Дело № 33-3645/2021, апелляция

Председательствующий: Исматов Т.Б. Дело № 33-3645/2021

2-5/2021

УИД 55RS0003-01-2020-003658-71

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе:

председательствующего Масленкиной С.Ю.,

судей областного суда Магденко И.Ю., Панкратовой Е.А.,

при секретаре Лавровой Т.А.,

с участием прокурора Биенко Н.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Омске 6 июля 2021 года

дело по апелляционным жалобам ответчика Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Клинический онкологический диспансер», третьего лица Самойловой Т. А., апелляционному представлению прокурора Ленинского административного округа г. Омска на решение Ленинского районного суда города Омска от 5 марта 2021 года, которым постановлено:

«Исковые требования удовлетворить в части.

Взыскать с Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Клинический онкологический диспансер» в пользу [СКРЫТО] Г. А. компенсацию морального вреда в сумме 1000 000 рублей.

Взыскать с Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Клинический онкологический диспансер» в пользу [СКРЫТО] Г. А. расходы на гистологическое исследование в ООО «КодМедБио» в сумме 12 000 рублей, расходы на гистологическое исследование в ООО «Юним» в сумме 14000 рублей, расходы на оплату проживания в сумме 14410 рублей, расходы на оплату проезда в сумме 113389 рублей, расходы на юридические услуги в сумме 15 000 рублей.

В остальной части в иске отказать.

Взыскать с Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Клинический онкологический диспансер» в пользу местного бюджета расходы по оплате государственной пошлины в сумме 1280 рублей».

Заслушав доклад судьи Масленкиной С.Ю., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

[СКРЫТО] Г.А. обратилась в суд с указанным иском к Бюджетному учреждению здравоохранения Омской области «Клинический онкологический диспансер» (далее – [СКРЫТО] «КОД») о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда.

В обоснование требований указала, что в апреле 2013 года в результате проведенного обследования у нее было выявлено <...>. В [СКРЫТО] «КОД» был осуществлен забор биоматериала <...> для цитологического исследования. Врачи ответчика на консилиуме приняли решение провести секторальную операцию <...>, чтобы убрать <...>. Перед операцией врач [СКРЫТО] «КОД» Самойлова Т.А. обратила внимание на то, что в <...> имеется <...> и приняла решение прооперировать ещё и <...>. 12 ноября 2013 г. были проведены секторальные операции на <...>. По анализам гистологии в <...> выявлены <...> 21 ноября 2013 г. двумя бригадами врачей была проведена операция: <...>, удалив <...>.

В январе 2014 года ей дали 3 группу инвалидности по последствиям двусторонней операции <...>.

Сомневаясь в правильности поставленного ответчиком диагноза, в мае 2015 года она обратилась в Российский онкологический центр им. Н.Н. Блохина Российской академии медицинских наук, Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗ г. Москвы», которые осуществили пересмотр гистологических стёкол. Специалистами вышеуказанных учреждений сделано заключение: <...> Также в ГБУЗ «МДГКБ ДЗ г. Москвы» была проведена иммуногистохимия, окончательное заключение: <...>

20 октября 2016 г. она обратилась с письменным заявлением в Филиал ООО «РГС-Медицина» в Омской области с просьбой провести экспертизу качества медицинской помощи, оказанной ей в [СКРЫТО] «КОД» в спорный период. Согласно заключению экспертизы качества медицинской помощи к акту № 72 от 30 ноября 2016 г. со стороны ответчика выявлен ряд нарушений.

Также ответчиком в связи с установленным ей диагнозом с декабря 2013 года были назначены ингибиторы ароматазы: «Летрозол», «Анастразол». Согласно инструкции по применению, на фоне применения данных препаратов возможно развитие ряда побочных эффектов, наиболее часто отмечается снижение минеральной плотности костей (остеопороз), что проявляется снижением их прочности и повышением риска развития переломов. В 2018 году у неё был выявлен <...>, и она сейчас проходит лечение. Из заключения ЭКМП страховой компании она узнала, что ингибиторы ароматазы ей были назначены не по показаниям, что могло стать причиной снижения прочности костей, приводящее к переломам. 16 февраля 2016 г. у нее произошел перелом левой руки.

С 2017 года она перенесла 13 операций по <...>: 6 операций в Санкт-Петербурге и 7 операций в г. Омске (<...> (Клиника Яковлева), удаление <...>, 2 операции по лечению <...> (Евромед) и 3 операции по лечению <...> в поликлинике по месту жительства. В настоящий момент установленные в результате этих операций импланты контурируют через кожу, ей необходим <...>, а также третий этап реконструкции - <...>, которые не выполняются по полису ОМС.

Также указала, что ею были понесены расходы на общую сумму 241 479 рублей: пересмотр стёкол, гистологическое исследование ООО «КодМедБио» (ФГБУ РОНЦ Блохина) - 12 000 руб.; пересмотр стёкол, гистологическое исследование ООО «UNIM» (ГБУЗ «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗ г. Москвы») – 14 420 руб.; проезд до места проведения операций и обратно – 113 389 руб.; оплата за проживание – 14 410 руб.; юридические услуги 18 000 руб.; медицинские услуги ООО «Атлант - Клиника доктора Яковлева» - 20 670 руб.; медицинские услуги ООО «МЦСМ «Евромед» - 32 120 руб.; затраты на лекарственные средства -5 060 руб.; консультация хирурга перед операцией – 3 000 руб.; послеоперационное компрессионное бельё - 3 500 руб.; перевязка в клинике ВМТ - 540 руб.; анализы - коагулограмма - 414 руб.; эходопплерокардиография (ЭхоДКГ)- 1200 руб.; рентгеновская остеоденситометрия - 750 руб.; доверенность представителю – 2 000 руб.

На основании изложенного просила взыскать с [СКРЫТО] «КОД» материальный ущерб в размере 241 479 руб.; компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 рублей.

Истец [СКРЫТО] Г.А. и ее представитель Грибовский С.В. исковые требования в судебном заседании поддержали по основаниям, указанным в иске.

Представители ответчика Самоловова Ю.М., Десятова М.В. с иском не согласились, предоставили письменный отзыв на иск. Суду пояснили, что в действиях ответчика отсутствует вина, являющаяся основанием ответственности. Проведенная судебно-медицинская экспертиза не выявила дефектов оказания медицинской помощи [СКРЫТО] Г.А., так как при обосновании клинического диагноза лечащий врач ставит в основу гистологическое заключение и результат иммуногистохимического исследования, которые не могут им быть проверены самостоятельно в силу отсутствия необходимых специальных знаний и, в связи с этим, не ставятся под сомнение в своей достоверности, назначение лечащим врачом верной тактики лечения по отношению к неверно выставленному гистологическому заключении не рассматривается как дефект медицинской помощи. По мнению экспертов, имел место дефект диагностики: неверная интерпретация гистологической картины срезов.

Установить в данном конкретном случае различия между диагнозом <...> и <...>» можно было только при наличии новейших методик и современного оборудования, которым в 2013 году онкологический диспансер не располагал. Все расходы, понесенные истицей, были направлены на <...> после проведения <...>. Согласно заключению экспертизы медицинских показаний проведения <...> не имеется. Следовательно, условие, установленное статьей 1085 Гражданского кодекса РФ, а именно нуждаемость в данном виде помощи, отсутствует. Кроме того, за данным видом медицинской помощи в [СКРЫТО] «Клинический онкологический диспансер» истец не обращалась.

Представитель третьего лица ООО «Капитал МС» Власенко Ю.Ю. считала необходимым исковые требования удовлетворить, предоставила отзыв на иск, в котором считает, что медицинская помощь истцу была оказана некачественно, что привело к необоснованному лечению и агрессивной лекарственной терапии.

Третье лицо Министерство здравоохранения Омской области в судебное заседание не явилось, извещено, просило рассмотреть дело в его отсутствие.

Третье лицо Самойлова Т.А в судебное заседание не явилась.

Третьи лица Пархоменко С.А., Алексеенко Е.Ф. в судебном заседании показали, что имелись показания для проведения оперативного лечения в виде <...>, ими была проведена необходимая операция.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе [СКРЫТО] «КОД» просит решение суда отменить и принять по делу новое решение. Полагает, что при рассмотрении дела судом были допущены нарушения норм материального и процессуального права. Содержащиеся в судебном решении выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела. Судом рассмотрено дело в отсутствие третьего лица Самойловой Т.А., без надлежащего извещения. Указывает, что судом не созданы условия для всестороннего и полного исследования доказательств и обстоятельств дела. Считает, что судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства ответчика о проведении в судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи опроса экспертов, с целью выяснения следующих обстоятельств: имелась ли у специалистов [СКРЫТО] «КОД» реальная возможность постановки правильного диагноза на момент проведения исследования в 2013 году; имелась ли вина специалистов [СКРЫТО] «КОД» в постановке неверного диагноза. Полагает, что судом нарушен принцип непрерывности судебного разбирательства, так как первоначально дело слушалось в составе председательствующего судьи Свотиной О.В., а затем в связи с уходом судьи в отставку, председательствующим стал судья Исматов Т.Б. Вместе с тем, разбирательство дела с самого начала не производилось. При вынесении решения судом не дана оценка ряду доказательств. Выражает несогласие с определенным размером компенсации морального вреда. Указывает, что судом не дано правовой оценки наличия и степени вины учреждения. Полагает, что судом необоснованно взысканы суммы в качестве компенсации материального ущерба, поскольку взысканы за пределами трех лет с возникновения права на их на их возмещение. Кроме того, отмечает, что согласно порядку оказания медицинской помощи в рамках ВМП оплата проезда и проживания осуществляется пациентом самостоятельно и возмещению не подлежит. Судом не дана оценка имеющимся признакам злоупотребления правом со стороны истца, выразившимся в том, что с 2015 года истец себя не считает больной <...> заболеванием, за снятием диагноза не обращалась по причине получения бесплатной медицинской помощи по ВМП в федеральных онкологических центрах.

В апелляционной жалобе третье лицо Самойлова Т.А. просит решение суда отменить, вынести по делу новое решение. Указывает, что она не была извещена надлежащим образом о времени и месте судебного заседания. Первую повестку ей вручили в диспансере, но на тот момент находилась на больничном листе, в связи с чем участие в рассмотрении дела не принимала. Больше судебных извещений не получала. Результат рассмотрения дела может повлечь негативные для нее последствия, так как к ней может быть предъявлен регрессный иск. Полагает, что была незаконно лишена возможности отстаивать свои права.

В апелляционном представлении прокурор Ленинского административного округа г. Омска полагает, что судом первой инстанции были допущены нарушения норм материального права. Разрешая вопрос о взыскании расходов на гистологическое исследование, на оплату проживания и оплату проезда, судом не дана оценка обоснованности отказа в удовлетворении исковых требований в части взыскания иного материального ущерба, а именно проведения оперативных вмешательств (ООО «Атлант-Клиника доктора Яковлева», ООО «МЦСМ «Евромед»), которые являлись следствием оказанной некачественной медицинской помощи. Судом не исследованы вопросы: когда именно истица могла получить данную медицинскую помощь бесплатно за счет средств обязательного медицинского страхования и могла ли истец, учитывая ее физическое состояние, ожидать проведения оперативного лечения в плановом порядке и обоснованности приобретения истцом лекарственных препаратов, послеоперационного компрессионного белья и т.д., с учетом рекомендации лечебных учреждений. Также указывает, что судом допущены нарушения норм процессуального права, так как материалы гражданского дела не содержат сведений, дающих основание полагать о ненадлежащем извещении третьего лица Самойловой Т.А.

Истец [СКРЫТО] Г.А. в отзывах на апелляционные жалобы решение суда полагает решение суда законным и обоснованным, апелляционные жалобы - не подлежащими удовлетворению.

Третье лицо ООО «Капитал МС» в отзывах на апелляционные жалобы также полагает решение суда законным и обоснованным, апелляционные жалобы и апелляционное представление прокурора - не подлежащими удовлетворению.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом.

Изучив материалы гражданского дела, заслушав объяснения представителя ответчика [СКРЫТО] «КОД» Самоловой Ю.Ю., третьего лица Самойловой Т.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб, представителя истца Грибовского С.В., представителя третьего лица Власенко Ю.Ю., возражавших против удовлетворения апелляционных жалоб ответчика и третьего лица, апелляционного представления прокурора, заключение прокурора отдела прокуратуры Омской области Биенко Н.В., полагавшей решение подлежащим отмене по доводам апелляционного представления прокурора Ленинского административного округа г. Омска и апелляционной жалобы Самойловой Т.А., проверив законность и обоснованность решения в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах и апелляционном представлении, обсудив указанные доводы, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено, что [СКРЫТО] Г.А. находилась на лечении в хирургическом отделении № 3 «БУЗОО КОД» с 11 ноября 2013 г. по 3 декабря 2013 г. с диагнозом при поступлении: <...>

12 ноября 2013 г. истцу была выполнена <...>.

Удаленный операционный материал был подвернут гистологическому исследованию, проведенному патогистологической лабораторией [СКРЫТО] «КОД». Согласно заключению № 17822-39/12 на разрезе <...>

21 ноября 2013 г. на основании гистологического исследования, по результатам которого выявлен <...>, [СКРЫТО] Г.А. произведены <...>.

Удаленный операционный материал также был подвергнут гистологическому исследованию патогистологической лабораторией [СКРЫТО] «КОД». Согласно заключению № 18521-28/12 <...>

Согласно заключению № 18501-20 <...>

Согласно заключению № 665 <...>

При выписке из [СКРЫТО] «КОД» [СКРЫТО] Г.А. установлен заключительный клинический диагноз: <...>

В дальнейшем, сомневаясь в правильности поставленного диагноза [СКРЫТО] Г.А. обратилась в ООО «Код Мед Био» при ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН для проведения повторного гистологического исследования.

Согласно микроскопическому описанию ООО «Код Мед Био» при ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН от 9 сентября 2015 г. гот пр-тах ИГХ исследования в <...>

По результатам патологистологического исследования № U185 от 29 июня 2015 г., проведенного ГБУЗ «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗ г. Москвы» сделано следующее заключение: <...>

Согласно заключению ГБУЗ «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗ г. Москвы» от 7 октября 2015 г. по результатам иммуногистохимического исследования установлен диагноз: <...>

24 октября 2016 г., реализуя свое право на защиту прав и законных интересов в сфере ОМС, [СКРЫТО] Г.А. обратилась в ООО «МС-Капитал» (ранее – филиал ООО «РГС-Медицина» - «Росгосстрах-Омск-Медицина») с просьбой о проведении проверки качества медицинской помощи, оказанной ей, в том числе, в [СКРЫТО] «КОД».

В ходе проведения экспертизы медицинской помощи, оказанной [СКРЫТО] Г.А. в [СКРЫТО] «КОД», были выявлены нарушения по пунктам Положения № 8 «Перечень оснований для отказа в оплате (уменьшению оплаты медицинской помощи)» к Порядку организации и проведения контроля объемов, сроков, качества и условий предоставления медицинской помощи по обязательному медицинскому страхованию», утвержденному приказом Федерального фонда обязательного медицинского страхования от 1 декабря 2010 г. № 230, в том числе, неверная постановка диагноза и выбор тактики лечения, а также проведение операции <...> без медицинских показаний, дальнейшее проведение агрессивной лекарственной терапии.

Истец, полагая, что действиями ответчика, выразившимися в неверно поставленном диагнозе и как следствие удалении <...>, ей был причинен вред здоровью, обратилась в суд с настоящим иском.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ), согласно пункту 1 статьи 2 которого здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 указанного Федерального закона).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Наименование и объем оказываемых услуг определяются на основании стандартов медицинской помощи, которые разрабатываются в соответствии с Номенклатурой услуг, утвержденной Приказом Минздравсоцразвития России от 27 декабря 2011 г. № 1664н «Об утверждении Номенклатуры медицинских услуг». Стандарт устанавливается для конкретных видов заболевания и представляет собой усредненные показатели частоты предоставления и кратности применения медицинских услуг, лекарственных препаратов, медицинских изделий и др. (пункт 4 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса РФ).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи он вправе заявить требования о взыскании с соответствующей медицинской организации компенсации морального вреда.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса РФ) и статьи 151 Гражданского кодекса РФ.

Согласно части 2 статьи 151 Гражданского кодекса РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса РФ).

Удовлетворяя частично заявленные исковые требования в части компенсации морального вреда, суд первой инстанции, оценив собранные по делу доказательства в совокупности по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, пришел к выводу, что в ходе разбирательства по делу нашел свое подтверждение факт наличия вины ответчика в неверной интерпретации гистологической картины срезов операционного материала, которая привела к даче неверного гистологического заключения и установлению неверного клинического диагноза и как следствие выбору неправильной тактики лечения [СКРЫТО] Г.А. Указанные обстоятельства состоят в прямой причинно-следственной связи в причинении средней тяжести вреда здоровью истцу, по признаку длительного расстройства здоровья в связи с хирургическим удалением <...>.

Судебная коллегия соглашается с данным выводом суда первой инстанции, в силу следующего.

В период рассмотрения дела судом первой инстанции была проведена комиссионная судебная медицинская экспертиза Санкт-Петербургским государственным бюджетным учреждением здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

В рамках судебно-медицинской экспертизы был произведен пересмотр представленных гистологических и иммуногистохимических препаратов.

На основании проведенного исследования комиссия экспертов сделала заключение о том, что на момент <...> от 12 ноября 2013 г. и <...> от 21 ноября 2013 г. у [СКРЫТО] Г.А. имелись <...>

Учитывая указанное заключение экспертами сделан вывод о том, что выставленные [СКРЫТО] Г.А.:

- диагноз [СКРЫТО] «КОД» при исследовании операционного материала от 12 ноября 2013 г. (заключение № 17822-39/12) о наличии у пациентки <...> - является неверным и не соответствует визуализируемой микроморфологической картине;

- клинический диагноз [СКРЫТО] «КОД» на основании гистологических заключений № 17822-39/12, № 18521-38/12, № 18501-20 - <...> — является верным по отношению к представленным гистологическим заключениям, но является неверным по отношению к реально имевшемуся у пациентки патологическому состоянию <...>;

- заключительный клинический диагноз [СКРЫТО] «КОД» на основании гистологических заключений № 17822-39/12, № 18521-38/12, № 18501-20 - <...> - является верным по отношению к представленным гистологическим заключениям, но является неверным по отношению к реально имевшемуся у пациентки патологическому состоянию <...>.

Экспертами установлен дефект диагностики: неверная инерпретация гистологической картины срезов операционного материала, забранного при проведении <...> от 12 ноября 2013 г. (а также при <...> от 21 ноября 2013 г.), что привело к даче неверного гистологического заключения и установлению неверного клинического диагноза <...> по отношению к имевшемуся патологическому состоянию <...> и заключительного клинического диагноза <...> по отношению к имевшемуся патологическому состоянию <...>. Это, в свою очередь, привело к выбору неправильной тактики лечения (оперативного - в виде <...>, противоопухолевого лечения, в том числе эндокринотерапию летрозолом).

Судебная коллегия полагает, что суд первой инстанции, при разрешении заявленных требований, оценив заключение судебной экспертизы, наряду с другими доказательствами по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, обоснованно принял его в качестве надлежащего доказательства, поскольку оно составлено в соответствии с нормами действующего законодательства. При проведении экспертизы эксперты предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса РФ. Экспертиза проведена в соответствии с требованиями действующего законодательства лицами, обладающими специальными познаниями, имеющими специальное образование, стаж экспертной работы. Заключение комиссии экспертов содержит подробное описание исследования материалов дела и медицинских документов, сделанные в результате их исследования категоричные мотивированные ответы на поставленные судом вопросы с подробным описанием проведенного исследования, анализа медицинской документации, не содержит противоречий или неточностей. В связи с указанным оснований не доверять заключению экспертов не имеется.

Вывод экспертов о том, что результаты исследования пересмотра представленного на исследование материала, не исключают вероятности наличия очагов <...> в неисследованной ткани резецированных <...>, вопреки доводам апелляционной жалобы, не может интерпретироваться как носящий неоднозначный характер.

Так, для проведения судебно-гистологического исследования экспертам были представлены гистологические препараты образцов ткани из <...> с маркировкой «17822-39 лев» (всего 12 предметных стекол); гистологические препараты образцов ткани из сектора <...> с маркировкой «17822-39 пр» (всего 6 предметных стекол); гистологические препараты образцов <...> с маркировкой «18501-20» (всего 6 предметных стекол); гистологические препараты образцов <...> с маркировкой «18521-38» (всего 6 предметных стёкол). Один из указанных гистологических препаратов, содержащий два образца <...> с нарушенной целостностью (разбит) с утратой первичной маркировки.

Также на исследование были представлены гистологические препараты, содержащие серийные срезы части образцов иссеченного сектора (секторов) <...>, маркированные «17822-39 и 185» без топической маркировки (всего 10 предметных стекл), два гистологических препарата образцов <...> с нарушенной целостностью (разбиты) с утратой маркировки и иммуногистохимические препараты (Calponin-1, p63, CK34, HER2, SMA, Ki-67, Progesteron receptor, Estrogen receptor, всего 8 предметных стекол), содержащих серийные срезы двух образцов ткани <...>

Из части парафиновых блоков, маркированных «18521-28», содержащих образцы жировой клетчатки и лимфатические узлы, экспертами дополнительно приготовлены срезы ткани и размещены на предметных стеклах (всего три предметных стекла).

Таким образом, большая часть гистологических препаратов была сохранена и исследована экспертами. По результатам исследования экспертами сделан однозначный вывод.

Каких-либо объективных данных, которые бы давали основание достоверно утверждать, что именно в разбитых стеклах имелась <...>, в материалах дела не имеется.

Заключение судебно-медецинской экспертизы, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и оцениваются в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса РФ). В связи с чем, судебная коллегия отмечает, что выводы экспертов согласуются с иными представленными в деле доказательствами, в том числе, с заключениями ООО «Код Мед Био» при ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН и ГБУЗ «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗ г. Москвы».

Ссылки стороны ответчика на то обстоятельство, что проводимая дифференциальная диагностика пациентки [СКРЫТО] Г.А. изначально вызывала сложности, на первом этапе – при срочном интраоперационном исследовании возникли трудности интерпретации обнаруженных изменений, являются несостоятельными.

Согласно пункту 18 Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «онкология», утвержденного приказом Минздрава России от 15 ноября 2012 г. № 915н в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь больным с онкологическими заболеваниями, тактика медицинского обследования и лечения устанавливается консилиумом врачей-онкологов и врачей-радиотерапевтов, с привлечением при необходимости других врачей-специалистов. Решение консилиума врачей оформляется протоколом, подписывается участниками консилиума врачей и вносится в медицинскую документацию больного.

В соответствии с частью 3 статьи 48 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ консилиум врачей - совещание нескольких врачей, необходимое для установления состояния здоровья пациента, диагноза, определения прогноза и тактики медицинского обследования и лечения, целесообразности направления в специализированные отделения медицинской организации или другую медицинскую организацию и для решения иных вопросов в случаях, предусмотренных настоящим указанным законом.

Вместе с тем, как указано в заключении экспертизы при оказании медицинской помощи [СКРЫТО] Г.А. консилиум врачей не проводился. Впервые в представленных материалах консилиум оформлен 2 декабря 2013 г., когда пациентка уже находилась в стационаре и ей были проведены <...> от 12 ноября 2013 г. и <...> от 21 ноября 2013 г.

Аналогичный вывод сделан в ходе экспертизы качества медицинской помощи, организованной Филиалом ООО «РГС-Медицина» - «Росгосстрах-Омск-Медицина».

Указание ответчика [СКРЫТО] «КОД» на отсутствие возможности в 2013 году с учетом имеющегося оборудования и методик выявить различия между диагнозами <...> и <...>, не может быть принято судебной коллегией во внимание, поскольку как указано в заключении экспертизы аналитический этап судебно-гистологического исследования проводился с использованием проходящего света и бинокулярного исследовательского микроскопа, то есть с использованием того же светооптического метода, как и при гистологическом исследовании, проведенном в 2013 году патогистологической лабораторией [СКРЫТО] «КОД». Какие-либо иные методы, материалы или приборы, недоступные [СКРЫТО] «КОД» в 2013 году, не использовались.

Учитывая изложенные обстоятельства, определяя достаточность доказательственного материала, судом первой было обоснованно отказано в допросе экспертов ААС, КРЕ, необходимого, как следует из соответствующего ходатайства ответчика, для уточнения обстоятельств наличия в 2013 году у [СКРЫТО] «КОД» возможности получить те же результаты, что и при проведении экспертизы по современной методике.

Показания специалистов КВЕ, ГСБ, допрошенных судом первой инстанции по ходатайству ответчика, на правильность принятого решения не влияют, поскольку даны без изучения достаточных материалов и надлежащих объектов исследования.

Таким образом, суд первой инстанции правильно указал, что при оказании медицинской помощи [СКРЫТО] Г.А. в [СКРЫТО] «КОД» с 11 ноября 2013 г. по 3 декабря 2013 г. достоверно выявлен дефект диагностики в виде неверной интерпретации гистологической картины срезов операционного материала, забранного при проведении <...> от 12 ноября 2013 г., а также при <...> от 21 ноября 2013 г., который привел к даче неверного гистологического заключения и установлению неверного клинического диагноза по отношению к имевшемуся состоянию <...>.

Указанное привело к выбору неправильной тактики лечения [СКРЫТО] Г.А., включавшего выполнение <...> без наличия фактических медицинских показаний, то есть к ухудшению состояния её здоровья, чем нарушены прав истца на оказание надлежащей медицинской помощи.

Согласно заключению экспертизы, удаление <...> [СКРЫТО] Г.А. вследствие дефекта диагностики (в виде неверной интерпретации гистологической картины срезов операционного материала, забранного при проведении <...> от 12 ноября 2013 г.) рассматривается, как причинение вреда здоровью.

Комиссия экспертов пришла к выводу, что хирургическое удаление <...> у [СКРЫТО] Г.А., проведенное 21 ноября 2013 г. в [СКРЫТО] «КОД» привело к длительному расстройству здоровья продолжительностью свыше трех недель (более 21 дня) и по этому квалифицирующему признаку оценивается, как причинившее средний вред здоровью.

При этом в заключении указано, что удаление <...> [СКРЫТО] Г.А. непосредственно не создало угрозу для жизни, не вызвало развития угрожающего жизни состояния, а также не имеет иных квалифицирующих признаков тяжкого вреда здоровью, указанных в Медицинских критериях определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (Приложение к приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. № 194н).

Принимая во внимание, что неверный диагноз и неправильная тактика лечения [СКРЫТО] Г.А. были установлены в результате неверной интерпретации гистологической картины срезов операционного материала, забранного при проведении [СКРЫТО] Г.А. <...> от 12 ноября 2013 г., а также при <...> от 21 ноября 2013 г., что привело к даче неверного гистологического заключения, проведенных патогистологической лабораторией ответчика, суд обоснованно пришел к выводу о наличии виновных действий ответчика в причинении вреда здоровью истцу.

При определении размера денежной компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей суд первой инстанции учел характер причиненных [СКРЫТО] Г.А. физических и нравственных страданий, связанных с удалением <...>, и как следствие, последующими реабилитационными мероприятиями, в том числе по <...>, установлением в 2014 году инвалидности, все обстоятельства дела, принцип разумности и справедливости.

Доводы апелляционной жалобы [СКРЫТО] «КОД» о завышенном размере компенсации морального вреда судебная коллегия отклоняет как несостоятельные. Все заслуживающие внимания обстоятельства суд учел при определении размера компенсации морального вреда, дал им надлежащую оценку. Оснований для уменьшения размера компенсации морального вреда судебная коллегия не находит.

Относительно заявленных истцом требований о взыскании материального вреда в размере 241 479 рублей, из которых: 12 000 руб. – гистологическое исследование ООО «Код Мед Био» при ФГБУ «РОНЦ им.Н.Н. Блохина» РАМН; 14 420 рублей – гистологическое исследование ГБУЗ «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗ г. Москвы»; 113 389 рублей – проезд до места проведения операций и обратно; 14 410 рублей – оплата за проживание; 18 000 рублей – юридические услуги; 20 670 рублей – медицинские услуги ООО «Атлант Клиника доктора Яковлева»; 32 120 рублей – медицинские услуги ООО «МЦСМ «Евромед»; 5 060 – затраты на лекарственные средства; 3 000 рублей – консультация хирурга перед операцией; 3 500 рублей – послеоперационное компрессионное белье; 540 рублей – перевязка в клинике ВМТ; 41рублей – анализы – коагулограмма; 1 200 рублей – эходопплерокардиография (ЭхоДКГ); 750 рублей – рентгеновская остеоденситометрия; 2 000 рублей – доверенность представителю, судебная коллегия отмечает следующее.

Согласно статье 1085 Гражданского кодекса РФ при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащимися в подпункте «б» пункта 27 Постановления от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», расходы на лечение и иные дополнительные расходы подлежат возмещению причинителем вреда, если будет установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение. Однако если потерпевший, нуждающийся в указанных видах помощи и имеющий право на их бесплатное получение, фактически был лишен возможности получить такую помощь качественно и своевременно, суд вправе удовлетворить исковые требования потерпевшего о взыскании с ответчика фактически понесенных им расходов.

Таким образом, к обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения спора об объеме подлежащих возмещению потерпевшему расходов на его лечение и иных понесенных им дополнительных расходов в связи с причинением вреда его здоровью, обязанность доказать которые законом возложена на истца (потерпевшего), относятся: наличие расходов на лечение и иных дополнительных расходов, связанных с восстановлением здоровья, отсутствие права на бесплатное получение этих видов медицинской помощи либо невозможность их получения качественно и в срок.

Согласно пунктам 2-5, 16-17, 21 Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «онкология», утвержденного приказом Минздрава России от 15 ноября 2012 г. № 915н медицинская помощь по профилю «онкология» оказывается, в том числе, в виде специализированной, а также высокотехнологичной медицинской помощи. Данная медицинская помощь включает в себя: - профилактику и диагностику онкологических заболеваний; - лечение и реабилитацию больных с онкологическими заболеваниями с использованием современных специальных методов и сложных, в том числе уникальных, медицинских технологий.

Специализированная, в том числе высокотехнологичная медицинская помощь, оказывается врачами-онкологами, врачами-радиотерапевтами в онкологическом диспансере или в медицинских организациях, оказывающих медицинскую помощь больным с онкологическими заболеваниями, имеющих лицензию, необходимую материально-техническую базу, сертифицированных специалистов, в стационарных условиях и условиях дневного стационара и включает в себя профилактику, диагностику, лечение онкологических заболеваний, требующих использования специальных методов и сложных (уникальных) медицинских технологий, а также медицинскую реабилитацию.

Больным с онкологическими заболеваниями при наличии медицинских показаний и независимо от сроков, прошедших с момента лечения, проводятся реабилитационные мероприятия в специализированных медицинских организациях.

Как следует из заключения экспертизы наиболее часто проводимым реконструктивно-восстановительным оперативным вмешательством после проведения <...> является <...>.

Показания для проведения <...> носят эстетический характер <...> а также в целях коррекции морально-психологического состояния пациенток, поскольку <...> сопровождается развитием длительной стрессовой ситуации, а потеря <...> отрицательно влияет на психический статус женщины.

Таким образом, вопрос <...> непосредственно связан с реабилитационной программой, позволяющей избегать тяжелых эмоциональных и физических последствий для пациента, что в полной мере соответствует понятию здоровья, закрепленного в пункте 1 части 1 статьи 1 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ.

Также приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 7 ноября 2012 г. № 645н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при злокачественных новообразованиях молочной железы 0, I, II, IIIA стадии (хирургическое лечение) предусмотрена как <...>.

Из выписных эпикризов ФГБУ «СПМЦ» Минздрава России (г. Санкт-Петербург), ФГБОУВО «СПГУ» Клиника высоких медицинских технологий имени Н.И. Пирогова (г. Санкт-Петербург) следует, что [СКРЫТО] Г.А. показано оперативное вмешательство в объеме <...> в плановом порядке.

В июле, августе и ноябре 2017 года, феврале 2018 года, мае и сентябре 2019 года в указанных медицинских организациях [СКРЫТО] Г.А. были проведены операции по <...> за счет средств ОМС.

Как указано в письме ООО «МС Капитал» от 18 февраля 2021 г., операции первого этапа по <...> являются частью специализированной медицинской помощи, предусмотренной при лечении <...>. Указанные операции в качестве хирургической реабилитации являлись необходимыми пациентке по медицинским показаниям и полностью обеспечивались за счет средств ОМС (ПГГ, ТПГГ). Все последующие операции, связанные с заменой <...>, а также повторной установкой <...>, являются продолжением неоконченного хирургического лечения (этапным лечением), в том числе, в связи с возникновением осложнений. Следовательно, также являлись необходимыми пациентке по медицинским показаниям и охватывались программой ОМС. Действующим законодательством не предусмотрено выполнение хирургических вмешательств за счет средств ОМС без медицинских показаний, по желанию пациента.

Таким образом, поскольку реабилитационные мероприятия по <...> истца, проведенные в 2017-2019 годах обусловлены ошибочно проведенной ответчиком <...>, в соответствии со статьей 1085 Гражданского кодекса РФ, судом первой инстанции обоснованно взысканы с ответчика расходы [СКРЫТО] Г.А. на оплату проживания в сумме 14 410 рублей и на проезд в сумме 113 389 рублей к месту проведения операций и обратно.

Стороной ответчика было заявлено ходатайство о применении последствий пропуска срока исковой давности по требованиям истца о компенсации материального ущерба.

В соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса РФ исковой давностью, признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Общий срок исковой давности в соответствии с пунктом 1 статьи 196 Гражданского кодекса РФ составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 названного Кодекса.

Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса РФ).

В соответствии с пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Согласно абзацу 4 статьи 208 Гражданского кодекса РФ, исковая давность не распространяется на требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. Однако требования, предъявленные по истечении трех лет с момента возникновения права на возмещение такого вреда, удовлетворяются за прошлое время не более чем за три года, предшествовавшие предъявлению иска.

Как было указано ранее, расходы истца на оплату проживания и проезда к месту проведения операций по эндопротезированию молочных желез (г. Санкт-Петербург) были понесены в период с июля 2017 г. по сентябрь 2019 г., а исковое заявление было направлено истцом в суд 30 июня 2020 г., то есть в пределах срока исковой давности.

Вместе с тем, судом были исключены из числа подлежащих взысканию с ответчика следующие расходы: медицинские услуги ООО «Атлант – Клиника доктора Яковлева» в размере 20 670 рублей, медицинские услуги ООО «МЦСМ «Евромед» в размере 32 120 рублей; затраты на лекарственные средства в размере 5 060 рублей; консультация хирурга перед операцией в размере 3 000 рублей; послеоперационное компрессеонное белье в размере 3 500 рублей; перевязка в клинике ВМТ в размере 540 рублей; анализы – коагулограмма в размере 414 рублей; эходопплерокардиография в размере 1 200 рублей; рентгеновская остеоденситометрия в размере 750 рублей, поскольку истцом не доказан факт невозможности получения таких услуг бесплатно.

Напротив, согласно письма ООО «Капитал МС» от 18 февраля 2021 г. операции, связанные с возникновением осложнений у пациентки после установки <...>, относятся к специализированной медицинской помощи по профилю «Хирургия» и могли быть получены за счет средств ОМС.

Как пояснила суду [СКРЫТО] Г.А. после перенесенных страданий она не хотела обращаться в [СКРЫТО] «КОД» за получением указанной медицинской помощи. Таким образом, [СКРЫТО] Г.А. не была лишена возможности получения данных услуг бесплатно за счет средств ОМС при обращении в [СКРЫТО] «КОД», доказательств обратного истцом не представлено.

Учитывая вышеизложенное, а также позицию Верховного суда Российской Федерации, изложенную в подпункте «б» пункта 27 постановления Пленума от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», судебная коллегия находит доводы апелляционного представления о том, что судом не установлен вопрос своевременности: когда именно истец могла получить данную медицинскую помощь бесплатно за счет средств обязательного медицинского страхования и могла ли истец, учитывая ее физическое состояние, ожидать проведения оперативного лечения в плановом порядке, несостоятельными.

Судебная коллегия отмечает, что, исходя из положений статьи 94 Гражданского процессуального кодекса РФ, понесенные истцом расходы на проведение гистологических исследований в ООО «Код Мед Био» при ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН и ГБУЗ «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗ г. Москвы», необходимых для установления неверности диагноза и в дальнейшем для судебной защиты нарушенного права, являются издержками, необходимыми для установления обстоятельств, послуживших предметом обращения истца в суд, в связи с чем подлежат взысканию с ответчика в полном объеме по порядке части 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса РФ.

В связи с указанным подлежат отклонению доводы апелляционной жалобы ответчика о пропуске истцом срока исковой давности на предъявление требований о взыскании расходов на гистологические исследования.

Доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления о ненадлежащем извещении третьего лица Самойловой Т.А. является несостоятельными.

Из материалов дела следует, что в порядке статьи 40 Гражданского процессуального кодекса РФ к участию в деле в качестве третьего лица протокольным определением суда от 4 февраля 2021 г. привлечена Самойлова Т.А., разбирательство дела отложено на 15-50 час. 12 февраля 2021 г. О дате и времени судебного заседания, назначенного на 12 февраля 2021 г., третье лицо Самойлова Т.А. была надлежаще уведомлена, о чем свидетельствует её расписка о получении судебной повестки.

То обстоятельство, что в судебном заседании, назначенном на 12 февраля 2021 г., был объявлен перерыв до 09-30 час. 20 февраля 2021 г., а в дальнейшем до 14-00 час. 1 марта 2021 г., 10-00 час. 5 марта 2021 г., о ненадлежащем извещении третьего лица не свидетельствует, поскольку в силу пункта 3 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса РФ после окончания перерыва судебное заседание продолжается, повторного извещения сторон о судебном заседании не требуется.

Довод апелляционной жалобы [СКРЫТО] «КОД» о том, что в процессе слушания дела производилась замена судьи, при этом разбирательство не было проведено с самого начала, не основан на материалах дела.

В силу части 2 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса РФ разбирательство дела происходит устно и при неизменном составе судей. В случае замены одного из судей в процессе рассмотрения дела разбирательство должно быть произведено с самого начала.

Возможность замены одного из судей в процессе рассмотрения дела направлена на обеспечение правильного и своевременного рассмотрения и разрешения судами гражданских дел с учетом разумных сроков судопроизводства (статьи 2 и 6.1 Гражданского процессуального кодекса РФ). При передаче дела от одного судьи к другому до проведения разбирательства в судебном заседании не требуется проведение подготовки дела с самого начала.

Из материалов дела видно, что председательствующим по делу судьей Исматовым Т.Б. рассмотрение дела в судебных заседаниях от 22 января 2021 г. – 4 февраля 2021 г. и от 12 февраля 2021 г. – 5 марта 2021 г. проводилось с самого начала, было оглашено исковое заявление, заслушаны объяснения сторон и исследованы все имеющиеся в материалах дела доказательства.

Таким образом, судебная коллегия не усматривает нарушений судом первой инстанции требований части 2 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса РФ при рассмотрении дела по существу.

Решение суда в остальной части лицами, участвующими в деле, не оспаривается, в связи с чем соответствующие выводы в силу статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ не являются предметом проверки суда апелляционной инстанции.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что нарушений норм материального и процессуального права, которые в силу статьи 330 Гражданского процессуального кодекса РФ являются основанием для отмены или изменения решения, судом первой инстанции допущено не было.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинского районного суда города Омска от 5 марта 2021 года оставить без изменения, апелляционные жалобы, апелляционное представление - без удовлетворения.

Председательствующий Судьи