Дело № 22-1856/2016, апелляция

Ставропольский краевой суд в составе председательствующего Крамчинина Н.П.,

с участием:

прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры Ставропольского края Анисимовой О.А.,

потерпевшей К.З.А.,

при секретаре Кобзий О.Г.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе осуждённого [СКРЫТО] С.А. на приговор Будённовского городского суда Ставропольского края от 04 февраля 2016 года, которым

осужден по ч. 3 ст. 264 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 февраля 2009 года № 20-ФЗ) к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии – поселении, с лишением права управлять транспортными средствами сроком на 2 года.

В соответствии с требованиями п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ, п. 2 ч. 8 ст. 302 УПК РФ [СКРЫТО] С.А. от наказания, назначенного за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 февраля 2009 года №20-ФЗ) освобождён в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Меру пресечения [СКРЫТО] С.А. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении постановлено отменить по вступлению приговора в законную силу.

Взыскана с [СКРЫТО] С.А в пользу К.З.А. компенсация морального вреда в сумме 500000 рублей, 35000 рублей в счёт возмещения расходов по оплате услуг представителя, 7410 рублей в счет возмещения расходов на проезд в судебные заседания.

Решена судьба вещественных доказательств.

Доложив об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы осуждённого [СКРЫТО] С.А., выслушав выступления потерпевшей К.З.А. и прокурора Анисимовой О.А., полагавших необходимым оставить приговор суда без изменения, судья

установил:

приговором Будённовского городского суда от 04 февраля 2016 года [СКРЫТО] С.А. признан виновным в том, что совершил преступление против безопасности движения и эксплуатации транспорта.

Судом установлено, что 31 декабря 2009 года, управляя автомобилем «ВАЗ 21061» на автодороге «Светлоград-Благодарный-Будённовск» в направлении от г. Благодарного к г. Будённовску, в районе 119 км + 700 метров указанной автодороги, [СКРЫТО] С.А. грубо нарушил требования п. 1.5 абз. 1 и п. 11.1 абз 1 Правил дорожного движения в РФ, стал осуществлять маневр обгона с выездом на полосу встречного движения следовавшего впереди него в попутном с ним направлении не установленного следствием транспортного средства, после чего выехал на левую по направлению своего движения обочину, где допустил столкновение со следовавшим во встречном направлении автомобилем марки ВАЗ – 21101 под управлением С.Р.В.

В результате дорожно-транспортного происшествия были причинены телесные повреждения пассажиру автомобиля марки ВАЗ-21101 А.А.И., от которых последний скончался на месте происшествия.

В апелляционной жалобе осуждённый [СКРЫТО] С.А. считает приговор Буденновского городского суда Ставропольского края от 04 февраля 2016 года и постановление Буденновского городского суда от 29 декабря 2015 года об отказе в удовлетворении ходатайства защитника незаконными, необоснованными и подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Считает, что в приговоре суда должно быть указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

Оценивая показания свидетеля С.Р.В., свидетелей обвинения А.А.А., К.М.В. и других, указывает, что они двигались по той же автодороге, что и С., непосредственно перед ДТП, и показали, что маневр обгона осуществлял перед ДТП сам С., других маневров обгона никто не осуществлял, встречных автомобилей для А. и С. ни перед ДТП, ни в момент ДТП свидетель А. не видел, свидетели К-ы., двигавшиеся до ДТП попутно движению С., показали, что других попутных с ними автомобилей не было.

По мнению осужденного, этим доказательствам судом не дано надлежащей оценки, не смотря на то, что свидетели опровергли версию С., у которого имелись неприязненные отношения к нему, изложенную в его непоследовательных и противоречивых показаниях, о мнимом маневре обгона неустановленного а/м «Газель», якобы, осуществленном водителем [СКРЫТО], судом также не приняты во внимание показания сотрудников ДПС Ш. и Ш., которые сообщали, что С. убегал в поле, вел себя неадекватно, ругался нецензурной бранью, кричал, что не сидел за рулем.

Ссылаясь на приложение к протоколу осмотра транспортного средства, из которого усматривается, что стрелка спидометра остановилась на скорости 40 км/ч, указывает о ложности показаний С. о том, что в момент столкновения он остановился, кроме того, С. в ходе допроса в судебном заседании показал, что, встречный легковой автомобиль обгонял а/м «Газель», что и стало причиной выезда этого а/м на встречную сторону дороги.

Осуждённый полагает, что выводы суда о нарушении им требований п. 11.1 Правил дорожного движения РФ (при обгоне) не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании и основаны только лишь на предположениях свидетеля С. о возможно имевшем место маневре обгона, так как других доказательств выполнения им маневра обгона стороной обвинения не представлено.

Более того, суд не учел, и не дал правовую оценку данным, полученным в ходе допроса свидетеля С.Р.В. о том, что он перед ДТП двигался со скоростью около 100 км/час, в условиях, когда было темно, был сильный туман, влажная дорога, видимость ограничена (а это нарушения п.п. 10.1, 10.3 ПДД РФ, находящиеся в причинной связи с ДТП); со слов С., ни он, ни сидящий на переднем сидении пассажир ремнями безопасности пристегнуты не были (нарушение п. 2.1.2 ПДД, выполнение которого могло бы спасти жизнь погибшему пассажиру А.); С., якобы, разъехавшись со встречным автомобилем «Газель», увидел на расстоянии около 300 метров за ним двигавшийся во встречном направлении легковой автомобиль, который в этот момент стал выезжать на его полосу, в связи с чем, он (С.) «моргнул» этому а/м дальним светом несколько раз (из протокола с/з), затем начал тормозить и уходить вправо на обочину (нарушение п. 10.1 абз. 2, т.к. начиная моргать светом, а не применять экстренное торможение. С. потерял время, не прибегнул непосредственно к торможению на своей полосе движения, а стал уходить на обочину без экстренного торможения).

По мнению осуждённого, в своих выводах суд первой инстанции не дал юридическую оценку действиям водителя автомобиля «ВАЗ-21101» С.Р.В., относительно выявленного ряда нарушений требований ПДД РФ.

Полагает, что суд незаконно отказал стороне защиты в проведении по делу судебной комиссионной автотехнической экспертизы для разрешения наиболее существенных вопросов, чем суд лишил себя и других участников уголовного судопроизводства возможности правильно оценить и квалифицировать соответствие либо несоответствие действий каждого из водителей требованиям Правил дорожного движения РФ, повлекшее ДТП с гибелью человека.

Указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного. В основу приговора суда положены заведомо ложные показания С.Р.В. об обгоне, и заключения автотехнических экспертиз г. Ростов-на-Дону и г. Москва о нарушении им п. 11.1 ПДД РФ, которые построены на этих недостоверных данных, взятых из допроса С.Р.В., которые не подтверждаются иными доказательствами. Тем самым, выводы суда о его виновности не подтверждаются достаточными и достоверными доказательствами по уголовному делу. Правовая оценка существенным противоречиям между показаниями свидетеля С.Р.В. и показаниями всех остальных допрошенных свидетелей (А., К-ых и др.) судом не дана.

Кроме того, в ходе рассмотрения уголовного дела по существу стороной защиты суду было заявлено ходатайство об исключении из перечня доказательств обвинения по уголовному делу заключения эксперта Российского федерального центра судебной экспертизы Аджиева Р.И. № 4117/14-1. 4118/14- 1 от 09.07.2012 года, и показаний допрошенного в судебном заседании в качестве эксперта Аджиева Р.И. от 27.11.2015 года, а также о назначении по данному уголовному делу судебной комиссионной автотехнической экспертизы для разрешения ряда существенных ситуационных вопросов для определения виновности либо невиновности того или иного водителя в столкновении, в связи с тем, что при рассмотрении дела судом выявились значимые для дела новые обстоятельства ДТП. Однако постановлением Буденновского городского суда Ставропольского края от 29 декабря 2015 года в удовлетворении ходатайства защитника было незаконно и необоснованно отказано.

Эксперт Аджиев Р.И., установив в ходе исследования, что выезд автомобиля под управлением [СКРЫТО] С.А. не был связан с проколом шины левого колеса, посчитав, что он тем самым опроверг версию [СКРЫТО] С.А., принял в качестве достоверной версию произошедшего по показаниям водителя С.Р.В., о якобы, имевшем место маневре обгона водителем [СКРЫТО] С.А. другого автомобиля. При этом, эксперт Аджиев Р.И., в нарушение требований к проведению подобного рода автотехнических экспертиз, не заявил следователю ходатайство о предоставлении ему сведений и параметров «мнимого» маневра обгона одного транспортного средства другим, как то: расстояние между автомобилями в момент начала обгона, положение транспортных средств относительно границ проезжей части в указанный момент, скорости движения обгоняемого и обгоняющего транспортных средств, и встречного ТС, момент возникновения опасности для движения (без определения следователем которого не состоится ни одно заключение автотехнической экспертизы, и вообще не представляется возможным определить вину либо степень виновности и несоответствия в действиях того или иного водителя), расстояние между автомобилями в момент начала выезда каждого из них на обочину, расстояние между ними в момент движения по обочине, действия водителей по предотвращению ДТП и многое другое).

Считает, что показания эксперта Аджиева Р.И., как и его заключения № 4117/14-1, 4118/14-1 от 09.07.2012 года, не основаны на материалах уголовного дела, не могут использоваться в качестве доказательств по данному делу, так как автотехническая экспертиза проведена им без необходимых технических расчетов, свидетельствующих о нарушении одним либо другим водителем ТС требований ПДД РФ, в связи с чем, подлежали исключению из доказательств.

Из схемы места ДТП не усматривается, что до столкновения один автомобиль обгонял другой, а расположение обоих поврежденных ТС на одной и той же обочине об обгоне не свидетельствует, оба водителя поясняют, что до ДТП применяли торможение (С. - экстренное, он - [СКРЫТО] - рабочее, плавное, т.к. был неизбежен занос его а/м), экспертом Аджиевым не исследовано то обстоятельство, что С. двигался в условиях ограниченной видимости (темного времени суток, сильного тумана) со скоростью 100 км/час, в связи с чем нарушил требования п.п. 10. 1, 10.3 ПДД РФ.

Вместе с тем, утверждая в судебном заседании об отсутствии для него необходимости определения следователем момента возникновения опасности для движения, эксперт Аджиев в своих выводах заключения эксперта № 4117/14-1, 4118/14-1 от 09.07.2012 года указал, что в данной дорожно-транспортной ситуации, при возникновении опасности для движения, водитель автомобиля «ВАЗ-21101» СэР.В. должен был руководствоваться требованиями п. 10.1 абз. 2 ПДД РФ; техническая возможность предотвращения встречного столкновения автомобилей зависит от действий обоих водителей, а поскольку автомобиль «ВАЗ-2106», выехавший на встречную полосу проезжей части дороги, не был заторможен перед столкновением, вопрос о технической возможности у водителя автомобиля «ВАЗ-21101» предотвратить столкновение с автомобилем «ВАЗ-2106» путем торможения не имеет смысла; в действиях водителя автомобиля «ВАЗ-21101» несоответствий требованиям п. 10.1 абз. 2 ПДД РФ, которые могли бы находится в причинной связи с фактом данного ДТП, с технической точки зрения, не усматривается.

Отвечая на вопрос о порядке проведения экспертизы автомобильного колеса, несмотря на наличие сообщения о невозможности дачи заключения Краснодарской ЛСЭ, эксперт Аджиев Р.И. ответил, что, несмотря на методические рекомендации для экспертов, которые не являются законом, он все равно может ответить на указанный вопрос, вместе с тем, от ответов на вопросы защиты эксперт уклонился. Кроме того, Аджиев Р.И. показал о возможном нарушении п. 1.4 Правил, и возможности исследования этого вопроса только в ходе дополнительной экспертизы.

По мнению осужденного, в ходе длительного периода расследования данного уголовного дела, все процессуальные возможности следствия были направлены на проверку версии механизма ДТП, при которой произошло повреждение шины автомобиля «ВАЗ-2106», то есть все проведенные по делу судебные экспертизы были в основном транспортно-трасологическими, в ходе которых исследовалось левое переднее колесо транспортного средства «ВАЗ-2106», в связи с чем, у экспертов отсутствовала необходимость в исследовании каких-либо данных, связанных с параметрами движения обоих транспортных средств, как то. Вместе с тем, возможность предотвращения ДТП при объективных исходных данных вообще не исследовалась, технические параметры, необходимые для проведения автотехнической экспертизы добыты не были.

По мнению осуждённого, доказательств того, что автомобиль «ВАЗ-2106» под его управлением обгонял какое-либо транспортное средство, не успел завершить обгон и съехал на обочину по данному делу, не имеется.

Оспаривает сведения, указанные следователем при назначении комплексной автотехнической, транспортно-трасологической судебной экспертизы от 30.08.2011 года и указывает, что привело к необоснованному автотехническому экспертному анализу эксперта Аджиева Р.И., который указал в выводах, что раз уж версия [СКРЫТО] СА. о спущенном колесе не нашла своего повреждения, то следует прийти к правдивости версии водителя С.Р.В. о том, что [СКРЫТО] С.А. обгонял какое-то мнимое транспортное средство, инкриминировав ему несоответствие п. 11.1 абз. 1 ПДД РФ.

Однако, заключением экспертов г. Ростова-на-Дону, было установлено, что колесо автомобиля «ВАЗ-2106» не было спущено до ДТП. В связи с чем, следователь незаконно внес в постановление от 30.08.2011 года эту версию выезда автомобиля «ВАЗ-2106» на левую обочину, поставив [СКРЫТО] С.А. в заведомо неблагоприятное положение по сравнению с водителем С.Р.В.

Таким образом, по мнению осужденного, в результате неверного толкования доказательств следователем, незаконного использования в постановлении о назначении экспертизы ложных исходных данных, было получено заключение эксперта Аджиева Р.И. от 02.07.2012 года, которое не может быть использовано в качестве допустимого и достаточного доказательства по данному уголовному делу, т.к. основано на недостоверных исходных данных.

[СКРЫТО] С.А. указывает, что в его действиях не содержится несоответствия положениям главы 11 «Обгон, встречный разъезд» ПДД РФ, а он должен был руководствоваться требованиями п. 1.4 ПДД РФ «На дорогах установлено правостороннее движение транспортных средств» и не более того, что не было учтено не учел экспертом при подготовке заключения экспертизы от 02.07.2012 года, а также следователем при предъявлении обвинения в связи с нарушением им п. 11.1 ПДД РФ. Не учел этого и суд, отказавшись установить в ходе нового экспертного анализа истинные причины и виновника ДТП.

Полагает, что при вынесении приговора судом не были учтены нормы ч. 3 и ч. 4 ст. 14 УПК РФ, и был постановлен незаконный и необоснованный обвинительный приговор, который просит, как и постановление Буденновского городского суда от 29 декабря 2015 года об отказе в удовлетворении ходатайства защитника подсудимого, - отменить и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд с иным составом суда со стадии судебного разбирательства.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, заслушав мнение сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела и сделал обоснованный по своему существу вывод о доказанности вины [СКРЫТО] С.А. в совершенном преступлении на основе объективной оценки совокупности всех исследованных в судебном заседании достаточных доказательств, допустимость и достоверность которых сомнений не вызывает.

Материалами дела установлено, что к ДТП привели действия водителя автомобиля ВАЗ – 21061 государственный регистрационный знак <…> под управлением [СКРЫТО] С.А., отрицавшего то, что он производил маневр по обгону автомобиля, идущего в попутном направлении.

Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствах уголовного дела, установленным судом, и полностью подтверждаются положенными в основу приговора доказательствами, в т.ч. показаниями потерпевшей К.З.А. о том, что 31 декабря 2009 года ей стало известно о гибели её сына в результате лобового столкновения машин, последующего общения с [СКРЫТО] С.А., который сообщил ей о своей виновности в этом дорожно-транспортном происшествии; показаниями свидетеля С.Р.В. о том, что, двигаясь по трассе, имеющей две полосы движения, в условиях ограниченной видимости из - за тумана и темноты, увидев свет фар встречного автомобиля, который обгонял автомобиль «Газель» и находился уже недалеко, он стал тормозить и съезжать на свою правую сторону, но уже на обочине получил удар; показаниями свидетеля А.А.А. о событиях декабря 2009 года, когда его, ехавшего по трассе со скоростью 40 км/час, на большой скорости обогнал автомобиль ВАЗ – 2110, а через 100 -150 метров на обочине справа по ходу его движения, он увидел автомашины ВАЗ – 2110 и ВАЗ – 2106, между которыми произошло лобовое столкновение, при этом он не мог с уверенностью ответить, проезжали ли в это время встречные автомобили; показаниями свидетелей К.М.В., оказавшего помощь пострадавшим в ДТП 31 декабря 2009 года и К.Ю.В., указавшим, что водитель ВАЗ 2110 – одной из столкнувшихся автомашин, вёл себя неадекватно, бегал вокруг машины, кричал, чтобы не разбивали стекло, ругался нецензурной бранью. При этом, видимость на дороге была плохая из – за густого тумана, проезжая часть была влажная; свидетелей Ш.И.В. и Ш.М.И. - инспекторов ОР ДПС ГИБДД ГУ МВД России по СК об увиденном на месте происшествия при совместном выезде.

Фактические обстоятельства дела, установленные судом, первой инстанции, вопреки доводам жалобы, а также наличие в действиях осужденного состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, также подтверждается письменными доказательствами, исследованными в судебном заседании: протоколом осмотра места происшествия от 31 декабря 2009 года содержащим сведения об участке автодороги, на котором произошло ДТП и прилегающей местности, а также взаимном расположении и техническом состоянии участвующих в них автомашин; протоколами осмотров предметов от 13 января 2010 года, содержащих описание повреждений, полученных автомашинами после столкновения; заключениями судебно-химических исследований крови [СКРЫТО] С.А. и С.Р.В., согласно которым метилового, пропиловых, бутиловых, амиловых спиртов в ней не обнаружено; протоколом осмотра предметов от 01 мая 2010 года – переднего левого колеса автомашины ВАЗ 21061, г/н <…>, а также имеющихся на нем повреждений; заключениями автотехнических экспертиз № 866, 867/4-1 от 25 июня 2010 года, согласно которым неисправностей автомобиля ВАЗ 21061, г/н <…>, способных привести к внезапной потере его управляемости, не имелось; заключением комплексной автотехнической и транспортно – трасологической экспертизы № 5686/07.1-1 от 12 августа 2011 года, которым опровергается первоначальная версия водителя [СКРЫТО] С.А., что причиной выезда автомобиля под его управлением на полосу встречного движения является повреждение шины левого колеса; заключением комплексной автотехнической и транспортно-трасологической экспертизы № 5685/07-1 от 16 августа 2011 года, согласно которому в действиях водителя автомобиля ВАЗ – 21101 в данной дорожной ситуации несоответствий требованиям Правил дорожного движения РФ, находившихся в причинной связи с фактом ДТП, не усматривается; заключением комплексной автотехнической и транспортно – трасологической экспертизы № 4117/14-1 от 09 июля 2012 года, согласно которой при выполнении требований п.п. 1.5. абз. 1 и 11.1 абз. 1 Правил дорожного движения РФ, водитель автомобиля ВАЗ – 2106 располагал технической возможностью избежать столкновения с автомобилем ВАЗ – 21101. С технической точки зрения, действия водителя автомобиля ВАЗ – 2106 не соответствовали указанным Правилам дорожного движения РФ. В действиях водителя автомобиля ВАЗ – 21101 несоответствий требованиям п. 10.1. абз. 2 Правил дорожного движения РФ, которые могли бы находиться в причинной связи с фактом данного дорожно – транспортного происшествия, с технической точки зрения не усматривается; показаниями эксперта Аджиева Р.И., допрошенного в судебном заседании посредством видеоконференцсвязи, о том, что к ДТП привели действия водителя [СКРЫТО] С.А., тогда как водитель С. сделал все, что мог, даже съехал с проезжей части на обочину, чтобы избежать столкновения.

Наличие состава преступления в действиях [СКРЫТО] С.А. также подтверждается заключением эксперта № 961 от 04 августа 2005 года о причинах смерти А.А.И.

Исследованные судом доказательства, в т.ч. показания указанных в жалобе свидетелей, судом в приговоре в целом оценены правильно, каких-либо существенных противоречий, повлиявших на выводы суда о фактических обстоятельствах дела и существо принятого по делу решения судом не допущено, в связи с чем суд апелляционной инстанции полагает соответствующие доводы жалобы несостоятельными.

Оценивая выводы суда, изложенные в приговоре относительно виновности осужденного, суд апелляционной инстанции отмечает, что исследованные судом доказательства свидетельствуют о том, что в результате действий [СКРЫТО] С.А. произошло дорожно-транспортное происшествие, повлекшее по неосторожности смерть пассажира автомобиля «ВАЗ – 21101» А.А.И. Наступившие последствия находятся в прямой причинно-следственной связи с допущенными осуждённым нарушениями Правил дорожного движения.

Выводы суда первой инстанции относительно причины аварии основаны на совокупности исследованных в ходе судебного заседания доказательствах, т.к. в ходе судебного следствия установлено, что [СКРЫТО] С.А. выехал на проезжую часть дороги, предназначенную для движения встречного транспорта, следствием чего была создана опасность для движения других транспортных средств в виде создания на полосе движения препятствия.

Вопреки доводам стороны защиты, положенные в основу обвинительного приговора доказательства отвечают требованиям допустимости, сформулированным в ст. 75 УПК РФ.

При этом выводы суда, изложенные в постановлении от 29 декабря 2015 года об отказе в удовлетворении ходатайства о признании недопустимыми указанных защитой доказательств основаны на требованиях закона, в связи с чем основания к отмене этого постановления, изменения либо отмены приговора по указанным доводам отсутствуют.

Доводы апелляционной жалобы относительно необходимости назначения комиссионной судебной автотехнической экспертизы суд апелляционной инстанции полагает безосновательными, т.к. этим же постановлением городского суда, вынесенного по результатам рассмотрения ходатайства защитника подсудимого – адвоката Полтева В.В., в его удовлетворении было обосновано оказано. При этом судом правильно, со ссылкой на ранее проведенные по делу экспертные исследования, а также на разъяснения, данные в судебном заседании экспертом Аджиевым Р.И., сделан вывод о том, что обстоятельств, свидетельствующих о необходимости проведения новых исследований, о которых ходатайствовал адвокат Полтев В.В., не усматривается.

Все указанные доказательства, в т.ч. заключения экспертов, оценены судом в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ, сомнений в своей достоверности не вызывают, поскольку экспертные исследования проведены в соответствии с уголовно-процессуальным законом, с учетом всех необходимых документов, незаинтересованными и квалифицированными экспертами, указанные доказательства подтверждаются совокупностью иных доказательств по делу.

Неустранимых сомнений в виновности подсудимого [СКРЫТО] С.А. судом первой инстанции обоснованно не установлено, не усматривает таких сомнений и суд апелляционной инстанции, в связи с чем основания к удовлетворению доводов жалобы относительно несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом отсутствуют.

Правовая оценка действий осужденного [СКРЫТО] С.А., сомнений не вызывает, уголовный закон судом применен правильно.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, повлиявших на законность и обоснованность принятого судом решения в отношении [СКРЫТО] С.А. в ходе судебного заседания не допущено.

Судебное разбирательство проведено с соблюдением принципов равноправия и состязательности сторон, в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом.

Председательствующим в соответствии с положениями, содержащимися в ч. 3 ст. 15 УПК РФ, были созданы все необходимые условия для исполнения сторонами своих процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им законом прав, все заявленные сторонами ходатайства рассмотрены, обсуждены и по ним приняты обоснованные и мотивированные решения, а представленные сторонами доказательства получили оценку в приговоре суда.

Права сторон обвинения и защиты на представление доказательств были обеспечены судом в равной мере. Нарушения принципа состязательности и равенства сторон не допущено.

Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора первой инстанции соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ и содержит как описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, так и доказательств, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого [СКРЫТО] С.А., и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

При назначении наказания судом учтены требования ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновного, влияние назначенного наказания на его исправление и условия жизни его семьи.

С учетом того, что преступление, отнесённое к категории средней тяжести, было совершено [СКРЫТО] С.А. 31 декабря 2009 года, и на момент вынесения приговора прошло более 6 лет, он освобождён от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Таким образом, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований к удовлетворению доводов апелляционной жалобы об отмене законного, обоснованного и справедливого по своему существу приговора суда первой инстанции.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

постановил:

Приговор Будённовского городского суда Ставропольского края от 04 февраля 2016 года в отношении [СКРЫТО] С.А. оставить без изменения, апелляционную жалобу осуждённого - без удовлетворения.

Постановление суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Мотивированное постановление вынесено 14 апреля 2016 года.