Дело № 22-4282/2021, апелляция

Председательствующий: судья Пиджаков Е.А. № 22-4282/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Красноярск 15 июня 2021 года

Судебная коллегия по уголовным делам Красноярского краевого суда в составе:

председательствующей – судьи Запасовой А.П.,

судей Злобина И.А. и Лукьяновой Т.М.,

при секретаре судебного заседания Колесниковой Т.С.,

с участием:

прокурора уголовно-судебного управления прокуратуры Красноярского края Марченко О.В.,

осужденного [СКРЫТО] М.Ю.,

его защитников – адвокатов Маховика А.В. и Шмыриной Т.К.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника – адвоката Маховика А.В. на постановление Северо-Енисейского районного суда Красноярского края от 10.02.2021, а также по апелляционному представлению государственного обвинителя Прониной А.В. и по апелляционной жалобе и дополнениям к ней защитника – адвоката Маховика А.В. на приговор Северо-Енисейского районного суда Красноярского края от 30.11.2020, а на основании которого

[СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО], родившийся <дата> в <адрес>, гражданин Российской Федерации, имеющий среднее образование, в браке не состоящий, имеющий на иждивении одного несовершеннолетнего ребенка, трудоустроенный <данные изъяты>», состоящий на регистрационном учете и проживающий в <адрес>, судимостей не имеющий,

осужден ч. 4 ст. 111 УК РФ к 9 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Злобина И.А., выслушав осужденного [СКРЫТО] М.Ю. и его защитников – адвокатов Маховика А.В. и Шмырину Т.К., прокурора Марченко О.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

[СКРЫТО] М.Ю. осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В ходе судебного разбирательства [СКРЫТО] М.Ю. частично признал себя виновным в части нанесения десяти ударов чайником по голове потерпевшего НСА Считает, что защищался от действий НСА, который, находясь в алкогольном опьянении, сидел сверху на нем. После слов НСА «отец тебе не поможет» посчитал, что он убил отца, поэтому схватил металлический чайник и стал наносить им удары по голове НСА по очереди правой и левой руками, по 4-5 ударов каждой.

Судом первой инстанции в отношении [СКРЫТО] М.Ю. постановлен обвинительный приговор.

В апелляционном представлении на приговор государственный обвинитель Пронина А.А. просит приговор изменить:

- исключить из числа доказательств как недопустимые показания свидетеля БАВ – сотрудника правоохранительных органов в части обстоятельств, ставших ему известными со слов [СКРЫТО] М.Ю.;

- дополнить описательно-мотивировочную часть приговора при указании обстоятельства, отягчающего наказание, - совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, указанием на то, что состояние опьянения, не позволило правильно оценить ситуацию, характер и степень общественной опасности, обстоятельства совершения преступления (интенсивность нанесения ударов, с использованием предметов) и личности, поскольку доводы об этом недостаточно описаны в приговоре;

- исключить из описательно-мотивировочной части приговора смягчающее обстоятельство – противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для совершения преступления;

- дополнить описательно-мотивировочную часть приговора указанием смягчающего наказание [СКРЫТО] М.Ю. обстоятельства в соответствии с п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ – оказание медицинской помощи потерпевшему, так как пытался помочь фельдшеру, делал искусственные массаж сердца и дыхание;

- исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку на
ч. 3 ст. 68 УК РФ, поскольку [СКРЫТО] М.Ю. не судим;

- смягчить приговор.

В апелляционной жалобе на приговор и дополнениях к ней адвокат Маховик А.В. считает, что приговор является незаконным, необоснованным и подлежит отмене;

указывает, что судом необоснованно отклонены доводы о нарушении следователем требований ст.ст. 73, 171 и 220 УПК РФ в части неустановления временного промежутка, в который [СКРЫТО] М.Ю. выполнил объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 111 УК РФ, и неуказания данного времени в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении. Следователем отражены только время возникновения у обвиняемого умысла на совершение преступления, которое не тождественно времени его исполнения, поскольку сам по себе умысел не является уголовно наказуемым, не влечёт последствий преступления, может быть разнесён по времени с непосредственным совершением преступления на часы, дни и месяцы, а также время наступления смерти потерпевшего от полученных травм, которое не входит во время совершение преступления, поскольку может происходить далеко за пределами места совершения преступления спустя несколько часов или дней после окончания его совершения. При этом по крайней временной точке, а именно в 02 часа 10 минут 30.09.2019 указанных в обвинении интервалов, возникновение умысла у [СКРЫТО] М.Ю. и наступление смерти НСА совпадают, что невозможно, поскольку исключает наличие между ними времени для непосредственной реализации умысла и создания предпосылок к наступлению смерти;

считает, что судом необоснованно отклонены доводы стороны защиты о нарушении следователем требований ст.ст. 73, 171, 220 УПК РФ в части ненадлежащего установления места совершения [СКРЫТО] М.Ю. преступления. В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении имеется указание на вахтовый посёлок «<данные изъяты>», который в осмотре места происшествия именуется рабочим посёлком, однако реальные доказательства существования административно-территориальной единицы или временного поселения рабочих с таким наименованием в деле отсутствуют. Защитой в суде представлены в качестве доказательств обратного ответы из администрации <адрес> и ООО «<данные изъяты>», которые в ходе судебного следствия не опровергнуты. Использование следователем для определения точного места происшествия навигатора является недопустимым, что подтверждается приобщёнными к делу по ходатайству стороны защиты заверенными копиями инструкции к самому измерительному прибору, ответом из Центра стандартизации и метрологии. Противоречия между координатами места происшествия, определёнными в разное время в ходе осмотров следователем и сотрудниками ООО «<данные изъяты>», оставлены судом без внимания и принятия мер к их устранению;

утверждает, что судом в основу приговора положен ряд недопустимых доказательств: показания подозреваемого [СКРЫТО] М.Ю., полученные при осмотре места происшествия без получения его coгласия на участие в следственном действии в ночное время, а также при отсутствии адвоката или при отказе от его услуг; заключение судмедэксперта, анализирующего данные показания; протоколы допросов понятых, присутствовавших при осмотре места происшествия. Довод суда о том, что к моменту допроса [СКРЫТО] М.Ю. на месте происшествия уголовное дело ещё не было возбуждено, а процессуальный статус [СКРЫТО] М.Ю. не был определён, несостоятельны, поскольку им уже была написана явка с повинной, даны признательные объяснения, выдана его одежда со следами крови, а доследственная проверка проводилась в отношении него по подозрению в совершении преступления, в связи с чем у него уже возникло право на защиту, которое было нарушено. Необоснованным является указанный в приговоре довод о том, что приобщённые стороной защиты заключения специалистов не опровергают выводов заключений экспертов ПАВ, ИЗД и ВТА Заключения специалистов АФВ и ПАН прямо опровергают заключения судебно-медицинской и судебной психолого-психиатрической экспертиз. Заключения специалистов КАЮ и РИВ ставят выводы проведённых по делу судебных экспертиз под сомнение, а также в части подтверждают заключения специалистов АФВ и ПАН;

ссылается на заключение специалиста ПАН – сотрудника ООО «<данные изъяты>» от 21.01.2020 № 20-1-21-1, согласно которому выводы судебной психолого-психиатрической экспертизы обвиняемого являются необоснованными, а у [СКРЫТО] М.Ю. на момент совершения действий в отношении НСА имелось состояние аффекта, поскольку выводы экспертов о наличии у [СКРЫТО] М.Ю. эмоционального возбуждения, вызванного конфликтной ситуацией с потерпевшим, однако не достигшего степени выраженности аффекта и не способного существенно повлиять на сознание и деятельность [СКРЫТО] М.Ю., сделаны из фабулы преступления, изложенной органами следствия в постановлении. При этом при проведении экспертизы обвиняемый пояснял, что после слов потерпевшего «отец тебе уже не поможет», испугался, не знал, что с отцом, и что может быть с ним. Аналогичные показания изложены в протоколе допроса [СКРЫТО] от 26.11.2019. Показания [СКРЫТО] М.Ю. в части количества нанесённых им НСА ударов не совпадают с выводами заключения экспертизы трупа, при этом воспроизвести полную картину событий [СКРЫТО] М.Ю. не может. В приговоре отсутствует ссылка на заключение специалиста ПАН, не изложено его содержание, оценка ему не дана, что, по мнению автора жалобы, грубо нарушает право подсудимого на защиту, заключающееся, в том числе, в праве предоставлять доказательства своей невиновности;

полагает, что противоречие в выводах заключения специалиста ПАН и заключения эксперта-психолога ИЗД о наличии аффекта у [СКРЫТО] в момент совершения преступления не было устранено путём допроса эксперта, поскольку ИЗД заявила, что может дать оценку заключению специалиста и его выводам только при производстве дополнительной или повторной экспертизы, а иные меры к устранению указанного противоречия путём назначения повторной психолого-психиатрической экспертизы судом не принимались, ходатайства защиты по данному вопросу были необоснованно отвергнуты;

ссылается на заключение специалиста в области психиатрии и наркологии РИВ, согласно которому под сомнение поставлено содержание заключения судебной психолого-психиатрической экспертизы [СКРЫТО] М.Ю. и обоснованность его выводов по причине допущенных ошибок в части установленной нормативной методологии порядка проведения судебно-психиатрической экспертизы, утверждённой Приказом Минздрава РФ от 12.01.2017 «О порядке проведения судебно-психиатрической экспертизы». Как отмечено в заключении специалиста, экспертами опущены данные наркологического анамнеза, способные свидетельствовать в пользу наличия психического и поведенческого расстройства, связанного с употреблением алкоголя. Содержание заключения специалиста РИВ в приговоре не приведено даже в общих чертах, что также нарушило право подсудимого на защиту при оценке указанного доказательства;

ссылается на заключение специалиста АФВ, согласно которому под сомнение поставлено содержание заключения судебно-медицинской экспертизы трупа НСА и обоснованность его выводов в части причины смерти погибшего (категорическое высказывание о комплексной причине смерти, связанной с токсическим воздействием употреблённого алкоголя), в части механизма образования вдавленного перелома черепа (по результатам медикокриминалистического исследования образовался от твёрдого тупого предмета с кольцевой поверхностью соударения, которым может быть срез трубы или элемент радиатора отопления и не могут быть руки, ноги и чайник), в части определения возможности образования телесных повреждений от воздействия изъятого металлического чайника (вывод о такой возможности сделан экспертом голословно, без направление чайника на медико-криминалистическое исследование, без самостоятельного исследования, измерения и непосредственного осмотра чайника, со ссылкой на результаты дополнительных исследований биологического материала, но без приведения конкретных фраз из результатов данного исследования), в части возможности получения отдельных повреждений погибшим при падении с высоты собственного роста из положения стоя и при ударе о предметы интерьера (с учётом токсической степени его алкогольного опьянения);

ссылается на заключение специалиста КАЮ согласно которому заключение судебно-медицинской экспертизы трупа НСА № 53 вызывает сомнения в своей обоснованности, содержит внутренние противоречия. В частности, экстрапаренхиматозных объёмных процессов при проведении судмедэкспертизы трупа не обнаружено, что ставит под сомнение тяжесть обнаруженной черепно-мозговой травмы и прямую причинную связь отёка головного мозга с ней. Кроме того, давность наступления смерти к моменту осмотра трупа на месте происшествия в 08 часов 10 минут 30.09.2019 составляет не более 4 часов (в заключении от 2 до 6 часов), а описанные в экспертизе признаки отёка вещества головного мозга, данные микроскопического исследования препаратов головного мозга и концентрация этилового алкоголя в крови и моче трупа не исключают признаков отравления (интоксикации) этиловым алкоголем в качестве причины смерти. Помимо этого, имеются противоречия между данными, зафиксированными в ходе осмотра трупа на месте его обнаружения и описанием макроскопических изменениях во внутренних органах при вскрытии и судебно-медицинским диагнозом в разделе «осложнения основного заболевания». В качестве итогового вывода заключения специалиста указано на то, что диагноз, установленный при судебно-медицинском исследовании трупа НСА, не подтверждён объективно, и всесторонне и полно не исследован, что не соответствует требованиям ст. 8 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» от 31.05.2001 № 73-ФЗ;

указывает, что содержание заключений специалистов АФВ и КАЮ в приговоре не приведено даже в общих чертах, что нарушило право подсудимого на защиту при оценке указанного доказательства. При этом выводы заключений специалистов АФВ и КАЮ ставят под сомнение заключение проведённой по делу судебно-медицинской экспертизы трупа в части определения причины смерти и по другим вопросам;

полагает, что неустранённые сомнения в точной причине смерти НСА должны толковаться в пользу обвиняемого, в том числе и категорические выводы заключения специалиста АФВ относительно комплексной причины смерти НСА, связанной с отравлением алкоголем;

указывает, что, признавая в силу ст. 75 УПК РФ заключения специалистов КАЮ, РИВ, АФВ недопустимыми доказательствами, суд не привел в приговоре, какие требования УПК РФ нарушены при их получении. При этом показания специалиста АФВ в суде и заключение специалиста ПАН в приговоре не приведены, не проверены и не оценены в принципе, что нарушает право подсудимого на защиту;

утверждает, что в отношении специалиста отсутствует установленное в законе требование о лицензировании его деятельности либо осуществлении его деятельности в рамках государственного или муниципального учреждения, а квалификация каждого из специалистов подтверждена прилагаемыми к их заключениям документами. Ответственность специалистов за подготовку заведомо ложных заключений и за заведомо ложные показания специалиста предусмотрена ст. 307 УК РФ и не требует какого-либо предварительного их предупреждения об этом. Вместе с тем, в заключениях специалистов указано на то, что они поставлены в известность относительно уголовной ответственности по данной статье. Специалист АФВ допрошен в ходе судебного заседания и под роспись предупреждался об уголовной ответственности в данной части. Стороной защиты в достаточном объёме предоставлены специалистами фотокопии материалов уголовного дела для составления заключений в их области познаний. Сомнения суда в данной части ничем не обоснованы. Доводы о получении их заключений непроцессуальным путём противоречат содержанию ч. 1 и ч. 4 ст. 15; ч. 1 ст. 16; ч. 1 ст. 58; п. 3.1 ч. 2 ст. 74; п. 1 ч. 3
ст. 86 УПК РФ;

полагает, что с учётом изложенных противоречий относительно причины смерти потерпевшего и нахождения [СКРЫТО] М.Ю. в момент совершения преступления в состоянии аффекта, приговор является незаконным и необоснованным и подлежит отмене;

считает, что, признавая в качестве смягчающего обстоятельства противоправное поведение НСА, суд не учитывает всех обстоятельств произошедшего, согласно которым [СКРЫТО] действовал в состоянии необходимой обороны;

полагает, что в данном случае противоправные действия потерпевшего в отношении [СКРЫТО], спровоцировавшие его на нанесение НСА множественных ударов посторонним предметом, имели место: в ночное время, когда спавший [СКРЫТО] внезапно был разбужен НСА и не мог адекватно оценивать происходящее; в безлюдной труднодоступной местности в тайге, при отсутствии лиц, способных прийти ему на помощь; при обстоятельствах, когда [СКРЫТО] внезапно не обнаружил ранее спавшего в помещении вместе с ним и НСА своего отца, а НСА сказал ему: «отец тебе больше не поможет», что повергло [СКРЫТО] в шок от мысли, что его отец убит и такая же судьба ожидает его самого;

указывает, что [СКРЫТО] действительно считал своего отца убитым и опасался аналогичных действий в отношении себя со стороны НСА, подтверждается оглашёнными в суде показаниями свидетеля СЮВ;

считает, что действия [СКРЫТО] М.Ю. носили характер необходимой обороны в условиях неожиданности действий посягающего, состояния страха, испуга и замешательства обороняющегося, не позволяющих оценить степень и характер опасности, с учётом ночного времени и безлюдной удалённой местности.

утверждает, что судом в основу приговора положены недопустимые доказательства, полученные при грубом нарушении права [СКРЫТО] М.Ю. на защиту;

полагает, что нельзя согласиться с приведённым в приговоре доводом о том, что право на защиту [СКРЫТО] М.Ю. при получении его показаний в ходе осмотра места происшествия 01.10.2019 соблюдено, поскольку он сам не высказал требования о присутствии адвоката, так как отказ от защитника в какой-либо форме [СКРЫТО] М.Ю. до производства осмотра места происшествия 01.10.2019 не выражал, вследствие чего участие защитника являлось обязательным, а обеспечение участия защитника это обязанность следователя;

указывает, что довод суда о том, что [СКРЫТО] М.Ю. перед началом осмотра места происшествия разъяснялись его права и обязанности, в том числе право, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ, право пригласить защитника, не соответствует действительности, поскольку на первом листе протокола от 01.10.2019 имеются лишь ссылки на конкретные права и обязанности понятых и специалиста (эксперта);

считает, что на момент осмотра места происшествия 01.10.2019 проверка по факту обнаружения трупа НСА осуществлялась именно в отношении [СКРЫТО] М.Ю., поскольку тем была написана явка с повинной и даны объяснения; участие защитника на момент осмотра места происшествия 01.10.2019 с участием [СКРЫТО] М.Ю. являлось обязательным;

утверждает, что осмотр места происшествия проведён в ночное время без получения согласия на то [СКРЫТО] М.Ю., который к тому времени не спал около суток и не осознавал, что говорил, а согласие [СКРЫТО] М.Ю. на проведение осмотра места происшествия с его участием в ночное время получено не было;

считает, что полученные в ходе осмотра места происшествия показания [СКРЫТО] М.Ю. являются недопустимым доказательством и не могут использоваться в доказывании, в связи с чем заключение судебно-медицинской экспертизы трупа и показания эксперта ПАВ, которые анализируют данные показания [СКРЫТО] М.Ю. по механизму образования телесных повреждений на трупе НСА, также являются недопустимыми доказательствами и не могут быть положены в основу приговора;

указывает, что в протоколах судебных заседаний отсутствует надлежащим образом оформленное указание на то, что заключение судебно-медицинской экспертизы № 53 от 20.11.2019 исследовано в суде. Перечисление в протоколе от 28.01.2020 оглашённых листов дела не содержит указания на конкретные исследованные доказательства. При таких обстоятельствах невозможно сделать вывод о том, какие доказательства исследованы в данной части судом;

указывает, что в протоколе судебного заседания от 28.01.2020 имеется ссылка на оглашение показаний свидетеля Ш, данных им в ходе предварительного следствия. При этом отмечено, что оглашены листы дела 80-82 из тома 2. Вместе с тем, на указанных листах дела имеется протокол допроса свидетеля СЮВ В протоколе от той же даты имеется указание на оглашение показаний свидетеля Бармова (т. 2, л.д. 94). Фактически данный лист дела является частью протокола допроса свидетеля БАВ (т. 2, л.д. 92-96). Таким образом, указание в протоколах судебных заседаний одних только листов дела, содержащих оглашаемые доказательства, не позволяет сделать достоверного вывода о реально исследованных доказательствах;

указывает, что суд, не соглашаясь с доводом защиты о том, что следствием не установлено время совершения преступления, не приводит в приговоре никакой мотивировки по данному поводу. Ни в приговоре суда, ни в обвинительном заключении нет указания на то, в какое именно время [СКРЫТО] М.Ю. нанёс НСА множественные удары по голове. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы трупа от 20.11.2019 после причинения закрытой тупой черепно-мозговой травмы смерть НСА наступила через промежуток времени, а не в течение промежутка времени, исчисляемого несколькими часами. Таким образом, указанное в обвинительном заключении и приговоре время наступления смерти НСА (в период с 02 часов 10 минут до 05 часов 10 минут 30.09.2019) должно отстоять от времени нанесения телесных повреждений не менее чем на один час. При этом, как в приговоре, так и в обвинительном заключении, указано, что в период с 02 часов 00 минут по 02 часа 10 минут 30.09.2019 [СКРЫТО] М.Ю. только лишь был разбужен НСА и у первого возник преступный умысел на причинение телесных повреждений последнему, из чего можно сделать вывод о том, что [СКРЫТО] М.Ю. вменяется наступление смерти НСА сразу же после того, как он был разбужен, а также сразу же после того, как у него возник умысел на причинение телесных повреждений НСА, что противоречит выводам судебно-медицинской экспертизы и здравому смыслу;

полагает, что доводы суда о том, что «место совершения преступления в протоколе от 01.10.2019 указано со слов [СКРЫТО] М.Ю.» не упраздняет установленную ст. 73 УПК РФ обязанность следователя надлежащим образом определить чёткие привязки данной точки. Ссылка на полномочия следователя самостоятельно направлять ход расследования и принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, предусмотренные ст. 38 УПК РФ, не исключает его обязанности следовать требованиям ст. 73 УПК РФ о надлежащем установлении места совершения преступления, а также обязанности использовать при этом допустимые технические средства. Указание следователя на то, что преступление совершено в рабочем, а в других документах – в вахтовом посёлке «<данные изъяты>», базируется исключительно на просторечном обозначении местности в обиходе свидетелей по делу, не имея никакого официального подтверждения. Вместе с тем, в томе 3, на листах дела 114-115 имеется ответ главы Северо-Енисейского района, разъясняющий нормативные понятия рабочего и вахтового посёлков и сообщающий, что рабочий посёлок «<данные изъяты>» на территории Северо-Енисейского района отсутствует. В томе 5 на листе дела 33 имеется ответ ООО «<данные изъяты>», согласно которому нормативный акт ООО «<данные изъяты>» об организации вахтового посёлка не принимался. Наименование «<данные изъяты>» не является официальным в ООО «<данные изъяты>». Таким образом, посёлка «<данные изъяты>» не существует;

указывает, что согласно инструкции по эксплуатации навигатора он предназначен для использования только в качестве вспомогательного средства навигации и не должен применяться в случаях, требующих точного измерения направления и местоположения. В томе 3 на листе дела 128 имеется ответ заместителя директора ФБУ «Красноярский центр стандартизации и метрологии» на адвокатский запрос, согласно которому навигатор не может быть допущен к измерениям в сфере государственного регулирования обеспечения единства измерений. Таким образом, использованный следователем в ходе смотра места происшествия навигационный прибор не подлежит официальному применению. В томе 3 на листах дела 121-124 имеется ответ ООО «<данные изъяты>», содержащий в качестве приложения протокол осмотра места несчастного случая от 18.10.2019. Указанные в протоколе координаты не совпадают с координатами, приведёнными следователем в протоколе осмотра места происшествия от 01.10.2019. В томе 4 на листах дела 222-223 имеется ответ Северо-Енисейского лесничества, согласно которому географические точки, указанные в протоколе осмотра места происшествия от 01.10.2019 и в протоколе осмотра места несчастного случая от 18.10.2019 отстоят в разные стороны от квартального столба 723/725 и находятся в квартале 723 выделах 24 и 23 Тейского участкового лесничества. Точное их расположение можно определить при выезде и привязке к постоянным ориентирам. В томе 4 на листах дела со 117 по 221 имеется ответ официального дистрибьютера приборов марки Garmin в России ООО «Навиком», в котором разница в координатах двух различных осмотров места происшествия объясняется тем, что измерение производилось в точках, отстоящих друг от друга на 708 метров. Также к ответу прилагается заверенная копия инструкции по эксплуатации навигатора Garmin GPSmap60Cx. Ссылка суда на то, что протокол осмотра места несчастного случая от 18.10.2019 является недостоверным по причине его неподтверждения в судебном заседании КСВ опровергается ответами на запрос ООО «<данные изъяты>», постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от 22.01.2021. Таким образом, в качестве места совершения преступления следователем и судом указан несуществующий населённый пункт и спорные географические координаты без каких-либо привязок к стационарным объектам;

полагает, что указанные нарушения являются неустранимыми и обусловливают необходимость возвращения дела прокурору;

кроме того, указывает, что протокол судебного заседания от 15.05.2020 не подписан председательствующим, что влечет недействительность протокола и отмену приговора.

В апелляционной жалобе на постановление о частичном удовлетворении замечаний на протокол судебного заседания адвокат Маховик А.В. указывает, что в постановлении не принято какое-либо решение в части замечаний на протокол судебного заседания от 27.01.2020 относительно полноты и достоверности изложения показаний эксперта ИЗД, свидетеля СЮВ Так, при допросе эксперта ИЗД не отражены задававшиеся ей вопросы относительно обоснованности заключения специалиста ПАН по вопросу установления у [СКРЫТО] М.Ю. состояния аффекта в момент совершения преступления, а также ответ эксперта ИЗД о том, что она может давать соответствующую оценку заключению специалиста только в случае предоставления его ей вместе с материалами дела для производства дополнительной судебной экспертизы при её назначении. При допросе свидетеля СЮВ указана не соответствующая действительности фраза о том, что «решили остановиться на ночь в <адрес>», а фактически СЮВ на аудиозаписи её не говорит. При изложении свободного рассказа СЮВ указана не соответствующая действительности информация о том, что сын сообщил ему, что у него с НСА произошла драка, в действительности свидетель говорит о том, что он подумал, что между его сыном и НСА произошла драка, когда сын заглянул в кабину грузовика, где он спал. Кроме того, показания свидетеля СЮВ значительно сокращены в протоколе по сравнению с аудиозаписью. В данных замечаниях отсутствует возможность изложить всю информацию из показаний свидетеля, которая не описана в протоколе судебного заседания, но которая зафиксирована в полном объёме на аудиозаписи. 25 минут аудиозаписи свободного рассказа свидетеля зафиксированы в 20 строчках протокола, что явно свидетельствует о неполноте изложения показаний. Несколько раз слова свидетеля СЮВ о том, что его сын говорил ему, что защищался от действий НСА, не приведены. Показания свидетеля СЮВ. о том, что НСА по дороге к Тее был жив, у него прощупывался пульс, а в помещении ФАПа в Тее он видел у НСА фотореакцию зрачков, не приведены;

просит постановление суда изменить и удостоверить правильность замечаний на протокол судебного заседания от 27.01.2020.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Маховика А.В., поданную им на приговор, государственный обвинитель Пронина А.В. просит в удовлетворении жалобы отказать.

Проверив материалы дела, обсудив доводы представления и жалоб, выслушав участников судебного разбирательства, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Так, согласно ч. 2 ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Данные требования закона судом первой инстанции по настоящему уголовному делу не соблюдены.

В соответствии с п. 2 ст. 389.15 и ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ основаниями отмены приговора в апелляционном порядке являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Согласно ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ обвинительный приговор суда первой инстанции подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство, если в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального или уголовного законов, неустранимые в суде апелляционной инстанции.

В соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ в ходе судебного заседания ведется протокол, который должен быть изготовлен и подписан председательствующим и секретарем судебного заседания.

В силу требований п. 11 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ основанием к отмене приговора в любом случае является отсутствие протокола судебного заседания.

Согласно материалам уголовного дела имеющийся в томе № 4 на л.д. 242-245 протокол судебного заседания председательствующим по делу не подписан, что расценивается судебной коллегией в качестве отсутствия протокола судебного заседания в том виде, в каком он должен быть оформлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Кроме того, согласно содержанию имеющегося на л.д. 13-14 в томе № 5 протоколу судебного заседания от 12.10.2020 рассмотрение уголовного дела продолжено в прежнем составе. Указанный протокол от 12.10.2020 наряду с председательствующим подписан также секретарем судебного заседания Куклиной И.И. Вместе с тем, согласно протоколу предыдущего судебного заседания от 17.07.2020, имеющемуся на л.д. 10-11 в томе № 5, секретарем судебного заседания являлась Зайкова Т.Н.

Таким образом, в судебном заседании от 12.10.2020 произошла замена секретаря судебного заседания с Зайковой Т.Н. на Куклину И.И., о чем председательствующим по делу судьей стороны не были поставлены в известность, и им не было разъяснено их право на заявление отвода секретарю судебного заседания Куклиной И.И. по основаниям, указанным в главе 9 УПК РФ, и, как следствие, не выяснены мнения участников по данному вопросу.

