Дело № 33-5083/2020, апелляция

КАЛИНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

Судья: Колотилин Д.В. Дело №2-31/2020

33-5083/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

22 декабря 2020 года г. Калининград

Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:

председательствующего: Поникаровской Н.В.,

судей: Чашиной Е.В., Харитоненко Н.О.,

при секретаре: Шавровой О.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению [СКРЫТО] Юрия [СКРЫТО] к Государственному бюджетному стационарному учреждению социального обслуживания Калининградской области «Гусевский психоневрологический интернат» о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации морального вреда,

с апелляционной жалобой истца [СКРЫТО] Юрия [СКРЫТО] на решение Гусевского городского суда Калининградской области от 4 сентября 2020 г.,

заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения истца [СКРЫТО] Ю.А. и его представителя Лисеенко П.Г., поддержавших доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

[СКРЫТО] Ю.А. обратился в суд с исковым заявлением к ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат» о взыскании заработной платы, указав в обоснование заявленных требований, что он с 27 марта 2013 г. работает у ответчика в должности социального работника; ему установлен сменный график работы. После запроса у работодателя документов, устанавливающих порядок расчета и выплаты заработной платы, в сентябре 2019 года ему стало известно, что ответчик неверно ведет учет отработанного времени. Продолжительность его рабочей смены составляет 23 часа с 9 вечера до 8 утра, что в табеле не отражено, сверхурочная работа работодателем не учитывается и не оплачивается. Также ему не начислялись и не выплачивались: минимальный размер повышения оплаты труда работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, составляющими 4% тарифной ставки (оклада), предусмотренный ст. 147 ТК РФ и результатами аттестации рабочих мест; доплата за выслугу лет с апреля 2014 г. по декабрь 2018 г.; неверно была рассчитана заработная плата за работу в праздничные дни. Кроме того, директором учреждения на суточных социальны работников была возложена дополнительная обязанность по стрижке клиентов интерната, которая оплачивается отдельно в размере 1200 рублей в месяц. С момента его трудоустройства он регулярно выполнял эти обязанности в закрепленных за ним палатах, однако оплата за это производилась не регулярно. Указывая на данные обстоятельства, просил взыскать с ответчика задолженность по заработной плате за работу сверхурочно в сумме 97 904,45 рублей, доплату за вредность в сумме 30 420 рублей, доплату за стрижку клиентов интерната в сумме 86 400 рублей, доплату за выслугу лет в размере 107 505 рублей, задолженность за работу в праздничные дни 212,94 рублей, а также компенсацию морального вреда в сумме 90 000 рублей.

Решением Гусевского городского суда Калининградской области от 4 сентября 2020 г. заявленные [СКРЫТО] Ю.А. исковые требования были удовлетворены частично: в его пользу с ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат» взыскана задолженность по заработной плате за период с 8 ноября 2018 г. по 30 сентября 2019 г. в размере 45 495,47 рублей и компенсация морального вреда в сумме 6000 рублей, всего 51 495,47 рублей. В удовлетворении остальной части заявленных исковых требований отказано. С ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат» в доход федерального бюджета взысканы расходы за проведение экспертизы в размере 25 543,19 рублей.

В апелляционной жалобе истец [СКРЫТО] Ю.А. выражает несогласие с вынесенным решением, полагает необоснованными выводы суда об отказе в удовлетворении его требований о взыскании заработной платы за стрижку получателей услуг интерната; несмотря на то, что стрижка получателей услуг в его обязанность не входила, тем не менее, директором учреждения на него и других суточных социальных работников была возложена такая дополнительная обязанность, оплачивалась она отдельно в размере 1200 рублей в месяц; им данные обязанности выполнялись регулярно, штатного парикмахера в учреждении не было, однако оплата за это производилась не всегда; полагает необоснованными выводы суда об отсутствии доказательств выполнения им данных услуг; также находит несостоятельными доводы ответчика, что эти услуги оплачивались в виде премии за расширение объема работ, поскольку такую премию получали все социальные работники, независимо от того, входила стрижка в их обязанности или нет. Кроме того, выражает несогласие с отказом в удовлетворении требований о доплате за вредность 4%, настаивает на своих доводах о том, что такая выплата должна была осуществляться еще с 2013 г. Полагает с учетом конкретных обстоятельств дела недостаточным определенный ко взысканию размер компенсации морального вреда – 6000 рублей с учетом систематического нарушения работодателем трудового законодательства. Также не согласен с выводами суда о пропуске им установленного срока для обращения в суд за период до ноября 2018 г., поскольку о нарушении своих трудовых прав он до осени 2019 г. не знал, а узнал, получив расчетные листки и другие документы.

От ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат» поступили письменные возражения на апелляционную жалобу, в которых ответчик просит решение оставить без изменения.

В судебное заседание представители ответчика Кривозубов А.И. и Батясов А.Г. не явились, о месте и времени рассмотрения дела были извещены надлежащим образом по окончании предыдущего судебного заседания, что подтверждается их подписями на соответствующем извещении. В суд апелляционной инстанции 21 декабря 2020 г. поступило ходатайство о рассмотрении апелляционной жалобы в отсутствие представителей ответчика. С учетом положений ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] работает в ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат» в должности социального работника с 27 марта 2013 г. по настоящее время.

По условиям заключенного с ним трудового договора № от 31 декабря 2014 г. его заработная плата состоит из должностного оклада, выплат компенсационного характера (повышающий коэффициент по квалификационному уровню - 15 %, за особые условия труда - 25%, за работу в ночное время - 20%) и выплат стимулирующего характера (премиальная выплата по итогам работы за месяц (год), стимулирующие выплаты по платным социальным услугам).

Обращаясь в суд с настоящим исковым заявлением, [СКРЫТО] Ю.А. указывал на наличие у работодателя задолженности перед ним за работу сверхурочно за период с 27 марта 2013 г. по сентябрь 2019 г., по доплате за вредность с января 2014 г. по апрель 2019 г., за стрижку клиентов с апреля 2013 г. по август 2019 г., за стаж работы (выслугу лет) с апреля 2014 г. по декабрь 2018 г., за работу в праздничные дни с июня 2018 г. по май 2019 г.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу, что истцом был пропущен установленный срок обращения в суд, о применении которого заявлялось стороной ответчика, по выплатам до 7 ноября 2018 г. включительно, поскольку с иском он обратился только 8 ноября 2019 г.; таким образом, предметом оценки и рассмотрения суда являлась только заработная плата, которая подлежала выплате в период с 8 ноября 2018 г. по 30 сентября 2019 г.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд первой инстанции пришел к обоснованным выводам в части пропуска установленного срока для обращения в суд по требованиям, выплата которых должна была быть осуществлена до 7 ноября 2018 г. включительно.

Так, согласно ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации (далее ТК РФ) за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении.

Пунктом 4.3 заключенного между сторонами трудового договора предусмотрено, что выплата заработной платы работнику производится двумя частями, в сроки и порядке, установленные коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, иными локальными актами работодателя.

В силу п.6.2 Коллективного договора ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат» на 2016-2019 года выплата заработной платы работникам осуществляется каждые полмесяца: 20 числа текущего месяца – первая часть заработной платы (исходя из должностного оклада или расчета часовой тарифной ставки за отработанное время с 1-го по 15-е число текущего месяца) и 5-го числа следующего месяца – вторая часть заработной платы (включая все выплаты стимулирующего и компенсационного характера, исключая первую часть заработной платы); при совпадении дня выплаты с выходным или нерабочим праздничным днем выплата заработной платы производится накануне этого дня (том 1 л.д. 145).

В Положениях об оплате труда работников ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат», утвержденных 15 апреля 2014 г., 15 октября 2015 г. и 30 декабря 2016 г. иных сроков выплаты заработной платы не содержалось (том 1 л.д. 187-247, том 2 л.д. 1-25). Однако в Положениях об оплате труда, утвержденных 19 декабря 2017 г. и 29 декабря 2018 года в пункте 1.7 указано, что выплата заработной платы за текущий месяц производится два раза: в первую половину месяца 20 числа текущего месяца (авансирование в размере 50% от оклада за фактически отработанное время (фактически выполненную работу)), за вторую половину месяца 5 числа месяца, следующего за расчетным за вторую половину месяца, путем перечисления через банк на карточки работников (окончательный расчет с обязательной выдачей расчетного листа по прилагаемой форме (приложение №6)); в декабре месяце заработная плата за вторую половину месяца выплачивается 27 декабря; при совпадении дня выплаты с выходным или нерабочим праздничным днем выплата заработной платы производится накануне этого дня (том 2 л.д. 24-88).

В этой связи являются обоснованными выводы суда о том, что о нарушении своих прав истец должен был знать в соответствующее число каждого месяца, поэтому не подлежат удовлетворению его исковые требования в части взыскания задолженности по заработной плате с 27 марта 2013 г. по 7 ноября 2018 г. по причине пропуска срока на обращение в суд. Каких-либо доказательств, свидетельствующих об уважительности причин пропуска срока, стороной истца представлено не было.

При этом правомерно судом были отклонены доводы о том, что правоотношения по невыплате заработной платы носят длящийся характер, истец продолжает работать у ответчика, в связи с чем срок обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора не пропущен. Соответствующие мотивы, по которым судом эти доводы были отклонены приведены в решении, с чем суд апелляционной инстанции соглашается.

Разрешая заявленные исковые требования по существу в пределах срока давности обращения в суд за разрешением трудового спора, суд первой инстанции пришел к выводу о неправильном учете работодателем фактически отработанного времени и наличии перед истцом задолженности за работу сверхурочно за 4 квартал 2018 г. и 1 квартал 2019 г. в общей сумме 38 213,61 рублей, также о неправильном расчете за работу в праздничные дни и наличии у работодателя задолженности в сумме 6672,86 рублей.

В этой части решение сторонами не оспаривается.

Вместе с тем, правовых оснований для удовлетворения исковых требований и взыскании задолженности по заработной плате по остальным спорным выплатам суд не усмотрел.

В поданной апелляционной жалобе истец [СКРЫТО] Ю.А. выражает несогласие с отказом в удовлетворении его исковых требований о взыскании надбавки за вредные условия труда в размере 4%. Однако судебная коллегия с приведенными в этой части доводами жалобы согласиться не может.

Так, по условиям заключенного с истцом трудового договора названная выплата в качестве составляющей заработной платы ему установлена не была. Действующий у работодателя Коллективный договор ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат» на 2016-2019 года также никаких положений об этой выплате для социальных работников не содержит (том 1 л.д. 142-162).

В Положениях об оплате труда работников ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат», утвержденных 15 апреля 2014 г., 15 октября 2015 г. и 30 декабря 2016 г., в частности, пунктом 28 была предусмотрена выплата работникам, занятым на работах с вредными и опасными условиями труда, в размере 4% от оклада только по установленному перечню профессий со ссылкой на результаты проведенной аттестации рабочих мест 30 сентября 2013 года (том 1 л.д. 180-186), а именно, для: электромонтера, кухонного рабочего, мойщика посуды, кочегара (машиниста котельной), повара (том 1 л.д. 195, 227, том 2 л.д. 8). Для других категорий работников такая выплата предусмотрена не была.

Пунктами 2.2.4 и 2.2.5 Положения об оплате труда от 19 декабря 2017 г. (том 2 л.д. 31) и от 29 декабря 2018 г. (том 2 л.д. 69 оборот) предусмотрено, что выплаты компенсационного характера работникам учреждения, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда устанавливаются в соответствии со ст. 147 ТК РФ по результатам проведения специальной оценки условий труда. Размеры повышения оплаты труда работникам учреждения, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда установлены по результатам аттестации рабочих мест по условиям труда (экспертное заключение государственной экспертизы условий труда Калининградской области №157 от 11.12.2013 года в порядке, установленном ст. 372 ТК РФ. При этом приведен перечень должностей работников, которым указанная надбавка установлена, в частности: электромонтер по ремонту и обслуживанию оборудования, мойщик посуды, повар, кухонный рабочий, оператор котельной. Социальные работники этим перечнем не предусмотрены.

Вместе с тем, в марте 2019 г., то есть в соответствии с установленными сроками проведения, в ГБСУСО КО «Гусевский психоневрологический интернат» проводилась специальная оценка условий труда работников (том 1 л.д. 177-179), после проведения которой истцу стала производиться выплата компенсационного характера «за вредные условия труда» в размере 4% от оклада.

При этом из представленных расчетных листков следует, что первоначально такая выплата стала начисляться и выплачиваться с мая 2019 г. (том 1 л.д. 136). Вместе с тем, работодателем 31 октября 2019 г. приказом №616 были внесены изменения в приказ №232 от 20 мая 2019 г. по установлению даты применения размера указанной компенсационной выплаты и с 25 марта 2019 г. произведены доначисления за вредные условия труда всем социальным работникам (том 1 л.д. 29).

Таким образом, [СКРЫТО] Ю.А. с 25 марта 2019 г. является получателем этой выплаты. Правовых оснований для взыскания в его пользу данной выплаты с января 2014 г. по апрель 2019 г. не усматривается.

В апелляционной жалобе [СКРЫТО] Ю.А. также находит необоснованными выводы суда об отказе во взыскании выплаты за стрижку находившихся в учреждении лиц в размере 1200 рублей в месяц.

Однако судебная коллегия с приведенными в этой части доводами согласиться не может и отмечает, что ни в трудовом договоре истца, ни в других локальных актах работодателя такой обязательной составляющей заработной платы не предусмотрено.

Согласно приказу Министерства социальной политики Калининградской области от 21 марта 2018 г. №139 «Об утверждении Порядка предоставления социальных услуг в форме стационарного социального обслуживания гражданам пожилого возраста и инвалидам, частично или полностью утратившим способность или возможность осуществлять самообслуживание, самостоятельно передвигаться, обеспечивать основные жизненные потребности» к числу оказываемых учреждением социального обслуживания услуг, то есть услуг, входящих в круг должностных обязанностей социального работника, отнесено, в частности, оказание помощи в самостоятельном бритье усов и бороды (очистка, распаривание кожи, нанесение пены, удаление бороды и усов, умывание), а также оказание помощи в самостоятельной гигиенической обработке рук и ног (стрижка ногтей на руках и ногах, обработка заусенцев).

Таким образом, в перечень услуг входит только оказание социальным работником помощи в самостоятельном бритье лицам, содержащимся в учреждении; оказание услуги бритья осуществляется за дополнительную плату. Также в данном приказе указано, что учреждение организует стрижку волос, стрижка осуществляется парикмахером, однако оплата этих услуг производится за счет получателя социальной услуги.

Изложенное свидетельствует о том, что выплата спорных сумм зависела от того, оказывались ли социальным работником такие дополнительные платные услуги находящимся учреждении лицам или нет. Соответственно для взыскания указанной выплаты в судебном порядке суду должны были быть представлены документы, свидетельствующие об оказании таких услуг. Однако подобных документов в материалах дела не содержится.

Как пояснял ответчик в своих возражениях на исковое заявление услуги по стрижке получателей социальных услуг оплачивались в виде премий и относились с категории стимулирующих выплат за расширение объема работ; данная выплата осуществлялась при наличии бюджетных ассигнований (том 1 л.д. 29).

Из представленных расчетных листков (в пределах срока исковой давности) следует, что [СКРЫТО] Ю.А. в ноябре 2018 г. была произведена выплата 1200 рублей в виде премии за месяц; в декабре 2018 г. – в размере 1200 рублей в виде стимулирующей выплаты; в январе, феврале 2019 г. – в размере по 1200 рублей в виде премии за месяц; в марте 2019 г. – 1200 рублей в виде премии за месяц из внебюджетного фонда; в апреле 2019 г. – 1200 рублей в виде премии за месяц; с мая 2019 г. такая выплата перестала производиться (том 1 л.д. 130-136), однако как пояснял сам истец в судебном заседании, он примерно с этого времени (точно назвать дату не смог) перестал оказывать услугу по стрижке.

Действительно, ни в коллективном договоре, ни в положениях об оплате труда, действующих у данного работодателя, ни в других локальных актах учреждения нет отдельных положений, регулирующих порядок начисления оплаты за стрижку. Вместе с тем, в Положении о стимулировании труда работников учреждения, являющихся приложением №2 к коллективному договору, предусматривается выплата надбавки стимулирующего характера за работу, не входящую в должностные обязанности, за счет средств экономии фонда оплаты труда в пределах лимитов бюджетных обязательств (том 1 л.д. 149).

При этом для удовлетворения исковых требований в названной части необходимо установить фактическое оказание истцом этих услуг, однако таких доказательств в материалах дела не имеется. Как пояснял [СКРЫТО] Ю.А. в ходе рассмотрения дела, оказание данной услуги содержащимся в учреждении лицам в спорный период времени никак не фиксировалось (том 4 л.д. 213).

Согласно ст. 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

В соответствии с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» Трудовой кодекс Российской Федерации не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, в связи с чем суд в силу статей 21 и 237 ТК РФ вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав, в частности, при задержке выплаты заработной платы). Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

При определении размера подлежащей взысканию компенсации морального вреда суд первой инстанции обоснованно исходил из принципа разумности и справедливости, степени вины работодателя, характера причиненных истцу нравственных страданий вследствие нарушения его трудовых прав на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы, указав на взыскание с ответчика в пользу истца такой компенсации в сумме 6000 рублей.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, правовых оснований для увеличения указанного размера компенсации судебная коллегия не усматривает. Свои доводы в этой части [СКРЫТО] Ю.А. мотивирует систематическим нарушением работодателем его трудовых прав с момента трудоустройства, вместе с тем, в удовлетворении исковых требований с момента трудоустройства и до 7 ноября 2018 г. заявителю было отказано. Также не нашел суд правовых оснований и для удовлетворения требований истца о взыскании задолженности по заработной плате по другим выплатам (за вредность, за выслугу лет, за стрижку).

Таким образом, определенная судом ко взысканию сумма компенсации морального вреда соответствует вышеприведенным нормативным требованиям закона и фактическим обстоятельствам делам.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Гусевского городского суда Калининградской области от 4 сентября 2020 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: