Дело № 22-704/2022, апелляция

Судья Буряченко Т.С. Дело № 22 – 704 /2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Калининград 18 мая 2022 года

Калининградский областной суд в составе:

председательствующего судьи Кирмасовой Н.И.,

с участием прокурора Бурковой Т.В.,

осужденного [СКРЫТО] А.А.,

его защитника – адвоката Брыка О.И.,

при секретарях Коршовской Е.И., Тарановой И.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело с апелляционными жалобами осужденного [СКРЫТО] А.А. и его защитника – адвоката Брыка О.И. на приговор <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

[СКРЫТО] АА, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, судимый:

- ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> по п. «в» ч.2 ст.163 УК РФ к 4 годам лишения свободы, освобожден ДД.ММ.ГГГГ по отбытии наказания,

- ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> по ч.1 ст.139 УК РФ к штрафу 20000 рублей, ДД.ММ.ГГГГ штраф выплачен в полном объеме,

осужден:

по ч.1 ст.222 УК РФ к 2 годам лишения свободы,

по ч.1 ст.119 УК РФ к 1 году лишения свободы,

на основании ч.2 ст.69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно по совокупности преступлений к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима,

УСТАНОВИЛ:

[СКРЫТО] А.А. признан виновным в том, что:

- незаконно хранил в нежилом помещении в подъезде дома огнестрельное оружие и боеприпасы к нему, которые ДД.ММ.ГГГГ были изъяты сотрудниками МО МВД,

- ДД.ММ.ГГГГ нанес удары Ф кулаком и ногами по голове и телу, высказал угрозу убийством, которую она воспринимала реально и имела основания опасаться ее осуществления.

Преступления совершены в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях к жалобе осужденный [СКРЫТО] А.А. просит приговор отменить по следующим основаниям. Преступлений он не совершал, его вина не доказана. Суд не учел его показания и показания свидетелей. Его супруга Л подтвердила его невиновность. Свидетель Х видела, как потерпевшая в сильном алкогольном опьянении нанесла удар ногой Л, он вытолкнул потерпевшую из квартиры, та нецензурно выражалась, неоднократно падала, стучала в его квартиру, на просьбу успокоиться не реагировала, в связи с чем свидетель вызвала полицию. Потерпевшая его оговаривает из неприязни, звала на помощь, находясь в подъезде, когда ей ничего не угрожало. Есть противоречия в показаниях Ф и СВ относительно этажа. Экспертиза проводилась спустя 6-7 дней. Установлено, что травмы нанесены тупым предметом, а не кулаками и ногами.

Подсобным помещением он и его супруга не пользовались, не могут объяснить, каким образом там появилось оружие. Квартира принадлежит дочери супруги. Сотрудники полиции не предъявили ордер на обыск в жилище, один из них ударил его супругу. В его квартире, в квартире его знакомой Т, в подвальном помещении ничего не было найдено. Х показала подсобное помещение между 5 и 6 этажами, сотрудники полиции вскрыли дверь и обнаружили огнестрельное оружие, предлагали взять его в руки, но он отказался. Оружие выстрелило у сотрудника в руках. Судом эти обстоятельства не проверены, свидетели, соседи не допрошены.

В отделе полиции нарушили его право на защиту, угрожали, обещали не лишать свободы, не предоставили адвоката. Он вынужденно согласился с версией сотрудника, что оружие нашел в лесу в ДД.ММ.ГГГГ, и его отпустили. У него и его супруги были изъяты мобильные телефоны, коды доступа они предоставили, после проведения экспертизы телефоны возвращены. Согласно экспертному заключению его отпечатков на оружии не обнаружено, а значит, он к нему непричастен. Из показаний эксперта следует, что телефонные разговоры на дисках доказательством не являются. Супруга ему говорила, что надо разобрать подсобное помещение, но не нашла ключи, так как не заходила более 10 лет. Постановлением от ДД.ММ.ГГГГ было отказано в возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Просит его оправдать, признав за ним право на реабилитацию.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник Брык О.И. приводит доводы, аналогичные вышеизложенным доводам осужденного, просит приговор отменить и [СКРЫТО] А.А. оправдать в силу следующего. Приговор основан на предположениях, что недопустимо. Не установлено, кто пользовался подсобным помещением, ключи от него утеряны, что подтверждается показаниями свидетеля Т. Отпечатки [СКРЫТО] на изъятом оружии не обнаружены. Заключением эксперта № не установлены предметы, о которых [СКРЫТО] говорил по телефону. Эксперт ЛЮ подтвердила, что в переговорах могла идти речь не об оружии. Разговор [СКРЫТО] А.А. с Л о том, чтобы разобрать кладовку и найти паспорт, разговор [СКРЫТО] А.А. с неустановленным лицом о том, что у него в кладовке нашли оружие, не подтверждают причастность [СКРЫТО] к хранению оружия.

Потерпевшая Ф и свидетель ФС являются заинтересованными лицами, во время событий находились в состоянии алкогольного опьянения, их показания опровергаются показаниями [СКРЫТО] А.А., Л, Х Заключение судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ не свидетельствует о виновности [СКРЫТО] А.А.

Заслушав выступления осужденного [СКРЫТО] А.А., в режиме видеоконференц-связи, его защитника – адвоката Брыка О.И., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Бурковой Т.В. об оставлении приговора без изменений, изучив материалы уголовного дела, проверив доводы сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Вопреки доводам защиты вывод о виновности [СКРЫТО] А.А. в совершении преступлений при изложенных в приговоре обстоятельствах судом мотивирован и является правильным, соответствует фактическим обстоятельствам дела, подтверждается достаточной совокупностью допустимых доказательств, подробно изложенных в приговоре и получивших надлежащую подробную оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

[СКРЫТО] пояснял, что оружие и боеприпасы не хранил, помещением в подъезде дома, где они были обнаружены ДД.ММ.ГГГГ, не пользовался, что подтвердила его супруга Лубягина.

Кроме того, [СКРЫТО] и свидетель Л пояснили, что ДД.ММ.ГГГГ в квартире, где они проживают, Ф флиртовала с [СКРЫТО], на что Л разозлилась и потребовала, чтобы Ф ушли, Ф оскорбила [СКРЫТО], уходя, шаталась и разбила вазу, забрала телефон Л когда та пыталась забрать телефон, ударила ее, при этом [СКРЫТО] Ф не бил, ей не угрожал, выталкивал из квартиры.

Суд в приговоре мотивированно отверг показания осужденного и его супруги о невиновности [СКРЫТО], поскольку они полностью опровергаются совокупностью исследованных доказательств.

Так, в связи с поступлением оперативной информации о том, что [СКРЫТО], использующий абонентский №, причастен к хранению оружия и боеприпасов, производилось прослушивание его телефонных переговоров на основании судебного решения от ДД.ММ.ГГГГ по ходатайству <данные изъяты>.

Полученная оперативная информация о том, что [СКРЫТО] причастен к незаконному хранению оружия и боеприпасов, была проверена сотрудниками ОМВД в соответствии с Федеральным законом от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и нашла свое подтверждение в ходе обследования помещения, проведенного в соответствии на основании надлежащего распоряжения руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.

Из показаний свидетелей Ж и Г (сотрудники ОМВД), М и СИ, а также из акта обследования следует, что ДД.ММ.ГГГГ в ходе ОРМ «обследование помещений» в подсобном помещении между 5 и 6 этажом дома, где проживает осужденный, были обнаружены и изъяты предметы, которые согласно заключению баллистической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ являются карабином Мосина – нарезным огнестрельным оружием калибра 7,62х54 мм, исправным и пригодным для стрельбы, самодельным обрезом охотничьего ружья «ИЖ-К» 16 калибра, неисправным, но пригодным для выстрелов охотничьими патронами 16 калибра, а также шестью охотничьими патронами 16 калибра, относящимися к категории боеприпасов для гладкоствольного охотничьего огнестрельного оружия.

Наличие предусмотренных законом оснований для проведения ОРМ «обследование помещения» подтверждается показаниями Ж и Г, так и имевшимися на тот момент оперативными данными по результатам прослушивания телефонных переговоров [СКРЫТО].

По факту проведенного обследования был оформлен соответствующий акт, подписанный участвующими лицами, которые замечаний к его содержанию не имели.

Отказ [СКРЫТО] от подписи в акте не влечет недопустимость полученных доказательств.

Материалы проведенных оперативно-розыскных мероприятий переданы в следственный орган и суду в установленном законом порядке.