Помимо этого, согласно имеющемуся на л.д. 17-21 в томе № 5 протоколу судебного заседания произошла замена адвоката Маховика А.В. на адвоката Тылоеву Т.А. Однако право на заявление отводов по основаниям, указанным в главе 9 УПК РФ, участникам судебного разбирательства председательствующим по делу судьей также разъяснено не было, мнения участников по данному вопросу не выяснены.

Указанные нарушения уголовно-процессуального закона судебной коллегией признаются существенными, поскольку они несомненно повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Таким образом, в связи с существенными нарушениями норм уголовно-процессуального законодательства, допущенными судом первой инстанции, приговор подлежит отмене, а уголовное дело передаче на новое судебное разбирательство, поскольку установлены обстоятельства, которые в силу ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ, не могут быть устранены и восполнены в суде апелляционной инстанции.

В связи с отменой приговора по вышеуказанным основаниям, и в частности по причине отсутствия протокола судебного заседания, судебная коллегия полагает также необходимым отменить постановление Северо-Енисейского районного суда Красноярского края от 10.02.2021 о рассмотрении замечаний адвоката Моховика на указанный протокол судебного заседания, поскольку отсутствие протокола, как такового, свидетельствует о незаконности принятых судом в отношении него решений.

Кроме этого, в связи с отменой приговора и передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство, основания для взыскания с [СКРЫТО] М.Ю. процессуальных издержек по выплате вознаграждения адвокату Тылоевой Т.А. в сумме 6930 рублей в силу ч. 1 ст. 132 УПК РФ в настоящее время отсутствуют, в связи с чем постановление Северо-Енисейского районного суда Красноярского края от 18.01.2021 в части взыскания с [СКРЫТО] М.Ю. в доход федерального бюджета Российской Федерации указанных процессуальных издержек также подлежит отмене.

В связи с отменой приговора по изложенным выше основаниям, судебная коллегия не рассматривает по существу доводы, изложенные в апелляционном представлении государственного обвинителя, а также в апелляционной жалобе защитника и дополнении к ней, которые подлежат проверке при повторном рассмотрении уголовного дела.

При этом целях охраны прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, а также для обеспечения надлежащих условий проведения нового судебного разбирательства по уголовному делу в разумные сроки, с учетом обстоятельств дела, всех данных о личности [СКРЫТО] М.Ю., который обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, направленного против личности, судебная коллегия считает необходимым избрать в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу на срок 3 месяца, то есть по <дата>.

Вместе с тем, в силу п.п. «а» п. 2 ч. 1 ст. 35 УПК РФ, если все судьи данного суда ранее принимали участие в производстве по рассматриваемому уголовному делу, что является основанием для их отвода в соответствии со
ст. 63 УПК РФ, территориальная подсудность уголовного дела может быть изменена.

Поскольку единственный действующий судья Северо-Енисейского районного суда Красноярского края Пиджаков Е.А. принимал участие в производстве по данному делу, что исключает его повторное участие в его рассмотрении, территориальная подсудность уголовного дела подлежит изменению, а уголовное дело – передаче на новое судебное разбирательство со стадии принятия уголовного дела к производству.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.15, 389.17, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Северо-Енисейского районного суда Красноярского края от 30 ноября 2020 года в отношении [СКРЫТО] М.Ю. отменить.

Постановление Северо-Енисейского районного суда Красноярского края от 10 февраля 2021 года о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания отменить.

Постановление Северо-Енисейского районного суда Красноярского края от 18 января 2021 года о выплате вознаграждения адвокату Тылоевой Т.А. в части взыскания указанных процессуальных издержек с [СКРЫТО] М.Ю. отменить.

Уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в Енисейский районный суд Красноярского края со стадии принятия уголовного дела к производству.

Избрать в отношении [СКРЫТО] М.Ю. меру пресечения в виде заключения под стражу на срок 3 месяца, по <дата>.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции по правилам, установленным главой 47.1 УПК РФ.

При этом [СКРЫТО] М.Ю. вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи