Дело № 22-5291/2016, апелляция

судья Чубова Т.Г. дело № 22-5291/2016

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

19 октября 2016 года г. Ставрополь

Судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда в составе:

председательствующего судьи Николаенко А.В.,

судей Кострицкого В.А. и Будко О.В.,

при секретаре Политове П.В.,

с участием

прокурора апелляционного отдела уголовно - судебного управления прокуратуры Ставропольского края – Попова Т.О.,

защитника осужденного [СКРЫТО] Д.Б., в лице адвоката Игнатовой Е.Е., представившей удостоверение № 1783 от 30.07.2007 года и ордер № 16с030699 от 05.10.2016 года,

защитника осужденного [СКРЫТО] М.Р., в лице адвоката Луценко О.Э., представившей удостоверение № 2566 от 17.01.2014 года и ордер № 16с044894 от 04.10.2016 года,

защитника осужденного [СКРЫТО] Р.Х., в лице адвоката Головиной О.А., представившей удостоверение № 335 от 25.04.2016 года и ордер № 16с073130 от 18.10.2016 года,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление заместителя прокурора г. Кисловодска Иванова М.С. и дополнение прокурора г. Кисловодска Ряхина А.А. к представлению, апелляционные жалобы адвоката Игнатовой Н.Е., в интересах осужденного [СКРЫТО] Д.Б. и адвоката Кочкаровой З.В., в интересах осужденного [СКРЫТО] М.Р. на приговор Кисловодского городского суда Ставропольского края от 03 августа 2015 г., которым

[СКРЫТО] Д. Б., …, судимый: …,

осужден

- по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам 5 месяцам лишения свободы.

На основании ст. ст. 70, 71, 72 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговору от 27.08.2013 года окончательно назначено лишение свободы на срок 3 года 5 месяцев 10 дней, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания исчислен с 03.08.2015 года, зачтено в него время предварительного содержания [СКРЫТО] Д.Б. под стражей в период с 24.03.2015 года по 02.08.2015 года.

Мера пресечения в отношении [СКРЫТО] Д.Б. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения – в виде заключения под стражу.

[СКРЫТО] М.Р., …, несудимый,

осужден:

- по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания исчислен с 03.08.2015 года, зачтено в него время предварительного содержания [СКРЫТО] М.Р. под стражей, в период с 24.03.2015 года по 02.08.2015 года.

Мера пресечения в отношении [СКРЫТО] М.Р. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения – в виде заключения под стражу.

[СКРЫТО] Р.Х., …, несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 161 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание признано условным с установлением осужденному испытательного срока на 2 года.

На основании п.п. 9, 12 Постановления Государственной Думы ФС РФ от 24 апреля 2015 г. «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» освобожден от назначенного наказания со снятием судимости по приговору.

Мера пресечения в отношении [СКРЫТО] Р.Х. до вступления приговора в законную силу изменена – с заключения под стражу на подписку о невыезде и надлежащем поведении, и он освобожден из-под стражи в зале суда.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Николаенко А.В., изложившего кратко содержание приговора и существо апелляционных представления и жалоб, мнение прокурора об удовлетворении представления и оставлении приговора в остальной части без изменения, выступления защитников осужденных [СКРЫТО] Д.Б. и [СКРЫТО] М.Р. в поддержку жалоб, адвоката Головиной ****об оставлении приговора в отношении [СКРЫТО] Р.Х. без изменения в силу того, что ее подзащитный не обжаловал приговор, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

при обстоятельствах, изложенных в приговоре, признаны виновными:

[СКРЫТО] Д.Б. и [СКРЫТО] М.Р. в совместном друг с другом и неустановленными лицами совершении 22 марта 2015 г. в … Ставропольского края открытого хищения имущества К.А.О. на общую сумму … с применением насилия, не опасного для здоровья;

[СКРЫТО] Р.Х. в совершении 22 марта 2015 г. в … Ставропольского края покушения на открытое хищение имущества К. А.О., которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам, так как у К. ничего ценного не было обнаружено.

В апелляционном представлении и дополнении к нему прокурор г. Кисловодска Ряхин и его заместитель Иванов, не соглашаясь с приговором, указали, что в судебном заседании государственным обвинителем было заявлено ходатайство о переквалификации действий [СКРЫТО] и [СКРЫТО] с ч. 2 ст. 162 УК РФ на п. «г.» ч. 2 ст. 161 УК РФ, т.е. открытое хищение чужого имущества, совершенное с применением насилия, не опасного для здоровья. Однако в приговоре и протоколе судебного заседания неверно отражены позиция государственного обвинителя. Вместо указания на открытое хищение чужого имущества с применением насилия, не опасного для здоровья, указано на открытое хищение чужого имущества, с угрозой применения насилия, не опасного для здоровья. Просят изменить приговор, исключить из него неправильное изложение позиции государственного обвинителя, указав на квалификацию действий, предложенную государственным обвинителем, как «открытое хищение чужого имущества, совершенное с применением насилия, не опасного для здоровья».

В апелляционной жалобе адвокат Игнатова считает приговор незаконным и необоснованным, указав следующее: [СКРЫТО] обвинялся по ч. 2 ст. 162 УК РФ. Суд признал в действиях [СКРЫТО] отсутствие состава данного преступления и квалифицировал их по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ. По мнению защитника, такая квалификация так же является ошибочной. В ходе предварительного расследования [СКРЫТО] показал, что разбоя, как и грабежа, не совершал. Суд, справедливо признал отсутствие в действиях [СКРЫТО] и [СКРЫТО] признаков разбойного нападения, при этом необоснованно квалифицировал их действия по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, несмотря на отсутствие умысла у подсудимых и объективной стороны этого преступления.

В основу своего решения о переквалификации деяния [СКРЫТО] суд положил показания потерпевшего Колпащикова, которые оценены судом односторонне и с обвинительным уклоном. При этом судом справедливо отмечено, что нападения на К. в целях хищения не было, наличие ножа у [СКРЫТО] объективно ничем не доказано, несмотря на утверждения Колпащикова об этом. То же касается квалифицирующего признака предварительного сговора группой лиц, который судом исключен.

В показаниях К. об открытом хищении у него двух телефонов и … суд не усомнился, необоснованно оценив их в этой части, как достоверные и положив в приговор. Однако показания К. с учетом его личности подлежат сомнению в полном объеме. К. ранее судим, сотрудничает с правоохранительными органами, провоцируя обращающихся к нему лиц на совершение в отношении него противоправных действий. После чего тот подает заявления о совершенных в отношении него преступлениях, в том числе и в тех случаях, когда противоправных действий в отношении него не было совершено, а в дальнейшем выпрашивает деньги у родственников подозреваемых, зарабатывая таким образом. Это следует из показаний матери [СКРЫТО] [СКРЫТО] и сестры последней [СКРЫТО]. Суд необоснованно отказал в приобщении ответа следственного отдела ОМВД по г. Пятигорску о том, что по трем уголовным делам Колпащиков фигурирует в качестве потерпевшего.

Показания потерпевшего полностью подвергаются сомнению еще и потому, что в суде тот изменил их в части обвинения [СКРЫТО], которого якобы не видел и перепутал с другим человеком. Между тем в ходе предварительного следствия К. четко опознал [СКРЫТО] и указал на того как на совершившего в отношении него (К.) грабеж.

В ходе судебного следствия осталось невыясненным, что же именно в показаниях К. соответствует действительности, а что нет. Такая избирательность суда при оценке доказательств, свидетельствует о явном обвинительном уклоне, что указывает на незаконность приговора.

Показания матери [СКРЫТО] о том, что она давала сыну на поездку в … …, в том числе тысячерублевую купюру, которая была изъята сразу после происшедшего, суд, как обычно, оценил как показания «близкого родственника». При этом суд проигнорировал, что нет доказательств, принадлежности изъятой купюры К. и следов рук К. на ней, отвергнув по надуманным основаниям показания [СКРЫТО] и его матери.

Кроме показаний потерпевшего, которые вызывают сомнения, в деле нет других доказательств. Протокол проверки показаний К. и протокол осмотра места происшествия с участием К. производны от его показаний, а другие доказательства не доказывают вину [СКРЫТО].

Видеозапись из банка имеет недостаточное разрешение и не позволяет рассмотреть лица людей. Аудиозапись из телефона не исследована, голоса не идентифицированы, разговор не содержит угроз и требований имущественного характера. Определить, кто на видеозаписи, и чей голос на аудиозаписи, без специального исследования, в котором судом было отказано, невозможно.

В качестве доказательств вины [СКРЫТО] в грабеже судом приведены однотипные показания трех сотрудников полиции, выехавших на место происшествия. Сославшись на Определение Конституционного Суда РФ от 06 февраля 2004 г. № 44-О, запрещающее допрос следователя в качестве свидетеля для воспроизведения показаний подозреваемого, обвиняемого, суд счел возможным допросить следователя для воспроизведения показаний потерпевшего, признав такие показания следователя и остальных сотрудников полиции допустимыми, и положил их в основу приговора.

Анализ всех имеющихся в деле доказательств, приводит к выводу о том, что в действиях [СКРЫТО] объективной стороны грабежа, совершенного с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, не имеется, как нет и мотива, корыстной цели и умысла на указанный грабеж. Ввиду недоказанности вины [СКРЫТО] считает приговор незаконным.

Неправомерные действия [СКРЫТО], выразившиеся в осмотре по просьбе другого лица (неустановленного) барсетки и по собственной инициативе телефона потерпевшего, а также в требовании к потерпевшему сообщить код банковской карты, являются самоуправством. Просит приговор отменить и вынести по делу обвинительный приговор, переквалифицировав действия [СКРЫТО] на ч. 1 ст. 330 УК РФ.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат Кочкарова считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, указав, что предварительное и судебное следствия по делу отличались откровенным обвинительным уклоном и пренебрежением к основным принципам уголовного судопроизводства. Суд не следовал требованиям объективности, а в основу приговора положил вызывающие сомнения доказательства.

Суд обоснованно исключил из обвинения [СКРЫТО] хищение третьего телефона, который [СКРЫТО] и [СКРЫТО] вернули потерпевшему, то есть добровольно отказались от доведения преступления в этой части до конца. В то же время суд незаконно указал на то, что [СКРЫТО] с [СКРЫТО] и неустановленными лицами, опасаясь быть застигнутыми на месте преступления с похищенным имуществом, выбросили похищенные сотовые телефоны и с места преступления скрылись. Такой вывод суда не соответствует действительности и, помимо показаний осужденных, опровергается видеозаписью с камер наблюдения помещения банка.

К уголовной ответственности [СКРЫТО] был привлечен по ч. 2 ст. 162 УК РФ. Однако в судебном заседании государственный обвинитель под давлением фактов выступил с инициативой о переквалификации действий [СКРЫТО] и [СКРЫТО] на п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ. При этом тот не отважился на единственно правильную переквалификацию деяния на ч. 1 ст. 330 УК РФ, так как применение насилия судебно-медицинской экспертизой не доказано.

В судебном заседании потерпевший Колпащиков трижды заявлял на поставленные перед ним вопросы, что он не принимал участия в просмотре и прослушивании DVD-дисков. Но на вопрос о том, просматривал ли он со следователем аудио и видеозаписи, в протоколе указан ответ потерпевшего: «Кажется, да». На такое несоответствие протокола [СКРЫТО] подал замечания.

Видеозапись помещения с банковскими терминалами никак не доказывает факт совершения [СКРЫТО] грабежа, но подтверждает его показания в суде. При осмотре места происшествия К. пояснил, что на данном участке местности ему предложили, а не принудили присесть в автомобиль.

В ходе судебного следствия был установлен факт оговора потерпевшим К. [СКРЫТО], что подтвердил сам потерпевший К.. Однако, суд не обратил внимания на это, не выделил материалы в отдельное производство для проверки и решения вопроса о возбуждении уголовного дела по факту заведомо ложного доноса и дачи заведомо ложных показаний.

В суде было установлено, что К. сам спровоцировал подсудимых, так как сотрудничает с полицией. Адвокат Игнатова ходатайствовала о приобщении к делу письма из … о том, что К. одновременно является потерпевшим по нескольким уголовным делам. Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства, мотивируя тем, что указанные сведения не относятся к данному делу. Просит приговор суда изменить, переквалифицировать действия [СКРЫТО] с п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ на ч. 1 ст. 330 УК РФ, назначить с учётом личности наказание, не связанное с изоляцией от общества, освободив из-под стражи и на основании акта об амнистии от наказания, сняв судимость по приговору.

Приговор суда в отношении [СКРЫТО] сторонами не обжалован.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции защитник осужденного [СКРЫТО] Д.А. – адвокат Игнатова, представив дополнительные характеризующие данные о личности осужденного, подтвердила доводы, изложенные в апелляционной жалобе, указав, что действия [СКРЫТО] не содержат признаков открытого хищения имущества, а ссылка суда на то, что показания потерпевшего подтверждаются другими доказательства, не соответствует действительности. Просила приговор суда от 03.08.2015 года отменить и вынести по делу обвинительный приговор, переквалифицировав действия [СКРЫТО] на ч. 1 ст. 330 УК РФ.

Защитник осужденного [СКРЫТО] М.Р. - адвокат Луценко подтвердила доводы апелляционной жалобы адвоката Кочкаровой и Игнатовой, просила приговор суда от 03.08.2015 года изменить, переквалифицировать действия [СКРЫТО] с п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ на ч. 1 ст. 330 УК РФ, назначив с учётом личности наказание, не связанное с изоляцией от общества, освободив из-под стражи и на основании акта об амнистии от наказания, сняв судимость с него судимость.

Защитник осужденного [СКРЫТО] Р.Х.- адвокат Головина поддержала доводы апелляционных жалоб адвоката Кочкаровой и Игнатовой и просила приговор суда в отношении [СКРЫТО] Р.Х. оставить без изменения в силу того, что ее подзащитный не обжаловал приговор.

Прокурор, участвующий в деле, подтвердил доводы, изложенные в апелляционном представлении и просил приговор суда от 03.08.2015 года изменить, исключить из него неправильное изложение позиции государственного обвинителя, указав на квалификацию действий, предложенную государственным обвинителем, как «открытое хищение чужого имущества, совершенное с применением насилия, не опасного для здоровья».

В соответствии с ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ, с согласия сторон, суд апелляционной инстанции рассмотрел апелляционные жалобы и апелляционное представление, без проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции.

Проверив доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления, материалы дела, вы­слушав мнения участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Вопреки жалобам выводы суда первой инстанции о виновности [СКРЫТО] и [СКРЫТО] в открытом хищении имущества Колпащикова с применением насилия, не опасного для здоровья, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании, изложенных и надлежаще оцененных судом в приговоре.

В обоснование доказанности вины осужденных суд правомерно сослался на показания потерпевшего К. об обстоятельствах преступления, которые согласуются с показаниями свидетелей У.А.А., К. К.П. и Р.О.И., выехавших на место происшествия в составе оперативно-следственной группы сразу после поступления в дежурную часть правоохранительного органа сообщения о преступлении.

При этом, когда названные лица, прибыв на место преступления, непосредственно получили от Колпащикова сведения об обстоятельствах преступления и лицах его совершивших, обоснование приговора их показаниями о сообщенных К. сведениях не противоречит правовой позиции Конституционного Суда РФ, отраженной в Определении от 06 февраля 2004 г. № 44-О. Данный вывод основан на том, что показания указанных свидетелей подлежат оценке в контексте того, какие незамедлительные действия были произведены ими по раскрытию преступления и на основании каких сведений.

Не противоречит правовой позиции Конституционного Суда РФ и ссылка суда на показания свидетеля Вечерки А.Г. об обстоятельствах просмотра видеозаписи и прослушивания аудиозаписи с участием К..

Одновременно судебная коллегия исходит из того, что показания свидетелей - участников оперативно-следственной группы и свидетеля Вечерки, изложенные в приговоре, не содержат пояснения К., которые были бы получены в ходе дачи тем письменных объяснений или допроса в качестве потерпевшего. В связи с чем, оснований для признания указанных доказательств недопустимыми доказательствами, судебная коллегия не находит.

Кроме того, перечисленным доказательствам соответствует показания осужденных [СКРЫТО] Д.Б. и [СКРЫТО] М.Р. об обстоятельствах требований денежных средств у К.А.О., причинения последнему насилия.

Вопреки жалобам выводы суда о неподтверждении разбоя и применения предмета, используемого в качестве оружия, и переквалификации деяний, явившиеся результатом оценки судом показаний К. путем их сопоставления с другими доказательствами, не могут свидетельствовать о полной порочности показаний потерпевшего.

По мнению судебной коллегии данные выводы и действия суда по проверке и оценке доказательств указывают на объективность и беспристрастность суда, опровергая, тем самым, доводы о несоблюдении им требований ст. 15 УПК РФ.

При тех обстоятельствах, когда участники оперативно-следственной группы на месте происшествия установили [СКРЫТО] и [СКРЫТО], причастных к совершению преступления, а в последующем предметы хищения были изъяты в ходе первичных процессуальных действий, у суда не было оснований сомневаться в показаниях потерпевшего об открытом хищении имущества.

Причем отсутствие на потерпевшем телесных повреждений не исключает применения к нему насилия, не опасного для здоровья. Доводы осужденного [СКРЫТО] М.Р., приведенные в кассационной жалобе об оговоре его потерпевшим, в части применения насилия и необходимости переквалификации его действий на ч. 1 ст. 161 УК РФ, судебная коллегия находит необоснованными и опровергнутыми показаниями К.А.О. При этом, оснований ставить под сомнение достоверность показаний потерпевшего не имеется, поскольку его показания последовательны, были подтверждены им на очной ставке с осужденным [СКРЫТО] Р.Х. и оснований у потерпевшего к оговору осужденных судом не установлено.

Вопреки доводам адвоката Игнатовой получение [СКРЫТО] от своей матери … на поездку в … и непринятие органом предварительного следствия мер по выявлению следов рук на тысячерублевой купюре, изъятой у [СКРЫТО] в рамках дела об административном правонарушении, не опровергает показания потерпевшего.

Анализ доказательств в их совокупности-достаточности позволил суду, с учетом позиции государственного обвинителя, правильно квалифицировать действия [СКРЫТО] и [СКРЫТО] по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, как открытое хищение чужого имущества с применением насилия, не опасного для здоровья.

В приговоре дана оценка доводам защиты и доказательствам, представленным сторонами, с соблюдением п. 2 ст. 307 УПК РФ приведены мотивы по отклонению этих доводов. При этом указаны причины, по которым одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты.

Положенные в основу приговора доказательства опровергают доводы о наличии в действиях [СКРЫТО] и [СКРЫТО] самоуправства.

Вопреки жалобам сведения, содержащиеся в видеозаписи с камер видеонаблюдения и аудиозаписи с сотового телефона К., несмотря на отсутствие фоноскопической и видеоскопической экспертиз, являются относимыми и допустимыми доказательствами, поскольку оцениваются в совокупности с другими доказательствам.

Поэтому в ситуации, когда сами осужденные не отрицают факт встречи незнакомого им ранее потерпевшего и последующего посещения совместно с тем помещения кредитного учреждения, сопоставление видеозаписи и аудиозаписи с показаниями потерпевшего опровергает доводы стороны защиты о невиновности осужденных в открытом хищении чужого имущества.

При таких обстоятельствах наличие или отсутствие других уголовных дел, в которых К. является потерпевшим, не исключает доказанность совершения в отношении него преступления по настоящему уголовному делу.

Замечания [СКРЫТО] на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим судьей с соблюдением ст. 260 УПК РФ и отклонены. Оснований не доверять решению председательствующего не имеется.

Отмечая правильность квалификации судом первой инстанции деяний [СКРЫТО] и [СКРЫТО], судебная коллегия считает, что в приговоре судом приведена позиция государственного обвинителя об изменении квалификации действий [СКРЫТО] и [СКРЫТО], которая не соответствует обстоятельствам, имевшим место в судебном заседании.

Из постановления председательствующего судьи от 03 ноября 2015 года по рассмотрению замечаний заместителя прокурора г. Кисловодска на протокол судебного заседания усматривается, что председательствующим удостоверена правильность замечаний о том, что государственный обвинитель просил квалифицировать действия [СКРЫТО] и [СКРЫТО] как открытое хищение чужого имущества с применением насилия, не опасного для здоровья.

Однако суд, отражая в приговоре позицию государственного обвинителя, указал на то, что государственный обвинитель просил квалифицировать действия названных подсудимых как открытое хищение чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, не опасного для здоровья.

Такое несоответствие вывода суда фактическим обстоятельствам дела влечет в силу п. 1 ст. 389.15 и п. 1 ст. 389.16 УПК РФ внесение соответствующего изменения в описательную часть приговора. Таким образом, доводы апелляционного представления заслуживают внимания и подлежат удовлетворению.

Наказание [СКРЫТО] и [СКРЫТО], вопреки доводам жалоб, назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного и конкретных обстоятельств совершенного ими преступления, данных о их личности, при этом в полной мере учтены все обстоятельства, влияющие на назначение справедливого наказания, в том числе обстоятельства, смягчающих и отягчающих наказание.

Необходимость назначения осужденным наказания в виде лишения свободы и выводы суда об отсутствии оснований для применения положений ст. ст. 64, 73 УК РФ и ч. 6 ст. 15 УК РФ, в приговоре надлежащим образом мотивированы. В связи с чем, судебная коллегия не находит оснований для признаний назначенных наказаний несправедливым и оснований для его смягчения, в том числе с учетом представленных дополнительных характеризующих сведений о личности осужденного [СКРЫТО].

Вместе с тем, судом в приговоре допущено неправильное применение уголовного закона при назначении наказания по совокупности приговоров.

Согласно ст. 297 УПК РФ, приговор суда должен быть законным, обосно­ванным и справедливым. Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он основан на правильном применении уголовного закона.

Однако указанные требования закона, при назначении наказания на основании ст. 70 УК РФ, не соблюдены.

Согласно ч.2 ст. 84 УК РФ актом об амнистии лица, осужденные за совершение преступления, могут быть освобождены от наказания.

24 апреля 2015 года принято Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», которое подлежало исполнению в течении шести месяцев.

В соответствии с п. 4 настоящего Постановления, осужденные к наказанию, не связанному с лишением свободы, подлежат освобождению от наказания.

Как следует из материалов дела, [СКРЫТО] Д.Б. осужден приговором … к 1 году 6 месяцам ограничения свободы и неотбытая часть наказания на момент постановления приговора составляла 1 месяц 12 дней.

Ограничений для применения акта амнистии к указанному приговору не имеется. Вступивших в законную силу решений властных органов уголовного судопроизводства, свидетельствующих о том, что осужденный на день вступления в законную силу акта об амнистии был злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания так же не установлено.

Факт совершения осужденным нового преступления в период отбывания наказания по приговору суда от 27.08.2013 года, на день вступления в силу акта об амнистии не был подтвержден обвинительным приговором, в связи с чем, на указанный день акт об амнистии подлежал применению к приговору суда от 27.08.2013 года и [СКРЫТО] Д.Б. подлежал освобождению от неотбытой части наказания в виде ограничения свободы.

Однако суд первой инстанции, назначая наказание по совокупности приговоров, на основании ст. 70 УК РФ, не учел положения регламентирующие основания освобождения от наказания на основании акта об амнистии, что повлекло за собой неправильное назначение наказания по совокупности приговоров и необоснованное присоединение неотбытого наказания.

При указанных обстоятельствах приговор суда нельзя признать законным и он подлежит изменению с исключением из приговора указания о назначении наказания на основании ст. 70 УК РФ.

Иных оснований для изменения или отмены приговора суда, в том числе и по доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия не усматривает.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Кисловодского городского суда Ставропольского края от 03 августа 2015 г. в отношении [СКРЫТО] Д. Б., [СКРЫТО] М.Р. изменить:

в описательно-мотивировочной части при изложении позиции государственного обвинителя о квалификации действий [СКРЫТО] Д.Б. и [СКРЫТО] М.Р. как открытое хищение чужого имущества слова «с угрозой применения насилия, не опасного для здоровья» заменить словами «с применением насилия, не опасного для здоровья»;

исключить из приговора указание на назначение [СКРЫТО] Д.Б. окончательного наказания по правилам ст. 70, 71, 72 УК РФ.

Считать [СКРЫТО] Д.Б. осужденным по приговору Кисловодского городского суда Ставропольского края от 03 августа 2015 года по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам 5 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционное представление прокурора г. Кисловодска и его заместителя – удовлетворить.

В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы адвокатов Игнатовой Н.Е. и Кочкаровой З.В. – без удовлетворения.

Определение суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в вышестоящий суд в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Мотивированное решение вынесено 21 октября 2016 года.

Председательствующий

Судьи