Из содержания исследованных судом телефонных переговоров, полученных в результате прослушивания, заключений фоноскопической и лингвистической экспертиз усматривается, что в разговорах [СКРЫТО] имеются признаки маскировки содержательных элементов, по смыслу обсуждались предметы, которые прямо не назывались, в отдельных случаях по отношении к ним использовались слова «малыш», «маленький», «длинный», «большой», «макароны», из контекста следует, что обсуждаемые предметы нуждаются в скрытом хранении, могут быть переданы от одного лица другому, могут эксплуатироваться в конфликтных ситуациях, по смыслу связаны с «армией», «боеприпасами», «войной», для эксплуатации предмета, названного «большой», необходимы дополнительные предметы, названные «вещи».

Указанные характеристики полностью соответствует фактическому виду изъятых в ходе ОРМ предметов: карабин длиной 101,5 см соответствует словам «большой», «длинный», а обрез ружья длиной 34 см – словам «малыш», «маленький», изъятые патроны по калибру соответствуют калибру обреза и в разговорах по смыслу соответствуют словам «маленькие вещи». При этом в разговоре ДД.ММ.ГГГГ [СКРЫТО] говорил собеседнику, что даст «большой», а не «маленький», и чтобы собеседник сам нашел «вещи» для «большого», что соответствует результатам ОРМ, в ходе которого патронов для карабина обнаружено не было.

Кроме того, в разговоре ДД.ММ.ГГГГ [СКРЫТО] говорил: «целый арсенал нашли в моей кладовке», то есть называл это помещение своим, при этом правильно перечислил, что были изъяты именно карабин калибра 7.62, обрез, в то время, как на момент изъятия их характеристики и наименование еще не были установлены сотрудниками МВД.

Вопреки доводам [СКРЫТО], он не мог получить эти сведения из оформленного акта обследования, поскольку в акте они не приводились, а лишь указывалось об изъятии предметов, конструктивно схожих с винтовкой и пистолетом.

Таким образом, [СКРЫТО] еще до его ознакомления с заключением баллистической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ верно называл характеристики изъятого оружия, которые могли быть известны только лицу, виновному в его незаконном хранении.

Содержание разговора [СКРЫТО] с Л о необходимости сделать уборку в «кладовке», о возможности нахождения в этом помещении его ([СКРЫТО]) паспорта, также подтверждает, что осужденный пользовался данным подсобным помещением.

В суде апелляционной инстанции [СКРЫТО] подтвердил принадлежность ему абонентского номера, по которому велось прослушивание, указал, что в его разговорах под «кладовкой» подразумевалось именно то помещение в подъезде его дома, где были обнаружены инкриминируемые ему оружие и боеприпасы к нему, а также пояснил, что проживал в <адрес> с ДД.ММ.ГГГГ.

Совокупность изложенных доказательств полностью подтверждает виновность [СКРЫТО] и опровергает доводы защиты.

То, что эксперт-лингвист ЛЮ не сделала категоричный вывод о наименовании неназванных в разговорах предметов, обусловлено предпринятыми [СКРЫТО] и его собеседниками мерами конспирации, что не препятствовало суду дать надлежащую оценку доказательствам, исходя из всей их совокупности, и сделать верный вывод о том, что вышеуказанные разговоры подтверждают незаконное хранение [СКРЫТО] изъятого огнестрельного оружия и боеприпасов к нему.

По эпизоду по ч.1 ст.119 УК РФ, из показаний потерпевшей Ф и свидетеля ФС (мать потерпевшей) следует, что в гостях у [СКРЫТО] А.А. и Л последняя из ревности стала оскорблять потерпевшую, возник конфликт, осужденный разозлился, стал наносить удары Ф кулаками и ногами, в том числе после того, как она упала, угрожал ее убить, вытолкнул Ф из квартиры. Данную угрозу убийством, исходя из поведения [СКРЫТО], Ф, а также ФС воспринимали реально, боялись ее осуществления.

Вопреки доводам стороны защиты потерпевшая и ее мать не имеют причин к оговору [СКРЫТО], давали подробные последовательные показания о совершении им преступления, которые согласуются между собой и с другими доказательствами.

После оглашения показаний, данных ими на стадии предварительного следствия, Ф и ФС в суде полностью их подтвердили, имеющиеся незначительные противоречия в показаниях не ставят под сомнение их достоверность и не влекут недопустимость, объясняются давностью исследуемых событий.

Согласно заключению судебной медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ у Ф обнаружены кровоподтеки и ссадины, которые не причинили вред здоровью, могли образоваться в результате травматических воздействий твердыми тупыми предметами за 6-8 суток до момента осмотра ДД.ММ.ГГГГ, что соответствует показаниям потерпевшей об обстоятельствах их причинения [СКРЫТО] ДД.ММ.ГГГГ.

Свидетели Т и Х, проживающие по соседству от [СКРЫТО] и Л подтвердили, что Ф в подъезде кричала, плакала, просила вызвать полицию.

Поскольку Х и Т не были очевидцами событий в квартире, где совершено преступление, их показания о последующем поведении потерпевшей, на которое ссылается сторона защиты, не опровергают показания Ф и не влекут оправдание [СКРЫТО].

Кроме того, описанное свидетелями возбужденное состояние потерпевшей логично объясняется реакцией на совершенное в отношении нее преступление.

Учитывая конкретные обстоятельства содеянного, суд пришел к правильному выводу о том, что потерпевшая реально воспринимала угрозу [СКРЫТО] в свой адрес, имела основания опасаться ее осуществления.

Доказательства, положенные судом в основу обвинительного приговора, являются допустимыми, логично дополняют друг друга, не содержат существенных противоречий по тем обстоятельствам, которые относятся к предмету доказывания, и полностью опровергают доводы [СКРЫТО] о невиновности.

Учитывая все вышеизложенные обстоятельства, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что объективный и подробный анализ, а также основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств в их совокупности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства содеянного и прийти к обоснованному выводу о виновности [СКРЫТО] А.А., действия которого правильно квалифицированы судом по каждому эпизоду.

Вопреки доводам стороны защиты судебное следствие проведено полно и всесторонне, права осужденного не нарушены, все доводы защиты были тщательно проверены и получили надлежащую оценку в приговоре, показания допрошенных лиц изложены в приговоре в соответствии с их действительным содержанием и искажений по обстоятельствам, подлежащим доказыванию, не содержат.

Показания свидетелей С, ЛВ, О, проживающих по соседству с осужденным, в суде о том, что они не знают, кто пользуется помещением, где были изъяты оружие и боеприпасы, а также оглашенные показания ЛВ и О на стадии предварительного следствия не свидетельствуют о невиновности [СКРЫТО], в связи с чем тот факт, что суд не привел их в приговоре, не влияет на его законность и обоснованность, и не нарушает права осужденного на защиту.

При назначении наказания [СКРЫТО] суд учитывал характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности осужденного, смягчающее обстоятельство – состояние здоровья, отягчающее обстоятельство – рецидив, влияние наказания на исправление осужденного.

Наказание соответствует требованиям ст.6, ст.60, ч.2 ст.68, ч.2 ст.69 УК РФ, является справедливым и смягчению не подлежит.

Оснований для назначения более мягкого вида наказания, применения ч.6 ст.15, ст.ст. 64, 73 УК РФ не имеется.

Противоправного либо аморального поведения, которое могло послужить поводом к угрозам [СКРЫТО] в ее адрес, со стороны Ф не было.

Осужденный [СКРЫТО] и свидетель Л фактически подтвердили показания потерпевшей и ее матери о том, что поводом к конфликту послужила ревность Л.

Вместе с тем приговор подлежит изменению в части решения о судьбе изъятых оружия и боеприпасов, поскольку в соответствии с положениями пунктов 1, 2, 3, 4.1 части третьей статьи 81 УПК РФ и абзаца третьего пункта 79 Правил оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 21 июля 1998 года № 814 "О мерах по регулированию оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации", изъятые и приобщенные к уголовному делу, в том числе конфискованные, гражданское и служебное оружие и патроны к нему подлежат передаче в территориальные органы Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации либо в органы внутренних дел Российской Федерации, а не уничтожению, как суд указал в приговоре.

В остальной части приговор изменению не подлежит. Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих его отмену, не допущено.

Оглашение показаний неявившихся свидетелей производилось судом в строгом соответствии с требованиями ст.281 УПК РФ с согласия сторон.

Вопреки доводам стороны защита в суде апелляционной инстанции необходимости в дополнительном вызове свидетелей не имелось.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 38920, 38928, 38933 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении [СКРЫТО] изменить:

вещественные доказательства: карабин, обрез ружья, гильзы, передать в УМВД Российской Федерации по Калининградской области.

В остальной части приговор оставить без изменений.

Апелляционные жалобы осужденного [СКРЫТО] А.А., его защитника – адвоката Брыка О.И. оставить без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда в течение 6 месяцев с момента его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии приговора, вступившего в законную силу. Кассационные жалоба, представление подаются через суд первой инстанции. Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:/подпись/

Копия верна: Судья: Н.И. Кирмасова