Дело № 33-3307/2021, апелляция

Судья: Кеуш С.Ю. № 33-3307/2021, А-2.202

24RS0013-01-2019-003267-18

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

17 марта 2021 года г. Красноярск

Судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в составе:

председательствующего Туровой Т.В.

судей Гареевой Е.Б., Полянской Е.Н.,

с участием прокурора Шадриной Е.А.

при ведении протокола помощником судьи Тарасовой О.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Полянской Е.Н.,

гражданское дело по иску [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] к [СКРЫТО] Алексею [СКРЫТО] о компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе представителя [СКРЫТО] А.Н. – Сапончик О.Д.,

на решение Советского районного суда г. Красноярска от 16 ноября 2020 года, которым постановлено:

«Исковые требования [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] к [СКРЫТО] Алексею [СКРЫТО] о компенсации морального вреда оставить без удовлетворения».

Заслушав докладчика, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

[СКРЫТО] А.Н. обратился с иском в суд к [СКРЫТО] А.Н. о взыскании компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что 17 мая 2018 года около 22 час. 40 мин. водитель [СКРЫТО] А.Н., управляя автомобилем «TOYOTA CALDINA», №, двигался по пр. Металлургов со стороны ул. Тельмана в сторону ул. Пограничников в Советском районе г. Красноярска. Проезжая в районе здания № 1 «Е»/2 по пр. Металлургов, [СКРЫТО] А.Н. допустил наезд на пешехода ФИО15., отцом которого является истец. Постановлением ОВД СЧ ГСУ ГУ МВД России по Красноярскому краю от 01 сентября 2018 года в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264 УК РФ в отношении [СКРЫТО] А.Н. отказано на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. В результате дорожно-транспортного происшествия ФИО16. получил телесные повреждения, согласно заключению эксперта № от 07 августа 2018 года квалифицирующиеся как тяжкий вред здоровью. В результате травм, полученных после ДТП, ФИО39 длительное время находился на аппарате ИВЛ, перенес ряд сложнейших операций. Впоследствии ему была установлена 3 группа инвалидности. 16 марта 2019 года ФИО17. скончался. Согласно заключению эксперта (экспертизы трупа) от 18 марта 2019 г., причиной смерти явилась механическая асфиксия в результате закупорки трахиастомической трубки, на фоне посттравматической энцефалопатии, которая возникла незадолго до наступления смерти, состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

Ссылаясь на то, что после дорожно-транспортного происшествия [СКРЫТО] А.Н. испытывал сильный эмоциональный стресс в связи с тяжелым состоянием сына, опасение за его жизнь и здоровье, вынужден был осуществлять за ним постоянный уход, смерть сына стала для него глубоким потрясением, в связи с чем он испытывает физические и нравственные страдания, просил взыскать с [СКРЫТО] А.Н. в счет компенсации морального вреда 500 000 руб.

Судом постановлено приведенное решение.

В апелляционной жалобе представитель [СКРЫТО] А.Н. – Сапончик О.Д. просит отменить решение суда, ссылается на то, что между произошедшим 17 мая 2018 года ДТП и смертью [СКРЫТО] Н.А. имеется причинно-следственная связь, вывод суда о наступлении смерти ФИО18 по причине несчастного случая является необоснованным.

В представленных возражениях на апелляционную жалобу заместитель прокурора Советского района г.Красноярска Грекова Л.Р. выражает несогласие с ее доводами.

Проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов жалобы, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав объяснения [СКРЫТО] А.Н. и третьего лица Ажаковой И.Г., поддержавшей доводы жалобы, ответчика [СКРЫТО] А.Н., согласного с решением суда, заслушав заключение прокурора Шадриной Е.А., полагавшей необходимым решение отменить, взыскав в пользу истца компенсацию морального вреда в разумных пределах, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено пунктом 1 ст.1079 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ), юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 настоящего Кодекса.

В соответствии с пунктом 1 ст.1099 ГК РФ, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса.

Согласно ст.1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда:

вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Пунктами 1,2 ст.1101 ГК РФ установлено, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как установлено вступившим в законную силу решением Советского районного суда г. Красноярка от 18 февраля 2019 года по гражданскому делу по иску ФИО19 к [СКРЫТО] А.Н. о взыскании компенсации морального вреда, 17 мая 2018 года водитель [СКРЫТО] А.Н., управляя автомобилем «TOYOTA CALDINA», №, в районе здания № 1 «Е»/2 по пр. Металлургов, допустил наезд на пешехода ФИО21., пересекавшего проезжую часть дороги по регулируемому пешеходному переходу на запрещающий (красный) сигнал светофора.

В результате дорожно-транспортного происшествия ФИО20 получил телесные повреждения, которые квалифицированы как тяжкий вред здоровью.

Постановлением ОВД СЧ ГСУ ГУ МВД России по Красноярскому краю от 1 сентября 2018 года в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264 УК РФ в отношении [СКРЫТО] А.Н. отказано на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Указанным постановлением установлено, что водитель автомобиля «TOYOTA CALDINA», гр/з № не располагал технической возможностью предотвратить наезд на пешехода ФИО22 с момента возникновения опасности путем применения экстренного торможения. В ходе проведенной проверки установлено, что наступившие последствия состоят в прямой причинно-следственной связи с нарушением пешеходом ФИО23 требований пп. 4.3, 6.2, 6.5 ПДД РФ, игнорируя которые он пересекал проезжую часть дороги по регулируемому пешеходному переходу на запрещающий (красный) сигнал светофора. В действиях водителя [СКРЫТО] А.Н. нарушений ПДД РФ не установлено.

В период с 1 июня 2018 года ФИО24 находился на лечении в КГБУЗ «Краевая клиническая больница». В период с 28 по 31 июля 2018 года находился в отделении ЛОР, с 11 по 21 декабря 2018 года в отделении 2ТО КГБУЗ КМКБ 20 им. И.С. Берзона.

Согласно справке серии № от 20.11.2018 ФИО25. установлена 3 группа инвалидности по общему заболеванию.

Указанным решением суда с [СКРЫТО] А.Н. в пользу ФИО26 взыскана компенсация морального вреда в размере 200 000 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей, а всего 200 300 рублей.

16.03.2019 ФИО27 умер, что подтверждается свидетельством о смерти № от 19 марта 2019 года.

Как следует из заключения эксперта (экспертизы трупа) № от 18 марта 2019 года, причиной смерти ФИО28 явилась механическая асфиксия в результате закупорки трахеостомической трубки.

Согласно окончательному медицинскому свидетельству о смерти ФИО29 поставлен диагноз: острая дыхательная недостаточность; механическая асфиксия в результате закупорки трахеостомической трубки; несчастный случай, связанный с применением трахеостомической трубки в терапевтических целях и ее закупорки; состояние после автодорожной травмы от 17 мая 2018 года. Посттравматическая энцефалопатия.

Согласно свидетельству о рождении №, выданному ТО агентства ЗАГС Тасеевского района Красноярского края 29.12.1992, отцом ФИО30 является [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО], мать – Аржакова Ирина Геннадьевна.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд пришел к выводу, что в результате дорожно- транспортного происшествия, имевшего место 17 мая 2018 года, сыну истца ФИО32 был причинен тяжкий вред здоровью, вред жизни причинен не был. Смерть же ФИО31. 16 марта 2019 года произошла вследствие действий самого пострадавшего при обработке трахеостомической трубки, ее закупорки, то есть в результате несчастного случая, и в прямой причинно - следственной связи с повреждениями, полученными ФИО33. в ДТП, не состоит.

С данными выводами суда судебная коллегия согласиться не может, так как суд неправильно истолковал и применил к спорным правоотношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину, что в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ является основанием для отмены постановленного по делу решения.

Судом первой инстанции не учтено, что требования о компенсации морального вреда были заявлены истцом в том числе, по тем основаниям, что лично им в связи с несчастным случаем (травмированием), произошедшим с ФИО34 были перенесены нравственные страдания, выразившиеся в сильнейшем эмоциональном стрессе, тревоге за жизнь и здоровье сына, поскольку после ДТП тот находился в состоянии комы, дыхание осуществлялось через трахеостомическую трубку, ФИО35 перенес ряд сложнейших операций. В дальнейшем ФИО36 был признан инвалидом, истец вынужден был осуществлять за ним постоянный уход, поскольку тот не мог самостоятельно осуществлять чистку трубки, обрабатывать раны, что доставляло истцу дополнительные морально- нравственные страдания от постоянного осознания того, что сын уже не сможет вернуться к нормальной жизни вследствие необратимых физических травм.

Из пояснений ФИО37 в суд апелляционной инстанции следует, что он и супруга проживали вместе с сыном, одной семьей, сын в браке не состоял. После произошедшего несчастного случая уход за ним осуществлял, в основном, истец, так же сопровождал сына в медицинские учреждения, так как передвигался ФИО38. с трудом. В момент смерти сына находился на работе и не смог прийти к нему на помощь.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 ГК РФ жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 ГК РФ).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Из содержания искового заявления следует, что требования о компенсации морального вреда были заявлены [СКРЫТО] А.Н. в том числе в связи с тем, что лично ему в связи с трагическим случаем, произошедшим с его сыном, так же причинены нравственные страдания, выразившиеся в сильных эмоциональных переживаниях, непрекращающемся чувстве тревоги, от неизвестности за дальнейшую судьбу сына, невозможности ему самому продолжать привычный жизненный уклад виду необходимости нести постоянную ответственность за состояние близкого человека, чем нарушено его неимущественное право на родственные и семейные связи.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 ГК РФ следует, что семейная жизнь, семейные связи - это неимущественное благо, относящееся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения или в силу закона. В случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровью их близкому родственнику. В данном случае не наступает правопреемство в отношении права на компенсацию морального вреда, поскольку такое право у членов семьи лица, которому причинен вред жизни или здоровью, возникает в связи со страданиями, перенесенными ими вследствие нарушения принадлежащих им неимущественных благ, в том числе семейных связей.

При таких обстоятельствах [СКРЫТО] А.Н. имеет право на компенсацию морального вреда за причинение нравственных страданий, вызванных повреждением здоровья его сына, владельцем источника повышенной опасности.

В этой связи, судебная коллегия считает необходимым решение Советского районного суда г. Красноярска отменить, взыскать в пользу [СКРЫТО] А.Н. с [СКРЫТО] А.Н. компенсацию морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает конкретные обстоятельства дела, грубую неосторожность самого пострадавшего, нарушившего правила дорожного движения, индивидуальные особенности истца, и, с учетом требований разумности и справедливости считает возможным определить компенсацию морального вреда в размере 40 000 руб.

Кроме того, в соответствии со ст.98 ГПК РФ с ответчика в пользу истца следует взыскать расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

Руководствуясь ст.328-330 ГПК РФ, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА

Решение Советского районного суда г. Красноярска от 16 ноября 2020 года отменить.

Взыскать в пользу [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] с [СКРЫТО] Алексея [СКРЫТО] компенсации морального вреда в размере 40 000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины 300 рублей, а всего взыскать 40 300 рублей.

Председательствующий

Судьи