Дело № 4Г-3058/2018, кассация

№4Г-3058/2018

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Красноярск 18 октября 2018 года

Судья Красноярского краевого суда Бугаенко Н.В., рассмотрев кассационную жалобу представителя ПАО «ГМК «Норильский никель» Батыревой Елены [СКРЫТО] на решение Норильского городского суда в районе Талнах Красноярского края от 29 марта 2018 года и апелляционное определение Красноярского краевого суда от 25 июля 2018 года по гражданскому делу по иску Довгополого [СКРЫТО] [СКРЫТО] к ПАО «Горно-металлургическая компания «Норильский никель» о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья,

УСТАНОВИЛ:

Решением Норильского городского суда в районе Талнах Красноярского края от 29 марта 2018 года, оставленным без изменения апелляционным определением Красноярского краевого суда от 25 июля 2018 года, исковые требования Довгополого Л.Л. удовлетворены частично, с ПАО «Горно-металлургическая компания «Норильский никель» в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 44000, расходы по оплате услуг представителя в размере 10000 руб., а всего 54000 руб. Одновременно с ПАО «Горно-металлургическая компания «Норильский никель» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

В кассационной жалобе, поступившей в Красноярский краевой суд 18 сентября 2018 года, Батырева Е.Л., действующая на основании доверенностей от 14.02.2018 г. № №ГМК-115/10-нт, ГМК-ЗФ-88/979, ставит вопрос об отмене приведенных судебных актов, настаивая на отказе в удовлетворении заявленных требований. Полагает, что выплата компенсации морального вреда в рамках коллективного договора, исключает возможность ее повторного взыскания. Оспаривает размер компенсации морального вреда, как не соответствующий требованиям разумности и справедливости. Кроме того считает, что спорные правоотношения регулируются специальной нормой - ст. 237 ТК РФ, в связи с чем основания для применения ст. ст. 1541, 1064, 1101 ГК РФ у суда отсутствовали.

Изучив кассационную жалобу, оснований для пересмотра обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке не нахожу.

В соответствии с требованиями ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Таких нарушений судом первой и апелляционной инстанций при рассмотрении настоящего дела допущено не было.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (ч. 1 ст. 237 ТК РФ).

Согласно разъяснениям, содержащемся в п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии со статьей 237 названного кодекса компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Аналогичные критерии определения размера компенсации морального вреда содержатся и в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда».

Из содержания приведенных норм следует, что в случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом по указанным выше критериям вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба.

Как установлено судами нижестоящих инстанций, [СКРЫТО] Л.Л. <данные изъяты> года рождения в период с 21 августа 1995 года по 16 сентября 2016 года состоял в трудовых отношениях с АО «Норильский комбинат».

Так, с 21 августа 1995 года по 30 октября 1997 года [СКРЫТО] Л.Л. замещал должность проходчика четвертого разряда подземного участка рудника «Маяк»; с 30 октября 1997 года по 01 декабря 1998 года – работал учеником слесаря дежурного и по ремонту оборудования, слесарем дежурного и по ремонту оборудования третьего разряда на поверхности шахты рудника «Маяк»; с 01 декабря 1998 года по 04 декабря 1998 года - проходчиком пятого разряда подземного участка рудника «Комсомольский» с полным рабочим днем под землей; с 04 декабря 1998 года по 02 марта 1999 года - слесарем дежурного и по ремонту оборудования третьего разряда участка технологического закладочного комплекса поверхности шахты «Маяк» рудника «Комсомольский»; а с 02 марта 1999 года по 30 ноября 1999 года - горнорабочим третьего разряда подземного участка рудника «Комсомольский» с полным рабочим днем под землей.

В дальнейшем, в связи с реорганизацией работодателя, с 01 декабря 1999 года по 12 января 2001 года – истец работал горнорабочим третьего разряда в ОАО «ГМК «Норильский никель» с полным рабочим днем под землей подземного участка рудника «Комсомольский»; с 12 января 2001 года по 16 сентября 2016 года замещал должность мастера взрывника пятого разряда подземного участка рудника «Комсомольский» с полным рабочим днем под землей; переименованную с 01 марта 2016 года во взрывник.

01 июня 2015 года ОАО «ГМК «Норильский никель» переименовано в ПАО «ГМК «Норильский никель», а 16 сентября 2016 года трудовые отношения с Довгополым Л.Л. прекращены в связи с отсутствием у работодателя работы, необходимой в соответствии с медицинским заключением.

Согласно медицинского заключения Министерства здравоохранения Красноярского края КГБУЗ «Краевая клиническая больница» Красноярский краевой центр профессиональной патологии (решение врачебной подкомиссии № 1052 от 14 декабря 2015 года) у Довгополого Л.Л. выявлено профессиональное заболевание: <данные изъяты>.

В соответствии с актом о случае профессионального заболевания, утвержденным начальником ТО Управления Роспортебнадзора по Красноярскому краю 25 января 2016 года, полученное истцом заболевание является профессиональным и возникло в результате несовершенства технологических процессов и оборудования, длительного стажа работы в контакте с вредным производственным фактором; непосредственной причинной заболевания послужило длительное воздействие уровней общей вибрации, шума превышающих допустимое значение. Кроме того установлено нарушение ПАО (ОАО) «ГМК «Норильский никель» государственных санитарно-эпидемиологических правил и иных нормативных актов.

Заключением ФКУ «ГБ МСЭ по Красноярскому краю» Довгополому Л.Л. установлена стойкая утрата профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием в размере 60 % на период с 01 октября 2017 года по 01 октября 2018 года, а 01 октября 2017 года определена третья группа инвалидности по профессиональному заболеванию, бессрочно.

Судами также установлено, что в соответствии с коллективным договором ПАО «ГМК «Норильский никель» на 2015-2018 г.г. в случае смерти или утраты профессиональной трудоспособности работника, наступившей в результате несчастного случая или профессионального заболевания при выполнении своих обязанностей, работодателем потерпевшему или семье умершего возмещается моральный вред, который при полной утрате профессиональной трудоспособности составляет 310 000 руб., а при частичной утрате профессиональной трудоспособности - пропорционально утрате профессиональной трудоспособности, из расчета вышеуказанной суммы.

В соответствии с приведенным договором, на основании заявления Довгополого Л.Л. от 27 октября 2016 года, ПАО «ГМК «Норильский никель» выплатило истцу компенсацию морального вреда в связи профессиональными заболеваниями в размере 186 000 руб.

Не согласившись с указанным размером, истец обратился в суд с иском о взыскании компенсацию морального вреда в размере 1 500 000 руб., а также расходов по оплате услуг представителя в сумме 50000 руб.

Частично удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что профессиональное заболевание возникло у истца в период работы у ответчика в результате несовершенства технологических процессов и оборудования, длительного негативного воздействия на истца вредных производственных факторов (вибрации, шума, превышающих допустимое значение), в связи с чем ответчик, не обеспечивший безопасные условия труда работнику, обязан возместить последнему моральный вред, причиненный профессиональным заболеванием, приведшим к утрате профессиональной трудоспособности в размере 60 %, при неустановленной вине истца в получении им профзаболевания.

При этом, судом правомерно указано, что выплаченная на основании коллективного договора компенсация морального вреда в размере 186 000 руб. не свидетельствует о компенсации морального вреда в полном объеме на основании соглашения сторон трудового договора, поскольку истец не согласен с указанной выплаты, оспаривая ее размер.

Учитывая изложенного, исходя из характера возникших у истца заболеваний, преждевременной потери им трудоспособности, а также стажа работы во вредных условиях и фактическое принятие ответчиком мер к добровольному возмещению морального вреда, суд первой инстанции обоснованно определил размер компенсации морального вреда в размере 230 000 руб., взыскав в пользу истца компенсацию морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, в размере 44000 руб. с учетом добровольно выплаченной ответчиком компенсации в сумме 186 000 руб.

Поскольку судом первой инстанции при рассмотрении дела были правильно определены юридически значимые обстоятельства, оценка представленным доказательствам дана по правилам ст. 67 ГПК РФ, нарушений норм материального и процессуального права не допущено, суд апелляционной инстанции правомерно оставил решение по существу заявленных требований без изменения.

Доводы заявителя кассационной жалобы о том, что выплата работнику компенсации морального вреда в рамках коллективного договора, исключает возможность ее повторного взыскания, основаны на неверном толковании норм материального права.

Так, исходя из положений Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены ст. 237 ТК РФ, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Положения коллективных договоров означают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке компенсацию морального вреда в предусмотренном размере. Указанная компенсация была выплачена истцу в размере 186000 руб.

Вместе с тем указанное не означает, что истец не вправе требовать, а суд не вправе взыскивать компенсацию морального вреда в большем размере, чем это установлено коллективным договором, исходя из индивидуальных особенностей работника в каждом конкретном случае, с учетом фактических обстоятельств дела.

Доводы заявителя кассационной жалобы о несогласии с размером компенсации морального вреда, как не отвечающим принципу разумности и справедливости, сводятся к несогласию с произведенной судами первой и апелляционной инстанций оценкой обстоятельств дела и доказательств, собранных по делу.

Однако выраженное несогласие с выводами суда в части оценки доказательств и установленных обстоятельств в соответствии со ст. 387 ГПК РФ не может являться основанием для пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений, поскольку отмена или изменение судебного постановления в кассационном порядке возможна лишь в случае допущения судебными инстанциями существенных (фундаментальных) нарушений норм материального или процессуального права, имевших место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита существенно нарушенных прав, свобод и законных интересов.

Таких обстоятельств при проверке доводов кассационной жалобы не установлено.

Не могут быть приняты во внимание, как основанные на неверном толковании норм материального права, и ссылки заявителя кассационной жалобы о том, что к спорным правоотношениям не подлежат применению положения ст. ст. 1541, 1064, 1101 ГК РФ.

Поскольку доводов о существенном нарушении норм материального или процессуального права, влекущих отмену судебных постановлений, кассационная жалоба заявителя не содержит, оснований для пересмотра обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь положениями ст. 381 ГПК РФ,

ОПРЕДЕЛИЛ:

В передаче кассационной жалобы представителя ПАО «ГМК «Норильский никель» Батыревой Елены [СКРЫТО] на решение Норильского городского суда в района Талнах Красноярского края от 29 марта 2018 года и апелляционное определение Красноярского краевого суда от 25 июля 2018 года для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции отказать.

Судья Красноярского краевого суда Н.В. Бугаенко