Дело № 33-2480/2019, апелляция

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ

судья Наумова А.В.

Дело № 33- 2480/19 поступило 28 мая 2019 г.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Бурятия в составе председательствующего Нимаевой О.З. и судей коллегии Дампиловой Ц.В., Чупошева Е.Н., при секретаре Эрдынеевой Е.К., с участием прокурора Хорошевой О.Я., рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Улан-Удэ 08 июля 2019 года гражданское дело по апелляционной жалобе истца [СКРЫТО] Б.Д. и его представителя по доверенности Дугарова Б.Б. на решение Советского районного суда г. Улан-Удэ от 17 апреля 2019 года, которым постановлено:

Исковые требования [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] удовлетворить частично.

Взыскать с Российской Федерации в лице Министерства [СКРЫТО] Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] компенсацию морального вреда в размере 30000 руб., судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 10000 руб.

В остальной части требований отказать.

Заслушав доклад судьи Чупошева Е.Н., выслушав [СКРЫТО] Б.Д. и его представителя Дугарова Б.Б., поддержавших доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора Хорошевой О.Я. об оставлении решения суда без изменения, ознакомившись с делом, коллегия

УСТАНОВИЛА:

[СКРЫТО] Б.Д. обратился в суд с иском к Министерству [СКРЫТО] Российской Федерации о взыскании с ответчика за счет казны Российской Федерации компенсации морального вреда в размере 2 910 000 руб.

В обоснование заявленных требований истец ссылался на то, что 30.10.2000 г. в отношении руководства ОАО «Бурятспирт» возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч.3 ст.165 УК РФ. 17.11.2000 г. было возбуждено уголовное дело по п. «а» ч.2 ст.160 УК РФ, уголовные дела соединены в одно производство. 26.04.2001 г. уголовное дело по п. «б» ч.3 ст.165 УК РФ выделено в отдельное производство и прекращено за отсутствием состава преступления. 26.11.2001 г. утверждено обвинительное заключение в отношении [СКРЫТО] Б.Д. по ст.171 ч.2 п. «б», ст.159 ч.3 п. «б» УК РФ, уголовное дело №52-2000-63 направлено в Тарбагатайский районный суд, 27.12.2001 г. возвращено для производства дополнительного расследования. 28.02.2002 г. предварительное следствие возобновлено, установлен срок до 22.03.2002 г.

28.06.2002 г. производство расследования приостановлено по п.2 ч.1 ст.195 УПК РСФСР до выздоровления обвиняемого Ситникова В.А.

29.02.2016 г. первым заместителем прокурора Республики Бурятия постановление следователя по особо важным делам прокуратуры РБ от 28.06.20002 г. о приостановлении предварительного следствия в связи с заболеванием обвиняемого, отменено в связи с отсутствием объективных данных о заболевании обвиняемого Ситникова В.А., препятствующего его участию в производстве следственных действий. Материалы уголовного дела направлены руководителю следственного управления Следственного комитета России по Республике Бурятия для организации дальнейшего предварительного следствия.

04.04.2016 г. предварительное следствие возобновлено, 03.05.2016 г. в отношении истца вынесено постановление о прекращении уголовного преследования в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.2 ст.171, п. «б» ч.3 ст.159 УК РФ, по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, то есть в связи с отсутствием состава преступления.

В отношении истца по уголовному делу проводились следственные действия.

Так, 19.12.2000 г. он был допрошен как свидетель и задержан в качестве подозреваемого, 22.12.2000 г. в отношении него была избрана мера пресечения в виде залога 50000 руб.

Указывает, что на протяжении 3 суток [СКРЫТО] Б.Д. содержался в ИВС, откуда вывозился в Управление по борьбе с организованной преступностью при МВД РБ, где подвергался допросам с избиениями и пытками. Нахождение в ИВС без питания и в тяжелых условиях значительно ухудшило и подорвало состояние его здоровья.

На протяжении более 15 лет и 4-х месяцев, начиная с 22.12.2000 г. по 03.05.2016 г., [СКРЫТО] Б.Д. находился под мерой пресечения – подписка о невыезде и надлежащем поведении, незаконно подвергался уголовному преследованию. В течение указанного времени истец не мог покидать постоянное место жительства без разрешения следователя или суда, обязан был в назначенный срок являться по вызовам следователя и в суд.

Полагая, что в результате незаконного уголовного преследования и применения меры пресечения ему был причинен моральный вред, [СКРЫТО] Б.Д. обратился в суд с настоящим иском.

Судом постановлено указанное решение.

В апелляционной жалобе истец [СКРЫТО] Б.Д. и его представитель Дугаров Б.Б. ставят вопрос об изменении решения суда в части размера компенсации морального вреда, полагая взысканную сумму несоразмерной его нарушенным правам, просит удовлетворить требования о компенсации морального вреда в полном объеме.

Представители Министерства [СКРЫТО] РФ в лице УФК по РБ, СУ СК РФ по РБ, извещенные о рассмотрении дела, в суд не явились.

Изучив материалы дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив в порядке ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, представления судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Статьей 53 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно абзацу 3 ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

В отношении лиц, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию, такой порядок определен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (ст. ст. 133 - 139, 399).

Исходя из содержания данных статей, право на компенсацию морального вреда, причиненного незаконными действиями органов уголовного преследования, возникает только при наличии реабилитирующих оснований (вынесение в отношении подсудимого оправдательного приговора, а в отношении подозреваемого или обвиняемого - прекращение уголовного преследования по реабилитирующим основаниям). При этом установлено, что иски за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства (ст. 136 УПК РФ).

В соответствии с п.1 ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В этих случаях от имени казны Российской Федерации выступает соответствующий [СКРЫТО] орган (ст. 1071 ГК РФ).

Факт уголовного преследования в отношении [СКРЫТО] Б.Д., которое было прекращено по реабилитирующим основаниям, сторонами не оспаривался.

Установив приведенные выше обстоятельства, учитывая установленный факт уголовного преследования в отношении [СКРЫТО] Б.Д. в течение более 15 лет (декабрь 2000 года - май 2016 года), его задержание в течение 3-х суток по подозрению в совершении преступления, привлечения [СКРЫТО] Б.Д. к уголовной ответственности, предъявления ему обвинения, избрания меры пресечения в виде залога, в последующем с 25.04.2001 г. подписки о невыезде, производство у него обыска по месту жительства, наложение ареста на денежные средства, допроса его в качестве обвиняемого и подозреваемого, неоднократное продление срока предварительного следствия по уголовному делу, учитывая также, что указанное уголовное преследование прекращено по реабилитирующим основанием, руководствуясь положениями ст.ст.17, 27, 53 Конституции Российской Федерации, ст. ст. 151, 1070, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.11.2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований о взыскании компенсации морального вреда.

Указывая на незаконное уголовное преследование в отношении истца, обстоятельства дела, индивидуальные особенности истца, испытавшего стресс и нервное напряжение в связи с обвинением в совершении преступления, которого он не совершал, категорию преступления, в совершении которого он обвинялся (тяжкое), длительность уголовного преследования, время нахождения истца под подпиской о невыезде, период задержания, применения меры пресечения в виде залога, а также степень физических и нравственных страданий истца, связанных с незаконным привлечением к уголовной ответственности и применением мер пресечения, суд определил компенсацию морального вреда, подлежащую взысканию с ответчика в пользу [СКРЫТО] Б.Д. в размере 30 000 руб.

Судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции в части размера компенсации морального вреда ввиду следующего.

В соответствии с п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации, жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В силу ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", размер компенсации морального вреда зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований.

Кроме того, необходимо учитывать, что Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 года с внесенными в последующем изменениями признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации.

Из положений ст. 46 Конвенции, ст. 1 Федерального закона от 30.03.1998 года 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" следует, что правовые позиции Европейского Суда по правам человека, которые содержатся в его окончательных постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов.

Как разъяснено в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.06.2013 года N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней", в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, положениями статей 1, 34 Конвенции в толковании Европейского Суда с целью восстановления нарушенных прав и свобод человека суду необходимо установить наличие факта нарушения этих прав и свобод, отразив указанное обстоятельство в судебном акте. Причиненные таким нарушением материальный ущерб и (или) моральный вред подлежат возмещению в установленном законом порядке.

При определении размера денежной компенсации морального вреда суды могут принимать во внимание размер справедливой компенсации в части взыскания морального вреда, присуждаемой Европейским Судом за аналогичное нарушение.

Однако, судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда не были приняты во внимание положения Конвенции и Приложений к Конвенции, а также практики Европейского Суда по правам человека.

Разрешая заявленные истцом требования о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции снизил размер компенсации морального вреда до 30 000 руб.

Указанный размер компенсации морального вреда, по мнению судебной коллегии, не соответствует степени нравственных страданий истца, возникших в связи с незаконным уголовным преследованием, с установленной мерой пресечения в виде подписки о невыезде в течение длительного периода времени (более 15 лет).

Судебная коллегия полагает, что с учетом фактических обстоятельств дела, срока уголовного преследования истца и применения в качестве меры пресечения залога и подписки о невыезде, наложение в 2001 г. ареста на его имущества в виде денежных средств 105000 руб. и 45000 руб., характера причиненных истцу нравственных страданий, при определении которого должны быть учтены: тяжесть предъявленного обвинения, нахождение истца в статусе подозреваемого, обвиняемого, нахождение под бременем ответственности, интенсивность следственных действий, невозможность длительное время покидать место жительства, стресс и другие факторы, размер взысканной в пользу истца судом первой инстанции компенсации морального вреда является необоснованным и произвольным, в связи с чем, оценивая установленные по делу обстоятельства, с учетом принципов разумности и справедливости, полагает необходимым увеличить размер компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию с ответчика, судебная коллегия также принимает во внимание отсутствие доказательств, подтверждающих наступление каких-либо отрицательных последствий или существенного вреда его здоровью, а также причинения истцу тяжких нравственных страданий. Такой критерий для определения соразмерности компенсации морального вреда не противоречит сложившейся практике Европейского Суда по правам человека.

Таким образом, оценивая установленные по делу обстоятельства, с учетом сложившейся практики Европейского Суда по правам человека, судебная коллегия полагает необходимым увеличить размер компенсации морального вреда с 30 000 руб. до 300 000 руб.

Компенсация морального вреда не предполагает возможности его точного выражения в определенной денежной сумме, в то же время, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения за перенесенные страдания, определяя размер компенсации морального вреда применительно к установленным обстоятельствам дела, судебная коллегия учитывает объем наступивших последствий для истца, связанных с незаконным уголовным преследованием.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, взыскание с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 300 000 руб. является разумным и справедливым, обеспечивающим баланс прав и законных интересов сторон. Данная денежная компенсация будет способствовать восстановлению баланса между последствиями нарушения прав истца и степенью ответственности, применяемой к ответчику.

Оснований для взыскания заявленной истцом суммы компенсации морального вреда в полном объеме, с учетом вышеизложенных обстоятельств, судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст. ст. 328, 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Апелляционную жалобу удовлетворить частично.

Решение Советского районного суда г. Улан-Удэ от 17 апреля 2019 года изменить в части размера компенсации морального вреда.

Взыскать с Российской Федерации в лице Министерства [СКРЫТО] Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] компенсацию морального вреда в размере 300000 (триста тысяч) руб.

В остальной части решение суда оставить без изменения.

Председательствующий:

Судьи коллегии: