Дело № 4У-1206/2019 [44У-167/2019], кассация

Председательствующий: Василькова И.М. 44у-167/2019

П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

суда кассационной инстанции

г.Красноярск 09 июля 2019 года

Президиум Красноярского краевого суда в составе

председательствующий Ракшов О.Г.,

члены президиума Афанасьев А.Б., Заройц И.Ф., Малашенков Е.В., Прилуцкая Л.А.,

при секретаре Остапенко Т.В.,

рассмотрел материалы уголовного дела по кассационному представлению заместителя прокурора Красноярского края Нарковского О.Д. о пересмотре приговора Мотыгинского районного суда Красноярского края от 09 октября 2018 года в отношении

[СКРЫТО] В.А., <данные изъяты>, судимого:

- 23 марта 2017 года по п."в" ч.2 ст.158 УК РФ к 200 часам обязательных работ, отбывшего наказание 04 июля 2017 года,

осужденного по ч.1 ст.105 УК РФ к 8 годам лишения свободы, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания исчислен с 09 октября 2018 года, с зачетом в него времени задержания осужденного и содержания его под стражей с 07 сентября 2017 года по 08 октября 2018 года.

В апелляционном порядке приговор от 09 октября 2018 года не пересматривался.

Заслушав доклад судьи краевого суда Малашенкова Е.В., выступление заместителя прокурора Красноярского края Белогурова С.В., поддержавшего доводы кассационного представления по изложенным в нем основаниям, а также мнение защитника Коровко Ю.В., полагавшего приговор в отношении [СКРЫТО] В.А. подлежащим отмене, президиум

У С Т А Н О В И Л :

[СКРЫТО] В.А. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. Согласно приговору, преступление совершено при следующих установленных судом обстоятельствах.

В период времени с 21 часа 20 минут 05 сентября 2017 года до 03 часов 25 минут 06 сентября 2017 года у [СКРЫТО] В.А. на почве личных неприязненных отношений к ФИО10 возник умысел на ее убийство. С этой целью [СКРЫТО] В.А. через окно веранды проник в дом потерпевшей, расположенный по адресу Красноярский край, Мотыгинский район, <адрес>, где подошел к ФИО10 и умышленно нанес ей кулаками не менее 4 ударов в область головы и не менее 3 ударов в область тела, от чего потерпевшая упала и потеряла сознание. После этого [СКРЫТО] В.А. переместил ФИО10 в спальную комнату дома, положил на кровать, обмотал ее шею неустановленным предметом шириной до 1,5 см и сдавил этим предметом шею потерпевшей до тех пор, пока она не перестала подавать признаки жизни, таким образом убил ее.

В кассационном представлении заместитель прокурора Красноярского края Нарковский О.Д. ставит вопрос об отмене приговора от 09 октября 2018 года и о направлении уголовного дела в отношении [СКРЫТО] В.А. на новое судебное рассмотрение.

Свои требования автор представления мотивирует тем, что приговор по делу постановлен с существенным нарушением требований уголовно-процессуального закона, поскольку в его основу положены показания обвиняемого [СКРЫТО] В.А., данные в ходе предварительного расследования, но не исследованные в судебном заседании. Так, из приговора следует, что в доказывании вины подсудимого судом использованы показания последнего, находящиеся в т.3 на л.д. 86-91, 98-103, 112-119, 120-124. Однако фактически в описательно-мотивировочной части судебного решения приведены показания обвиняемого, содержащиеся в т.3 на л.д. 112-119, которые в ходе судебного следствия не оглашались.

Указывает, что, согласно протоколу судебного заседания, при его проведении [СКРЫТО] В.А. вину признал, однако от дачи показаний отказался и подтвердил свои показания, данные в ходе предварительного следствия 06 марта 2018 года, из содержания которых следует, что обвиняемый себя виновным в убийстве ФИО10 не признавал и сообщал, что ранее оговорил себя под давлением сотрудников полиции. Несмотря на это, в ходе судебного следствия по ходатайству защитника подсудимого были оглашены показания последнего, данные в ходе предварительного расследования 01 августа 2018 года и находящиеся в т.3 на л.д. 140-145, в которых [СКРЫТО] В.А. признал вину в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, чем, по мнению прокурора, нарушено право осужденного на защиту.

Кроме того, полагает, что совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения признано отягчающим наказание [СКРЫТО] В.А. обстоятельством в противоречие с требованиями закона, поскольку данный вопрос судом не проверялся, а из исследованных в судебном заседании доказательств следует, что мотивом совершения убийства послужили личные неприязненные отношения [СКРЫТО] В.А. к ФИО10 Помимо этого, оспариваемое решение судом в приговоре ни коим образом не мотивировано.

Проверив материалы уголовного дела с учетом доводов кассационного представления и положений ч.1 ст.401.16 УПК РФ, президиум Красноярского краевого суда находит приговор от 09 октября 2018 года в отношении [СКРЫТО] В.А. подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу ч.1 ст.401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

При этом проверка показала, что при постановлении в отношении [СКРЫТО] В.А. приговора судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые являются основанием для пересмотра данного судебного решения в кассационном порядке.

Согласно ст.297 УПК РФ, приговор суда должен быть законным, обоснованным, справедливым и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

Вместе с тем, приговор от 09 октября 2018 года указанным требованиям закона не соответствует.

В силу ч.1 ст.389.17 УПК РФ существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, являющимися основанием для отмены судебного решения по уголовному делу, признаются такие нарушения, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Согласно п.4 ч.2 ст.389.17 УПК РФ, основанием отмены судебного решения по уголовному делу в любом случае является рассмотрение дела с иным нарушением права обвиняемого пользоваться помощью защитника.

В соответствии с п.п. 1, 3 ч.4 ст.47 УПК РФ, обвиняемый вправе знать, в чем он обвиняется, и возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению либо отказаться от дачи показаний.

В силу положений статьи 273 УПК РФ, судебное следствие начинается с изложения государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения. Затем председательствующий опрашивает подсудимого, понятно ли ему обвинение, признает ли он себя виновным и желает ли он или его защитник выразить свое отношение к предъявленному обвинению.

Только после этого, согласно ст.274 УПК РФ, сторона обвинения определяет порядок представления доказательств суду.

Между тем, по настоящему делу данные требования уголовно-процессуального закона не соблюдены, поскольку из протокола первого судебного заседания по уголовному делу от 20 сентября 2018 года следует, что никаких процессуальных действий в ходе него судом не производилось, а в связи с неявкой свидетелей обвинения судебное разбирательство отложено на 28 сентября 2018 года (т.4 л.д.80).

Как следует из протокола судебного заседания от 28 сентября 2018 года, в начале его проведения судом была установлена личность подсудимого [СКРЫТО] В.А.; объявлен состав суда, фамилии прокурора, адвоката и секретаря судебного заседания; участникам процесса разъяснено право отвода и у них выяснено наличие отводов; подсудимому разъяснены права, предусмотренные ст.47 УПК РФ и ст.51 Конституции РФ, а также у участников процесса выяснено наличие у них ходатайств.

Сразу после этого суд по предложению государственного обвинителя определил порядок исследования доказательств стороны обвинения и приступил к их исследованию (т.4 л.д.124-125).

Таким образом, вопреки требованиям ст.273 УПК РФ, в начале судебного следствия по делу государственным обвинителем не было изложено предъявленное [СКРЫТО] В.А. обвинение, а значит, не определены в соответствии со ст.252 УПК РФ предмет судебного разбирательства и его пределы.

Помимо этого, судом не обеспечено предусмотренное ст.47 УПК РФ право подсудимого знать, в чем он обвиняется на стадии судебного разбирательства, а также в начале судебного заседания высказать свои возражения против обвинения, чем существенно нарушено его право на защиту.

Кроме того, в соответствии с ч.1 ст.16 УПК РФ, в уголовном судопроизводстве обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое он может осуществлять лично либо с помощью защитника.

Согласно п.8 ч.4 ст.47 УПК РФ, обвиняемый вправе пользоваться помощью защитника, в том числе бесплатно в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

В силу п.3 ч.4 ст.6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ", адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя.

Как следует из материалов уголовного дела, при проведении судебного заседания от 08 октября 2018 года после исследования доказательств стороны обвинения [СКРЫТО] В.А. вину в совершении инкриминированного преступления признал и, воспользовавшись правом, предусмотренным ст.51 Конституции РФ, отказался от дачи показаний в судебном заседании (т.4 л.д.146).

При этом подсудимый поддержал показания, данные им в ходе предварительного расследования 06 марта 2018 года. Согласно материалам дела, эти показания содержатся в т.3 на л.д. 109-111 и из них следует, что [СКРЫТО] В.А. при дополнительном допросе в качестве обвиняемого вину в совершении убийства ФИО10 не признал и сообщил, что в ранее данных признательных показаниях оговорил себя под давлением сотрудников полиции.

Несмотря на наличие существенных противоречий между позицией [СКРЫТО] В.А. по делу и поддержанными им показаниями, суд данные противоречия не устранил и оценки им в приговоре не дал.

Помимо этого, вопреки зафиксированной в протоколе судебного заседания позиции [СКРЫТО] В.А., поддержавшего показания, данные им 06 марта 2018 года и находящиеся в т.3 на л.д. 109-111, защитник подсудимого адвокат Качкина Л.Н. заявила суду ходатайство об оглашении показаний, данных обвиняемым 01 августа 2018 года и содержащихся в т.3 на л.д.140-145, в которых [СКРЫТО] В.А. признал вину в инкриминированном преступлении и дал показания по вопросам следователя.

Таким образом, в ходе судебного разбирательства по вопросу оглашения показаний подсудимого адвокат занял позицию, противоречащую зафиксированной в протоколе судебного заседания воле [СКРЫТО] В.А.

Однако процессуальной реакции суда на данное нарушение права подсудимого на защиту в ходе судебного разбирательства не последовало.

Кроме того, в соответствии с п.2 ст.307 УПК РФ, описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Согласно положениям ст.240 УПК РФ, в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, возможно лишь в случаях, предусмотренных статьями 276 и 281 настоящего Кодекса. Приговор может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

По смыслу закона, отраженному в п.4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55 "О судебном приговоре", суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на имеющиеся в уголовном деле доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания. Ссылка в приговоре на показания подсудимого, данные им в ходе предварительного расследования, допустима только при условии оглашения этих показаний с соблюдением требований, установленных ст.276 УПК РФ.

Как следует из приговора от 09 октября 2018 года, в его основу судом положены показания [СКРЫТО] В.А., которые даны обвиняемым в ходе предварительного расследования, оглашены по ходатайству стороны защиты и находятся в т.3 на л.д. 86-91, 98-103, 112-119, 120-124.

Однако из протокола судебного заседания по делу следует, что в ходе судебного следствия стороной защиты ходатайств об оглашении указанных показаний не заявлялось и сами эти показания обвиняемого не оглашались.

В судебном заседании были оглашены показания, данные [СКРЫТО] В.А. 01 августа 2018 года и находящиеся в т.3 на л.д. 140-145, в которых отсутствуют подробные сведения об обстоятельствах инкриминированного подсудимому преступления в том виде, в котором они приведены в приговоре суда.

Таким образом, вопреки требованиям ст.240 УПК РФ в основу приговора положены доказательства, не исследовавшиеся в судебном заседании.

Помимо этого, в силу ч.1 ст.75 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК РФ.

Согласно п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ, к недопустимым доказательствам, в частности, относятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

По смыслу закона, отраженному в Определении Конституционного Суда РФ от 06 февраля 2004 года № 44-О, суд не вправе допрашивать дознавателя, следователя или оперативного сотрудника о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, восстанавливать содержание этих показаний вопреки закрепленному в п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ правилу, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде, относятся к недопустимым доказательствам.

Таким образом, оперативный сотрудник может быть допрошен в суде только по обстоятельствам проведения того или иного следственного или процессуального действия при решении вопроса о допустимости доказательства, а не в целях выяснения содержания показаний допрошенного лица. Поэтому показания этой категории свидетелей относительно сведений, о которых им стало известно из их бесед либо во время допроса подозреваемого (обвиняемого), не могут быть использованы в качестве доказательств виновности подсудимого.

Между тем, из приговора от 09 октября 2018 года следует, что в доказывании вины [СКРЫТО] В.А. в совершении инкриминированного преступления в противоречие с требованиями уголовно-процессуального закона использованы недопустимые доказательства, а именно, показания оперативных сотрудников ФИО13, ФИО14 и ФИО15 о проведении ими беседы с [СКРЫТО] В.А. после задержания последнего и о сведениях о совершенном преступлении, полученных сотрудниками полиции от подозреваемого вне установленного законом порядка, в том числе в отсутствие защитника.

Допущенные судом в ходе производства по уголовному делу и при постановлении приговора нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, поскольку они путем лишения и ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства и несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, то есть на исход дела.

В связи с этим и в силу ч.1 ст.401.15 УПК РФ указанные нарушения закона являются безусловным основанием для отмены в кассационном порядке постановленного в отношении [СКРЫТО] В.А. приговора от 09 октября 2018 года и для направления уголовного дела на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.

В случае постановления по результатам нового рассмотрения дела обвинительного приговора с назначением осужденному наказания суду следует, помимо прочего, учесть иные доводы сторон, в том числе связанные с тем, что обстоятельство, предусмотренное ч.1.1 ст.63 УК РФ, может быть признано отягчающим наказание только с приведением мотивов данного решения в приговоре.

При этом по результатам нового рассмотрения уголовного дела судом не может быть ухудшено положение [СКРЫТО] В.А. по сравнению с тем, которое было установлено на основании отмененного приговора, и в той части, которая не связана с основаниями отмены приговора по доводам кассационного представления прокурора в сторону ухудшения положения осужденного.

При разрешении вопроса о мере пресечения в отношении обвиняемого на период судебного разбирательства по делу президиум учитывает характер и тяжесть предъявленного [СКРЫТО] В.А. обвинения в совершении особо тяжкого преступления против жизни человека, а также данные о личности обвиняемого, который семьи не имеет, не работает, иные социальные факторы, которые сдерживали бы [СКРЫТО] В.А. в возможности совершения противоправных деяний или воспрепятствования производства по делу, отсутствуют.

Исходя из этого, избрание обвиняемому иной меры пресечения, нежели заключение под стражу, не представляется возможным. Срок применения данной меры пресечения президиум определяет в соответствии с ч.3 ст.255 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 401.13, 401.14 УПК РФ, президиум Красноярского краевого суда

П О С Т А Н О В И Л :

Кассационное представление заместителя прокурора Красноярского края Нарковского О.Д. удовлетворить.

Приговор Мотыгинского районного суда Красноярского края от 09 октября 2018 года в отношении [СКРЫТО] В.А. отменить и уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции, в ином составе.

Избрать в отношении [СКРЫТО] В.А., родившегося <дата> в <адрес>, меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на три месяца, то есть до 08 октября 2019 года включительно.

Председательствующий О.Г. Ракшов