано наблюдение онколога по месту жительства, симптоматическое лечение по месту жительства, адекватное обезболивание вплоть до наркотических анальгетиков, консультация вертебролога, ношение корсета.

07.05.2016г. при нарастании явления раковой интоксикации – усилении болевого и токсико-анемического синдрома ФИО9 умерла.

Согласно протоколу вскрытия установлены: заключительный клинический диагноз: «ЗНО неуточненной локализации МТС в печень позвоночник»; патологический диагноз: «Рак головки и тела поджелудочной железы (гистологический, умеренно дифференцированная скиррозная аденокарцинома) с MTS в лимфатические узлы, печень, правое легкое, позвоночник)».

При рассмотрении дела № после допроса специалистов судом сделан вывод о наличии недостатков оказанной ФИО3 медицинской помощи БУЗОО «КДЦ» и БУЗОО «ГКБ № имени Кабанова», которые выразились в несвоевременном проведении ответчиками диагностических исследований по выявлению у пациента заболевания, несмотря на то, что назначенное лечение не давало положительного эффекта, пациент продолжал предъявлять жалобы, а состояние здоровья ФИО3 ухудшалось.

При этом судом апелляционной инстанции отмечено, что во всяком случае пациент, обращаясь за оказанием медицинской помощи, не обладая специальными познаниями, рассчитывает на установление специалистами причин расстройства его здоровья и назначение адекватного лечения, облегчение болевых ощущений, вправе получить информацию о необходимости проведения для этого исследований как в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, так и воспользоваться платной услугой, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования, что в случае с ФИО3 в полном объеме ответчиками выполнено не было.

Таким образом, в ходе рассмотрения вышеназванного гражданского дела установлено наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействиями) медицинских работников БУЗОО «ГКБ № им. ФИО10» и БУЗОО «КДЦ» в рамках оказания медицинской помощи ФИО3 и наступившими неблагоприятными последствиями в виде расстройства ее здоровья.

Кроме того суд отмечает, что первичная медицинская документация, позволяющая оценить качество оказываемой помощи пациенту ни в материалы дела №, ни при рассмотрении настоящего спора ответчиком БУЗОО «ГКБ № им. ФИО10» представлена не была.

Выражая несогласие с заявленными требованиями, ответчики ссылаются на недоказанность причинения истцам морального вреда, указывают, что истцами не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии противоправности действий (бездействия) медицинских работников БУЗОО «ГКБ № им. ФИО10» и БУЗОО «КДЦ», а также причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчиков в рамках оказания медицинской помощи ФИО3 и наступившими последствиями.

Давая оценку завяленным требованиям, пояснениям сторон в обоснование своих доводов и возражений, а также фактическим обстоятельствам дела, суд руководствуется следующим.

Согласно части 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации право на жизнь и здоровье, принадлежащие гражданину от рождения, является его личным неимущественным правом, а жизнь и здоровье - нематериальными благами, которые защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от ДД.ММ.ГГГГ № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» определил круг вопросов, на которые судам следует обращать особое внимание при рассмотрении споров, связанных со взысканием морального вреда.

Абзацем вторым пункта 2 Постановления № предусмотрено, что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Судам следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора (пункт 1 Постановления №).

При этом в пункте 3 Постановления № указано, что в соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.

Таким образом, потерпевший имеет право на компенсацию морального вреда только при условии наличия вины причинителя вреда. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, выраженной в абзаце третьем пункта 32 Постановления Пленума от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Системный анализ указанных положений позволяет прийти к выводу о том, что у близких родственников возникает право на компенсацию морального вреда. Более того, реализация права одним из родственников на данную компенсацию не лишает возможности других родственников реализовать это право в другом гражданском процессе.

Таким образом, право на компенсацию морального вреда имеет каждый из близких родственников при условии причинения им нравственных страданий.

В указанной связи, суд учитывает, что в результате действий (бездействиями) медицинских работников БУЗОО «ГКБ № им. ФИО10» и БУЗОО «КДЦ» в рамках оказания медицинской помощи ФИО3, дочери, а также ее родителям лично причинены невосполнимые нравственные и физические страдания. То обстоятельство, что в пользу супруга ФИО3 была взыскана денежная сумма в счет компенсации морального вреда, само по себе не является основанием для лишения прав истцов на компенсацию причиненного лично им морального вреда в связи с утратой близкого человека.

Заявляя требования о компенсации в возмещение морального вреда, истцы указывали, что наблюдая страдания ФИО3, испытали и испытывают до настоящего времени моральные и нравственные страдания.

Из пояснений ФИО1, ФИО4, ФИО5, данных в ходе рассмотрения дела усматривается, что в результате наблюдения за состоянием ФИО3, они испытали сильное эмоциональное расстройство, при этом, мать умершей поясняла, что с дочерью у них были очень близкие отношения, постоянный контакт, фактически с апреля 2016 года проживала с ней, в настоящее время ее нервная система пошатнулась, она постоянно принимает успокоительные препараты, посещает психотерапевта.

В соответствии со ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств, при которых был причинён моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Оценив в совокупности представленные доказательства, фактические обстоятельства дела, суд полагает, что требования истцов о взыскании компенсации морального вреда подлежат удовлетворению, а ответственность по возмещению морального вреда должна быть возложена на ответчиков.

При определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца, суд учитывает характер перенесенных физических и нравственных страданий (страх за жизнь и здоровья матери/дочери, за возможные последствия, наблюдение страданий ФИО3 при отсутствии улучшений во время прохождения лечения, ухудшение ее состояния здоровья, глубочайшие нравственные переживания в связи с утратой близкого человека).

При этом суд принимает во внимание, что ФИО4, ФИО5 совместно с ФИО3 не проживали, на иждивении у нее не находились, а также учитывает, что ФИО1 и ФИО4 подробности лечения ФИО3 и течение ее болезни не известны по причине того, что родственники скрывали от них указанную информацию с целью уберечь их от волнений.

Кроме того, суд полагает необходимым отметить, что некачественно оказанные медицинские услуги в отношении ФИО3 не повлекли непосредственно причинение ей смерти в связи с чем, полагает возможным снизить общий размер компенсации в возмещение морального вреда до 300 000 рублей (каждому по 100 000 рублей), находя эту сумму отвечающей принципам соразмерности и разумности.

Также суд отмечает, что заявленный истцами размер компенсации во всяком случае не способен возместить дочери и родителям ФИО3 страдания, связанные со смертью близкого человека.

Определяя размер подлежащих взысканию с ответчиков денежных средств, суд учитывает, что в рамках рассмотрения гражданского дела № с достоверностью установлено, что в рамках оказания медицинской помощи пациенту ФИО3 со стороны БУЗОО «КДЦ» при должной внимательности и осмотрительности при повторной госпитализации для исключения метастатического поражения костной ткани на амбулаторном этапе у ФИО3 должны были отобрать анализы: дизоксипиридинолина в моче и ионизированного кальция в крови, чтобы исключить наличие онкозаболеваний, однакоспециалистами указанной медицинской организации соответствующие исследования не были проведены, при этом, у пациентки на момент выписки имелись признаки асцита, суд приходит к выводу, что ответчиком не в полном объеме были проведены все мероприятия для установления верного диагноза у пациентки, в связи с чем считает возможным взыскать в пользу истцов с БУЗОО «КДЦ» компенсацию в возмещение морального вреда в размере 90 000 рублей по 30 000 рублей в пользу каждого.

Кроме того, с учетом отсутствия первичной документации и при рассмотрении настоящего иска, позволяющей оценить качество медицинской помощи пациенту, не представленной в материалы дела именно БУЗОО «ГКБ № им. ФИО10», суд приходит к выводу, что с последнего в пользу истцов подлежит взысканию компенсация в возмещение морального вреда в размере 210 000 рублей по 70 000 рублей в пользу каждого из истцов.

В соответствии с требованиями ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса.

Согласно ст. 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Статьей 94 ГПК РФ установлено, что к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам; расходы на оплату услуг переводчика, понесенные иностранными гражданами и лицами без гражданства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации; расходы на проезд и проживание сторон и третьих лиц, понесенные ими в связи с явкой в суд; расходы на оплату услуг представителей; расходы на производство осмотра на месте; другие признанные судом необходимыми расходы.

Из материалов дела следует, что ДД.ММ.ГГГГ между ФИО4 (заказчик) и ФИО11 (исполнитель) был заключён договор оказания юридических услуг, по которому исполнитель обязался осуществлять представительство интересов заказчика в органах прокуратуры и судебного сопровождения спора клиента, а также комплекс юридических мероприятий, направленных на защиту интересов клиента (л.д.13). Стоимость услуг по договору составила 15 000 рублей.

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО5 (заказчик) и ФИО11 (исполнитель) был заключён договор оказания юридических услуг, по которому исполнитель обязался осуществлять представительство интересов заказчика в органах прокуратуры и судебного сопровождения спора клиента, а также комплекс юридических мероприятий, направленных на защиту интересов клиента (л.д.14). Стоимость услуг по договору составила 15 000 рублей.

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО1 (заказчик) и ФИО11 (исполнитель) был заключён договор оказания юридических услуг, по которому исполнитель обязался осуществлять представительство интересов заказчика в органах прокуратуры и судебного сопровождения спора клиента, а также комплекс юридических мероприятий, направленных на защиту интересов клиента (л.д.52). Стоимость услуг по договору составила 30 000 рублей.

Услуги по договору исполнителем ФИО11 заказчикам оказаны надлежащим образом и в полном объеме, оплата услуг истцами исполнена надлежащим образом, что подтверждается расписками, выданными ФИО11 в получении денежных средств (л.д.15,16, 53).

Разрешая требования истцов о взыскании с ответчиков расходов на оплату юридических услуг в общей сумме 60 000 рублей, суд исходит из того, что стороне в пользу которой состоялось решение, суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах (ст. 100 ГПК РФ).

При определении разумных пределов расходов на оплату услуг представителя могут приниматься во внимание, в частности: время, которое мог бы затратить на подготовку материалов квалифицированный специалист; сложившаяся в регионе стоимость оплаты услуг юриста; продолжительность рассмотрения и сложность дела.

Исходя из сложности дела, объема оказанных услуг (составление, подача исковых заявлений, письменные объяснения по делу, участие представителя в трех судебных заседаниях суда первой инстанции, с учетом непродолжительного времени участив в первом и последнем судебном заседании) суд считает разумной и подлежащей ко взысканию с каждого из ответчика по 9 000 рублей (по 3000 рублей в пользу каждого из истцов)

Взыскивая сумму расходов на оплату услуг представителя судо учитываются положения п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", которым разъяснено, что положения процессуального законодательства о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек (статьи 98, 102, 103 ГПК РФ, статья 111 КАС РФ, статья 110 АПК РФ) не подлежат применению при разрешении иска неимущественного характера, в том числе имеющего денежную оценку требования, направленного на защиту личных неимущественных прав (например, о компенсации морального вреда).

Кроме того, в соответствии со ст. 103 ГПК РФ с ответчиков в доход бюджета <адрес> подлежит взысканию государственная пошлина в размере 600 рублей по 300 рублей.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования удовлетворить частично.

Взыскать с БУЗОО «ГКБ № имени ФИО10» в пользу ФИО4, ФИО5, ФИО1 210 000 рублей – компенсация в возмещение морального вреда по 70 000 рублей в пользу каждого.

Взыскать с БУЗОО «Клинический диагностический центр» в пользу ФИО4, ФИО5, ФИО1 90 000 рублей – компенсация в возмещение морального вреда по 30 000 рублей в пользу каждого.

Взыскать с БУЗОО «ГКБ № имени ФИО10» в пользу ФИО4, ФИО5, ФИО1 9000 рублей – расходы по оплате услуг представителя по 3000 рублей в пользу каждого.

Взыскать с БУЗОО «Клинический диагностический центр» в пользу ФИО2 9000 рублей – расходы по оплате услуг представителя по 3000 рублей в пользу каждого.

Взыскать с БУЗОО «Клинический диагностический центр», БУЗОО «ГКБ № имени ФИО10» в доход бюджета <адрес> государственную пошлину в размере 600 рублей по 300 рублей.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Решение может быть обжаловано в <данные изъяты> областной суд путем подачи апелляционной жалобы в Кировский районный суд <адрес> в течение месяца со дня его вынесения в окончательной форме.

Судья подпись С.Н. Дурнева

Мотивированный текст решения изготовлен ДД.ММ.ГГГГ