Дело № 22-1373/2017, апелляция

Председательствующий – Солохин С.А. Дело № 22– 1373/2017

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Красноярск 30 марта 2017 года

Суд апелляционной инстанции по уголовным делам Красноярского краевого суда в составе:

Председательствующего судьи Завгородней С.А.,

судей Курбатовой М.В., Ефименко П.В.,

с участием прокурора Уголовно-судебного управления прокуратуры Красноярского края Тутыниной М.В.,

адвоката Шенделевой Л.В., предоставившей ордер № 019077, удостоверение №925,

потерпевшего Васюнина В.Н.,

осужденного [СКРЫТО] М.И., посредством КФС,

при секретаре Артемовой О.А.,

рассматривая в судебном заседании 30 марта 2017 года уголовное дело по апелляционным жалобам (основной и дополнительным) осужденного [СКРЫТО] М.И., адвоката Косиян И.В. в интересах осужденного [СКРЫТО] М.И., потерпевшего П №2 (основной и дополнительной), апелляционному представлению (основному и дополнительному) старшего помощника Рыбинской межрайонной прокуратуры Костицкой О.И. на приговор Рыбинского районного суда Красноярского края от 21 сентября 2016 года, которым

[СКРЫТО] Н.И., <данные изъяты>

осужден по ч.1 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Взыскана с [СКРЫТО] Н.И. в пользу П №2 компенсация морального вреда в размере <данные изъяты> и расходы на проезд в размере <данные изъяты>.

Заслушав доклад судьи Курбатовой М.В. по уголовному делу и доводам жалоб, осужденного [СКРЫТО] М.И., адвоката Шенделеву Л.В., поддержавших доводы жалоб осужденного и его защитника, потерпевшего П №2, поддержавшего доводы своей жалобы, прокурора Тутынину М.В., полагавшую, что приговор следует изменить по доводам апелляционного представления, в остальной части оставить без изменения, суд апелляционной инстанции,

У С Т А Н О В И Л:

[СКРЫТО] М.И. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку при следующих обстоятельствах.

<дата> в утреннее время у [СКРЫТО] М.И. находящегося в состоянии алкогольного опьянения в доме ранее знакомого ему П 1 по адресу: <адрес>, в ходе распития спиртных напитков, в промежуток времени с 08 до 11 часов произошел конфликт с П на фоне того, что П №1 потребовал, чтобы [СКРЫТО] М.И. покинул его дом, но последний, из дома П №1 уходить не хотел. В ходе возникшего конфликта [СКРЫТО] М.И., находясь в состоянии алкогольного опьянения, с целью причинения смерти П №1, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно опасных последствий, и желая их наступления, взял со стола кухонный нож и нанес множественные удары данным ножом, в область головы и шеи П №1, убив его.

Своими умышленными действиями [СКРЫТО] М.И., согласно заключению эксперта № от <дата> причинил П №1 телесные повреждения в виде: колото-резаной раны в нижней трети шеи справа с повреждением яремной вены и сонной артерии, проникающей в правую плевральную полость, колото-резаной раны в нижней трети шеи слева с повреждением яремной вены, которые согласно приказа МЗиСР РФ 194н от <дата> п. <дата>., являются опасными для жизни (по аналогии с живым человеком), по указанному признаку, согласно «Правилам определения тяжести вреда, прочиненного здоровью человека» (постановление правительства РФ № от <дата>) данные колото-резаные раны шеи квалифицируются как тяжкий вред здоровью. Причинены прижизненно, незадолго до наступления смерти (короткого промежутка времени исчисляемого секундами, минутами) и находятся в прямой причинной связи со смертью. Кроме того, при экспертизе трупа П №1 имели место резаные раны (14): в лобной области справа, в лобной области слева, в теменной области (в теменной, в теменной правее и левее), на тыльной поверхности правой кисти, которые по аналогии с живым человеком имеют квалифицирующий признак кратковременного расстройства здоровья и поэтому следует оценить как повреждения, причинившие легкий вред здоровью, в причинной связи со смертью не состоят.

