Дело № 8Г-12546/2021 [88-14266/2021], кассация

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 88-14266/2021

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово 16 сентября 2021 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б.,

судей Кожевниковой Л.П., Гусева Д.А.

с участием прокурора Восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело 38RS0035-01-2019-006504-43 (№ 2-232/2020) по иску Д.Т.С. к М.А.Д. о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов

по кассационной жалобе Д.Т.С. на решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 27 января 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 8 июля 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П., заключение прокурора Восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г., полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

установила:

Д.Т.С. обратилась в суд с иском к М.А.Д. о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов.

В обоснование требований указала, что 16 октября 2018 г. водитель М.А.Д., управляя принадлежащим ему автомобилем «MUSSO 602EL SSANG YQNG», государственный регистрационный знак №, нарушив требования п. 14.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, допустил наезд на пешехода Д.Т.С., которая пересекала проезжую часть <адрес> в <адрес> по пешеходному переходу.

В результате дорожно-транспортного происшествия истцу были причинены телесные повреждения, в виде: <данные изъяты>, которые оцениваются как причинившие средней тяжести вред здоровью по признаку длительного расстройства здоровья сроком свыше трех недель.

Вина водителя транспортного средства «MUSSO 602EL SSANG YQNG», государственный регистрационный знак №, М.А.В. в причинении вреда здоровью истца подтверждается материалами дела об административном правонарушении. Так, в рамках административного расследования была проведена судебно- медицинская экспертиза, в соответствии с заключением которой от 5 декабря 2018 г. №, установлено, что, описанные травмы, образовались у Д.Т.С. от воздействия тупых твердых предметов, могли быть получены в результате дорожно- транспортного происшествия. Согласно дополнительному заключению эксперта от 20 марта 2019 г. № у Д.Т.С. установлена значительная стойкая утрата трудоспособности более чем на одну треть, а также тот факт, что <данные изъяты> истца является неизгладимым.

Истец с 16 октября 2018 г. по 31 октября 2018 г. находилась на стационарном лечении в ОГБУЗ ГКБ № 3. Кроме повреждений, указанных в заключении эксперта от 5 декабря 2018 г. №, был также диагностирован <данные изъяты> тяжести.

С 13 декабря 2018 г. по 28 декабря 2018 г. истец находилась на лечении в НУЗ «БВЛ на ст. Иркутск-Пассажирский ОАО «РЖД», лечение проводилось купированием болевого синдрома, проведена реабилитация с использованием шарнирного ортеза. По результатам лечения рекомендовано <данные изъяты>.

С 29 января 2019 г. по 12 февраля 2019 г. истец находилась на лечении в Федеральном государственном бюджетном научном учреждении «Иркутский научный центр хирургии и травматологии» (далее - ФГБНУ «Иркутский научный центр хирургии и травматологии»), где ей была выполнена <данные изъяты>. При этом, как следует из установленного анамнеза, <данные изъяты> была получена истцом в 2015 году. 11 июля 2018 г. в ФГБНУ «Иркутский научный центр хирургии и травматологии» выполнена операция - <данные изъяты>

Таким образом, в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 16 октября 2018 г., у истца был повторно поврежден <данные изъяты>, в связи с чем, она была вынуждена обратиться за проведением операции по установлению <данные изъяты> с целью восстановления функций подвижности <данные изъяты>, путем имплантации <данные изъяты> на место поврежденного сочленения.

Также истец указывала, что в течение всего восстановительного лечения испытывала головные боли, боли в области таза и в области левого колена, в связи с чем, была вынуждена регулярно принимать обезболивающие средства.

В настоящее время истец серьезно ограничена в повседневной жизни, поскольку реабилитационный период после установки <данные изъяты> еще не закончился, периодически она испытывает боли в прооперированном колене. Подобные операции истцу придется делать еще неоднократно, поскольку срок службы <данные изъяты> ограничен.

В результате произошедшего по вине ответчика дорожно- транспортного происшествия у истца установлена значительная стойкая утрата трудоспособности более чем на одну треть, что отрицательно сказывается на ее рабочих перспективах.

В тоже время истец убеждена, что полученный в результате дорожно- транспортного происшествия <данные изъяты>), который согласно заключению эксперта, является неизгладимым, обезображивает ее. В связи с этим, она стала стесняться своей внешности, часто переживать за свой внешний вид, утрату женской привлекательности и красоты. Истцу приходится ежедневно закрывать лобную область челкой, наносить скрывающий повреждения макияж, при помощи косметических средств. Данные обстоятельства серьезно осложняют общение с окружающими людьми, что приводит к замкнутости истца и нелюдимости.

С учетом тяжести вреда здоровью, перенесенных физических и нравственных страданий, длительности лечения, неизгладимости повреждений лица размер компенсации морального вреда истец оценивает в 1 000 000 руб., который просит взыскать с ответчика.

Кроме того, в рамках производства по делу об административном правонарушении, возбужденном в отношении М.А.Д., по ч. 2 ст. 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее- КоАП РФ), истец, как потерпевший по указанному делу, понесла расходы на услуги представителя в размере 40 000 руб., оплату нотариального удостоверения доверенности, выданной представителю, в сумме 1 600 руб.

Расходы на оплату услуг представителя потерпевшего не отнесены к издержкам по делу об административном правонарушении и не могут быть взысканы по правилам ст. 24.7 КоАП РФ, однако, как полагает истец, данное обстоятельство не является препятствием для взыскания этих расходов в качестве убытков на основании ст. ст. 15, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Просила суд взыскать с М.А.Д. в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб., убытки, понесенные в рамках производства по делу об административном правонарушении, в размере 41 600 руб.

Решением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 27 января 2020г. исковые требования удовлетворены частично, суд взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб., расходы на оплату услуг представителя в рамках административного дела в размере 15 000 руб., расходы по оформлению доверенности в размере 1 600 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований суд отказал, с М.А.Д. в доход муниципального образования г. Иркутска суд взыскал государственную пошлину в размере 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 8 июля 2020 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции кассационной жалобе, Д.Т.С. ставится вопрос об отмене решения Октябрьского районного суда г. Иркутска от 27 января 2020 г., апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 8 июля 2020 г., как незаконных.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции стороны не явились о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом извещены. На основании ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы истца.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований для удовлетворения жалобы.

Судами установлено и следует из материалов дела, что 16 октября 2018 г. в 19 час. 35 мин. водитель М.А.Д., управляя принадлежащим ему автомобилем «MUSSO 602EL SSANG YONG», государственный регистрационный знак № следовал по дороге <адрес> в <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, в районе строения №, расположенного по <адрес>, и в нарушение п. 14.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, не уступил дорогу, допустив наезд на пешехода Д.Т.С., которая переходила проезжую часть <адрес> по нерегулируемому пешеходному переходу, в результате чего ей были причинены причинены телесные повреждения.

По факту дорожно-транспортного происшествия было возбуждено дело об административном правонарушении. 28 января 2019 г. в отношении М.А.Д. составлен протокол <адрес> об административном правонарушении, согласно которому в его действиях были обнаружены признаки административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 12.24 КоАП РФ - нарушение п. 14.1 Правил дорожного движения Российской Федерации.

Постановлением Иркутского районного суда Иркутской области по делу об административном правонарушении от 14 июня 2019 г. № М.А.Д. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 12.24 КоАП РФ, и ему назначено административное наказание в виде штрафа в размере 25 000 руб.

Ответчик М.А.Д. признал свою вину в содеянном как в ходе рассмотрения дела об административном правонарушении, так и при рассмотрении дела в порядке гражданского судопроизводства.

В рамках проведения административного расследования по факту дорожно-транспортного происшествия, определением инспектора по исполнению административного законодательства ОБДПС ГИБДД МУ МВД «Иркутское» в отношении Д.Т.С. была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено экспертам ГБУЗ ИОБСМЭ.

В соответствии с заключением эксперта ГБУЗ ИОБСМЭ от 20 декабря 2018 г. № у Д.Т.С. установлена сочетанная травма: <данные изъяты>. Описанная сочетанная травма образовалась от воздействия тупых твердых предметов, имеет срок давности в пределах нескольких часов на момент поступления в ОГБУЗ ИГКБ №3 ДД.ММ.ГГГГ в 20 час. 00 мин., могла быть получена в ходе дорожно-транспортного происшествия, то есть при обстоятельствах и в срок, указанных в определении, и оценивается как причинившая средней тяжести вред здоровью по признаку длительного расстройства здоровья сроком свыше 3-х недель.

Как следует из дополнительного заключения эксперта (экспертиза свидетельствуемого) ГБУЗ ИОБСМЭ от 3 мая 2019 г. № у Д.Т.С. имелась сочетанная травма: <данные изъяты>. Описанная сочетанная травма образовалась от воздействий тупых твердых предметов, имеет срок давности в пределах до нескольких часов на момент поступления в ОГБУЗ ИГКБ № 16 октября 2018 г. в 20 ч. 00 мин., могла быть получена в ходе дорожно- транспортного происшествия, то есть при обстоятельствах и в срок, указанный в определении, и оценивается как причинившая средней тяжести вред здоровью как по признаку длительного расстройства здоровья сроком свыше трех недель, так и по признаку значительной стойкой утраты трудоспособности более чем на одну треть. При этом, <данные изъяты> у Д.Т.С. является неизгладимым.

Также установлено, что в ходе разбирательства по делу об административном правонарушении № судом дана оценка дополнительному заключению эксперта в части признания повреждения в виде рубца в лобной области у Д.Т.С. неизгладимым, а также доводам потерпевшей о причинении в результате дорожно-транспортного происшествия тяжкого вреда ее здоровью, выразившегося в неизгладимом обезображивании лица. Доводы Д.Т.С. отклонены, исходя из общепринятых эстетических представлений о красоте, привлекательности человеческого лица, с учетом всех обстоятельств дела, суд в своем постановлении по делу об административном правонарушении от 14 июня 2019 г. пришел к выводу о том, что повреждение, оставившее след на лице Д.Т.С. (неизгладимый рубец), не придает внешности потерпевшей крайне неприятный, отталкивающий или устрашающий вид, что не позволяет его оценить, как обезображивающее.

Согласно имеющимся в материалах дела медицинским документам, с 16 октября 2018 г. по 12 февраля 2019 г. Д.Т.С. находилась на стационарном лечении:

- с 16 октября 2018 г. по 31 октября 2018 г. в ОГБУЗ ГКБ № 3, где ей поставлены сопутствующие диагнозы: <данные изъяты>;

- с 13 декабря 2018 г. по 28 декабря 2018 г. в НУЗ «БВЛ на ст. Иркутск-Пассажирский ОАО «РЖД»»;

- с 29 января 2019 г. по 12 февраля 2019 г. в ФГБНУ «Иркутский научный центр хирургии и травматологии», где истцу выполнена эндоскопическая операция - <данные изъяты>

Согласно выписке, из медицинской карты Д.Т.С. травма <данные изъяты> была получена истцом еще в 2015 году, был диагностирован <данные изъяты>, а 11 июля 2018 г. выполнена операция - <данные изъяты>.

В результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 16 октября 2018 г., у истца был повторно поврежден <данные изъяты>, в связи с чем, проведена эндоскопическая операция — <данные изъяты>.

В период с 13 февраля 2019 г. по 28 февраля 2019 г. Д.Т.С. находилась на амбулаторном лечении, с 1 марта 2019 г. вышла на работу.

Кроме того, судами установлено, что при рассмотрении Иркутским районным судом Иркутской области дела об административном правонарушении в отношении М.А.Д. истец воспользовалась квалифицированной юридической помощью, заключив 7 февраля 2019 г. с З.И.В. договор поручения, согласно которому поверенный (З.И.В.) обязался от имени и за счет доверителя представлять интересы истца в органах ГИБДД и Иркутском районном суде Иркутской области по вышеуказанному делу об административному правонарушении. Согласно условиям договора поручения доверителем было оплачено поверенному вознаграждение в размере 40 000 руб., что подтверждается квитанцией ПАО «Сбербанк России» от 7 февраля 2019 г. и распиской З.И.В. о получении денежных средств от 7 февраля 2019 г.

В соответствии с п. 2.3.1 договора поручения от 7 февраля 2019 г. Д.Т.С. была выдана нотариально удостоверенная доверенность, за нотариальное удостоверение названной доверенности истцом понесены расходы в сумме 1 600 руб.

Частично удовлетворяя исковые требования, проанализировав представленные доказательства и, установив, что причинение истцу Д.Т.С. средней тяжести вреда здоровью как по признаку длительного расстройства здоровья сроком свыше трех недель, так и по признаку значительной стойкой утраты трудоспособности более чем на одну треть, находится в прямой причинной связи с дорожно-транспортным происшествием от 16 октября 2018 г., и, при этом, принимая во внимание среднюю тяжесть физической травмы Д.Т.С., сопровожденной причинением неизгладимого рубца на лице молодой девушки, индивидуальные особенности потерпевшей, ее возраст, учитывая характер причиненных истцу нравственных и физических страданий, материальное положение М.А.Д., являющегося пенсионером, а также его поведение после происшествия, нацеленное на заглаживание своей вины, суд первой инстанции на основании положений ст. 1100, п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца суммы компенсации морального вреда в размере 100 000 руб., а также о взыскании расходов на оплату услуг представителя в рамках административного дела в размере 15 000 руб., расходов по оформлению доверенности в размере 1 600 руб. в порядке гражданского судопроизводства на основании ст.ст. 15, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и о взыскании с ответчика в доход муниципального образования г. Иркутска государственной пошлины в размере 300 руб.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда обшей юрисдикции считает, что судом первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела нормы материального права применены правильно.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

По общему правилу, установленному п.1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Пунктом 1 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пп. 2 и 3 ст. 1083 данного кодекса.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

Согласно положений ст.1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Из разъяснений, данных в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» от 20 декабря 1994 г. № 10, следует, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и другие.

Согласно разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», размер компенсации морального вреда зависит от характера и объема, причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Анализ приведенных выше положений закона указывает на то, что обязательными условиями наступления ответственности за причинение морального вреда являются противоправные действия причинителя вреда, наличие причинной связи между его действиями и наступившими последствиями, а также вина причинителя вреда.

Установленные судами обстоятельства свидетельствуют о наличии совокупности указанных условий. В данном случае сам факт причинения истцу ответчиком физического вреда установлен материалам дела и не оспаривается ответчиком.

В п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

В силу п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 августа 2007 г. № 522 утверждены Правила определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека. Согласно п. 3 указанных Правил вред, причиненный здоровью человека, определяется в зависимости от степени его тяжести (тяжкий вред, средней тяжести вред и легкий вред) на основании квалифицирующих признаков, предусмотренных п. 4 настоящих Правил, и в соответствии с медицинскими критериями определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утверждаемыми Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации.

Одним из квалифицирующих признаков тяжкого вреда, причиненного здоровью человека, является неизгладимое обезображивание лица (п. 4 упомянутых Правил).

В соответствии с п. 6.10 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (приложение к приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. № 194н) степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, выразившегося в неизгладимом обезображивании его лица, определяется судом. Производство судебно-медицинской экспертизы ограничивается лишь установлением неизгладимости данного повреждения, а также его медицинских последствий в соответствии с Медицинскими критериями.

В п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» указано, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо л вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, гели вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Доводы кассатора о том, что действиями ответчика ей было причинено <данные изъяты>, были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который в силу положений ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации учел, что в ходе разбирательства по делу об административном правонарушении № 5-31/2019 судом была дана оценка дополнительному заключению эксперта в части признания повреждения в виде <данные изъяты> у Д.Т.С. неизгладимым, а также доводам потерпевшей о причинении в результате дорожно-транспортного происшествия тяжкого вреда ее здоровью, выразившегося в неизгладимом обезображивании лица. При этом суд пришел к выводу о том, что, исходя из общепринятых эстетических представлений о красоте, привлекательности человеческого лица, с учетом всех обстоятельств дела, повреждение, оставившее след на лице Д.Т.С. (<данные изъяты>), не придает внешности потерпевшей крайне неприятный, отталкивающий или устрашающий вид, что не позволяет его оценить как обезображивающее; что причинение истцу Д.Т.С. средней тяжести вред здоровью как по признаку длительного расстройства здоровья сроком свыше трех недель, так и по признаку значительной стойкой утраты трудоспособности более чем на одну треть, находится в прямой причинной связи с дорожно-транспортным происшествием от 16 октября 2018 г.; что после дорожно-транспортного происшествия М.А.Д. предпринимал попытки загладить причиненный истцу вред путем материального возмещения расходов на лечение, одежду.

Размер взысканной суммы компенсации морального вреда 100 000 руб. вопреки доводам кассатора, соответствует требованиям разумности и справедливости, определен судом с учетом характера причиненных истцу нравственных и физических страданий, материального положения М.А.Д., являющегося пенсионером, а также его поведения после происшествия, нацеленного на заглаживание своей вины, выплату им истцу 94 695 руб. (судом первой инстанции установлено перечисление ответчиком в пользу истца 77 200 руб., оплата стоимости золотых серег 17 495 руб.) в возмещение материального вреда, оказания помощи по выплате кредита, приобретение золотых серег.

Выводы судов соответствуют положениям норм материального права, регулирующим спорные правоотношения сторон, сделаны на основании совокупности проанализированных судом доказательств, оценка которым дана в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и при правильном установлении обстоятельств, имеющих значение по делу, выводы судов являются мотивированными, судами учтены положения процессуального законодательства об относимости и допустимости доказательств (ст.ст. 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), в судебных постановлениях отражены результаты оценки доказательств.

Приведенные в кассационной жалобе доводы в целом не могут послужить основанием для отмены судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции, поскольку согласно ч.3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими. Судом кассационной инстанции не производится переоценка имеющихся в деле доказательств и установление обстоятельств, которые не были установлены судами первой и второй инстанции или были ими опровергнуты.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены обжалуемых Д.Т.С. решения Октябрьского районного суда г. Иркутска от 27 января 2020 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 8 июля 2020г.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 27 января 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 8 июля 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Д.Т.С. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи