Дело № 22-370/2022, апелляция

Судья Гаджиев А.Б. дело №22 - 370/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г.Махачкала 23 марта 2022 года

Суд апелляционной инстанции по уголовным делам Верховного суда Республики Дагестан в составе:

председательствующего - судьи Мирзаметова А.М.,

при секретаре - Магомедове А.И.,

с участием:

прокурора - Курбановой П.К.,

представителя потерпевшего Потерпевший №1 - адвоката Эльмурзаева А.Б.,

адвокатов - ФИО22, Халиковой М.М., ФИО68, Гамзатханова С.К. и ФИО13,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы адвоката Гамзатханова С.К. в интересах ФИО5, адвоката ФИО22 в интересах ФИО1, адвоката ФИО25 в интересах ФИО2, адвоката ФИО20 в интересах ФИО3 на приговор Хасавюртовского городского суда Республики Дагестан от 17 июля 2020 года, которым:

1. ФИО1, <дата> года рождения, уроженка <адрес> Дагестанской АССР, гражданка РФ, ранее не судимая, осуждена:

- по ч.2 ст.109 УК РФ (в ред. Федерального закона от <дата> № 420-ФЗ) к наказанию в виде ограничения свободы сроком на 1(один) год 6 (шесть) месяцев. В соответствии п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ освобождена от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования;

2. ФИО2, <дата> года рождения, уроженка <адрес> Дагестанской АССР, гражданка РФ, ранее не судимая, осуждена:

- по ч.2 ст. 109 УК РФ (в ред. Федерального закона от <дата> № 420-ФЗ) к наказанию в виде ограничения свободы сроком на 1(один) год 6 (шесть) месяцев. В соответствии п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ освобождена от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования;

3. ФИО3, <дата> года рождения, уроженка <адрес> АССР, гражданка РФ, ранее не судимая, осуждена:

- по ч.2 ст. 109 УК РФ (в ред. Федерального закона от <дата> № 420-ФЗ) к наказанию в виде ограничения свободы сроком на 1(один) год 6 (щесть) месяцев. В соответствии п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ освобождена от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования;

4. ФИО4, <дата> года рождения, уроженка <адрес> АССР, гражданка РФ, ранее не судимая, осуждена:

- по ч.2 ст. 109 УК РФ (в ред. Федерального закона от <дата> № 420-ФЗ) к наказанию в виде ограничения свободы сроком на 1(один) год 6 (шесть) месяцев. В соответствии п. «а» ч.1 ст. 78 УК РФ освобождена от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования;

5. ФИО5, <дата> года рождения, уроженка <адрес> Дагестанской АССР, гражданка РФ, ранее не судимая, осуждена:

- по ч.2 ст. 109 УК РФ (в ред. Федерального закона от <дата> № 420-ФЗ) к наказанию в виде ограничения свободы сроком на 1(один) год 6 (шесть) месяцев. В соответствии п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ освобождена от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

До вступления приговора в законную силу мера пресечения в отношении ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО5 оставлена прежней в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Принято решение по процессуальным издержкам и в отношении вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Мирзаметова А.М., мнение адвокатов: ФИО22, Халиковой М.М., ФИО68, Гамзатханова С.К. и ФИО14, поддержавших доводы апелляционных жалоб, представителя потерпевшего Эльмурзаева А.Б., просившего приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения, прокурора Курбановой П.К., просившей приговор суда изменить, в удовлетворении апелляционных жалоб - отказать, суд апелляционной инстанции

установил:

приговором Хасавюртовского городского суда Республики Дагестан от 17 июля 2020 года ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО5 признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, то есть причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Гамзатханов С.К. в интересах осужденной ФИО5, выражая несогласие с приговором суда, считает его незаконным и необоснованным, постановленным с нарушениями уголовно-процессуального закона.

Указывает, что суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на правильные выводы и исходил из доказательств, которые не указывают на виновность его подзащитной в преступлении.

По мнению автора жалобы, имеющиеся в деле письменные доказательства - распечатки соединений между абонентскими номерами, которые находились в пользовании у ФИО18, ФИО5 и Потерпевший №1 в период 22 января и 24 января 2016 года; показания потерпевшего Потерпевший №1; свидетелей - медсестры ФИО70, постовой медсестры ФИО16, врача акушер-гинеколога ФИО17; подсудимой ФИО4 и самой ФИО5, указывают на отсутствие в деянии ФИО5 признаков преступления и добросовестное выполнение ею своих обязанностей.

Обращает внимание на то, что судом первой инстанции оставлено без оценки, что ФИО18 договаривалась о принятии у неё родов врачом акушер-гинекологом ФИО1, что подтверждается показаниями супруга ФИО18 - Потерпевший №1, самой ФИО1, показаниями свидетелей ФИО19, ФИО36 и других врачей центра, которые были допрошены на судебном заседании.

Ссылаясь на ст.98 Федерального закона от 21 ноября 2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ч.1 ст. 5 и ч.3 ст. 26 УК РФ автор жалобы приходит к выводу о том, что между действиями ФИО5 и наступлением смерти ФИО18 отсутствует причинно-следственная связь.

Просит обжалуемый приговор в отношении ФИО5 отменить, вынести оправдательный приговор с правом на реабилитацию.

В апелляционной жалобе адвокат ФИО20 в интересах осужденной ФИО3, не соглашаясь с приговором суда и ссылаясь на положения ст. ст. 297, 307 УПК РФ и п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре» указывает, что содержание приговора в отношении ФИО3 является копией текста обвинительного заключения с сохранением тех же самых стилистических оборотов, цитированием вопросов и ответов, приведенных следователем в обвинительном заключении.

По мнению автора апелляционной жалобы для квалификации деяния, совершенного ФИО3 по ч.2 ст.109 УК РФ суду необходимо было установить: какие профессиональные обязанности нарушила ФИО3, что она знала или должна была знать эти обязанности, и что в результате ненадлежащего оказания ею медицинской помощи ФИО18 наступили последствия, повлекшие причинение смерти. Также суду необходимо было учесть ряд факторов, которые могли повлечь объективно ненадлежащую медицинскую помощь. Между тем, таких данных суд в приговоре не привел.

Ссылаясь на показания ФИО3, обращает внимание на то, что ее подзащитная имеет высшее медицинское образование, высшую квалификационную категорию по специальности акушерство и гинекология. ФИО3 предприняла все меры для правильного ведения лечения и ее действия по оказанию помощи ФИО18 полностью отвечали официальным требованиям, предписаниям и правилам.

Ссылается автор апелляционной жалобы и на то обстоятельство, что по инициативе ФИО3 был созван консилиум врачей, выставлен клинический диагноз, который подтвердил предварительный диагноз и в последний раз, 14 января 2016 года ФИО18 была осмотрена ФИО3 совместно с ФИО42, после чего ее лечащим врачом являлась ФИО1

Полагает, что отсутствие причинно-следственной связи между действиями ФИО3 и наступившими последствиями подтверждается показаниями судебно-медицинского эксперта ФИО21, из которых следует, что если по инициативе ФИО3 был созван консилиум врачей, значит, она все сделала правильно. В приговоре суд не полностью привел указанные показания эксперта и оставил их без оценки, чем нарушил принцип состязательности сторон.

Обращает внимание, что допрошенный в судебном заседании потерпевший подтвердил показания ФИО3 о том, что ФИО18 после первого этапа, когда он забрал ее домой, чувствовала себя хорошо.

Указывает, что суд не привел в приговоре показания подсудимой, чем нарушил ее право на защиту, а также судом в приговоре указал, что ФИО3 являлась лечащим врачом в период с 11 января 2016 года по 13 января 2016 года, тогда как из предъявленного ей обвинения следует, что она являлась лечащим врачом в период с 11 января 2016 года по 15 января 2016 года.

Просит приговор суда в отношении ФИО3 отменить за непричастностью к инкриминируемому ей преступлению.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат ФИО22 в интересах осужденной ФИО1, выражая несогласие с приговором суда, считает его незаконным и необоснованным, постановленным с нарушениями уголовно-процессуального закона.

Указывает, что 25 декабря 2017 года следователем было вынесено постановление об отказе в удовлетворении ходатайства ФИО1 о назначении по уголовному делу дополнительной судебно-медицинской экспертизы с постановкой дополнительных вопросов, которые помогли бы разобраться в уголовном деле и определить круг виновных лиц в смерти ФИО18 Следователь сослался на то, что по делу уже проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, которая дала ответы на все вопросы, имеющие значение при исследовании причин смерти ФИО18, еще одним основанием для отказа послужили разумные сроки уголовного судопроизводства.

Обращает внимание на то, что на момент назначения следователем комиссионной судебно-медицинской экспертизы ФИО1 находилась в ранге свидетеля и естественно не могла ставить вопросы перед экспертом и воспользоваться другими правами, закрепленными в ст.198 УПК РФ.

Обращает внимание на низкую квалификацию работников предварительного следствия, исходя из того, что из 14 вопросов, которые были поставлены перед экспертами, половина вопросов касается насильственной смерти, а один вопрос поставлен в отношении ее подзащитной. ФИО18 скончалась не на операционном столе, а погибла от кровопотери в послеоперационный период, когда она перешла под ответственность и наблюдение дежурной бригады врачей - ФИО2, ФИО19, ФИО47, ФИО42 Вопрос следователем был поставлен только в отношении одного врача дежурной бригады, а действиям или бездействиям других врачей - оценка экспертами не дана. Не поставлен следствием перед экспертами вопрос относительно правильности выставленного диагноза ФИО18 при ее поступлении в Перинатальный Центр.

Ссылаясь на ст. 22 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-Ф3 (ред. от 08.03.2015) «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» автор жалобы выражает несогласие с заключением экспертизы № 598, которое легло в основу обвинения. В частности, указывает на то, что выводы экспертов разнятся, противоречивы, не согласуются с материалами дела, противоречат установленным в ходе предварительного расследования фактам и обстоятельствам, также экспертиза была назначена преждевременно, и у экспертов не было правильных исходных данных, чтобы сделать верные выводы.

Указывает на то, что эксперт ФИО23, единственный врач, акушер-гинеколог, среди комиссионной экспертизы, пришел к выводу о том, что в действиях ФИО1 усмотрел нарушения, на судебном заседании изменил показания и заявил, что считает, что ФИО1 сделала все, что требовалось и к ней претензий быть не может. Более того, эксперт еще на предварительном следствии изменил выводы в экспертизе № 598, допустив при этом противоречия.

Далее в апелляционной жалобе имеется ссылка на исследованное в суде постановление следователя ФИО24 «о назначении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы» от 12 сентября 2016 года в ГБУЗ Ставропольского края «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Перед экспертом были поставлены те же вопросы, что и перед экспертами Министерства здравоохранения РД ГБУ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» и два дополнительных вопроса.

По мнению автора апелляционной жалобы, тем самым были нарушены положения ст.207 УПК РФ, где указано, что при постановке новых вопросов перед экспертом назначается дополнительная экспертиза, а не повторная.

Стороной защиты представлена в суд и приобщена экспертиза № 38/04-2017 от 28 апреля 2017 года, которая полностью противоречит выводам заключения экспертизы № 598.

Кроме того, адвокат ФИО22 обращает внимание на то, что ФИО18 скончалась не из-за не проведенной операции, а из-за ДВС-синдрома. Согласно выводам ФИО21, даже если бы операция была проведена в 8.00 утра 28 января 2016 года, скорее всего ФИО18 спасти было невозможно, поскольку кровотечения у нее открылись еще ночью и оперировать надо было еще в 3-4 часа утра 28 января 2016 года.

Полагает, что её подзащитная была ограничена в праве на защиту, поскольку, ни суд, ни защита, ни гособвинение не обладают специальными познаниями в области медицины, и именно экспертиза играет главную роль в привлечении врачей к уголовной ответственности. По запросу защиты в г. Москве была проведена судебно-медицинская экспертиза, которая доказывает невиновность ФИО1

В дополнении к апелляционной жалобе, представленном в суде апелляционной инстанции, адвокат ФИО22 указывает на недостатки протокола судебного заседания, в том числе на отсутствие аудиопротоколов по ряду заседаний.

Просит отменить приговор суда в части обвинения ФИО1 и вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат ФИО25 в интересах осужденной ФИО2, выражая несогласие с приговором суда, считает его незаконным и необоснованным, постановленным существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые путём лишения или ограничения гарантированных прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путём повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В обоснование доводов жалобы указывает, что суд в результате неправильного установления обстоятельства по делу пришёл к неверному выводу, в результате чего неправильно применил норму уголовного права. Его подзащитную признали виновной в том, что она не провела адекватную как по составу, так и по объёму терапию, направленную на сокращение матки и остановку кровотечения, однако в суде не были исследованы какие-либо доказательства, подтверждающие, что были объективные данные для проведения такой терапии.

Считает, что судом не дана оценка показаниям свидетелей - заведующего отделением реанимации и анестезиологии ФИО42, врачей - акушеров ФИО26, ФИО19, медбрата ФИО27, медсестры ФИО28, палатной медсестры ФИО29, медсестры отделения реанимации ФИО30, старшей медсестры ФИО31, санитарки ФИО32, операционной медсестры ФИО33, младшего медбрата в отделении реанимации и анестезиологии, акушера родильного отделения ФИО34, из которых следует, что не было объективных данных, для проведения «адекватной терапии» ФИО2

Также, по мнению автора апелляционной жалобы, судом неправильно истолкованы выводы заключения комиссионной судебной медицинской экспертизы за № 88-ГД от 1 июня 2016 года и не дана оценка выводам специалиста ФИО35 от 15 июня 2016 года.

Судом не принято во внимание заключение комиссионной судебной медицинской экспертизы № 598 от 11 октября 2016 года.

Указывает, что в ходе следствия и в суде не нашло подтверждение обвинение, вменённое ФИО2 и обвинение не доказало прямой причинно-следственной связи между действиями какого-то конкретного врача и смертью ФИО18

В обвинительном заключении и в суде государственное обвинение не указало, какие именно нормы, правила или профессиональные стандарты нарушила его подзащитная, совершая те или иные действия, отсутствуют такие сведения и в приговоре суда.

Доводы защиты о невиновности ФИО2, которые повлияли и могли повлиять на выводы суда, в приговоре не получили оценку.

Указывая на несоответствие приговора суда ч.4 ст.302 УПК РФ и ст.297 УПК РФ, просит приговор суда отменить и прекратить уголовное преследование в отношении ФИО2 в соответствии с п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в её действиях состава преступления.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, выслушав выступления участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Вывод суда о виновности ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО5 в совершении инкриминированного им преступления основан на исследованных в судебном заседании доказательствах, надлежащий анализ и правильная оценка которым даны в приговоре суда.

В судебном заседании подсудимые ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО5 вину не признали, и показали, что смерть ФИО18 наступила не по их вине и соответственно не по зависящим от них причинам

Несмотря на непризнание осужденными своей вины, вина ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО5 в инкриминируемом преступлении полностью подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами:

- показаниями потерпевшего Потерпевший №1, согласно которым его ныне покойную жену - ФИО18 приняли в больницу, и ему сказали, что операция будет в четверг. До утра супруга истекала кровью и умерла. За три дня, до операции, когда забирал супругу домой, у нее была выписка, в которой во многих пунктах было указано, что она здорова. В понедельник он ее отвез в больницу. В пятницу ему позвонили и врачи сказали, что его супруга должна быть в больнице. ФИО5 звонила им, просила ее не забирать, на, что он ответил, что в понедельник привезет. Супруга звонила ФИО1, и просила остаться. До выписки супруга в больнице находилась 14 дней. Ее лечащими врачами были ФИО1 и ФИО36 супруги была выписка и ФИО1 отпустила ее. Выписка была подписана ФИО5 Примерно в час ночи к нему на улицу из перинатального центра вышла ФИО1, которая проводила ФИО18 операцию - кесарево сечения, и сообщила, что операция прошла успешно. На следующий день, 28 января 2016 года, примерно в 08 часов 30 минут, он поехал в перинатальный центр, со слов врачей ему стало известно, что ФИО18 находится под капельницей. Примерно в 11 часов дня, к нему подошла, главный врач центра и врач ФИО1, которые сказали ему, что они не могут остановить кровотечение у ФИО18 и что необходимо ампутировать матку, на что он дал согласие. Также в вечернее время из г.Махачкалы приехали врачи, которые помогли делать операцию. Несмотря на принятые меры, в ночь с 29 на 30 января 2016 года его супруга скончалась;

- показаниями свидетеля ФИО37, родной сестры потерпевшего, из которых следует, что до первой выписки ее невестку ФИО18 выписали с улучшением состояния. Период беременности, протекал у Далиевой хорошо. Оперировал Далиеву врач ФИО1 На следующий день, вся больница говорила о том, что ФИО18 плохо, часов в девять, десять, они сказали, что у нее кровотечение и остановить не могут. К ним подошли пять врачей, и тогда ее мать дала согласие на операцию. Причина смерти ФИО18 ей неизвестна. Она считает, что смерть Далиевой наступила, из-за врачей;

- показаниями свидетеля ФИО38, матери ФИО18, согласно которым четверых детей ее дочь Малика родила легко, без осложнений, это были пятые роды. После операции, до 8-ми часов утра, ФИО18 была «брошена», медпомощь не оказывали. 11 января 2016 года, когда ее уложили в больницу, она говорила, что состояние ее улучшилось, оттеки прошли, это и сама видела. Считает, что после операции, дальше за ФИО18 не смотрели, а потому было кровотечение, которое не могли остановить. Причиной смерти дочери считает отсутствие внимания со стороны врачей;

- показаниями свидетеля ФИО47, которая сообщила, что когда была сделана операция - кесарево ныне покойной ФИО18, во время операции была ассистентом. В тот день ответственным врачом была ФИО2 Кто вызвал ФИО1, на операцию, она не знает. Во время операции ассистировать ее пригласили ФИО1 и ФИО19 После операции, она осталась дежурить в отделении. ФИО18 находилась в отделении реанимации, и за ее состоянием здоровья наблюдал медперсонал, который находился на дежурстве. Зайдя к ФИО18, вместе с ФИО39, увидели у нее сгусток крови, после чего сразу пригласили ответственного врача ФИО2 В последующем, ей стало известно, что ФИО18 умерла, но причина смерти - ей неизвестна. После операции дежурная бригада врачей должна наблюдать за состояние здоровья Далиевой, должны раз в течении двух часов заходить к Далиевой. К ФИО18, они не подошли, так как были заняты. После операции ФИО18 перевели в отделение реанимации, а врач ФИО1 ушла домой. В настоящее время не помнит, звонила ли она ФИО1 и сообщила ли ей о состояние здоровья ФИО18 ФИО18 делали операции, которые проводили ФИО1 Перед проведением операции ФИО18 находилась в отделении патологии, а когда ее перевели в отделение реанимации, она не знает. Объем кровопотери у ФИО18 может было 700-800 мл., допустимый объем. В палате, где находилась ФИО18 находились палатные медсестры, она увидела, что у ФИО18 выделялись сгустки крови, около 100-150 гр. Заметив это, она и врач ФИО19 вызвали ответственного врача ФИО2, чтобы она посмотрела и провела необходимые медицинские процедуры. Когда в палату зашла ФИО2, она вышла и ушла к себе в родильное отделение;

- показаниями свидетеля ФИО28- анестезиста, из которых усматривается, что с 27 на 28 января 2016 года она находилась на дежурстве, во время операции ФИО18, сначала в операционную зашла она, а после нее - ее напарник ФИО27 Для проведения операции ФИО18 из дома была приглашена врач ФИО1 На следующий день после операции, то есть примерно 28 января 2016 года, она слышала разговор палатных медсестер ФИО29 и Эзирхановой, которые говорили, что в у ФИО18 имелись выделения сгустков крови и что были вызваны врачи гинекологи. Сколько именно выделялось крови у ФИО18 ей неизвестно и медсестры указанное не обсуждали;

- показаниями свидетеля ФИО40, из которых следует, что ФИО18 находилась в их отделении, в палате обслуживания ее напарницы ФИО41 время операции ФИО18 не присутствовала, а подготовку к операции делала ФИО29 Они следили за состоянием здоровья ФИО18, но в связи с тем, что у последней были выделения, пригласили врачей гинекологов, чтобы убедиться о состоянии ее здоровья. Об этом известили и заведующего реанимационным отделением ФИО42 Пришедшие ФИО47, ФИО42 и ответственный врач ФИО2, осмотрели больную, после чего прокапали сокращающее средство. ФИО2 пришла, посмотрела, женщину почистили и укрыли. Когда ФИО73 массировала, вышло не большое количество сгустков. ФИО73 дала назначение прокапать сокращающееся. После того как ФИО2 все проверила, почистила, больше никаких выделений сгустков не было;

- показаниями свидетеля ФИО29, медсестры реанимационного отделения, из которых следует, что Далиева поступила к ним в отделение реанимации. После операции ФИО18 была сонная. Когда она начала у ФИО18 матку массировать, вышел сгусток, который сложила в пеленку и положила около кровати, чтобы показать врачу. Все время рядом с ФИО18 находились все врачи, которые дежурили ночью. ФИО18 оперировала врач ФИО1 После того как обнаружили кровь, изменили назначения, а именно добавили лекарства, чтобы и кровь остановить. Врачи регулярно приходили в палату и осматривали ФИО18 В настоящее время не помнит, в 6 часов утра были ли какие-то настороженные симптомы у ФИО18 или что-то было такого в анализах, что Джабарову не понравилось. Утром, когда ФИО1 пришла на работу, она подошла к дежурному врачу и с нею разговаривала. Перед операцией состояние ФИО18 было нормальное, давление было 120/80;

- показаниями свидетеля ФИО27, из которых усматривается, что ФИО18 доставили в операционную и оперировали, при этом в операционном находились врачи ФИО1, ФИО42 и ФИО28 и он, а кто был ассистентом - не помнит. Оперировала ФИО18 врач ФИО1 После операции, он не заходил в палату, где находилась ФИО18 Когда он вышел на следующее дежурство, узнал, что ФИО18 умерла, об обстоятельствах ее смерти ему ничего неизвестно. Во время операции, насколько он помнит, кровь ФИО18 не переливали. В ночь на 28 января 2016 года на дежурстве находилась ФИО2, а ФИО1, была на операции, после операции ее не видел;

- показаниями свидетеля ФИО32, санитарки в отделении реанимации. Ночью ее приглашали в палату, где находилась ФИО18, произвести уборку. В палате, где находилась ФИО18 она капли крови убирала один раз. Объемы крови были обычные. В палате находились дежурные врачи ФИО43, Шейхалиева Аида, ФИО19 и заведующий их отделения ФИО42, она помыла пол и вышла. В 05 часов утра тоже помыла пол в палате, где лежала ФИО18, но в этот раз в палате кроме медсестры никого не было;

- показаниями свидетеля ФИО44, акушер-гинеколога. Ныне покойную ФИО18 знала по работе, в предыдущих родах за ФИО18 наблюдала она. При встрече с ФИО18, она заметила, что у нее имеется оттеки, состояние было тяжелое, давление повышенное. После операции, они с нею созванивались утром. Потом она услышала, что ее прооперировали и взяли ее еще на другую операцию, и она с другими для ФИО18 сдавали кровь. Отпустили ее домой на первый день, она даже удивилась, как ее отпустили с оттеками. Они с ФИО5 обсуждали это и она начала названивать ей. Но ФИО18 сказала, что ее ФИО1 отпустила домой. После операции кесарева сечения, ФИО18 находилась в крайне тяжелом состоянии. ФИО18 приняли и уложили в реанимационное отделение акушер-гинеколог и заведующий отделения реанимации. В случае не родоразрешения при диагнозе тяжелая преэкломпсия, могла быть отслойка плаценты, ДВС синдром и последний это летальный исход;

- показаниями свидетеля ФИО45, врача акушер-гинеколога. Она выписала ФИО18 направление и направила ее в перинатальный центр на стационарное лечение. Учитывая, что у нее появились незначительные отеки, давление чуть повысилась, видимо она, находилась дома несколько дней и болезнь прогрессировала. Насколько она помнит, перед тем как направить в стационар, диагноз был указан анемия легкой степени и преэклампсия легкой степени. Беременность ФИО18 проходила нормально, посещала женскую консультация. О том, что состояние здоровья ФИО18 начало ухудшаться, узнала при ее осмотре, при этом было установлено, что у нее гемоглобин низкий, начались отеки. Беременная ФИО18 относилась к высокой группе риска. Она поставили в известность об этом заведующую. Когда она узнала, что ФИО18 повторно вернулась с больницы, интересовалась ее здоровьем, при этом ФИО18 говорила, что отеки увеличились, хуже стало ей, и она вернется в больницу;

- показаниями свидетеля ФИО33, медицинской сестры родильного блока. С 27 на 28 января 2016 года она находилась на дежурстве. Ночью указанного дня ФИО18 оперировала, операция прошла успешно, детально не помнит, операцию делала врач ФИО1, а кто ей помогал, не помнит. В ее обязанность во время операции входило соблюдать стерильность, и во время операции она была одна. После завершения операции она докладывает о том, что все мединструменты на месте, а после этого зашивают брюшную полость. Когда женщину переводят в палату, она ее больше не посещает и не видит. Сама она не слышала, что после операции ФИО18 стало плохо. В 8 часов утра следующего дня она сдала смену и ушла с работы. О том, что нужно подготовиться к операции ее предупреждает дежурный доктор, а в тот день, когда оперировали ФИО18, кто ее предупредил, не помнит. До того, как ФИО18 доставили в операционную, она ее не знала;

- показаниями свидетеля ФИО19 - акушер-гинеколога, из которых следует, что в день операции ФИО18 он находился на дежурстве, в операции участия не принимал и не присутствовал во время операции. В 03 часа, получив вызов от дежурной медсестры отделения реанимации, он вместе с врачом ФИО47 пошли в послеоперационную палату, где находилась ФИО18, и увидев небольшой объем крови, которая находилась на кровати ФИО18, сделал ей массаж. При этом у ФИО18 выделились незначительные сгустки крови, в пределах нормы и они для осмотра и принятия соответствующего решения, к ФИО18 пригласили врача ФИО46 ФИО18 оперировала врач ФИО1, которая находилась дома и была приглашена на операцию, а почему именно ее пригласили на операцию, он не знает. В указанную ночь ФИО2 была ответственным врачом, более опытный доктор, в послеоперационный период она ведет наблюдение. О последующем состоянии здоровья ФИО18, узнал, когда пришел на следующее дежурство, через три-четыре дня. Наутро, кровотечения у ФИО18 не было, он спросил у врача как ФИО18, на что ему ответили стабильно, то есть отсутствует продолжающегося кровотечения, стабильность артериального давления;

- показаниями свидетеля ФИО34, акушерки родильного отделения, из которого следует, что во время операции ФИО18, которую проводила врач ФИО1, она присутствовала в операционной палате. Во время операции присутствовали врачи ФИО47, ФИО42, других не помнит;

- показаниями свидетеля ФИО48, старшей медсестры, из которых усматривается, что утром делала обход и заходила в палату, где после операции находилась ФИО18, возле которой находилась медсестра ФИО29 и врач - анестезиолог ФИО42 О состоянии здоровья ФИО18 она узнала от ФИО29, которая сказала, у Далиевой где-то 10-15 мл. было выделение сгустков и к последней приходили врачи дежурной бригады и делали ей массаж;

- показаниями свидетеля ФИО52, экстренного врача, из которых следует, что утром в один из дней января 2016 года ему сказали, что в интенсивной палате реанимационного отделения находится женщина в тяжелом состоянии и просили его, чтобы осмотрел ее. Увидев состояние Далиевой, понял, что необходимо ее оперировать. Он во время первой операции участие не принимал, начал участвовать после удаления матки, а именно перевязку внутренних подвоздушных артерий. Он знает, что ФИО18 оперировали дважды и не помнит, что была третья операция. Указания, чтоб провели или не провели вторую операцию, он не давал, но одобрил действия врача, так как показания к операции были. Обращалась или нет ФИО4 к нему с просьбой осмотреть ФИО18, принимал ли он участие в консилиуме в отношении ФИО18, обсуждали ли с ним ФИО5, ФИО3 либо ФИО72 тактику ведения по поводу ФИО18, он не помнит;

- показаниями свидетеля ФИО49, дежурного врача анестезиолога, который показал, что во время дежурства, дату не помнит, в реанимационном отделении увидел ФИО18, которая чувствовала себя нормально, ее состояние было стабильное. Ухудшений, ее состояния, во время его дежурства, не было. ФИО18 была сделано операция - кесарево сечение, но в этот день он на работе не был;

- показаниями свидетеля ФИО50 заведующей отделения патологии беременных, их которых следует, что 12 января 2016 года к ней подошла ФИО3 и, спросила, подпишет ли она, о том, что ФИО18 отказывается от родоразрешения, на что она ответила да, и подписала, так как была согласна с их решением. Фактически она ФИО18 не видела и не разговаривала с ней. До нее были подписи подсудимой ФИО3, а еще кто подписал, не помнит, но была еще подпись одного врача. Она фактически заявление ФИО18 об отказе от родоразрешения, не видела. В последующем по приходу на работу узнала, что ФИО18 умерла и что она была оперирована;

- показаниями свидетеля ФИО51, акушер-гинеколога, из которых усматривается, что ФИО18 в больницу поступила после 16 часов, куда она пришла сама. На момент поступления особых жалоб не было и проверка состояния здоровья ФИО18 показало - давление стабильное, были незначительные оттеки на нижних конечностях. Она приняла ФИО18, назначила лечение и направила в отделении патологии беременных №. На момент поступления у нее была преэклампсия умеренной степени;

- показаниями свидетеля ФИО53, акушер-гинеколога, из которых следует, что врач ФИО1 вызвала ее на операцию ФИО18, которой была проведена операция - ампутация матки. Она присутствовала во время операции, осмотрели матку совместно с ФИО1 и ФИО52 Во время операции принимала участие в качестве анестезиолога. Кроме них двоих во время операции также были ФИО52 и заведующий отделением реанимации ФИО42 Матку удалили совместно ФИО1 и ФИО52 Операция кесарево сечение у ФИО18 была проведена ФИО1 в предыдущий день. Реанимационные мероприятия ФИО18 проводили ФИО1 и ФИО42 На счет гемоглобина, давления, ДВС, примерные цифры она не знает, но знала, что у ФИО18 была анемия тяжелой степени. По ее мнению вторая операция ФИО18 была проведена поздно, то есть как стало ухудшаться ее состояние;

- показаниями свидетеля ФИО8, в соответствии с которыми с февраля 2014 года октября 2016 года она работала главным врачом ГБУ РД «Республиканский перинатального центр <адрес>». В перинатальном центре ФИО18 три раза проводилась операция. Кесарево сечение сделала врач ФИО1, ассистировала ФИО47, второй раз ФИО1 ассистировала ФИО53, третий раз ФИО1 и представители санавиации ФИО54 и сосудистый хирург. Кесарево сечение провели в связи с неправильным положением плода, второй раз в связи, с поздним гипотоническим кровотечением. Период между первой и второй операцией не помнит. После второй операции, началось кровотечение, в связи, с чем была вызвана санавиация. Была проведена органосохраняющая операция, проведена была радикальная операция, перевязана сосуды и после этого женщина несколько дней находилась в отделении реанимации, где и умерла. В ходе разбора, насколько она помнит, установили, что причиной смерти была полиорганная недостаточность. Она не может сказать, при разборе этого случая, были ли сделаны выводы о том, что была ли оказана ФИО18 надлежащая медицинская помощь, либо нет. ФИО1, была отстранена на какое-то время от работы. ФИО1 для операции ФИО18 была приглашена из дома. У них есть всегда врачи самые опытные, они дежурят на дому. Если возникает какая-то ситуация, потому что из трех врачей не все могут владеть полным объемом. ФИО73 владеет объемом, задействовать ответственного врача и оставить пост, если поступит вторая женщина с кровотечением, невозможно и поэтому в известность ставят другого врача. В 2016 году, ФИО2, проводила операцию кесарево сечение. ФИО1 была вызвана из дома, потому что двойня, кесарево сечение и сейчас говорят, что была предварительная договоренность и это не запрещается. ФИО18 после операции находилась в отделении реанимации, врач анестезиолог-реаниматолог, средний медицинский персонал, акушер гинекологи ФИО47 и ответственный врач ФИО2 обязаны были следить за состоянием ее здоровья и нельзя выделить одного врача;

- показаниями свидетеля ФИО42, заведующего отделением реанимации, анестезиологии, из которых усматривается, что при поступлении с учетом тяжести состояния ФИО18, она была направлена в отделении анестезиологии реанимации, где работала ФИО3 Он ежедневно докладывался на утренней конференции о ее состоянии, ежедневно делались обходы. Он каждый день совместно с ФИО52 осматривали ФИО18, и в тот день, когда они решили уже что доношенный срок, 35 недель, решили что она в плановом порядке должна быть оперативно родоразрешена. 27 января 2016 года ночью медсестра сказала, что у ФИО18 отходят околоплодные воды, и ФИО18 высказала мнение, что хотела бы, чтоб ее оперировала ФИО1, в связи с чем он позвонил ФИО1 и пригласил ее на оперативные роды. В течение получаса ФИО1 приехала и планово экстренно ФИО18 была родоразрешена. ФИО18 была переведена в операционную, была проведена спинальная анестезия, операцию провели в течении 45 минут, без погрешностей. После операционного периода ФИО18 перевели в реанимационное отделение. Через час, полтора, при очередном массаже акушеркой, были обнаружены какие-то выделения, в связи, с чем были приглашены дежурные акушер-гинекологи Компанеец и ФИО47, вызвали ответственного врача ФИО2, которая пришла к выводу, что это послеоперационное выделение. В первый раз ФИО18, к ним, наверно поступила 11 января 2016 года, при этом ее лечащим врачом был акушер-гинеколог ФИО3 Ему сказали, что якобы ФИО18 с отделение патологи ушла самовольно. При проведении повторной операции он тоже принимал участие. Оперирующим врачом оставалась ФИО1 и ассистентом была Бибасханова, потом походу операции пришел и врач ФИО52, так как была необходимость перевязки подвздошных артерий. Когда приехали врачи санавиации, сосудистый хирург Облов наложил дополнительный шов, и закрыли брюшную полость. Он участвовал во время проведения третьей операции и делал то же самое, она была переведена в операционную, провели общую анестезию. В последующем ФИО18 умерла. Причиной смерти ФИО18, к сожалению, остановка сердца, обусловленное кровотечением, ДВС синдромом;

- показаниями свидетеля ФИО54, в которых он сообщил, что 28.01.2016 года по вызову прибыли в ГБУ РД «Республиканский Перинатальный центр» в <адрес>, где Далиева находилась в операционной, под наркозом с открытой брюшной полостью и вместе с сосудистым хирургом они подключились к операции. Сосудистый хирург делал дополнительную перевязку подвздошных сосудов и гемостаз удаление шейки матки, матка была удалена до их приезда. До их приезда перевязку внутренних подвздошных артерий была сделана, а они уже дополнительно перевязали. На операции находились ФИО2 и ФИО1, остальных не помнит. Причиной кровотечения было то, что у ФИО18 была преэкломпсия тяжелой формы и трудно сказать, было возможно или не возможно предотвратить его. Если диагноз преэкломпсия не имеется, беременность можно пролонгировать. При тяжелой преэкломпсии больную надо лечить в течение 4-6 часов, если нет эффекта ее надо родоразрешать;

- показаниями свидетеля ФИО55, сосудистого хирурга, из которых следует, что в 2016 году по вызову совместно с врачом гинекологом Дабузовым прибыли в Перинатальный центр в <адрес>, где оперировали женщину и они приступали к операционному вмешательству. Возможно, до их приезда была проведена операция. Были ли качественно перевязаны внутренние подвздошные артерии, были ли допущены нарушения или не были, он ответить не может. Однако может утвердить, что была положенная тактика, но там был ослабленный узел, поэтому он дополнительно положил швы. Они интересовались, кем была произведена перевязка, и был установлено - врачом-гинекологом. Перевязка внутренних подвздошных артерий должен делать сосудистый хирург. На момент их прибытия, кровотечение было остановлено. После того, как он дополнительно наложил швы, операция продолжалась. В последующем ему стало известно о том, что пациентка умерла, а что послужило причиной смерти, ему неизвестно;

- показаниями свидетеля ФИО56, согласно которым по факту смерти ФИО18 он провел документальную проверку, по проверенным документам и заключениям эксперта, в ходе которой были выявлены нарушения, но были ли они причиной исхода ФИО18, это в их компетенцию не входит. Причинно-следственную связь смерти ФИО18 они не определяли, для этого проводится судебно-медицинская экспертиза;

- показаниями свидетеля ФИО57, из которых следует, что он проводил проверку в части соблюдения законодательства, приказов, нормативных документов, а что случилось в перинатальном центре, не знает. Причина смерти ФИО18 им не указана, так как это не входит в их обязанности. Установлено, что отсутствовала преемственность. Они не имеют право, трактовать историю болезни и выступать в качестве узких специалистов. Они писали письмо в Минздрав, о том, что перинатальный центр не соответствует требования определяемым перинатальным центрам, а является родильным домом;

- показаниями свидетеля ФИО58, из которых следует, что ей принесли историю ФИО18 с Минздрава и в связи с тем, что она является консультантом, в составе комиссии рецензировала указанную историю болезни. Выводы были сделаны на основании представленных медицинских документов. Действия врачей по переливанию крови, препаратов, были запоздалыми. О том, что она указала, что операция релапаратомия запоздалая, это ее субъективное мнение;

- показаниями специалиста ФИО59, из которых усматривается, что по факту смерти ФИО18, он как специалист акушер-гинеколог, участвовал в разборе экспертной оценки и знает, что была сложная ситуация и пациентка погибла. Причиной смерти ФИО18 послужило кровотечение, полиорганная недостаточность после кровотечения. По результатам разбора были сделаны соответствующие, комиссионные выводы, составлялись результаты экспертной оценки. Данный документ был составлен им и Пыреговым. Врачи перинатального центра, предпринимали меры по остановке кровотечения, но они приняты с некоторым опозданием. Судя по диагнозу в истории родов, было предложено родразрешение, однако это не сделано. При, первом поступлении, было предложено родоразрешение, от которого она отказалась, врачи провели лечение, и она выписалась, потому что не хотела больше лечиться. Когда Далиева поступила повторно, ей снова предложили операцию, но не сделали. Таким образом, при повторном поступлении было промедление. Судя по заключению, было опоздание о вызове санавиации. Бригада с сосудистым хирургом должна была работать раньше. Он считает, что ФИО18 надо было родоразрешить раньше. Зрелость плода не сильно отличается в эти сроки. Если бы операцию в виде экстрепации сделали бы раньше, то, шансов сохранить жизнь ФИО18 было бы больше;

- показаниями эксперта ФИО60, согласно которым участвовала при проведении комплексной судебной экспертизы, назначенной по факту смерти роженицы ФИО18, по результатам которой было составлено заключение, выводы которой полностью поддерживает;

- показаниями эксперта ФИО35, из которых следует, что об обстоятельствах смерти ФИО18 она узнала, когда ей дали документацию, включили в комиссию для разбора этой истории. По результатам проверки был сделан общий вывод-смерть ФИО18 наступила в результате массивного кровотечения, полиорганная недостаточность. Были замечания по ведению, недооценка состояния больной, запоздалое родоразрешение и запоздалое оказание мероприятия по остановке массивного кровотечения. По поводу выявленных иных нарушений врачи реаниматологи делали свои выводы, а заключение подписывали все члены комиссии;

- показаниями эксперта ФИО61, которая сообщила, что принимала участие в составе комиссии, для дачи заключения по факту смерти ФИО18, с выводами которой полностью согласна;

- показаниями эксперта ФИО62, из которых следует, что по результатам проведенной экспертизы, было установлено, что причина смерти ФИО18 - полиорганная недостаточность, развившаяся на почве позднего послеродового гипотонического кровотечения. Выводы экспертизы поддерживает;

- показаниями эксперта ФИО21, согласно которым случай смерти Далиевой относится к предотвратимой смерти. Перинатальный центр <адрес>, не может относиться к высококвалифицированному лечебному учреждению, а потому ФИО18 нужно было направить в город Махачкала. Изначально, маршрут выбран неправильный. ФИО18 надо было разрешить в 34 недели, если даже была угроза жизни плода и матери. Имело место длительно текущая преэклампсия, поэтому надо было родоразрешать. При проведении экспертизы участие принимали эксперты ФИО63 и ФИО64, выводы заключения он разделяет. ФИО4 нужно было направить ФИО18 туда, где возможностей больше. Нужно прогнозировать, что может быть в данной ситуации. Пациентка умерла. Кровотечение началось при операции кесарево сечение. Это предотвратимая смерть;

- показаниями эксперта ФИО65, согласно которым он принимал участие в проведении комплексной экспертизы, по факту смерти ФИО18 Его раздел был раздел анестезиолога реанимационной помощи. Если операцию провели бы в ранние сроки, то, ФИО18 могла бы остаться живой. Он согласен с выводами врачей акушер-гинекологов;

Вина ФИО1, ФИО3, ФИО2, ФИО4 и ФИО5 в совершенном преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, подтверждаются исследованными в ходе судебного заседания письменными доказательствами:

- экспертной оценкой качества оказания медицинской помощи по введению беременности и родов ФИО18, согласно которой смерть ее было условно предотвратима;

- заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы за №88-ГД от 01.06.2014 года, согласно которому смерть ФИО18 относится к категории условно предотвратимой в случае адекватной оценки факторов риска, раннего родоразрешения и своевременного вызова специалистов. При оказании медицинской помощи ФИО18, были допущены нарушения на всех этапах - с женской консультации, при первой и повторной госпитализации в перинатальный центр в <адрес>;

- заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы за №598 от 11.10.2016 года, согласно которому в генезе смерти ФИО18 имели место недостатки (их комбинация), допущенные врачами акушерами-гинекологами на указанных этапах нахождения ФИО18 в ГБУ РД «РПЦ в <адрес>» 11.01.2016 г.- 22.01.2016 г. и 24.01.2016 г. - 30.01.2016 г., приведшие к смерти родильницы:

- протоколом осмотра истории родов №208 на имя ФИО18, из которого следует, что каких-либо записей и подписей ФИО18 об отказе досрочного родоразрешения, не имеется. Под указанной записью имеются подписи ФИО42 и врача гинеколога ФИО3

- протоколом осмотра истории родов №584 на имя ФИО18, в котором имеются записи, учиненные врачом ОПБ №2 ФИО51 об осмотре ФИО18, записи, учиненные ФИО1, а именно о проведении ФИО4 операции кесарева-сечения, записи ФИО1 о проведении ФИО18 операции релапаратомия, записи ФИО1 о наличии возобновившегося кровотечения, записи об остановки сердца. Причина смерти: «позднее гипотоническое маточное кровотечение, геморрагический шок 3 степени, анемия и ПЭ тяжелой степени, осложнившийся ДВС синдром, острая почечнопеченочная недостаточность»;

- протоколами осмотра истории развития новорожденных за №208;

- протоколом осмотра журнала утренних конференций ГБУ РД «Республиканский Перинатальный центр <адрес>», на странице 288 имеется протокол разбора материнской смертности. В числе прочего в протоколе отмечено, что отсутствует наблюдение за женщиной в послеоперационном периоде, поздно взято на релапаратомию, нет современной профилактики кровотечения.

- протоколом осмотра журнала утренних конференции ГБУ РД «Республиканский Перинатальный центр <адрес>», из которого не усматривается кем именно из врачей докладывалось о состоянии здоровья ФИО18, в связи с чем, предположительно, указанные записи о состоянии здоровья ФИО18 были произведены не своевременно, то есть не в те дни, которые указаны;

- актом внеплановой выездной проверки ГБУ РД «РПЦ в <адрес>» от 15.02.2016 г., проведенной ТО Росздравнадзором по Республике Дагестан, из которого усматривается, что смерть ФИО18 относится к категории условно предотвратимой в случае адекватной оценки факторов риска, раннего родоразрешения и своевременного вызова специалистов;

- актом внеплановой документированной проверки ГБУ РД «РПЦ в <адрес>» и Женской консультации ГБУ РД «Хасавюртовская центральная городская больница им. Р.П.Аскерханова» от 20.02.2016 г., по факту смерти ФИО18 проведенной ТО Росздравнадзором по Республике Дагестан, из которого следует, что смерть ФИО18 относится к категории условно предотвратимой в случае адекватной оценки факторов риска, раненного родоразрешения и своевременного вызова специалистов;

- протоколом заседания центральной комиссии ГБУ РД «Республиканский Перинатальный центр в <адрес>» по факту смерти ФИО18 от 01.02.2016 года согласно которому смерть больной относится к условно предотвратимой;

- протоколом эксгумации и осмотра трупа от 01 апреля 2016 года;

- заключением эксперта №64 от 20.04.2016 года, из которого усматривается, что вероятной причиной смерти ФИО18 явилось позднее послеродовое атоническое кровотечение, осложнившееся ДВС-синдромом и полиорганной недостаточностью.

- протоколом осмотра сведения о соединениях абонентского номера №, находящегося в пользовании ФИО18, усматривается, что 22 января 2016 года имеются соединения с абонентским номером №, находящегося в пользовании подсудимой ФИО1

Все эти доказательства согласуются между собой по фактическим обстоятельствам, не содержат существенных противоречий, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст.88 УПК РФ, в связи с чем, правильно положены судом в основу приговора и в их совокупность является достаточной для признания вины осужденных.

В Кассационном определении Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 18 января 2022 г. при отмене апелляционного постановления от 1 августа 2021 г. было указано на необходимость полной, всесторонней проверки всех обстоятельств уголовного дела, дачи оценки всем доводам апелляционных жалоб, проверки законности назначения наказания.

Доводы апелляционных жалоб защитников о недоказанности вины осужденных в совершении преступления, установленного судом первой инстанции, противоречат приведенным в приговоре доказательствам и на материалах дела не основаны. Обстоятельства по делу исследованы в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства. Допустимость приведенных доказательств сомнений не вызывает, поскольку они добыты в установленном законом порядке.

Так, по смыслу ч.2 ст.109 УК РФ под ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей виновным понимается поведение лица, полностью или частично не соответствующее официальным требованиям или предписаниям, предъявляемым к лицу, в результате чего наступает смерть потерпевшего. Обязательным условием для привлечения лица к уголовной ответственности является установление правовых предписаний, регламентирующих поведение лица в той или иной профессиональной сфере. Отсутствие соответствующей правовой нормы (правил поведения) свидетельствует и об отсутствии самого общественно опасного деяния, поскольку в таком случае нельзя установить отношение лица к тем или иным правовым предписаниям (профессиональным обязанностям).