Смерть П №1 наступила от обильной кровопотери, развившейся вследствие колото-резаной раны в нижней трети шеи справа с повреждением яремной вены и сонной артерии, проникающей в правую плевральную полость, колото-резаной раны в нижней трети шеи слева с повреждением яремной вены.

В судебном заседании [СКРЫТО] М.И. вину в инкриминируемом преступлении не признал, пояснив, что находился в состоянии сильного алкогольного опьянения и не помнит обстоятельств происшедшего.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденный [СКРЫТО] М.И., выражает несогласие с приговором суда, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам, суд не учел все обстоятельства, которые могли повлиять на вынесение законного решения, выводы в приговоре содержат существенные противоречия.

Он действительно в день событий распивал спиртные напитки с погибшим и Св №3 и между ним и П №1 возник конфликт. Об обстоятельствах происшедшего он ничего не помнит и показания, данные им в ходе предварительного расследования даны им после беседы со следователем, и со слов следователя, который рассказал ему, куда были причинены телесные повреждения и как лежал труп, в связи с чем, он дал пояснения в ходе проверки показаний на месте. При этом, орудие преступления не обнаружено.

У него были изъяты вещи, однако на обуви следов крови не обнаружено, хотя повреждения у П №1 сопровождались обильным кровотечением, а следовательно, кровь должна была остаться на обуви и штанах.

Поэтому, прямых доказательств его виновности в совершении преступления не имеется, и все сомнения должны толковаться в его пользу, поэтому просит отменить приговор и вынести в отношении него оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Косиян И.В. действующая в интересах осужденного [СКРЫТО] М.И., считаем приговор незаконным в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

В судебном заседании [СКРЫТО] М.И. вину не признал и пояснил, что ничего не помнит. Показания, которые он давал в ходе предварительного следствия и написанная [СКРЫТО] М.И. явка с повинной, были даны им, после беседы со следователем и с его слов.

Допрошенный в судебном заседании следователь Переладов А.В., пояснил, что он в ходе проведения следственных действий, а именно проверки показаний на месте показывал [СКРЫТО] М.И. фото с места происшествия. Согласно протоколу выемки у [СКРЫТО] М.И. были изъяты вещи, но на обуви [СКРЫТО] М.И. следов крови не обнаружено, хотя смерть П №1 наступила от обильной кровопотери, что вызывает сомнения в виновности [СКРЫТО] М.И. в совершении данного преступления.

Свидетелей этого события нет, свидетеля Св №3, которая вместе с П №1 и [СКРЫТО] М.И. распивала спиртное, в момент убийства в доме не было. Просит отменить приговор и вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) потерпевший П №2 выражает несогласие с приговором суда и указывает, что он подлежит отмене, поскольку действия осужденного подлежали квалификации по п.п. «в,д,н» ч.2 ст.105 УК РФ.

Также указывает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, а приговор с точки зрения наказания является чрезмерно мягким.

Полагает, что убийство его брата П №1 произошло с особой жестокостью с учетом характера, количества и локализации нанесенных ножевых ранений, которые все прижизненно нанесены в область головы. При этом, приходит к выводу, что убийство происходило в определенный временной промежуток, что также указывает на умысел [СКРЫТО] М.И. на причинение убитому особых страданий, так как именно шестнадцатый удар стал для погибшего смертельным. На особую жестокость также указывает и то, по мнению потерпевшего, что [СКРЫТО] М.И. не принял мер для оказания помощи, и скрылся с места происшествия.

Анализируя характеризующие данные в отношении [СКРЫТО] М.И. и заключение судебно-психиатрической экспертизы в отношении последнего, потерпевший полагает, что данные о личности осужденного свидетельствуют о его склонностью к совершению преступлений с особой жестокостью, в том числе, с учетом его поведения по отношению к сожительнице.

Кроме того, принимая во внимание тяжелую степень алкогольного опьянения, его брат находился в беспомощном состоянии, чем и воспользовался осужденный, поэтому указанный квалифицирующий признак должен быть также ему вменен.

Выражает несогласие с установленными по делу обстоятельствами, со слов осужденного [СКРЫТО] М.И., о том, что погибший П №1 пытался его выгнать из дома. Поскольку достаточного мотива для совершения убийства не было, полагает, что убийство совершено из хулиганских побуждений.

Также выражает несогласие с признанием в качестве смягчающего наказания обстоятельства [СКРЫТО] М.И. состояния его здоровья, так как полагает, что достаточных данных для этого не установлено, а выводы судебно-психиатрической экспертизы не достаточно убедительны.

Выражает несогласие с учетом при назначении наказания смягчающего наказание обстоятельства - добровольного сообщения о совершенном преступлении, поскольку [СКРЫТО] М.И. сообщил своим знакомым о совершенном преступлении, но данное обстоятельство нельзя рассматривать как смягчающее. Явка с повинной им написана в связи с неминуемой угрозой разоблачения.

Необоснованными являются и выводы суда о наличии у [СКРЫТО] М.И. малолетних детей, поскольку он их воспитанием не занимается.

Поэтому, просит приговор отменить или изменить и вынести новый приговор, изменив квалификацию на более строгую, назначив максимально возможное наказание в виде пожизненного лишения свободы.

В апелляционном представлении (основном и дополнительном) старший помощник Рыбинской межрайонной прокуратуры Костицкая О.И. указывает, что в нарушение требований ст.ст. 6, 60, ч. 1 ст. 62 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание осужденного признано наличие малолетних детей, при установленных обстоятельствах наличия одного малолетнего ребенка согласно вводной части приговора.

Признание в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, - наличие иных малолетних детей, которые не конкретизированы, не мотивировано как решение по вопросу, относящемуся к назначению уголовного наказания, не дана оценка соблюдению условия принятия виновным участия в их воспитании, материальном содержании.

При этом, в судебном заседании подсудимый пояснил, что помимо сына у него две дочери, отцом которых не значится по личному волеизъявлению, они проживают с их мамой отдельно. В ходе предварительного следствия [СКРЫТО] М.И. указывал себя отцом только одного ребенка. Подсудимым и стороной защиты фактических данных о том, что [СКРЫТО] М.И. участвует в воспитании и материальном содержании дочерей в судебное заседание не предоставлено.

Просит приговор изменить, исключить указание на обстоятельство, смягчающие наказание, наличие малолетних детей у виновного, признав наличие малолетнего ребенка, либо указать мотивы принятия решения о признании смягчающим наказание обстоятельством - наличие малолетних детей у виновного.

В дополнениях к жалобе осужденный [СКРЫТО] М.И. выражает несогласие с представлением прокурора, поскольку настаивает на наличии у него троих детей, воспитанием которых сейчас занимается его мама.

Проверив по доводам жалоб и представления законность, обоснованность и справедливость приговора, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Всесторонний анализ содержания приведенных в приговоре доказательств, полученных с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, объективно исследованных в судебном заседании и надлежаще оцененных в приговоре, позволяет прийти к выводу о том, что судом первой инстанции верно установлены фактические обстоятельства, свидетельствующие о виновности [СКРЫТО] М.И. в совершении убийства, т.е. умышленном причинении смерти человеку.

Суд апелляционной инстанции полагает, что судом дана верная оценка исследованным в ходе судебного разбирательства доказательствам с точки зрения их относимости и допустимости и в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ.

В судебном заседании осужденный [СКРЫТО] М.И. вину в совершении умышленного убийства не признал, пояснив, что он действительно находился в доме П №1 в день событий, потом ничего не помнит. Затем он помнит, как пришел к своей сожительнице Св №4. В ходе предварительного следствия, при допросах он пояснял следователю, что не помнит обстоятельств причинения смерти потерпевшему, и его показания основаны на предположениях, но следователь этого не записал. О том, где находился погибший П №1 в доме, он узнал, когда следователь показал ему снимок на телефоне.

В то же время, будучи неоднократно допрошенным в ходе предварительного расследования [СКРЫТО] М.И. пояснял, что около 05-06 часов утра <дата> он пошел к ранее знакомому П №1, так как его выгнала сожительница. Он, П №1 и находящаяся в квартире Св №3 распивали спиртное в кухне дома. Через некоторое время, П №1 ушел в зал и усн<адрес> распивал спиртное совместно с Св №3 Когда у них закончилось спиртное, Св №3 пошла за самогоном. В это время П №1 проснулся, и начал выгонять его из дома. В ходе возникшего конфликта, [СКРЫТО] М.И. схватил нож, который лежал на кухонном столе и начал наносить удары данным ножом, в область головы П №1, от чего последний упал на пол в кухне, у него началось обильное кровотечение, и он перестал подавать признаки жизни. Он понял, что убил П №1, очень испугался, и сразу же покинул вышеуказанный дом. Он пошел домой и рассказал сожительнице Св №4, что убил П №1 Так же данный разговор слышал ее брат Св №4 (т. 2 л.д. 3-6, 10-14, 33-37)

Аналогичные обстоятельства происшедшего сообщал [СКРЫТО] М.И. и при написании явки с повинной, где указал, что в утреннее время он находясь в доме П №1 нанес последнему множественные удары в область головы и шеи, в результате чего П №1 скончался. (т. 1 л.д. 241-242)

Такие же обстоятельства причинения телесных повреждений рассказал [СКРЫТО] М.И. при проведении проверки показаний на месте. (т. 2 л.д. 16-24)

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что показания осужденного в судебном заседании о том, что он не помнит обстоятельств происшедшего, а потому не исключает причинение смерти иным лицом, обоснованно критично оценены судом первой инстанции, поскольку показания [СКРЫТО] М.И. в ходе предварительного расследования об обстоятельствах происшедшего обоснованно приняты судом во внимание и признаны достоверными и допустимыми, так как они подтверждаются иными доказательствами исследованными в ходе судебного разбирательства о том, что после происшедших событий, [СКРЫТО] М.И. находясь в состоянии опьянения, со следами крови на одежде и руках сообщал свидетелям о совершении убийства.

Доводы осужденного о том, что показания у него были получены с нарушением требований УПК РФ, суд апелляционной инстанции отклоняет как необоснованные, поскольку, как следует из протоколов допросов, в ходе допросов всегда участвовал защитник, от которого, а также самого [СКРЫТО] М.И. замечания по поводу изложенных показаний, а также порядка допроса [СКРЫТО] М.И., не поступали.

Анализ содержания протоколов допросов свидетельствует о том, что обстоятельства происшедшего излагались со слов осужденного, поскольку в них содержится информация, которая могла быть известна только [СКРЫТО] М.И. (о месте нахождения ножа, которым он причинял телесные повреждения). При этом, пояснения [СКРЫТО] М.И. о том, что он не помнит конкретное количество ударов, их место нанесения, зафиксированы в протоколах.

Кроме того, в ходе судебного заседания была подробно исследована и проверена версия [СКРЫТО] М.И. о том, что ему о событиях стало известно со слов следователя Переладова А.В. и обоснованно отвергнута, поскольку, как следует из протокола проверки показаний на месте, [СКРЫТО] М.И. давал пояснения о том, как он заходил в дом, где распивал спиртные напитки с П №1, где взял нож, которым наносил телесные повреждения, однако при этом дал усеченные показания о количестве нанесенных ударов, и не давал пояснения о месторасположении тела П №1, в связи с чем, доводы осужденного о том, что ему показывались фотографии о месте расположения трупа перед проверкой показаний на месте, не могут быть приняты во внимание.

При этом, проверка показаний на месте проводится для установления обстоятельств, указывающих на обстановку до, во время и после совершения преступления в динамике, поэтому, имеющиеся в материалах дела фотографии с места происшествия после его совершения, не указывают на те обстоятельствах о которых сообщал [СКРЫТО] М.И. в ходе проверки показания на месте.

Со слов следователя Переладова А.В. он действительно показывал фотографии осужденному, но в ходе допросов, что не противоречит действующему уголовно-процессуальному законодательству, поскольку демонстрация в ходе допроса фототаблиц, которые приобщены к делу, не противоречит положениям ч. 3 ст. 190 УПК РФ.

Помимо этого, суд апелляционной инстанции принимает во внимание, что оснований полагать, что явка с повинной написана [СКРЫТО] М.И. со слов следователя, не имеется, поскольку имеющееся в деле чистосердечное признание [СКРЫТО] М.И., получено до встречи со следователем (т.1 л.д.22) содержит ту же информацию, что и явка с повинной, полученная следователем.

Кроме того, те обстоятельства, которые изложены [СКРЫТО] М.И. в ходе предварительного расследования в протоколах допросов и в иных документах, объективно подтверждаются всей совокупностью исследованных по делу доказательств.

Согласно пояснений в суде Св №2, П №1 ее бывший муж. В декабре 2015 г. в утреннее время ей позвонила соседка бывшего мужа Св №3 и сообщила, что П №1 весь в крови. Она ей сказала, чтобы вызывала скорую помощь. Когда она вместе со своей знакомой пришли к дому П №1, то увидела, что в кухне П №1 лежит в крови. На кухне были следы распития спиртных напитков. Когда сотрудники полиции привели Св №3, последняя пояснила, что рано утром пришел [СКРЫТО] М.И., с которым они вместе распивали спиртные напитки, она ушла за спиртным, а когда вернулась, П №1 лежал в крови. Аналогичные показания дала в суде свидетель Св №1

Свидетель Св №3 пояснила в суде, что <дата> в утреннее время она находилась в доме П №1, когда к ним пришел [СКРЫТО] М.И. и они все вместе стали распивать спиртные напитки. Затем она пошла взять еще спиртного, когда она вернулась обратно, минут через 20, она открыла замок на калитке, зашла в дом и увидела, что П №1 лежит на полу в кухне в крови, мертвый. [СКРЫТО] М.И. в это время в доме не было. Она после этого позвонила Св №2 и ушла из дома.

Согласно показаний свидетелей Св №7, Св №6, показания которых оглашены на основании ч.1 ст.281 УПК РФ, <дата> в утреннее время к ним действительно приходила Св №3, они вместе распивали спиртные напитки. При этом, на одежде и теле Св №3 ничего подозрительного не было. Затем последнюю забрали сотрудники полиции, а когда вечером Св №3 вернулась, то рассказала, что <дата> в утреннее время она распивала спиртное с П №1, и еще одним человеком который проживал в <адрес> у них кончилось спиртное, то она пошла за спиртным, а когда вернулась обратно, то обнаружила труп П №1. (т. 1 л.д. 86-89, 90-93)

Доводы осужденного [СКРЫТО] М.И. в суде апелляционной инстанции о том, что показания Св №3 должны быть поставлены под сомнение, поскольку о происшедшем она сообщила Св №7, Св №6 только вечером, суд апелляционной инстанции не может принять во внимание, поскольку оснований сомневаться в показаниях Св №3, не имеется.

Кроме того, согласно пояснений свидетелей Св №4 в суде и Св №4, показания которого оглашены на основании ст.281 УПК РФ, <дата> в утреннее время к ним домой пришел [СКРЫТО] М.И., руки у него были в крови. Одежда у [СКРЫТО] М.И. так же была в крови. Кровь имелась на обуви. [СКРЫТО] М.И. находился в состоянии алкогольного опьянения и пояснил, что убил человека из <адрес>, и попросил чистую одежду, чтобы переодеться. При этом, [СКРЫТО] М.И. сменил обувь, которую Св №4 потом выкинула, после чего Св №4 выгнала [СКРЫТО] из дома. (т. 1 л.д. 83-85)

Показания осужденного [СКРЫТО] М.И. об обстоятельствах происшедшего объективно укладываются в картину происшедшего, которая установлена на основании осмотра места происшествия, в ходе которого был осмотрен дом, находящийся по адресу: <адрес>. В кухне дома на полу обнаружен труп П №1, на шее и голове которого имеются колото-резаные ранения. т.1 л.д. 26-42)

Согласно протоколу выемки от <дата> у [СКРЫТО] М.И. были изъяты пуховик черного цвета, рубашка черного цвета с помарками бурого цвета. (т.1 л.д. 95-97). По заключению эксперта № от <дата> на представленной мужской сорочке, принадлежащей [СКРЫТО] М.И. обнаружены следы крови, которая произошла от П №1 Происхождение крови от [СКРЫТО] М.И. исключается. (т.1 л.д. 149-154)

Таким образом, результаты судебно-биологической экспертизы подтверждают показания свидетелей Св №4 и Св №4, о том, что [СКРЫТО] М.И. пришел к ним с явными следами крови на одежде и руках, сообщив об убийстве человека.

Доводы осужденного о том, что на его обуви не обнаружены следи крови, суд апелляционной инстанции отвергает, как необоснованные, поскольку согласно протоколу выемки, обувь у него не изымалась, по ней исследование не проводилось. Кроме того, Св №4 подтвердила, что на его обуви следы крови были, но она обувь выбросила.

Поэтому, обнаружение крови потерпевшего не на всей одежде [СКРЫТО] М.И. не свидетельствуют о невиновности последнего.

Объективно причины смерти П №1 установлены на основании выводов эксперта № от <дата>, на основании которых П №1 были причинены телесные повреждения в виде: колото-резаной раны (№) в нижней трети шеи справа с повреждением яремной вены и сонной артерии, проникающей в правую плевральную полость, колото-резаной раны (№) в нижней трети шеи слева с повреждением яремной вены, согласно приказа МЗиСР РФ 194н от <дата> п. <дата>., являются опасными для жизни (по аналогии с живым человеком), по указанному признаку, согласно «Правилам определения тяжести вреда, прочиненного здоровью человека» (постановление правительства РФ № от <дата>) данные колото-резаные раны шеи квалифицируются как тяжкий вред здоровью. Причинены прижизненно, незадолго до наступления смерти (короткого промежутка времени исчисляемого секундами, минутами) и находятся в прямой причинной связи со смертью. Могли быть причинены от двух воздействий предмета (предметов), орудия (орудий) имеющего колюще-режущие свойства.

Кроме того, при экспертизе трупа П №1 имели место резаные раны (14) (№-№): в лобной области справа, в лобной области слева, в теменной области (в теменной, в теменной правее и левее) (11), на тыльной поверхности правой кисти, которые по аналогии с живым человеком имеют квалифицирующий признак кратковременного расстройства здоровья и поэтому в соответствии с п.8.1 приказа МЗиСР РФ 194-н от 24.04.2008 г. и по «Правилам определения тяжести вреда причиненного здоровью человека» (Постановление правительства РФ № 522 от 17.08.2007) следует оценить как повреждения, причинившие легкий вред здоровью. Могли быть причинены от 14 воздействий предмета (предметов), орудия (орудий), имеющего режущие свойства, давностью не более суток к моменту смерти, в причинной связи со смертью не состоят.

Смерть П №1 наступила от обильной кровопотери, развившейся вследствие колото-резаной раны (№) в нижней трети шеи справа с повреждением яремной вены и сонной артерии, проникающей в правую плевральную полость, колото-резаной раны (№) в нижней трети шеи слева с повреждением яремной вены. (т.1 л.д. 112-117)

При этом, не обнаружение орудия убийства также не может являться достаточным основанием для оправдания [СКРЫТО] М.И., поскольку последний в момент преступления в состоянии опьянения, в связи с чем, им было при проверке показаний на месте показано примерное место куда он выбросил нож.

Вопреки доводам жалоб защитника и осужденного, представленные суду первой инстанции доказательства оценены в совокупности, в результате чего суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины осужденного и направленности умысла на совершение убийства, на что указал осужденный в ходе проверки показаний на месте с его участием.

Направленность умысла на убийство также усматривается и из того, что телесные повреждения острым колюще-режущим предметом нанесены в жизненно-важный орган- шею.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что вина [СКРЫТО] М.И. в совершении инкриминированного ему деяния, нашла свое полное подтверждение.

Действиям [СКРЫТО] М.И., вопреки доводам потерпевшего П №2, дана правильная юридическая оценка по ч. 1 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, так как нанося острым колющим предметом удар в жизненно важный орган - шею, [СКРЫТО] М.И. осознавал, что совершает деяние, опасное для жизни другого человека.

При этом, суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами потерпевшего по следующим основаниям.

По смыслу закона, совершение убийства с особой жестокостью можно признать, если способ его совершения или иные обстоятельства, свидетельствуют о проявлении виновным особой жестокости. При этом, для признания убийства совершенным с особой жестокостью необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью.

Однако, как следует из заключения судебно-медицинской экспертизы, смерть П №1 наступила от обильной кровопотери, развившейся вследствие причинения двух колото-резаных ран, остальные резаные раны носили поверхностный характер и могли причинить только легкий вред здоровью.

Кроме того, выводы в жалобе потерпевшего П №2 что раны, повлекшие смерть его брата были причинены последними по времени, не основаны на выводах эксперта, которым последовательность нанесения таких ранений не установлена, поскольку они все причинены в короткий промежуток времени. Поэтому, само по себе причинение 14 ножевых ранений, по мнению суда апелляционной инстанции, не может служить основанием для признания убийства, совершенным с особой жестокостью. Признаков пыток, истязания и глумления над потерпевшим при судебно-медицинской экспертизе также выявлено не было.

Как правильно установил суд, доказательств, указывающих на направленность умысла [СКРЫТО] М.И. причинить П №1 особые страдания, в материалах уголовного дела не имеется, и при судебном разбирательстве добыто не было. Ссылка потерпевшего на характеризующие данные [СКРЫТО] М.И., а также его склонность к агрессии, не может служить достаточным основанием для оценки его действий, как совершенных с особой жестокостью.

Также не усматривается оснований полагать, что преступление в отношении погибшего совершено с использованием его беспомощного состояния, поскольку под таковым понимается неспособность в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К иным лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные, престарелые, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.

По данному делу подобных обстоятельств не усматривается.

В судебном заседании было установлено, что погибший находился в тяжелой степени алкогольного опьянения. В то же время, по показаниям свидетеля Св №3 и самого осужденного, погибший мог передвигаться. По заключению судебно-медицинской экспертизы, в момент причинения телесных повреждений, мог по отношению к преступнику находиться в любом положении. А имеющийся порез на руке, установленный экспертом, свидетельствует о его обороне от нападения.

Поэтому, само по себе нахождение потерпевшего в состоянии алкогольного опьянения не является основанием для признания его лицом, находившемся в беспомощном состоянии.

Кроме того, вопреки доводам жалобы потерпевшего, не усматривается оснований полагать, что преступление [СКРЫТО] Н.И. совершено из хулиганских побуждений, поскольку под таковым понимается совершение преступления на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства).

Однако, в ходе предварительного и судебного следствия не установлено доказательств, свидетельствующих о том, что [СКРЫТО] М.И. в момент нанесения телесных повреждений погибшему грубо нарушал общественный порядок.

Кроме того, согласно показаний осужденного и свидетеля Св №3, они совместно распивали спиртные напитки, в ходе чего между погибшим и осужденным возникал конфликт на почве личных неприязненных отношений.

В судебном заседании было установлено, что умысел подсудимого на убийство возник на почве личных неприязненных отношений, когда П №1 пытался выгнать подсудимого из дома, схватил его за одежду и потащил к выходу, что свидетельствует об отсутствии оснований для квалификации действий [СКРЫТО] М.И. по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В связи с чем, суд апелляционной инстанции полагает, что выводы суда относительно обстоятельств происшедшего и мотивов совершения преступления являются верными и не находит оснований для отмены приговора и для возвращения дела прокурору для предъявления более тяжкого обвинения [СКРЫТО] М.И.

При назначении наказания [СКРЫТО] М.И. суд первой инстанции учел степень общественной опасности совершенного преступления, его характер, смягчающие наказание обстоятельства, которые учтены в полной мере. При определении вида и размера наказания суд принял во внимание характер и степень тяжести совершенного преступления, которое относится к категории особо тяжких преступлений, данные о личности виновного, из которых следует, что он характеризуется отрицательно, и влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

При этом, вопреки доводам жалобы потерпевшего П №2 смягчающие наказание [СКРЫТО] М.И. обстоятельства установлены верно.

Суд обоснованно признав в качестве таковых наличие малолетних детей у виновного, поскольку исходя из всех протоколов допросов, оглашенных в суде (т. 2 л.д. 3-6, 10-14, 33-37), в том числе и исходя из показаний в суде (т.2 л.д.163обор), [СКРЫТО] М.И. всегда пояснял, что у него трое детей. Обстоятельств, опровергающих данную информацию, суду не представлено. При этом, вопреки доводам потерпевшего и апелляционного представления, закон указывает на необходимость учета данного обстоятельства в качестве смягчающего исходя из наличия детей (п. «г» ч.1 ст.61 УК РФ), а не исходя из оказания им материальной или иной помощи.

Поэтому, доводы как потерпевшего, так и прокурора в указанной части нельзя признать состоятельными. В то же время, вводная часть приговора подлежит уточнению в указанной части указанием на наличие у осужденного троих детей.

Кроме того, суд апелляционной инстанции полагает, что обоснованно судом признано в качестве обстоятельства, смягчающего наказание [СКРЫТО] М.И. явка с повинной и активное способствование раскрытию и расследованию преступления, выразившееся в том, что при допросах в ходе предварительного следствия он указал когда, где, при каких обстоятельствах совершил убийство, указал лиц, которые могут дать свидетельские показания.

Кроме того, явка с повинной, а также чистосердечное признание написаны [СКРЫТО] М.И. хоть и после его задержания, но до установления всех обстоятельств по делу, а следовательно, являются добровольными. [СКРЫТО] М.И. действительно после совершения преступления не скрывал, что совершил преступление, в связи с чем, стало возможным его задержание. При этом, поведение свидетелей Св №4 после получения указанной информации не влияет на правильность выводов суда.

Также нельзя не согласиться с выводами суда о признании в соответствии со ст.61 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание осужденного, состояние его здоровья, поскольку по заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов от <дата> № [СКРЫТО] М.И. обнаруживает <данные изъяты>. ( т.1 л.д. 126-130)

Кроме того, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что в соответствии с ч.1.1 ст.63 УК РФ обоснованно, с учетом характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного, признано обстоятельством отягчающим наказание [СКРЫТО] М.И., совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

При назначении наказания суд правильно применил положения ст. 60 УК РФ о его индивидуализации: учел характер и степень общественной опасности совершенного осужденным преступления, личность виновного, обстоятельства, влияющие на наказание.

Решение о назначении наказания в виде реального лишения свободы судом мотивировано, с приведенными мотивами оснований не согласиться не имеется.

Исключительных оснований для применения ст. 64 УК РФ также не установлено.

Таким образом, наказание, назначенное [СКРЫТО] М.И., соответствует принципу справедливости, соразмерно содеянному, и не подлежит как смягчению так и ужесточению.

Вид исправительного учреждения для отбытия наказания ему определен верно.

Гражданский иск потерпевшего разрешен в соответствии с требованиями закона.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом апелляционной инстанции по настоящему делу не усматривается.

С учетом изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд

О П Р Е Д Е Л И Л:

Приговор Рыбинского районного суда Красноярского края от 21 сентября 2016 года в отношении [СКРЫТО] Н.И., изменить.

Уточнить во вводной части приговора, что [СКРЫТО] Н.И. имеется трое малолетних детей.

В остальной части приговор Рыбинского районного суда Красноярского края от 21 сентября 2016 года в отношении [СКРЫТО] Н.И., оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного, его защитника Косиян И.В., потерпевшего П №2, - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке главы 47-1 УПК РФ в Президиум Красноярского краевого суда.

Председательствующий:

Судьи: