Дело № 33-1439/2019, апелляция

Судья Бузаев С.В. Дело № 33-1439/2019

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Богдановой О.Н.,

судей Душечкиной Н.С., Ушаковой И.Г.,

при секретаре Емелиной С.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Кургане 23 мая 2019 года гражданское дело по иску Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» к [СКРЫТО] Ксении Вячеславовне о взыскании денежных средств

по апелляционной жалобе [СКРЫТО] Ксении Вячеславовны на решение Далматовского районного суда Курганской области от 19 марта 2019 года, которым постановлено:

«Исковые требования Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» к [СКРЫТО] Ксении Вячеславовне удовлетворить частично.

Взыскать с [СКРЫТО] Ксении Вячеславовны в пользу Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» в возмещение расходов, связанных с предоставлением мер социальной поддержки, 110000 рублей, штраф в размере 150000 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 02.10.2018 по 19.03.2019 в размере 3889 рублей 93 коп.

Взыскать с [СКРЫТО] Ксении Вячеславовны в пользу Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» предусмотренные статьёй 395 Гражданского кодекса РФ проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму долга в размере 110000 рублей, начисляемые на остаток задолженности, начиная с 20.03.2019 по день фактического исполнения обязательства.

В удовлетворении остальной части исковых требований Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» к [СКРЫТО] Ксении Вячеславовне отказать.

Взыскать с [СКРЫТО] Ксении Вячеславовны в пользу Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» в возмещение расходов по уплате государственной пошлины 5767 рублей.

Взыскать с [СКРЫТО] Ксении Вячеславовны в бюджет муниципального образования город Далматово государственную пошлину в размере 771 рубль 90 коп.».

Заслушав доклад судьи областного суда Богдановой О.Н. об обстоятельствах дела, пояснения представителя истца Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» Михайлова А.А., представителя ответчика [СКРЫТО].В. – Старковой О.В., судебная коллегия

установила:

Государственное бюджетное учреждение «Далматовская центральная районная больница» (далее – ГБУ «Далматовская ЦРБ») обратилось в суд с иском к [СКРЫТО] К.В. о взыскании денежных средств.

В обоснование иска, с учетом его изменения, истец указывал, что 4 февраля 2016 года и 1 августа 2016 года между сторонами были заключены соглашения, согласно которым [СКРЫТО] К.В. приняла на себя обязательство пройти интернатуру по специальности «хирургия» в ГБОУ ВПО «Тюменский государственный медицинский университет», а затем отработать в ГБУ «Далматовская ЦРБ» не менее трех лет, в свою очередь ГБУ«Далматовская ЦРБ» вязло на себя обязательство трудоустроить ответчика в соответствии с полученной квалификацией. В рамках указанных соглашений ГБУ«Далматовская ЦРБ» предоставляло [СКРЫТО] К.В. меры социальной поддержки в виде выплаты стипендии, за период с 4 февраля 2016 года по 31 июля 2017 года ответчику была выплачена стипендия на общую сумму 110000 руб. По окончании интернатуры [СКРЫТО] К.В. была трудоустроена в ГБУ «Далматовская ЦРБ» на должность врача-хирурга, однако 29 марта 2018 года уволилась по собственному желанию, проработав в больнице только 8 месяцев. В соответствии с п. 5 указанных соглашений ответчик обязалась возместить медицинской организации в течение шести месяцев расходы, связанные с предоставлением ей мер социальной поддержки, а также выплатить штраф в двукратном размере этих расходов. Денежные средства в добровольном порядке [СКРЫТО].В. не выплачены. Кроме того, сумма расходов, связанная с предоставлением мер социальной поддержки, должна быть возмещена до 29 сентября 2018 года, что с учетом требований ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также периода просрочки с 1 октября 2018 года по 7 марта 2019 года свидетельствует о необходимости взыскания с ответчика процентов на сумму неосновательного обогащения в размере 3.632 руб. 26 коп., а также процентов за период с 7 марта 2019 года по день принятия судом решения и фактического его исполнения.

Просил взыскать с [СКРЫТО] К.В. в пользу ГБУ «Далматовская ЦРБ» расходы, связанные с предоставлением мер социальной поддержки и штраф в общем размере 330000руб., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 1 октября 2018 года по 7 марта 2019 года в размере 3632 руб. 26 коп., а также проценты за пользование чужими денежными средствами с 7 марта 2018 года по день принятия судом решения, а затем по день фактического исполнения обязательства, а также расходы по оплате государственной пошлины в размере 5767 руб.

В судебном заседании представитель истца ГБУ «Далматовская ЦРБ» Михайлов А.А. на измененных исковых требованиях настаивал.

Ответчик [СКРЫТО] К.В. в судебном заседании не участвовала, извещена надлежаще, о причинах неявки не уведомила, обеспечила явку своего представителя.

Представитель ответчика [СКРЫТО] К.В. – Полухин В.В. в судебном заседании исковые требования признал в части, полагая их завышенными, подлежащими взысканию в размере пропорционально неотработанному [СКРЫТО] К.В. времени.

Судом постановлено изложенное выше решение.

В апелляционной жалобе ответчик [СКРЫТО] К.В. просит решение суда отменить и принять новое решение. В обоснование доводов жалобы, ссылаясь на положения ст.ст. 198, 199, 207 Трудового кодекса Российской Федерации, настаивает на квалификации соглашений от 4 февраля 2016 года и от 1 августа 2016 года как ученических договоров, оспаривая вывод суда первой инстанции об их гражданско-правовой природе. Представляя новые доказательства, ссылаясь на невозможность их предоставления в суд первой инстанции, указывает, что договор о целевом обучении был заключен между ней и Департаментом здравоохранения Курганской области 5 февраля 2016года, кроме того, во время обучения в интернатуре ГБОУ ВПО «Тюменский государственный медицинский университет» она фактически работала в ГБУ «Далматовская ЦРБ» в должности врача-стажера хирурга с 13 марта 2017 года по 31 марта 2017 года (договор от 13 марта 2017 года №). Выражает несогласие с выводом суда о том, что выплачиваемая ей стипендия, предусмотренная соглашением от 1 августа 2016 года, является мерой социальной поддержки. Также указывает, что по условиям соглашения от1августа 2016 года обязанность возвратить выплаченную ей стипендию у нее возникала только при неисполнении обязанности по трудоустройству, однако данная обязанность была исполнена ею своевременно. Вместе с тем, ввиду того, что она не отработала установленный соглашением срок, выражает согласие выплатить истцу сумму фактически понесенных им расходов пропорционально неотработанному времени. Ссылаясь на положения ст.ст. 9, 232, 238 Трудового кодекса Российской Федерации, полагает, что условие об уплате штрафа, содержащееся в соглашении от 1 августа 2016 года, противоречит нормам трудового права и ухудшает положение работника. Также выражает несогласие со взысканием с нее процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренных ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку к возникшим правоотношениям должны применяться только нормы трудового законодательства, где данная мера ответственности не предусмотрена. Заявляет о применении судом положений ст. 250 Трудового кодекса Российской Федерации и снижении размера суммы, подлежащей взысканию в пользу истца, ссылаясь на затруднительное материальное положение.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика [СКРЫТО] К.В. – Старкова О.В. поддержала доводы апелляционной жалобы.

Представитель истца ГБУ «Далматовская ЦРБ» Михайлов А.А. в судебном заседании суда апелляционной инстанции возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, полагая решение суда первой инстанции законным и обоснованным.

Ответчик [СКРЫТО] К.В. в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явилась, извещена надлежаще, о причине неявки не уведомила, обеспечила явку своего представителя. На основании ст.ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившегося ответчика.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы в порядке ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, в июне 2016 года [СКРЫТО] К.В. окончила ГБОУ ВПО «Омский государственный медицинский университет» по специальности «Лечебное дело», квалификация «Врач», после чего поступила в интернатуру в ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет» по специальности «Хирургия», квалификация «Врач (провизор)».

4 февраля 2016 года между [СКРЫТО] К.В. и ГБУ «Далматовская ЦРБ» заключено соглашение (интернатура/ординатура), согласно которому ответчик приняла на себя обязательство пройти интернатуру/ординатуру по специальности «Хирургия», реализуемую ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет», заключить трудовой договор (контракт) с медицинской организацией и отработать в медицинской организации не менее 3 лет, а медицинская организация в свою очередь обязалась трудоустроить [СКРЫТО].В. в соответствии с полученной квалификацией и потребностью медицинской организации в специалистах (п. 1). Также п. 3 указанного соглашения предусмотрена обязанность ГБУ «Далматовская ЦРБ» предоставить ответчику меры социальной поддержки, установленные на территории Курганской области для медицинских и фармацевтических работников, после окончания ими государственных образовательных организаций высшего образования, а п. 4 право [СКРЫТО] К.В. на получение указанных мер социальной поддержки. В соответствии с п. 5 соглашения ответчик также приняла на себя следующие обязательства: возместить медицинской организации в течение 6 месяцев расходы, связанные с предоставлением ей мер социальной поддержки, а также выплатить штраф в двукратном размере расходов, связанных с предоставлением мер социальной поддержки, в случае неисполнения обязательств по трудоустройству, предусмотренных настоящим соглашением (подп. «в»); заключить с медицинской организацией трудовой договор (контракт) не позднее, чем через 2 месяца со дня получения соответствующего документа об образовании и о квалификации (подп. «г»); отработать в медицинской организации не менее 3 лет, при этом время нахождения в отпуске по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет не входит в указанный срок (подп. «д»).

1 августа 2016 года между сторонами вновь было заключено соглашение (интернатура/ординатура), которое наряду с прежними приведенными положениями, сохранившими свое действие, было дополнено подп. «г» п. 3, в соответствии с которым ГБУ«Далматовская ЦРБ» приняло на себя обязательство ежемесячно, с 1 августа 2016 года по 31 декабря 2016 года, выплачивать [СКРЫТО] К.В. стипендию в размере 5000 руб. Также указанное соглашение было дополнено п. 8, согласно которому, в случае уклонения от исполнения обязательств по трудоустройству в медицинскую организацию в течение 3месяцев после окончания учебного заведения, [СКРЫТО] К.В. приняла на себя обязательство выплатить денежные средства, полученные ею во время учебного процесса в виде стипендии, в полном объеме.

Факт заключения соглашений на указанных в них условиях сторонами не оспаривался.

Установлено и следует из материалов дела, что фактически стипендия в размере 5000руб. ежемесячно выплачивалась ГБУ «Далматовская ЦРБ» [СКРЫТО] К.В. в период с 1 февраля 2016 года по 31 июля 2017 года, что подтверждается соответствующими приказами медицинской организации и платежными поручениями. Всего ответчиком за указанный период получено стипендии на сумму 110000 руб., что ни в суде первой инстанции, ни в судебном заседании суда апелляционной инстанции лицами, участвовавшими в деле, также не оспаривалось.

Также материалами гражданского дела подтверждается, что обучение в интернатуре ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет» окончено [СКРЫТО] К.В. в июле 2017 года, при этом соответствующий диплом получен 31 августа 2017 года, а сертификат специалиста – 1 сентября 2017 года.

1 августа 2017 года [СКРЫТО] К.В. принята на работу в ГБУ «Далматовская ЦРБ» по должности врача-хирурга, трудовой договор заключен на неопределенный срок.

19 марта 2018 года ответчик обратилась к работодателю с заявлением об увольнении по собственному желанию. На основании приказа ГБУ «Далматовская ЦРБ» от 29 марта 2018года № [СКРЫТО] К.В. с 29 марта 2018 года уволена по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации – по собственному желанию.

Разрешая исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о квалификации соглашений от 4 февраля 2016 года и от 1 августа 2016 года в качестве гражданско-правовых договоров на целевое обучение, ввиду отсутствия указания на обязанность за счет средств работодателя (будущего работодателя) обеспечить ученику возможность обучения и, соответственно, невозможности применения к данным правоотношениям положений трудового законодательства (ст.ст. 5, 205 Трудового кодекса Российской Федерации), что с учетом требований ст.ст. 309, 310, 395, 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, подп. «в» п. 5 соглашений свидетельствует об обязанности ответчика вернуть ГБУ «Далматовская ЦРБ» выплаченную ей стипендию в полном объеме, а также выплатить штраф и проценты за пользование чужими денежными средствами.

Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда первой инстанции, в частности о квалификации соглашений от 4 февраля 2016 года и от 1 августа 2016 года как гражданско-правовых договоров, поскольку он основан на неправильном применении закона.

В силу абз. 2 ст. 1 Трудового кодекса Российской Федерации основными задачами трудового законодательства являются создание необходимых правовых условий для достижения оптимального согласования интересов сторон трудовых отношений.

В силу ч.ч. 1, 2 ст. 196 Трудового кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 2 июля 2013 года № 185-ФЗ, действовавшей на время возникновения спорных отношений) необходимость подготовки работников (профессиональное образование и профессиональное обучение) и дополнительного профессионального образования для собственных нужд определяет работодатель. Подготовка работников и дополнительное профессиональное образование работников осуществляются работодателем на условиях и в порядке, которые определяются коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

Согласно ст. 197 Трудового кодекса Российской Федерации работники имеют право на подготовку и дополнительное профессиональное образование. Указанное право реализуется путем заключения договора между работником и работодателем.

В соответствии с ч. 1 ст. 198 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель - юридическое лицо (организация) имеет право заключать с лицом, ищущим работу, или с работником данной организации ученический договор на получение образования без отрыва или с отрывом от работы.

Правоотношения лица, ищущего работу, и потенциального работодателя урегулированы нормами трудового законодательства.

Статьей 199 Трудового кодекса Российской Федерации установлено содержание ученического договора. Так ученический договор должен содержать: наименование сторон; указание на конкретную квалификацию, приобретаемую учеником; обязанность работодателя обеспечить работнику возможность обучения в соответствии с ученическим договором; обязанность работника пройти обучение и в соответствии с полученной квалификацией проработать по трудовому договору с работодателем в течение срока, установленного в ученическом договоре; срок ученичества; размер оплаты в период ученичества.

Характер правоотношений по ученическому договору является трудовым, а не гражданско-правовым, и отношения между сторонами не регулируются общими положениями о договоре, закрепленными в Гражданском кодексе Российской Федерации.

Анализируя условия соглашений от 4 февраля 2016 года и от 1 августа 2016 года, судебная коллегия приходит к выводу, что они позволяют установить все существенные условия, поименованные в ст. 199 Трудового кодекса Российской Федерации. В частности, как было указано выше, [СКРЫТО] К.В. приняла на себя обязательство пройти обучение в интернатуре по специальности «Хирургия» с последующим трудоустройством по полученной специальности и обязанностью отработать не менее 3 лет в медицинской организации – ГБУ «Далматовская ЦРБ». При этом истец принял на себя обязательство обеспечить ответчику возможность обучения – прохождения интернатуры в ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет», в том числе, посредством выплаты ежемесячной стипендии, размер которой также согласован сторонами.

Само по себе отсутствие в ученическом договоре указания на то, что он заключен с лицом, ищущим работу, а также указания на то, что он является именно ученическим, не свидетельствует о том, что ответчик не была направлена на обучение с использованием средств будущего работодателя, не проходила его, а истцом не было понесено расходов на ее обучение в виде стипендии, характеризующейся как назначаемой обучающимся в целях стимулирования и (или) поддержки освоения ими соответствующих образовательных программ (ч. 1, п. 6 ч. 2 ст. 36 Федерального закона от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»).

Таким образом, соглашения от 4 февраля 2016 года и от 1 августа 2016 года, заключенные между сторонами спора, вопреки выводам суда первой инстанции, следует квалифицировать как ученические договоры, в связи с чем возникшие между истцом и ответчиком правоотношения регулируются трудовым, а не гражданско-правовым законодательством. При этом судебная коллегия учитывает и то обстоятельство, что [СКРЫТО] К.В. после подписания поименованных соглашений и окончания обучения в интернатуре ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет», с целью стимулирования и поддержки освоения образовательных программ в котором они и были заключены, состояла в трудовых правоотношениях с ГБУ «Далматовская ЦРБ», что также свидетельствует о необходимости применения к рассматриваемому спору норм трудового права. Регулирование трудовых отношений нормами гражданского законодательства вступало бы в противоречие со ст. 5, ч. 4 ст. 11 Трудового кодекса Российской Федерации.

Из ст. 204 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что ученикам в период ученичества выплачивается стипендия, размер которой определяется ученическим договором и зависит от получаемой квалификации, но не может быть ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда.

На учеников распространяется трудовое законодательство, включая законодательство об охране труда (ст. 205 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно ч. 2 ст. 207 Трудового кодекса Российской Федерации, в случае если ученик по окончании ученичества без уважительных причин не выполняет свои обязательства по договору, в том числе не приступает к работе, он по требованию работодателя возвращает ему полученную за время ученичества стипендию, а также возмещает другие понесенные работодателем расходы в связи с ученичеством.

В соответствии со ст. 249 Трудового кодекса Российской Федерации, в случае увольнения без уважительных причин до истечения срока, обусловленного трудовым договором или соглашением об обучении за счет средств работодателя, возлагает на работника обязанность возместить затраты, понесенные работодателем на его обучение, исчисленные пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени, если иное не предусмотрено трудовым договором или соглашением об обучении.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 2010 года № 1005-О-О, взыскание с работника затрат, понесенных работодателем на его обучение, основывающееся на добровольном и согласованном волеизъявлении работника и работодателя, допускается только в соответствии с общими правилами возмещения ущерба, причиненного работником работодателю и при условии отсутствия противоречий заключенного договора, требованиям действующего трудового законодательства в сфере гарантии трудовых прав работников на повышение квалификации за счет средств работодателя.

Из приведенных норм Трудового кодекса Российской Федерации следует, что необходимость подготовки работников (профессиональное образование и профессиональное обучение) и дополнительного профессионального образования для собственных нужд определяет работодатель. При этом подготовка работников и дополнительное профессиональное образование работников за счет средств работодателя осуществляются им на условиях и в порядке, которые определяются коллективным договором, соглашениями, трудовым договором. В целях профессиональной подготовки работников для нужд работодателя между работодателем и работником может заключаться, в том числе ученический договор, в который должно быть включено условие об обязанности работника в соответствии с полученной квалификацией проработать по трудовому договору с работодателем в течение срока, установленного этим договором. В случае невыполнения работником без уважительных причин обязанности отработать после обучения, проводимого за счет средств работодателя, не менее установленного ученическим договором срока этот работник должен возместить работодателю затраты, связанные с его обучением, пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени.

Действующее трудовое законодательство не конкретизирует состав расходов работодателя, которые включаются в стоимость обучения как возмещаемые затраты. Данный вопрос может быть урегулирован в локальном акте организации и в ученическом договоре. При этом факт понесенных затрат на обучение должен быть подтвержден надлежащими документами, и размер этих расходов должен быть с достоверностью установлен.

Доказательств того, что [СКРЫТО] К.В. была уволена в связи с наличием у нее уважительных причин, в материалах дела не имеется, заявление об увольнении по собственному желанию с определенной даты было написано ей собственноручно, какими-либо причинами не обусловлено. Указанные обстоятельства ответчиком в ходе рассмотрения дела не оспаривались, доказательства, свидетельствующие о вынужденном характере увольнения, не предоставлялись.

Таким образом, руководствуясь условиями заключенных между сторонами соглашений, являющихся по своей природе ученическими договорами, учитывая, что до окончания трехлетнего срока ответчик прекратила работу на основании личного заявления без уважительных причин, судебная коллегия находит вывод суда первой инстанции о взыскании с [СКРЫТО] К.В. в пользу истца суммы, выплаченной ей за период обучения в виде стипендии, правомерным.

Вместе с тем, судебная коллегия полагает обоснованными доводы апелляционной жалобы ответчика и не может согласиться с выводом суда о полном возмещении сумм, выплаченных ответчику в период обучения, поскольку заключая соглашение об обучении с использованием средств будущего работодателя, работник добровольно приняла на себя обязанность отработать не менее определенного срока у такого работодателя, а в случае увольнения без уважительных причин до истечения согласованного срока - возместить работодателю затраты, понесенные на ее обучение, при их исчислении по общему правилу пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени. Тем самым условиями названных соглашений обеспечен баланс прав и интересов работника и работодателя: работник повышает профессиональный уровень и приобретает дополнительные преимущества на рынке труда, а работодателю компенсируются затраты по обучению работника (лица, ищущего работу), досрочно прекратившего трудовые отношения с данным работодателем без уважительных причин.

Условия ученического договора о полном возмещении стоимости обучения и иных затрат, понесенных работодателем на обучение, а не пропорционально фактически не отработанному времени после окончания обучения, ухудшает положение работника по сравнению с нормами действующего трудового законодательства (ст.ст. 9, 232 Трудового кодекса Российской Федерации).

Учитывая изложенное, а также исходя из буквального толкования п. 8 соглашения от 1 августа 2016 года, предусматривающего возврат [СКРЫТО] К.В. ежемесячной стипендии в полном объеме, судебная коллегия не усматривает правовых оснований для возможности его применения при определении объема ответственности [СКРЫТО] К.В. перед истцом. При этом, суд апелляционной инстанции принимает во внимание то, что п. 8 соглашения от 1 августа 2016 года полный возврат ответчиком выплаченных денежных средств предусмотрен только в случае ее уклонения от исполнения обязательств по трудоустройству в медицинскую организацию в течение 3месяцев после окончания учебного заведения. Вместе с тем, как установлено судом и не оспаривалось сторонами, [СКРЫТО] К.В. была трудоустроена в ГБУ «Далматовская ЦРБ» 1августа 2017 года, закончив обучение в интернатуре ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет» в июле 2017 года. Таким образом, нарушения определенного соглашением срока трудоустройства, с неисполнением которого связана возможность применения к [СКРЫТО] К.В. указанного вида ответственности, со стороны ответчика не установлено. По аналогичным основаниям, связанным с соблюдением [СКРЫТО] К.В. условий соглашений о трудоустройстве, судебная коллегия не усматривает оснований для возможности применения ответственности в виде возврата выплаченной суммы стипендии в полном объеме, предусмотренной подп. «в» п. 5 соглашений.

Учитывая изложенное, а также условия соглашений от 4 февраля 2016 года и от1августа 2016 года, согласно которым [СКРЫТО] К.В. обязалась отработать у истца не менее трех лет, однако, будучи принятой на работу 1 августа 2017 года и уволенной 29 марта 2018 года, не отработала 28 месяцев и 3 дня, с [СКРЫТО] К.В. в пользу истца подлежит взысканию в счет возмещения расходов, связанных с обучением, 85861 руб. 23 коп., пропорционально неотработанному времени (110000 / 36 = 3055 руб. 56 коп./месяц; 3055 руб. 56 коп. / 30 = 101руб. 85 коп./день; (3055 руб. 56 коп. х 28) + (101 руб. 85 коп. х 3) = 85861 руб. 23 коп.). Решение суда в части взыскания с ответчика в пользу в ГБУ «Далматовская ЦРБ» расходов, связанных с обучением, подлежит изменению.

Разрешая ходатайство ответчика Коршуновой К.В. о применении положений ст. 250 Трудового кодекса Российской Федерации, содержащееся в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Орган по рассмотрению трудовых споров может с учетом степени и формы вины, материального положения работника и других обстоятельств снизить размер ущерба, подлежащий взысканию с работника. Снижение размера ущерба, подлежащего взысканию с работника, не производится, если ущерб причинен преступлением, совершенным в корыстных целях (ст. 250 Трудового кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю», если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что работник обязан возместить причиненный ущерб, суд в соответствии с ч. 1 ст. 250 Трудового кодекса Российской Федерации может с учетом степени и формы вины, материального положения работника, а также других конкретных обстоятельств снизить размер сумм, подлежащих взысканию, но не вправе полностью освободить работника от такой обязанности. При этом следует иметь в виду, что в соответствии с ч. 2 ст. 250 Трудового кодекса Российской Федерации снижение размера ущерба, подлежащего взысканию с работника, не может быть произведено, если ущерб причинен преступлением, совершенным в корыстных целях. Снижение размера ущерба допустимо в случаях как полной, так и ограниченной материальной ответственности. Оценивая материальное положение работника, следует принимать во внимание его имущественное положение (размер заработка, иных основных и дополнительных доходов), его семейное положение (количество членов семьи, наличие иждивенцев, удержания по исполнительным документам) и т.п.

Оснований для применения положений ст. 250 Трудового кодекса Российской Федерации, о чем заявлено [СКРЫТО] К.В., судебная коллегия не усматривает, поскольку убедительных доказательств, позволяющих снизить размер причиненного ущерба, ответчиком в материалы дела не представлено. Как следует из материалов дела, [СКРЫТО] К.В. вскоре после увольнения и в настоящее время трудоустроена, имеет стабильный доход, превышающий 40000 руб. в месяц. Указание на наличие кредитных обязательств, возникших 31 июля 2018 года, то есть уже после расторжения трудового договора и возникновения обязанности возместить работодателю расходы, связанные с обучением, на наличие матери-пенсионера без предоставления доказательств совместного проживания с ней и несения расходов по ее обеспечению, а также на необходимость оплаты коммунальных платежей с предоставлением расчетно-информационного листа, не содержащего сведений об его относимости к [СКРЫТО] К.В., нельзя признать бесспорными доказательствами тяжелого имущественного положения ответчика.

Проверяя законность оспариваемого судебного акта в пределах доводов жалобы ответчика, судебная коллегия не усматривает оснований согласиться с выводами суда первой инстанции об удовлетворении исковых требований в части взыскания с [СКРЫТО] К.В. штрафа в двукратном размере понесенных ГБУ «Далматовская ЦРБ» расходов, предусмотренного подп. «в» п. 5 соглашений от 4 февраля 2016 года и от1августа 2016 года, а также гражданско-правовой ответственности, предусмотренной ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, полагая решение суда в этой части подлежащим отмене с принятием нового решения об отказе в удовлетворении данных требований по следующим основаниям.

Как указано выше из буквального толкования условий перечисленных соглашений следует, что обязанность возместить медицинской организации в течение 6 месяцев расходы, связанные с предоставлением мер социальной поддержки, а также выплатить штраф в двукратном размере расходов, связанных с предоставлением мер социальной поддержки, возникает у ответчика только в случае неисполнения обязательств по трудоустройству, предусмотренных настоящим соглашением, а именно, в случае незаключения с медицинской организацией трудового договора в срок до 2 месяцев со дня получения соответствующего документа об образовании и о квалификации. Вместе с тем, как указано выше, нарушения определенного соглашениями срока трудоустройства со стороны [СКРЫТО] К.В. не установлено, в связи с чем отсутствовали правовые основания для взыскания с ответчика штрафа, предусмотренного подп. «в» п. 5 соглашений от 4 февраля 2016 года и от 1 августа 2016 года.

Судом первой инстанции не учтено, что подлежали отклонению и требования ГБУ «Далматовская ЦРБ» о взыскании с ответчика процентов, начисленных по правилам ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку нормы Гражданского кодекса Российской Федерации к правоотношениям сторон, регулирующим материальную ответственность работника перед работодателем (будущим работодателем), не применяются. При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о необходимости взыскания с [СКРЫТО] К.В. процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренных ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, нельзя признать правильным.

В соответствии со ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с разъяснениями, изложенными в абз. 2 п. 55 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», в случае, если суд апелляционной инстанции изменил состоявшееся судебное постановление суда первой инстанции или отменил его и принял новое решение по делу, он вправе изменить распределение судебных расходов.

Учитывая положения приведенных процессуальных норм, а также то, что суд апелляционной инстанции изменяет состоявшееся судебное постановление в части размера взысканных с [СКРЫТО] К.В. в пользу ГБУ «Далматовская ЦРБ» расходов, связанных с обучением, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости взыскания с ответчика в пользу истца расходов по оплате государственной пошлины в размере 2 775 руб. 84 коп.

Руководствуясь ст.ст. 328 - 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Далматовского районного суда Курганской области от 19 марта 2019 года отменить в части взыскания с [СКРЫТО] Ксении Вячеславовны в пользу Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» штрафа и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Изложить резолютивную часть решения Далматовского районного суда Курганской области от 19 марта 2019 года в следующей редакции:

«Исковые требования Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» к [СКРЫТО] Ксении Вячеславовне удовлетворить частично.

Взыскать с [СКРЫТО] Ксении Вячеславовны в пользу Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» в возмещение расходов, связанных с обучением, 85861 руб. 23 коп.

В удовлетворении остальной части исковых требований Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» к [СКРЫТО] Ксении Вячеславовне отказать.

Взыскать с [СКРЫТО] Ксении Вячеславовны в пользу Государственного бюджетного учреждения «Далматовская центральная районная больница» в возмещение расходов по уплате государственной пошлины 2775 руб. 84 коп.».

Судья-председательствующий Богданова О.Н.

Судьи: Душечкина Н.С.

Ушакова И.Г.