Кроме того, несовершение необходимого действия либо совершение запрещаемого действия должно быть обязательным условием наступившего последствия, т.е. таким условием, устранение которого (или отсутствие которого) предупреждает последствие.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Гамзатханова С.К. суд пришел к обоснованному выводу, что достоверно зная о том, что течение многоплодной беременности у многорожавшей ФИО18 осложнилось гестозом-длительно текущей тяжелой преэклампсии и имелось тазовое предлежание плодов, ФИО5 не организовала и не проконтролировала действия врача акушера-гинеколога ФИО4 по оказанию ФИО18 качественной медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология» и не родоразрешила ФИО18 при сроке 35-36 недель беременности путем плановой операции кесарева сечения, а проводила лечение ФИО18 в соответствии с установленной тактикой ведения больного, тем самым небрежно отнеслась к исполнению своих профессиональных обязанностей. При этом, судом приведены правовые предписания, регламентирующие поведение ФИО5 в ее профессиональной сфере - абз. 2.1, 2.3, 2.4, 2.5, 2.6 должностной инструкции, утвержденной 13.01.2015г. главным врачом ГБУ РД «РПЦ в <адрес>» ФИО8 и абз. 2.1, 2.2, 2.5, 2.9 п.2 должностной инструкции, утвержденной 01.06.2015г. главным врачом ГБУ РД «РПЦ в <адрес>» ФИО8; приложение №5 «Этапность оказания медицинской помощи женщинам в период беременности, родов и в послеродовом периоде» к Порядку оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», утвержденного приказом Министерства Здравоохранения Российской Федерации за №572н от 01.11.2012 года.

Указание в апелляционной жалобе адвокатом ФИО20 о том, что содержание обвинительного приговора в отношении ФИО3 является копией текста обвинительного заключения с сохранением тех же самых стилистических оборотов, цитированием вопросов и ответов, приведенных следователем в обвинительном заключении, не является основанием для отмены приговора, поскольку схожесть стиля и повтор ошибок не лишили участников уголовного судопроизводства возможности реализовать гарантированные законом права на справедливое разбирательство или повлияли на юридическую оценку действий подсудимой ФИО3

Довод апелляционной жалобы адвоката ФИО20 о том, что в приговоре суд не привел показания ФИО3 не состоятельны, поскольку как усматривается из приговора суда (на л.д. 29 приговора) приведены показания, данные ФИО3 в судебном заседании по существу предъявленного обвинения.

Вопреки доводам жалоб адвокатов ФИО20 и ФИО25, суд установил, какие профессиональные обязанности нарушила ФИО3 и ФИО2, что они знали или должны были знать эти обязанности, и что в результате ненадлежащего оказания ими медицинской помощи ФИО18 наступили последствия, повлекшие причинение смерти.

Несостоятельными являются доводы апелляционной жалобы адвоката ФИО22 о недостатках протокола судебного заседания, поскольку протокол судебного заседания соответствует положениям ст.259 УПК РФ.

Доводы, изложенные в жалобе, оспаривающие выводы акта судебно-медицинской экспертизы, являются несостоятельными.

Заключение комиссионной судебной медицинской экспертизы №598 от 11.10.2016г. соответствует требованиям ст.204 УПК РФ, выводы являются полными, понятными, непротиворечивыми, отсутствуют сомнения в их обоснованности. Экспертное исследование проведено в пределах поставленных вопросов. Выводы экспертов подтверждаются иными доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что иные приведенные в апелляционных жалобах доводы в основном сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, как это предусмотрено ст.17 УПК РФ, и тот факт, что эта оценка не совпадает с позицией авторов апелляционных жалоб, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием для отмены или изменения приговора.

Трактовка событий преступления в том виде, в каком они представлены в апелляционных жалобах, не может быть признана обоснованной, поскольку противоречит исследованным в судебном заседании доказательствам, правильная оценка которым дана в приговоре.

Приведенные выше обстоятельства указывают на отсутствие оснований для отмены приговора по доводам апелляционных жалоб и для вынесения в отношении осужденных оправдательного приговора, поэтому апелляционные жалобы подлежат оставлению без удовлетворения.

При назначении наказания, суд наряду с положениями ст.60 УК РФ обоснованно исходил из того, что подсудимые совершили неосторожное деяние, являющееся преступлением небольшой тяжести, срок давности уголовного преследования по которому к моменту постановления приговора истек.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции, проверяя законность назначенного судом осужденным наказания в виде ограничения свободы, уставил, что вопреки требованиям п.7 ч.1 ст. 299 п.4 ст.307 УПК РФ не указал, на основании ст.53 УК РФ, какие судом в отношении осужденных подлежат установлению ограничения, то есть нарушил требования Общей части уголовного закона.

Поскольку дело рассматривается по апелляционным жалобам стороны защиты, суд апелляционной инстанции не вправе ухудшить положение осужденных и по своей инициативе устранить допущенные судом первой инстанции нарушения, не применив положение ст.53 УК РФ.

Таким образом, судом первой инстанции наказание в виде ограничения свободы осужденным не назначено в нарушение требований ст.53 УК РФ, поэтому суд апелляционной инстанции считает необходимым исключить из резолютивной части приговора назначение наказания в виде ограничения свободы и освобождение от наказания в связи с истечением давности уголовного преследования.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, ст. 389.15, ст. 389.20, ст. 389.26, ст. 389.28 и ст. 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

в удовлетворении апелляционных жалоб адвоката Гамзатханова С.К. в интересах ФИО5, адвоката ФИО22 в интересах ФИО1, адвоката ФИО25 в интересах ФИО2, адвоката ФИО20 в интересах ФИО3 - отказать.

Приговор Хасавюртовского городского суда Республики Дагестан от <дата> в отношении ФИО1, <дата> года рождения, ФИО2, <дата> года рождения, ФИО3, <дата> года рождения, ФИО4, <дата> года рождения, ФИО5, <дата> года рождения, - изменить:

исключить из приговора указание на назначение ФИО1, ФИО6, ФИО3, ФИО4, ФИО5 наказания в виде ограничения свободы и освобождении от наказания в связи с истечением давности уголовного преследования.

В остальной части приговор оставить без изменения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Пятый кассационный суд общей юрисдикции в порядке сплошной кассации, предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ, в течение 6 месяцев со дня его вынесения, через суд первой инстанции, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного постановления.

Пропущенный по уважительной причине срок кассационного обжалования может быть восстановлен судьей суда первой инстанции по ходатайству лица, подавшего кассационные жалобу, представление. Отказ в его восстановлении может быть обжалован в апелляционном порядке в соответствии с требованиями гл.45.1 УПК РФ.

В случае пропуска шестимесячного срока на обжалование судебных решений в порядке сплошной кассации, предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ, или отказа в его восстановлении, кассационные жалоба, представление на приговор или иное итоговое судебное решение подается непосредственно в Пятый кассационный суд общей юрисдикции и рассматривается в порядке выборочной кассации, предусмотренном статьями 401.10-401.12 УПК РФ.

При этом осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: