Дело № 8Г-4399/2020 [88-7217/2020], кассация

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 88 –3091/2020

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово 16 июня 2020 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В.,

судей Богдевич Н.В., Новожиловой И.А.,

при участии прокурора Восьмого (апелляционно-кассационного) отдела (с дислокацией в г. Кемерово) управления по обеспечению участия прокуроров в гражданском и арбитражном процессе Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № по иску [СКРЫТО] С.Н. к Государственному Бюджетному Учреждению Здравоохранения Новосибирской Области «Татарская Центральная Районная Больница имени 70-летия <адрес>» о взыскании компенсации морального вреда, в связи с причинением вреда жизни,

по кассационной жалобе [СКРЫТО] С.Н. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ,

заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Богдевич Н.В., заключение прокурора Восьмого (апелляционно-кассационного) отдела (с дислокацией в г. Кемерово) управления по обеспечению участия прокуроров в гражданском и арбитражном процессе Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В., полагавшего подлежащей удовлетворению кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

установила:

[СКРЫТО] С.Н. (далее [СКРЫТО] С.Н., истец) обратился в суд с иском к Государственному Бюджетному Учреждению Здравоохранения Новосибирской Области «Татарская Центральная Районная Больница имени 70-летия <адрес>» (далее- ГБУЗ НСО «Татарская ЦРБ имени 70-летия <адрес>», ответчик) о взыскании компенсации морального вреда, в связи с причинением вреда жизни.

В обоснование указал, что 25 октября 2016 г. около 16 часов 20 минут на <адрес> автомобиль марки <данные изъяты> принадлежащий ФИО10, под управлением ФИО5 совершил столкновение с автомобилем ГАЗ- спецтехника (Скорая помощь), с регистрационным знаком: В <данные изъяты>, принадлежащий ГБУЗ НСО «Татарская ЦРБ имени 70-летия <адрес>», в которой находился ФИО2, приходящийся ему сыном, работающий в Татарской ЦРБ им. 70-летия <адрес> водителем скорой помощи и направленный администрацией Татарской ЦРБ в качестве подменного водителя для перевозки в родильное отделение <адрес> больницы роженицы ФИО11 В момент столкновения автомобилей его <данные изъяты> на переднем пассажирском сидении скорой помощи. При столкновении автомобилей, ему были причинены <данные изъяты>, от которых он <данные изъяты> Смерть <данные изъяты> причинила истцу ему моральный вред. В момент совершения дорожно- транспортного происшествия (далее- ДТП) гражданская ответственность владельцев транспортных средств была застрахована в акционерном обществе страховой компании «Росгосстрах» (далее- АО СК «Росгосстрах»).

Приговором Коченевского районного суда Новосибирской области от 9 марта 2017 г. виновным в ДТП признан ФИО5

Просил взыскать с ГБУЗ НСО «Татарская ЦРБ йм.70-летня <адрес>» компенсацию морального вреда, причиненного источником повышенной опасности в размере 500000 рублей, судебные расходы -2 131 рубля.

Решением Татарского районного суда Новосибирской области от 16 августа 2019 г. постановлено:

Исковые требования [СКРЫТО] С.Н. удовлетворить частично. Взыскать с ГБУЗ НСО «Татарская центральная районная больница им. 70-летия <адрес> в пользу [СКРЫТО] С.Н. компенсацию морального вреда в размере 200000 (двухсот тысяч рублей, судебные расходы в сумме 2131 рубля.

Взыскать с ГБУЗ НСО «Татарская центральная районная больница им. 70-летия <адрес> госпошлину в доход федерального бюджета в сумме 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 ноября 2019 г. постановлено:

Решение Татарского районного суда <адрес> от 16 августа 2019 г. отменить, принять по делу новое решение, которым исковые требования [СКРЫТО] С.Н. оставить без удовлетворения.

Истец обратился с кассационными жалобой в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, в которой поставлен вопрос об отмене принятого по делу судебного акта суда апелляционной инстанции как незаконного, оставить в силе решение суда первой инстанции.

В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны не явились, о причинах неявки суд не уведомили, ходатайств не заявляли.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело в отсутствии лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы истца, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу подлежащей удовлетворению.

В соответствии со статьей 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применением норм материального или процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу, что в настоящем деле такого характера нарушения норм права были допущены судом апелляционной инстанции, и они выразились в следующем.

Как видно из материалов дела и установлено судом, согласно Акта № от 25 ноября 2016 г. о несчастном случае на производстве, составленного по форме Н1, приказом 382-СК от 25 октября 2016 г. главного врача ЦРБ были направлены в <адрес> в родильный <адрес> водители [СКРЫТО] Д.С. и ФИО10 для транспортировки больной ФИО11

ДД.ММ.ГГГГ около 16 часов 20 минут на 1421 км автодороги Р-254 «Иртыш» произошло столкновение автомобиля <данные изъяты> под управлением ФИО5 с автомобилем ГАЗ-спецтехника (скорая помощь), с <данные изъяты> принадлежащим ГБУЗ НСО «Татарская ЦРБ имени 70-летия <адрес>».

В результате данного ДТП, виновником которого явился ФИО5 Панаха оглы, был причинен ФИО2 тяжкий вред здоровью, повлекший смерть.

Согласно пункту 10 вышеуказанного Акта от 25 ноября 2016 г. №. липа допустившие нарушение требований охраны труда со стороны работников Татарской ЦРБ не установлены.

Вступившим в законную силу от 21 марта 2017 г. приговором Коченевского районного суда <адрес> от 09 марта 2017 г. ФИО5orpулa Панаха оглы осужден по части 5 статьи 264 УК РФ (нарушение липом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух лиц и причинение тяжкого вреда здоровью) к лишению свободы в виде 3 лет с лишением права заниматься определенной деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок два года с отбыванием основного наказания в виде лишения свободы в колонии - поселении.

Согласно части 2 статьи 62 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Гражданская ответственность владельца автомобиля «Газ-спецтехника» (скорая помощь) государственный регистрационный номер <данные изъяты> (ГБУ3 НСО Татарская ЦРБ им. 70-летия <адрес>») в форме ОСАГО на момент ДТП была застрахована в ООО «Росгосстрах» №). Договор заключен в отношении неограниченного количества лиц допущенных к управлению транспортным средством.

Материалы дела свидетельствуют о том, что истец [СКРЫТО] С.Н. является отцом погибшего ФИО2, и в рамках уголовного дела был признан потерпевшим.

Разрешая спор по существу и принимая решение о частичном удовлетворении искового требования [СКРЫТО] С.Н., и взыскивая с ГБУЗ НСО «Татарская центральная районная больница им.70- летия <адрес> в пользу [СКРЫТО] С.Н. компенсацию морального вреда в размере 200000 рублей, судебных расходов в сумме 2131 рубля, в связи с гибелью сына, суд первой инстанции исходил из того, что по смыслу статьи 1100 пункта 3 статьи 1079 Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ) отсутствие вины водителя ответчика ГБУЗ НСО «Татарская центральная районная больница им.70-летия <адрес>» в рассматриваемом ДТП не исключает правовых последствий в виде возложения на ответчика, как владельца источника повышенной опасности, обязанности по возмещению вреда, <данные изъяты>, последовавшей в результате взаимодействия источников повышенной опасности.

Между тем, суд апелляционной инстанции не согласился с такими выводами суда первой инстанции.

Разрешая спор и отказывая истцу в удовлетворении иска о компенсации морального вреда, причиненного гибелью работника вследствие несчастного случая на производстве, суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1064 ГК РФ, исходил из того, что смерть ФИО2 – сына [СКРЫТО] С.Н. - наступила в результате преступных действий ФИО5, вследствие чего пришел к выводу об отсутствии вины ответчика (работодателя ФИО2) в причинении вреда жизни или здоровью его работника, в данном случае ФИО2

При этом суд апелляционной инстанции указала следующее.

Спор по иску [СКРЫТО] С.Н. к ответчику ГБУЗ НСО Татарская ЦРБ имени 70-летия <адрес>» о взыскании компенсации морального вреда, в связи с причинением вреда жизни его сына вытекает из деликтных, а так же трудовых отношений. Лишь при доказанности факта совершения лицом виновных действий и наличии причинной связи между этими действиями и наступившими последствиями истец вправе рассчитывать на судебную защиту своих имущественных и личных неимущественных прав.

Судом первой инстанции не учтено, что виновником указанного -- октября 2016 г. является ФИО5 Панаха оглы, связанные с взысканием страхового возмещения, убытков, причин ДТП, а также компенсации морального вреда, полученного от близкого истцу [СКРЫТО] С.Н., а именно ФИО2, должны предъявляться к участника ДТП. страховым компаниям.

Вышеуказанным приговором суда взыскано с ФИО5 Панаха оглы в пользу [СКРЫТО] С.Н. в счёт морального вреда 700000 рублей.

Из материалов дела следует, что вина ГБУЗ НСО «Татарская центральная районная больница имени 70-летия <адрес> произошедшем несчастном случае в ходе расследования не установлено, что подтверждается приговором Коченевского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, постановленным в отношении ФИО5ИМ.о.

Одновременно, из представленных ответчиком суду материалов следует, что автомобилем марки «ГАЗ 322214», с государственным регистрационным знаком В085УН154 на момент выезда на линию находился в технически исправном состоянии, что подтверждаем листом от ДД.ММ.ГГГГ № с подписью механика о разрешении и подписью водителя о принятии автомобиля в технически состоянии.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что факт нарушения работодателем прав работника не нашел своего подтверждения в ходе рассмотрения в связи с чем полагал возможным в удовлетворении исковых истца о компенсации морального вреда отказать.

При этом, суд апелляционной инстанции, исходил из того, что причинно-следственной связи между действиями владельца источника повышенной опасности и работодателя и рассматриваемым несчастным случаем не имеется. Каких-либо оснований для возложения на ответчика ответственности по иску Пряпачкина С.Н. не установлено.

При указанных обстоятельствах, свидетельствующих об отсутствии в действиях (бездействии) ответчика ГБУЗ НСО «Татарская ЦРБ имени 70- летия <адрес>», как и её водителя скорой помощи, участвующей в данном ДТП, вины в гибели сына истца, отсутствуют основания для возникновения у ГБУЗ НСО «Татарская ЦРБ имени 70-летия <адрес>», ответственности за причинение вреда, в том числе компенсации морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы суда апелляционной инстанции основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесены в том числе право на жизнь (статья 20), право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 3 статьи 37).

Под защитой государства находится также семья, материнство и детство (часть 1 статьи 38 Конституции Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (абзац первый статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзацы первый и второй пункта 2 названного постановления).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления).

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Законодатель, закрепив в статье 151 ГК РФ общий принцип компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении оснований такой компенсации. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда связана с посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Между тем в настоящем деле суд апелляционной инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину, вследствие чего пришли к ошибочному выводу об отсутствии правовых оснований для возмещения указанного вреда, причиненного [СКРЫТО] С.Н. в связи со смертью [СКРЫТО] Д.С. – его сына, наступившей при исполнении им трудовых обязанностей.

Отказывая истцу в иске о компенсации морального вреда по тем основаниям, что статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации (далее- ТК РФ), предусматривающая возмещение морального вреда, причиненного работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, регулирует отношения, возникающие между работодателем и работником, суд апелляционной инстанции не учел, что требование истца к работодателю о компенсации морального вреда было связано с таким основанием возникновения его нравственных страданий, как утрата близкого человека для истца (отца) – Приачкина Д.С. (сына), исполнявшего трудовые обязанности на момент гибели, что привело в том числе к разрыву их семейных связей.

Делая вывод об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований суд апелляционной инстанции также не принял во внимание общепризнанные принципы и нормы международного права, которые в силу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 названного постановления).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

Исходя из положений статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, определяющих, что право каждого лица на жизнь охраняется законом, никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание, и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека в тех случаях, когда имело место нарушение права на жизнь, родственники умерших имеют право на обращение в том числе в судебные органы с требованием о соответствующей компенсации в связи нарушением этого права.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие "семейная жизнь" не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации и положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками погибшего лица (работника), поскольку в связи со смертью близкого человека и разрывом семейных связей лично им причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред), что судебными инстанциями при разрешении спора по настоящему делу учтено не было, вследствие чего обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, судебными инстанциями не установлены.

Судом апелляционной инстанции не принято во внимание, что нематериальные блага защищаются в соответствии с ГК РФ и другими федеральными законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (абзац первый пункта 2 статьи 150 ГК РФ).

Часть 2 статьи 307 ГК РФ в качестве одного из оснований возникновения обязательств называет причинение вреда.

Согласно пункту 1 статьи 1079 ГК РФ юридические лица и граждане, деятельность которых вязана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п., осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.) обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или на праве оперативного управления либо на ином законном основании.

Таким образом, в случае отсутствия вины владелец источника повышенной опасности не освобождается от ответственности за вред, причиненный третьим лицам в результате взаимодействия источников повышенной опасности, в том числе, если установлена вина в совершении дорожно-транспортного происшествия владельца другого транспортного средства.

Пунктом 3 статьи 1079 ГК РФ предусмотрено, что владельцы источников повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред, причиненный в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств и т.п.) третьим лицам до основаниям, предусмотренным пунктом 1 настоящей статьи.

Согласно пункту 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и статьей 151 ГК РФ.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. N 6 (далее - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10) разъяснено, что суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя вреда. Исключение составляются случаи, прямо предусмотренные законом (пункт 1 названного постановления).

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2 статьи 56 ГПК РФ).

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 ГПК РФ).

Таким образом, принятое судом первой инстанции решение о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в сумме 200000 рублей является законным, размер компенсации определен судом с учетом фактических обстоятельств дела, тяжести причиненного вреда, степени нравственных страданий истца, материального положения ответчика, а также с учетом требований разумности и справедливости.

В связи с изложенным, обжалуемое апелляционное определение суда апелляционной инстанции нельзя признать законным, поскольку оно принято с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, что согласно ст. 379.7 и п. 4 ч. 1 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 ноября 2019 года и оставления в силе решения суда первой инстанции.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 ноября 2019 г. отменить, решение Татарского районного суда <адрес> от 16 августа 2019 г. – оставить в силе.

Председательствующий

Судьи