Дело № 8Г-17605/2020 [88-16541/2020], кассация

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№88-16541/2020

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово 12 ноября 2020 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Шефер И.А.,

судей Кожевниковой Л.П., Богдевич Н.В.

с участием прокурора Восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционного-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Козлицкой О.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 22RS0069-01-2019-004667-78 (№ 2-319/2020) по иску И.Д.А., Т.М.Л., И.Л.И. к А.И.В. о возмещении ущерба и компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе А.И.В. на решение Ленинского районного суда г. Барнаула от 12 марта 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 23 июня 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П., объяснения представителя А.И.В. – К.В.В., действующего на основании доверенности, поддержавшего доводы кассационной жалобы, прокурора Козлицкую О.С., возражавшую против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

И.Д.А., Т.М.Л., И.Л.И. обратились в суд с иском к А.И.В. о возмещении ущерба и компенсации морального вреда, причиненного гибелью их родственников, в результате дорожно-транспортного происшествия.

В обоснование требований указано, что 11 апреля 2018 г. около 21 часа 25 минут А.И.В., управляя автомобилем марки «Тойота Рав 4», регистрационный знак №, принадлежащим ему на праве собственности, двигаясь по Гоньбинскому тракту со стороны <адрес> в направлении <адрес>, в районе дома <адрес> совершил наезд на пешеходов И.А.Л. и И.С.В,, переходивших дорогу, которые получили телесные повреждения, причинившие тяжкий вред их здоровью по признаку опасности для жизни, образовавшиеся от действия твердых тупых предметов, возможно в результате ударов выступающими частями движущегося легкового автомобиля с последующим отбрасыванием и ударом о грунт, и повлекшие их смерть.

Согласно заключению эксперта от 29 января 2019 г. место наезда на пешеходов И.А.Л. и И.С.В, установить не представилось возможным, что не опровергает возможность наезда на них на пешеходном переходе и исключает наличие грубой неосторожности в их действиях.

Уголовное преследование в отношении водителя А.И.В. прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее- УК РФ)..

В связи со смертью родственников Т.М.Л. понесены расходы на погребение в размере 358 196 руб., приобретены и установлены памятники и ограждение.

13 августа 2018 г. А.И.В. в добровольном порядке выплатил И.Д.А. в счет возмещения материального вреда 100 000 руб. и в счет возмещения морального вреда 100 000 руб., иных попыток возмещения причиненного вреда А.И.В. не предпринимал.

В ноябре 2018 года страховая компания «Страховой дом ВСК» удовлетворила заявление И.Д.А. и произвела выплату страхового возмещения в размер 50 000 руб. (по 25 000 руб. на каждого погибшего) в счет компенсации расходов на погребение. Размер не возмещенной части расходов, понесенных в связи со смертью родственников, составил 208 196 руб.

В результате действий А.И.В. погибло два человека (родители истца И.Д.А., брат Т.М.Л., сын И.Л.И.), что является значимой и невосполнимой утратой, факт потери близких людей свидетельствует о наличии у истцов глубоких нравственных страданий, которые они испытывают до настоящего времени, в связи с чем, им причинен моральный вред.

Просили суд взыскать с А.И.В. в пользу Т.М.Л. материальный ущерб в размере 208 196 руб., в пользу И.Д.А. компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб., в пользу Т.М.Л. компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб., в пользу И.Л.И. компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб.

Решением Ленинского районного суда г. Барнаула от 12 марта 2020 г. исковые требования И.Д.А., Т.М.Л., И.Л.И. удовлетворены частично. Суд взыскал с А.И.В. в пользу И.Д.А. в счет возмещения морального вреда - 300 000 руб., в пользу И.Л.И. – 150 000 руб., в пользу Т.М.Л. в счет возмещения материального ущерба взыскано 208 196 руб., в счет возмещения морального вреда 130 000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 23 июня 2020 г. решение Ленинского районного суда г. Барнаула от 12 марта 2020 г. оставлено без изменения.

А.И.В. обратился в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой ставит вопрос об отмене решения Ленинского районного суда г. Барнаула от 12 марта 2020 г., апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 23 июня 2020 г. как незаконных, вынесенных с нарушением норм материального права. В обоснование доводов ссылается на то, что судами не учтено его имущественное положение, наличие у него на иждивении ребенка, потерю работы в связи с коронавирусной инфекцией, наличие кредитных обязательств.

В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны не явились, о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом извещены. Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационных жалобы ответчика.

Судами установлено и следует из материалов дела, что ДД.ММ.ГГГГ около 21 часа 25 минут А.И.В., двигаясь по Гоньбинскому тракту со стороны поселка <адрес> в направлении села <адрес> на принадлежащем ему автомобиле марки «Тойота Рав 4», регистрационный знак №, в районе дома <адрес> совершил наезд на пешеходов И.А.Л. и И.С.В,, которые получили телесные повреждения, причинившие тяжкий вред их здоровью по признаку опасности для жизни, образовавшиеся от действия твердых тупых предметов, возможно в результате ударов выступающими частями движущегося легкового автомобиля с последующим отбрасыванием

и ударом о грунт, и повлекшие их смерть.

12 апреля 2018 г. следователем отдела по расследованию дорожно-транспортного происшествия следственного управления УМВД России по г. Барнаулу по факту дорожно-транспортного происшествия возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.5 ст. 264 УК РФ.

В рамках возбужденного уголовного дела потерпевшим признан И.Д.А., которому погибшие в дорожно-транспортном происшествии И.А.Л. и И.С.В, приходились отцом и матерью. Также установлено и не оспаривалось сторонами, что истцу Т.М.Л. погибший И.А.Л. приходился родным братом, истцу И.Л.И. — сыном.

Постановлением следователя по ОВД СЧ ГСУ ГУ МВД России по Алтайскому краю от 10 апреля 2019 г. уголовное дело в отношении А.И.В. прекращено по основанию, предусмотренному п. 2 ч.1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в деянии состава преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 УК РФ.

При этом следствием сделан вывод о том, что при обстоятельствах произошедшего дорожно-транспортного происшествия в действиях водителя

автомобиля «Тойота Рав 4» А.И.В., нарушений требований абзц. 2 п. 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, обязывающего водителя при возникновении опасности для движения принять меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства, не усматривается, так как скорость его движения соответствовала допустимой скорости движения по условиям общей видимости элементов дороги, он принимал меры к снижению скорости и предотвращению дорожно-транспортного происшествия, однако, не располагал технической возможностью предотвратить наезд на пешеходов И.А.Л. и И.С.В, с момента возникновения для него опасности для движения - начала движения с левого края проезжей части, в связи с чем, А.И.В. не подлежит уголовной ответственности по ч. 5 ст. 264 УК РФ в виду отсутствия в его действиях состава преступления.

Согласно заключению медицинской судебной экспертизы от 20 апреля

2018 г. №, при экспертизе трупа И.А.Л., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, при химическом исследовании в крови обнаружен этиловый спирт в концентрации 1,4 %, что обычно у живых лиц соответствует легкой степени

алкогольного опьянения.

Из заключения медицинской судебной экспертизы от 22 апреля 2018 г. № следует, что при экспертизе трупа И.С.В,, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, при химическом исследовании крови обнаружен этиловый спирт в концентрации 0,8 промилле, что у живых лиц обычно соответствует легкой степени алкогольного опьянения.

Проведенной, в рамках расследования уголовного дела автотехнической судебной экспертизой от 23 мая 2018 г. № установлено, что скорость движения автомобиля «Тойота Рав 4» перед началом экстренного торможения расчетным путем определяется равной около 71 км/ч. Водитель автомобиля «Тойота Рав 4» с момента обнаружения в свете фар автомобиля пешеходов, движущихся от края проезжей части, не располагал технической возможностью путем применения торможения предотвратить наезд с остановкой до линии движения пешеходов.

Согласно заключению автотехнической судебной экспертизы от 28 апреля 2018 г. № установить место наезда на пешеходов с его привязкой к границам проезжей части и к границам пешеходного перехода не представляется возможным. При этом, допрошенный в рамках уголовного дела эксперт С.Р.С. показал, что 28 апреля 2018 г. им было выполнено заключение №, в ходе проведения судебной экспертизы он не смог определить место наезда на пешеходов с его привязкой к границам проезжей части и к границам пешеходного перехода. При наезде на пешеходов осыпь стекла, осколки пластика автомобиля, носимые вещи и находящиеся в руках потерпевших предметы в каждом конкретном случае могут разлетаться по-разному, невозможно определить общий механизм разлета данных предметов. Также нельзя определить общее расположение следов на проезжей части для всех случаев наезда на пешеходов, так как в каждом индивидуальном случае наезда на пешеходов следы на проезжей части могут располагаться по-разному. Осколки стекла и отделившихся фрагментов деталей от транспортного средства после первичного контактирования в результате сил инерции могут быть отброшены от транспортного средства и далее перемещаться по поверхности дороги после их падения, при этом величина и направление перемещения осколков будет зависеть от разных факторов: от скорости движения транспортного средства, высоты их расположения на автомобиле до разрушения, их размеров, состояния проезжей части, а также от механизма контактирования с пешеходами. Фиксация осколка стекла на пешеходном переходе в данном конкретном случае малоинформативна и не достаточна для установления привязки места наезда на пешеходов относительно границ пешеходного перехода. Данный осколок стекла, например, мог быть рикошетирован или перемещен (в том числе другим транспортным средством) от места его положения на опорной поверхности после наезда до места его обнаружения на момент фиксации. Других следов, которые могли бы дать наиболее точную информацию о месте наезда на пешеходов (следы обуви пешехода на дороге в виде сдвига, осыпь земли с деформируемых ударом и с нижних поверхностей транспортного средства, следы разлившихся жидкостей) в протоколе осмотра места происшествия и на схеме не зафиксировано.

Частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, оценив представленные доказательства в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, приняв во внимание положения ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда, требование о взыскании материального ущерба, удовлетворены в полном объеме в связи с признанием ответчиком А.И.В. исковых требований в данной части. При определении размера денежной компенсации морального вреда суд учел обстоятельства произошедшего дорожно-транспортного происшествия, отсутствие в действиях потерпевших грубой неосторожности, передачу ответчиком истцу И.Д.А. 200 000 руб. (100 000 руб. в счет морального вреда и 100 000 руб. в счет материального ущерба), степень нравственных страданий, которые испытали истцы, семейные связи, индивидуальные особенности истцов и их возраст.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, дополнительно указав, что грубая неосторожность предполагает предвидение потерпевшим большой вероятности наступления вредоносных последствий своего поведения и наличие легкомысленного расчета, что они не наступят. Доказательств тому, что потерпевшие И.А.Л. и И.С.В, переходили проезжую часть вне пешеходного перехода (в неположенном месте), то есть легкомысленно пренебрегли правилами безопасности и правилами дорожного движения, суду не представлено. Экспертным путем установить место наезда на пешеходов с его привязкой к границам проезжей части и к границам пешеходного перехода не представилось возможным. При этом судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда учла, что нахождение потерпевших в легкой степени алкогольного опьянения не свидетельствует о наличии в их действиях грубой неосторожности.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что суды первой и апелляционной инстанций при разрешении спора правильно применили нормы материального права.

По общему правилу, установленному в п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно п. 1 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным п. 2 и п. 3 ст. 1083 настоящего Кодекса. Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

В силу п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает что, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно абз. 2 п. 2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации при грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

В соответствии с абз. 2 ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, выраженной в абз. 3 п. 32 постановления Пленума от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности, членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Таким образом, законодательство, предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда, устанавливает общие принципы для определения размера такой компенсации. Поэтому суд, определяя размер подлежащего компенсации морального вреда по основаниям, предусмотренным в ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, в совокупности оценивает конкретные действия причинителя вреда, соотнося их с тяжестью причиненных истцам физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями их личности.

Частью 2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствие вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Как следует из разъяснений, изложенных в абзаце 2 п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния др.).

Понятие грубой неосторожности применимо лишь в случае возможности правильной оценки ситуации, которой потерпевший пренебрег,

пустив действия либо бездействия, привлекшие к неблагоприятным последствиям. Грубая неосторожность предполагает предвидение потерпевшим большой вероятности наступления вредоносных последствий своего поведения и наличие легкомысленного расчета, что они не наступят.

Установив фактические обстоятельства дела, на основании указанных норм права, суды пришли к правильному выводу о том, что поскольку смерть И.А.Л., И.С.В, наступила в результате воздействия источника повышенной опасности, то на ответчике, как на владельце источника повышенной опасности, лежит обязанность по возмещению вреда, причиненного истцам смертью родственников. При определении размера компенсации морального вреда, вопреки доводам кассационной жалобы, судом учтены все предусмотренные законом критерии, включая конкретные обстоятельства дела, отсутствие в действиях потерпевших грубой неосторожности.

Доводы кассатора о наличии, по его мнению, в действиях И., переходивших дорогу, грубой неосторожности в связи с нарушением ими п. 1.5., 4.1. Правил дорожного движения Российской Федерации, не влекут отмену обжалуемых судебных актов, поскольку судами дана оценка указанным доводам, вывод судов об отсутствии в действиях И. грубой неосторожности мотивирован со ссылками на нормы права, представленные доказательства и фактические обстоятельства дела.

Доводы кассатора о несправедливости размера компенсации морального вреда взысканного с него судом, при установлении отсутствия его вины в совершении дорожно-транспортного происшествия также не могут повлечь отмену по существу правильного решения, поскольку в соответствии с положениями ст.ст.1079, 1101 ГК РФ владелец источника повышенной опасности отвечает за причиненный вред жизни и здоровью независимо от вины, кроме того, указанные доводы были предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции, который пришел к выводу о том, что взысканная по решению суда сумма компенсации морального вреда отвечает требованиям действующего законодательства и не подлежит изменению по доводам апелляционной жалобы. Суд первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда учел требования разумности и справедливости, чтобы компенсация морального вреда могла максимально возместить причиненный вред. Исходя из того, что законодательно размер компенсации морального вреда не определен и зависит от внутреннего убеждения судьи, связан с обстоятельствами дела, личностью потерпевшего, судебная коллегия не согласилась с ответчиком, что судом не были учтены все те обстоятельства, на которые он ссылается, в том числе отсутствие в действиях ответчика состава преступления, возраст ответчика, его материальное положение и иные, а размер компенсации морального вреда чрезмерно завышен, и не соответствует принципам разумности и справедливости.

Вопреки доводам кассационной жалобы о том, что судом не принято во внимание трудное имущественное положение ответчика, в материалах дела таких доказательств (о трудном имущественном положении) не содержится, судом первой инстанции исследовались представленные ответчиком доказательства имущественного положения ответчика - сведения о месте его работы, о его доходе (более 70 000 руб. в месяц), проживании совместно с супругой (сведений о доходах которой не представлено) и ребенком ДД.ММ.ГГГГ года рождения в квартире площадью 111,4 кв.м., оплата по кредиту, оплата коммунальных услуг, оплата образовательных услуг, наличие в собственности автомобиля «Тойота Рав 4» 2014 года выпуска. Как усматривается из обжалуемых судебных актов, судами при определении размера компенсации морального вреда, принято во внимание имущественное положение ответчика.

Доводы кассатора о нарушение его прав на представление доказательств судом апелляционной инстанции в связи с отказом в приобщении к материалам дела новых доказательств, не влекут отмену обжалуемых судебных актов, поскольку в силу ст. 322 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ссылка лица, подающего апелляционную жалобу, или прокурора, приносящего апелляционное представление, на новые доказательства, которые не были представлены в суд первой инстанции, допускается только в случае обоснования в указанных жалобе, представлении, что эти доказательства невозможно было представить в суд первой инстанции. Из протокола судебного заседания суда апелляционной инстанции следует, что в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела справки о доходах ответчика с января 2020 г., копии трудовой книжки, уведомления об увольнении, было отказано в связи с тем, что на момент вынесения решения судом первой инстанции обстоятельства, которые указанные доказательства подтверждают, не существовали, решение судом принималось исходя из установленных фактических обстоятельств.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что доводы кассационной жалобы не могут повлечь отмену по существу правильного решения, поскольку выражают несогласие с выводами судов, направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции, так как в соответствии со ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Определение же наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что оснований для отмены обжалуемых судебных актов по доводам кассационной жалобы - не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинского районного суда г. Барнаула от 12 марта 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 23 июня 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу А.И.В. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: