Дело № 33-1899/2022, апелляция

Судья Андрианова Н.Г. Дело № 33-1899

25RS0004-01-2020-000693-60

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Владивосток 15 марта 2022 года

Судебная коллегия по гражданским делам Приморского краевого суда в составе:

председательствующего Дышлового И.В.,

судей Веригиной И.Н., Рябенко Е.М.,

при секретаре Якушевской Н.Е.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1, ФИО2 к ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов,

по апелляционной жалобе ответчика – главного врача ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер» ФИО8 на решение Советского районного суда г. Владивостока от 6 октября 2021 года, которым исковые требования удовлетворены частично.

Взыскана с ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер» в пользу ФИО1 компенсация морального вреда в сумме 2000000 рублей, расходы на оплату экспертного исследования – 58 768, 96 рублей, расходы на оплату юридических услуг – 60000 рублей.

Взыскана с ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер» в пользу ФИО2 компенсация морального вреда в сумме 2000000 рублей, расходы на оплату экспертного исследования – 59055 рублей.

Взыскана с ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер» в доход бюджета Владивостокского городского округа государственная пошлина – 300 рублей.

Заслушав доклад судьи ФИО15, пояснения истца ФИО1 и его представителя ФИО12, истца ФИО2 и ее представителя ФИО9, представителя ответчика ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер» ФИО10, прокурора ФИО11, судебная коллегия

установила:

Истцы обратились в суд с названным иском, в обоснование указав, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО3, являющаяся супругой ФИО1 и матерью - ФИО2, поступила на лечение в ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер», ДД.ММ.ГГГГ была прооперирована в плановом режиме, спустя непродолжительное время последняя начала высказывать жалобы на плохое самочувствие. ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 прооперировали повторно, состояние больной ухудшалось, ДД.ММ.ГГГГ в медицинском учреждении наступила смерть. Согласно заключениям экспертов, имело место наличие дефектов оказания медицинской помощи пациенту; между смертью лица и дефектом оказанной медицинской услуги выявлена прямая причинно-следственная связь.

По указанным основаниям, уточнив в судебном заседании исковые требования, истцы просили взыскать в пользу каждого сумму компенсации морального вреда – 5 000 000 рублей, истец ФИО1 просил взыскать расходы, понесенные в связи с вынужденным обращением за юридической помощью в размере 130 000 рублей, расходы на оплату судебной экспертизы в сумме 58 768,96 рублей, истец ФИО2 просила взыскать расходы на оплату судебной экспертизы в сумме 59 055 рублей.

Требования о взыскании расходов на погребение в сумме 183 825 рублей истец ФИО1 просил оставить без рассмотрения.

В судебном заседании истцы и представитель истца ФИО1 – ФИО12, подержали уточненные исковые требования, просили их удовлетворить.

Ответчик, в лице представителей ФИО10, ФИО13, ФИО14, исковые требования не признали, представив суду письменные возражения.

Прокурор в судебном заседании полагал возможным частично удовлетворить заявленные требования.

Судом постановлено указанное решение, с которым не согласился ответчик, им подана апелляционная жалоба, в которой ставится вопрос об отмене судебного решения, с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, выслушав лиц, участвующих в деле, обсудив доводы апелляционной жалобы, не находит оснований для отмены обжалуемого решения суда по следующим основаниям.

Согласно положениям статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившие вред, освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

По смыслу указанной правовой нормы для возложения ответственности за причиненный вред необходимо установить наличие вреда, его размер, противоправность действий причинителя вреда, наличие его вины (умысла или неосторожности), а также причинно-следственную связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими неблагоприятными последствиями.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические и нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Из разъяснений, содержащихся в п. п. 1, 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», следует, что при разрешении споров о компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

В силу ч. ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона «Об охране здоровья граждан в РФ» от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Как установлено судом и следует из материалов дела, ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, состояла в браке с ФИО1 и является матерью ФИО2

Согласно данным медицинской карты № стационарного больного ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер» на имя ФИО3, последняя поступила на лечение ДД.ММ.ГГГГ; на ДД.ММ.ГГГГ была запланирована операция - «лапаротомия. Двухсторонняя сальпингоовариоэктомия. Выполнение резекции большого сальника».

ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 проведена операция, поставлен диагноз: «доброкачественное новообразование левого яичника. ЗНО яичников? Пельвиоперитонит. Спаечная болезнь 3 ст.».

ДД.ММ.ГГГГ в 08.00 лечащим врачом зафиксировано тяжелое состояние больной, созван консилиум врачей, пациенту проведено оперативное лечение в экстренном порядке: санация брюшной полости, ушивание участка некроза сигмовидной кишки. Выведение колостомы. Дренирование брюшной полости.

Состояние больной оценено врачом - реаниматологом ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ как крайне тяжелое; ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ как тяжелое.

ДД.ММ.ГГГГ под местной анестезией проведена операция: трахеостомия; зафиксирована острая остановка кровообращения. Начаты реанимационные мероприятия; клиническая смерть зафиксирована ДД.ММ.ГГГГ в 14:55, начаты реанимационные мероприятия с восстановлением работы сердца, дыхания, сознания.

Состояние больной оценено как крайне тяжелое, в последующие дни состояние с отрицательной динамикой.

ДД.ММ.ГГГГ зафиксирована биологическая смерть ФИО3

Согласно акту проверки №-ВК от ДД.ММ.ГГГГ Департамента здравоохранения <адрес>, на основании проведённого анализа выявлен дефект при оказании медицинской помощи.

Заключением экспертов № ГБУЗ «<адрес>вое бюро судебно-медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ установлены дефекты оказания медицинской помощи ФИО3 на амбулаторном этапе в виде дефектов ведения медицинской документации: краткие, малоинформативные врачебные записи, не отражающие полного анамнеза пациентки. Ятрогенное повреждение сигмовидной кишки во время операции не рассмотрено в качестве дефекта оказания медицинской помощи, указанное признано интраоперационным осложнением.

Согласно выводам экспертов, ятрогенное повреждение во время операции сигмовидной кишки не стоит в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом, в связи с принятием необходимых мер, ввключающих повторную операцию и полноценную лекарственную терапию. Дальнейшее неблагоприятное течение послеоперационного периода обусловлено особенностями течения и лекарственного обеспечения имевшегося фонового заболевания (миастении). Наличие, описанного в протоколе операции, выраженного спаечного процесса брюшной полости даже при консультации хирурга интраоперационно, не явилось бы гарантией диагностики ранения сигмовидной кишки. Ятрогенное повреждение сигмовидной кишки при оперативном вмешательстве ФИО3 не подлежит определению степени тяжести вреда здоровью, так как не расценивается как ДМП.

Согласно заключению №/вр/повт СПБ ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ, при оказании медицинской помощи ФИО3 в ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер» комиссией экспертов отмечено наличие дефектов ее оказания в предоперационном, операционном и послеоперационном периодах.

Между дефектом в виде недиагностированного пересечения (разрыва) свища во время проведения операции ДД.ММ.ГГГГ и наступлением смерти ФИО3 усмотрена прямая причинно-следственная (причинная) связь, так как этот дефект привел к развитию разлитого перитонита и тяжелому абдоминальному сепсису, приведшему к смерти пациентки.

Дефект оказания медицинской помощи в виде недиагностированного во время операции пересечения (разрыва) сигмовидно-влагалищного свища привел к ухудшению состояния здоровья ФИО3 (развитие гнойно- септического состояния: перитонит, сепсис) и рассматривается как причинение вреда здоровью. Причиненный вред здоровью по квалифицирующему признаку вреда здоровью, вызвавшему угрожающее жизни состояние, расценивается как тяжкий вред здоровью.

Эксперты пришли к выводу, что при своевременной (интраоперационной) диагностике повреждения сигмовидно-влагалищного свища и его устранения в процессе проведения операции по удалению придатков матки, вероятность предотвращения возникновения разлитого перитонита и наступления смерти пациентки ФИО3 значимо возрастала.

В ходе рассмотрения дела судом была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза в ГБУЗ <адрес> «Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения <адрес>»

Согласно выводам экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ в результате оказания медицинской помощи ФИО3 в ГБУЗ «<адрес>вой онкологический диспансер» были допущены дефекты и недостатки оказания медицинской помощи в предоперационном, операционном и послеоперационном периодах. Смерть ФИО3 наступила в результате полиорганной недостаточности, развившейся в результате тяжелого абдоминального сепсиса, связанного с наличием у ФИО3 сигмовидно-влагалищного свища, пересеченного во время оперативного вмешательства ДД.ММ.ГГГГ по поводу доброкачественного новообразования яичника.

Комиссия экспертов пришла к выводу, что между дефектом оказания ФИО3 медицинской помощи в виде диагностированного пересечения (разрыва) сигмовидно-влагалищного свища во время проведения оперативного вмешательства ДД.ММ.ГГГГ и наступлением её смерти имеется причино-следственная связь, так как этот дефект привел к развитию разлитого перитонита и тяжелому абдоминальному сепсису, полиорганной недостаточности и смерти.

Между другими дефектами причинно-следственная связь отсутствует, они сами по себе не привели к смерти. Однако все, за исключением дефекта оформления медицинской документации и использования раствора «хлоргексидина» способствовали усугублению состояния ФИО3, так как не позволили предотвратить, прервать или уменьшить тяжесть течения патологических процессов (перитонит, сепсис).

Установив указанные обстоятельства и оценив в совокупности все представленные в материалы дела доказательства в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что истцы имеют право на компенсацию морального вреда, причиненного в связи с гибелью близкого человека, которая не могла не вызвать у них нравственные страдания, в связи с чем, с учетом конкретных обстоятельств дела, учитывая характер отношений, требования разумности и справедливости, обоснованно определил размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу каждого их истцов – 2000 000 рублей. Суд также обоснованно пришел к выводу об обязанности ответчика компенсировать истцу ФИО1 понесенные расходы на оплату экспертного исследования в сумме 58768, 96 рублей, расходы на оплату юридических услуг в сумме 60000 рублей, истцу ФИО2 расходы на оплату экспертного исследования в сумме 59055 рублей.

В основу обжалуемого решения судом правомерно положены заключения экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ и №/вр/повт от ДД.ММ.ГГГГ.

Данные заключения в полном объеме соответствуют требованиям закона, даны в письменной форме, содержат подробное описание проведенного исследования, анализа представленной документации, результаты исследования, ссылку на использованные материалы и нормативно-правовые акты, подготовлены компетентными специалистами в соответствующей области знаний, имеющими необходимые для производства подобного рода экспертиз образование, квалификацию, экспертную специальность, стаж экспертной работы. На исследование экспертам были представлены в достаточном объеме материалы дела. Каких-либо оснований подвергать сомнению заключения экспертов у суда не имелось. Выводы экспертов являются однозначными, не носят вероятностный характер, не содержат неясностей, противоречий, дающих оснований сомневаться в обоснованности и достоверности выводов.

Достаточных и достоверных доказательств, которые могли бы опровергнуть выводы заключений экспертов, поставить под сомнение их обоснованность, суду не представлено. Оснований для признания данных заключений экспертов недопустимыми доказательствами, у судебной коллегии не имеется.

Доводы апелляционной жалобы повторяют правовую позицию заявителя, выраженную им в суде первой инстанции, направлены на переоценку выводов суда о фактических обстоятельствах дела и имеющихся в деле доказательств. Несогласие ответчика с выводами суда первой инстанции, а также иная оценка автора жалобы представленных доказательств и норм действующего законодательства не может служить основанием к отмене правильного по существу решения.

Определяя размер компенсации морального вреда, судом первой инстанции приняты во внимание все фактические обстоятельства, установленные по делу, степень нравственных страданий истцов, связанных с утратой близкого человека.

Относительно доводов апелляционной жалобы о завышенном размере взысканной компенсации морального вреда, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно разъяснениям пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № от ДД.ММ.ГГГГ «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Как установлено судом, истцы и умершая ФИО3 являлись членами одной семьи, проживали совместно. Утрата супруги для истца ФИО1 и матери для истца ФИО2 несомненно является тяжелой эмоциональной травмой, причинившей значительные нравственные страдания.

Размер взысканной суммы компенсации морального вреда, по мнению судебной коллегии, определен судом первой инстанции в соответствии с обстоятельствами дела, с учетом характера и объема причиненных нравственных страданий, соответствует принципам разумности и справедливости.

Оснований для изменения размера компенсации морального вреда, определённого судом первой инстанции, по доводам апелляционной жалобы судебная коллегия не усматривает.

Выводы суда первой инстанций мотивированы, должным образом отражены в обжалуемом судебном решении, основаны на правильном применении норм материального права, подтверждаются совокупностью исследованных доказательств, оценка которым дана в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Разрешая спор, суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку и постановил законное и обоснованное решение. Выводы суда соответствуют обстоятельствам дела. Нарушений норм материального и процессуального права судом допущено не было.

Таким образом, принятое по делу решение является законным и обоснованным, оснований для его отмены или изменения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Советского районного суда г. Владивостока от 6 октября 2021 года – оставить без изменения.

Апелляционную жалобу ответчика – главного врача ГБУЗ «Приморский краевой онкологический диспансер» ФИО8 – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 17.03.2022.

Председательствующий:

Судьи: