Дело № 2-502/2020 (2-10469/2019;) ~ М-10335/2019, первая инстанция

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Кировский районный суд города Уфы Республики Башкортостан в составе: председательствующего судьи Индан И. Я.,

при секретаре Нуртдиновой Э. А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску [СКРЫТО] Мелии Каюмовны к автономной некоммерческой организации высшего образования Центросоюза Российской Федерации «Российский университет кооперации», Башкирскому кооперативному [СКРЫТО] о признании незаконным изменение условий трудового договора, введенных дополнительным соглашением № 21 от 30 августа 2019 года; о возложении обязанности восстановить прежние условия трудового договора, о взыскании недополученной заработной платы, компенсации за задержку выплаты заработной платы в соответствии со ст. 236 ТК Российской Федерации, компенсации морального вреда,

установил:

[СКРЫТО] М. К. обратилась в суд с исковым заявлением (последующими уточнениями к иску) к автономной некоммерческой организации высшего образования Центросоюза Российской Федерации «Российский университет кооперации», Башкирскому кооперативному [СКРЫТО] о признании незаконным изменение условий трудового договора, введенных дополнительным соглашением № 21 от 30 августа 2019 года к трудовому договору № 12п-18 от 31 августа 2018 года; о возложении обязанности восстановить прежние условия трудового договора № 12п-18
от 31 августа 2018 года, восстановить 1,0 ставки кафедры гуманитарных и естественных дисциплин; о возложении обязанности выплатить недополученную зарплату в размере 27 000 руб., о взыскании компенсации за задержку выплаты заработной платы в соответствии со ст. 236 ТК Российской Федерации, о компенсации морального вреда, мотивируя свои требования тем, что
с 01 сентября 2018 года по 31 августа 2019 года [СКРЫТО] М. К. работала в Башкирском кооперативном [СКРЫТО] согласно трудовому договору № 12п-18 от 31 августа 2018 года в качестве доцента на 1,0 ставку кафедры гуманитарных и естественнонаучных дисциплин. Дополнительным соглашением № 69 от 16 ноября 2018 года к трудовому договору № 12п-18 от 31 августа 2018 года изменен пункт 3.2 (изменен размер должностного оклада с 28 700 руб. на 35 000 руб.). На основании приказа ректора [СКРЫТО] от 14 июня 2019 года № 01-08/ 78 объявлен конкурс на замещение должностей педагогических работников и публиковано объявление на официальном сайте [СКРЫТО], в котором указано, что объявляется конкурс на должность доцента размером ставки 1,0 в штат кафедры гуманитарных и естественнонаучных дисциплин по следующим дисциплинам: Административное право, Правоведение, Правовое регулирование предпринимательской деятельности, Правовое регулирование профессиональной деятельности, Правовое регулирование профессиональной деятельности государственного служащего. На основании указанного объявления о конкурсе на замещение должностей в заявлении истец указала, что будет участвовать в конкурсном отборе на замещение должности доцента размером ставки 1,0 в штат кафедры гуманитарных и естественнонаучных дисциплин, однако заявления об участии конкурсе в личном деле истца не оказалось. В августе 2019 года на сайте опубликовано новое объявление о конкурсе на замещение должностей, где относительно должности доцента по правовым дисциплинам было указано, что размер ставки равен не 1,0, а 0,75 при том же наборе правовых дисциплин. Менеджер по работе с персоналом Абдуллина Г. Р. предложила написать новое заявление (в связи с тем, что часов, по правовым дисциплинам не хватает для полной ставки), где истец указала, что будет участвовать в конкурсном отборе на замещение должности доцента размером ставки 0,75 в штат кафедры гуманитарных и естественнонаучных дисциплин. В действительности, заявление было написано фактически не 26 июня 2019 года, а в августе 2019 года.
29 августа 2019 года состоялся Ученый Совет, [СКРЫТО] М. К. была избрана на должность доцента по правовым дисциплинам. Дополнительным соглашением № 21 от 30 августа 2019 года к трудовому договору № 12п-18 от 31 августа 2018 года изменен пункт 1.1 (размер ставки 1,0 изменен на 0,75). Дополнительное соглашение подписано истцом, так как на тот момент она думала, что действительно нет учебной нагрузки по правовым дисциплинам. По поводу увеличения ставки до 1,0 истец неоднократно обращалась к начальнику УМО Мухаметзяновой Э. Р., которая уверяла истца, что пересчитает нагрузку, 09 сентября 2019 года она сказала, что есть возможность только за счет правовых дисциплин увеличить нагрузку. Однако 16 сентября 2019 года из расписания истец узнала, что правовую дисциплину «Правовое регулирование профессиональной деятельности государственного служащего», «Правовое регулирование предпринимательской деятельности» преподает Владимиров И. А. Причину преподавания названной правовой дисциплины Владимировым И. А. начальник УМО
Мухаметзянова Э. Р. объяснила тем, что в названии дисциплины она увидела словосочетание «государственный служащий», так как преподаватель Владимиров И. А. был принят на работу для преподавания дисциплин по государственному и муниципальному управлению. 17 сентября 2019 года [СКРЫТО] М. К. написала заявление на имя ректора с просьбой разрешить создавшуюся в отношение учебной нагрузки ситуацию, на что 27 сентября 2019 года получила ответ, что в объем нагрузки в размере 0,75 ставки вошли дисциплины Правоведение, Правовое регулирование предпринимательской деятельности, Правовое регулирование профессиональной деятельности, Правовое регулирование профессиональной деятельности государственного служащего, кроме дисциплины Административное право, которая превысила объем нагрузки на 24 часа. В действительности, анализ учебных планов свидетельствует о том, что объем часов по правовым дисциплинам действительно больше, чем было заявлено в объявлении на замещение должностей. Ректор так же ответил, что вследствие невыполнения [СКРЫТО] контрольных цифр приема на 2019-2020 учебный год на очную форму истцу не может быть увеличена учебная нагрузка до 1.0 ставки и на официальном сайте [СКРЫТО] при объявлении конкурса на замещение вакантных должностей педагогических работников была допущена техническая ошибка в размере ставки, вместо 0,75 ставки доцента была указана 1,0 ставки доцента и истец написала новое заявление к участию в конкурсном отборе на замещение вакантных должностей педагогических работников на 0,75 ставки доцента. На основе анализа учебных планов и учебной нагрузки преподавателей [СКРЫТО] М. К. и Владимирова И. А., объем учебной нагрузки по правовым дисциплинам равен 816 часов (626 часов по карточке [СКРЫТО] М. К. и 190 часов по карточке Владимирова И. А.); 190 часов, которые были указаны в карточке преподавателя Владимирова И. А., набирается по правовым дисциплинам, которые преподаются на втором, третьем курсах, то есть эта нагрузка не зависела от выполнения [СКРЫТО] контрольных цифр приема на 2019-2020 учебный год на очную форму. И это нагрузка отдается не истцу, хотя в учебном году 2018-2019 вела все правовые дисциплины, а Владимирову И. А., который был принят для преподавания дисциплин по государственному и муниципальному управлению. Учебная нагрузка истца по состоянию на 03 сентября 2019 года составляет 626 часов. Из карточки с распределенной учебной нагрузкой преподавателя Владимирова И. А. на 2019-2020 учебный год видно, что ему дали вести правовые дисциплины (Административное право, Трудовое право, Правовое регулирование предпринимательской деятельности, Правовое регулирование профессиональной деятельности государственного служащего), которые преподаются на 2, 3 курсах. Учебная нагрузка по правовым дисциплинам у преподавателя Владимирова И. А. составила 190 часов. За сентябрь, октябрь, ноябрь 2019 год преподаватель Владимиров И. А. уже провел часы по правовым дисциплинам. Таким образом, трудовые права истца нарушены. Дополнительное соглашение № 21 от 30 августа 2019 года к трудовому договору № 12п-18 от 31 августа 2018года существенно изменило условия трудового договора № 12п-18 от 31 августа 2018 года, где размер ставки изменен с 1,0 на 0,75 при том же наборе правовых дисциплин. Кроме того, был нарушен порядок изменения условий трудового договора, поскольку истец не была письменно уведомлена с указанием причин о существенных изменениях условий трудового договора. В отношении истца допущена дискриминация в сфере труда, которая выразилась в том, что работодатель сделал предпочтение не на основе деловых качеств.

Исследовав материалы дела, выслушав явившихся лиц (истец - [СКРЫТО] М. К., представители ответчика - Мухаметзянова Э. Р., по доверенности № 01-12/491 от 25 декабря 2019 года, Селезнева А. Х., по доверенности № 01-12/492 от 25 декабря 2019 года), проверив все юридически значимые обстоятельства по делу, суд приходит к следующему.

Согласно ч. 1 ст. 37 Конституции Российской Федерации труд свободен; каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Эти и иные положения ст. 37 Конституции Российской Федерации, закрепляющие гарантии свободного труда, конкретизированы в Трудовом кодексе Российской Федерации, регулирующем порядок возникновения, изменения и прекращения трудовых отношений.

В силу закрепленных в ст. 58 ТК Российской Федерации нормоположений, трудовые договоры могут заключаться как на неопределенный, так и на определенный срок не более пяти лет (срочный трудовой договор), если иной срок не установлен настоящим Кодексом и иными федеральными законами.

Часть 5 ст. 58 ТК Российской Федерации, предоставляя суду полномочие устанавливать обоснованность заключения с работником срочного трудового договора, носит гарантийный характер, направлена на защиту прав работника от произвольного определения работодателем срока трудового договора

Абзац 6 ч. 2 ст. 59 ТК Российской Федерации, предусматривая возможность заключения с лицами, избранными по конкурсу на замещение соответствующей должности, срочного трудового договора по соглашению сторон, предоставляет сторонам трудового договора свободу выбора в определении его вида.

Данное нормативное положение во взаимосвязи с частями первой и второй ст. 332 ТК Российской Федерации направлено на учет особенностей трудовой деятельности лиц, избранных по конкурсу, и не предполагает произвольного установления срока трудового договора с отдельными категориями педагогических работников.

Часть 2 ст. 332 ТК Российской Федерации, предусматривая конкурсный отбор на замещение должностей научно-педагогических работников, порядок проведения которого конкретизирован Приказом Минобрнауки России от 02 сентября 2015 года № 937 «Об утверждении перечня должностей научных работников, подлежащих замещению по конкурсу, и порядка проведения указанного конкурса», направлена на обеспечение всесторонней оценки профессиональных, деловых, творческих и нравственных качеств претендента, необходимых для обеспечения надлежащего выполнения задач, возложенных на научно-педагогический коллектив образовательной организации высшего образования Федеральным законом «Об образовании в Российской Федерации», и не предполагает произвольного применения и ограничения прав научно-педагогических работников при участии их в конкурсе.

На основании положений ч. 1 ст. 22 ТК Российской Федерации работодатель имеет право заключать, изменять и расторгать трудовые договоры с работниками в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, иными федеральными законами.

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК Российской Федерации основанием прекращения трудового договора является истечение срока трудового договора (статья 79 настоящего Кодекса), за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 ТК Российской Федерации срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия. О прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения, за исключением случаев, когда истекает срок действия срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника.

Установлено, что 31 августа 2018 года с [СКРЫТО] М. К. был заключен трудовой договор № 12п-18 от 31 августа 2018 года сроком действия с 01 сентября 2018 года по 31 августа 2019 года, она принята на должность доцента кафедры гуманитарных и естественно-научных дисциплин Башкирского кооперативного [СКРЫТО] на 1,0 ставку.

01 июля 2019 года [СКРЫТО] М. К. вручено уведомление об истечении срока действия трудового договора и предстоящем увольнении по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК Российской Федерации.

На основании приказа № 01-08/78 от 14 июня 2019 года был объявлен конкурс на замещение должностей педагогических работников, относящихся к профессорско-преподавательскому составу; согласно приложению перечня должностей, поименована должность доцента кафедры гуманитарных и естественно-научных дисциплин на 0,75 ставки, поименованы основные дисциплины по должности, административное право, правоведение, правовое регулирование предпринимательской деятельности, правовое регулирование профессиональной деятельности, правовое регулирование профессиональной деятельности госслужащего.

10 июля 2019 года в [СКРЫТО] [СКРЫТО] [СКРЫТО] поступило заявление [СКРЫТО] М. К. о допуске к участию в конкурсе, при этом собственноручно указано на желание участвовать в конкурсе на должность доцента кафедры гуманитарных и естественно-научных дисциплин на 0,75 ставки.

Помимо [СКРЫТО] М. К. поданы заявления о допуске к участию в указанном конкурсе иными лицами, чьи заявления представлены в материалы дела, то есть конкурс был не безальтернативный.

Результаты конкурса отражены в протоколе № 8 решения Ученого совета от 29 августа 2019 года, которым по результатам голосования [СКРЫТО] М. К. признана избранной на должность доцента кафедры гуманитарных и естественно-научных дисциплин на 0,75 ставки.

По результатам конкурсного отбора с [СКРЫТО] М. К. было заключено дополнительное соглашение № 21 от 30 августа 2019 года сроком действия по 31 августа 2020 года, она принята на должность доцента кафедры гуманитарных и естественно-научных дисциплин Башкирского кооперативного [СКРЫТО] на 0,75 ставки.

Проверяя доводы о незаконности заключения с [СКРЫТО] М. К. дополнительного соглашения № 21 от 30 августа 2019 года на 0,75 ставки, суд учитывает следующее.

Заключению трудового договора на замещение должности педагогического работника, относящегося к профессорско-преподавательскому составу, в организации, осуществляющей образовательную деятельность по реализации образовательных программ высшего образования и дополнительных профессиональных программ, а также переводу на такую должность предшествует избрание по конкурсу на замещение соответствующей должности (ч. 2 ст. 332 ТК Российской Федерации).

В соответствии с Номенклатурой должностей педагогических работников организаций, осуществляющих образовательную деятельность, должностей руководителей образовательных организаций, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 08 августа 2013 года № 678, к профессорско-преподавательскому составу отнесены следующие должности педагогических работников: ассистент, декан факультета, начальник факультета, директор [СКРЫТО], начальник [СКРЫТО], доцент, заведующий кафедрой, начальник кафедры, заместитель начальника кафедры, профессор, преподаватель, старший преподаватель.

Истцом в порядке ст. 39 ГПК Российской Федерации не заявлены требования о признании незаконными результатов конкурсного отбора. При этом установлено и не оспаривается, что [СКРЫТО] М. К. подано собственноручное заявление о допуске к участию в конкурсе именно на 0,75 ставки, с результатами конкурса она ознакомлена, ею подано заявление о продлении срока действия контракта до 31 августа 2020 года в связи с избранием на должность на 0,75 ставки, с [СКРЫТО] М. К. было заключено дополнительное соглашение № 21 от 30 августа 2019 года, которое ею подписано.

Доводы истцовой стороны о том, что последующее заключение дополнительного соглашения на 0,75 ставки является изменением условий трудового договора № 12п-18 от 31 августа 2018 года, голословны и не согласуются с действующим правовым регулированием правоотношений сторон, поскольку ч. 1 ст. 22 ТК Российской Федерации прямо предусмотрено право работодателя заключать, изменять и расторгать трудовые договоры с работниками в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, иными федеральными законами, при этом, подписав трудовой договор № 12п-18 от 31 августа 2018 года на 1,0 ставку, стороны достигли соглашения относительно срока его действия, истец была предупреждена о предстоящем расторжении срочного трудового договора, а последующее заключение дополнительного соглашения № 21 от 30 августа 2019 года на 0,75 ставки является результатом конкурсного отбора, проведенного на основании приказа № 01-08/78 от 14 июня 2019 года.

Доводы о том, что истец изначально узнала на сайте Башкирского кооперативного [СКРЫТО] о конкурсе на 1,0 ставку по должности доцента кафедры гуманитарных и естественно-научных дисциплин по ее должности и подала заявление о допуске к участию в конкурсе именно на 1,0 ставку, ответчиком не оспаривается. При этом указано, что на сайте имела место опечатка при размещении объявления о конкурсе, в последующем, она была исправлена - информационного сообщение было приведено в соответствие с приказом № 01-08/78 от 14 июня 2019 года, в связи с чем претенденты, в том числе сама [СКРЫТО] М. К., подали заявления о допуске к участию в конкурсе на 0,75 ставки по должности доцента кафедры гуманитарных и естественно-научных дисциплин. Доказательств прохождения конкурса по указанной должности истца на 1,0 ставку истцом не предоставлено в порядке ст. 56 ГПК Российской Федерации.

Вопреки доводам [СКРЫТО] М. К. о том, что она имеет квалификацию преподавателя не только по юридическим дисциплинам, но и по дисциплинам государственного и муниципального управления, однако в ее нагрузку включено не достаточное количество предметов, что сократило объем преподаваемых ею дисциплин, в то время как иные педагоги имеют в нагрузке как дисциплины государственного и муниципального управления, так и юридические, что является дискриминацией, суд учитывает следующее.

Общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, как и запрещение дискриминации при осуществлении прав и свобод, включая запрет любых форм ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (ст. 17, ч. 3; ст. 19 Конституции Российской Федерации), в полной мере распространяются на сферу трудовых отношений, определяя пределы дискреционных полномочий собственника.

Положения ст. 1 Конвенции № 111 МОТ «Относительно дискриминации в области труда и занятий» от 25 июня 1958 года (ратифицирована СССР 04 мая 1961 года), в соответствии с которой всякое различие, исключение или предпочтение, основанные на признаках пола и имеющие своим результатом ликвидацию или нарушение равенства возможностей или обращения в области труда и занятий, признается «дискриминацией» (пункт 1), вместе с тем п. 2 этой же статьи Конвенции не относит к дискриминации всякое различие, исключение или предпочтение, основанные на специфических требованиях, связанных с определенной работой. Суд принимает во внимание, что свобода трудовых отношений предполагает соблюдение принципов равенства и согласования воли сторон, стабильности данных правоотношений; субъекты трудовых отношений свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий. Согласно ст. 3 ТК Российской Федерации никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества независимо от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, политических убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника. Таким образом, для установления факта дискриминации со стороны работодателя в отношении конкретного работника юридически значимыми являются обстоятельства установления какого бы то ни было прямого или косвенного ограничения прав или установления прямых или косвенных преимуществ при осуществлении трудовых функций в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, а также других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника.

Конституция Российской Федерации признает право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию (ст. 37, ч. 1), что не означает обязанности кого бы то ни было предоставить гражданину определенную должность или конкретную работу. Свобода труда проявляется, прежде всего, в его договорном характере, и вопрос о работе лица по определенной профессии, специальности, квалификации или должности решается именно в рамках трудового договора. Эта свобода, вместе с тем, предполагает обеспечение каждому возможности на равных с другими лицами условиях и без какой-либо дискриминации вступать в трудовые отношения (постановления Конституционного Суда Российской Федерации
от 27 декабря 1999 года № 19-П и от 15 марта 2005 года № 3-П, Определение Конституционного Суда Российской Федерации
от 12 июля 2006 года № 263-О).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 27 декабря 1999 года № 19-П, закрепленный статьей 19 (ч. 1 и 2) Конституции Российской Федерации принцип равенства прав и свобод человека и гражданина не препятствует при осуществлении правового регулирования трудовых отношений устанавливать в федеральном законе особые условия замещения отдельных должностей, если вводимые тем самым различия в правовом статусе лиц объективно оправданны, обоснованны и соответствуют конституционно значимым целям. Различия, исключения или предпочтения в области труда и занятий, основанные на специфических требованиях определенной работы, в соответствии с п. 2 ст. 1 Конвенции МОТ № 111 1958 года о дискриминации в области труда и занятий, являющейся в силу ст. 15 (ч. 4) Конституции Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации, не считаются дискриминацией.

Цели, стоящие перед высшим образованием, - подготовка высококвалифицированных кадров по всем основным направлениям общественно полезной деятельности в соответствии с потребностями общества и государства, удовлетворение потребностей личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии, углублении и расширении образования, научно-педагогической квалификации (ч. 1 ст. 69 Федерального закона от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации») - предопределяют специфику научно-педагогической деятельности в образовательной организации высшего образования (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 04 октября 2012 года № 1846-О, № 1847-О и № 1848-О).

Действующее законодательство предусматривает конкурсный порядок избрания научно-педагогических работников высших учебных заведений; по общему правилу, такой конкурс предшествует заключению трудового договора с избранным на должность лицом (ст. 332 ТК Российской Федерации).

Конкурс на замещение должности научно-педагогического работника в высшем учебном заведении проводится в соответствии с демократической процедурой, вытекающей из принципов автономии высшего учебного заведения и сочетания единоначалия и коллегиальности в управлении вузом.

Подбор и расстановка кадров осуществляется самостоятельно руководством вуза и его коллегиальными органами в соответствии с принципом автономии вузов, который, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 27 декабря 1999 года № 19-П, хотя и не закреплен в Конституции Российской Федерации непосредственно, но являет собой основополагающее начало деятельности вузов и входит в число важнейших правовых принципов, определяющих государственную политику в области образования и взаимоотношения государства и вузов.

Следовательно, проводя конкурс, а в дальнейшем распределяя нагрузку, высшее учебное заведение производит отбор научно-педагогических кадров исходя, прежде всего, из всесторонней оценки квалификации претендентов, способности выполнять в составе конкретного научно-педагогического коллектива работу по должности, имея в виду возложенные на высшее учебное заведение задачи по удовлетворению потребностей обучающихся в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии, что гарантируется специальной процедурой. В объем нагрузки 0,75 ставки по должности [СКРЫТО] М. К. вошли следующие дисциплины: «Правоведение», «Правовое регулирование предпринимательской деятельности», «Правовое регулирование профессиональной деятельности», «Правовое регулирование профессиональной деятельности государственного служащего», кроме дисциплины «Административное право», которая превысила бы объем основной нагрузки 0,75 ставки по должности [СКРЫТО] М. К. на 24 ч. и передана преподавателю Владимирову И. А., который имеет квалификацию по юридической профессии и прошел конкурсный отбор на 1,0 ставку. Проверка квалификации, достижений в труде, а также особенностей социального статуса истца по сравнению с прочими преподавателями кафедры на предмет ее преимущественного права на получение дополнительной нагрузки свыше 0,75 ставки не предусмотрена.

Соответственно, указание истцом на ее дискриминацию на стороне работодателя при распределении учебной нагрузки голословно, поскольку в системе действующего правового регулирования не предполагается произвольного использования конкурсной процедуры подбора кадров без учета деловых и иных профессионально значимых качеств претендентов на замещение должностей научно-педагогических работников высшего учебного заведения, а расстановка кадров осуществляется в соответствии с принципом автономии вузов, и в силу этого не может рассматриваться как дискриминирующая права истца. Доводы [СКРЫТО] М. К. о том, что она имела преимущественное право на получение дополнительной нагрузки свыше 0,75 ставки с учетом ее квалификации суд отклоняет, поскольку требование истца на реализацию преимущественного права на получение дополнительной нагрузки не согласуется с принципом автономии работодателя в вопросе расстановки кадров; вследствие невыполнения [СКРЫТО] контрольных цифр приема на 2019-2020 учебный год на очную форму обучения увеличить нагрузку по должности доцента до 1,0 ставки на 01 сентября 2019 года не представлялось возможным, однако [СКРЫТО] М. К. В была проинформирована о продолжении набора обучающихся на заочную форму обучения до декабря 2019 года и возможном увеличении нагрузки в случае выполнения плана набора обучающихся. Таким образом, на момент рассмотрения дела в суде, с [СКРЫТО] М. К. заключено дополнительное соглашение № 42
от 02 декабря 2019 года, которым ей установлена ставка по должности в размере 1,0.

При рассмотрении настоящего дела доказательств злоупотреблении правом со стороны ответчика представлено не было. Доказательств репрессий в отношении истца не представлено.
С учётом изложенного, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для признания дискриминационными действий ответчика при заключении с [СКРЫТО] М. К. дополнительного соглашения № 21 от 30 августа 2019 года применительно к требованиям ст. 3 ТК Российской Федерации, ст. 37 Конституции Российской Федерации.

При таком положении, в удовлетворении иска [СКРЫТО] М. К. к автономной некоммерческой организации высшего образования Центросоюза Российской Федерации «Российский университет кооперации», Башкирскому кооперативному [СКРЫТО] о признании незаконным изменение условий трудового договора, введенных дополнительным соглашением № 21 от 30 августа 2019 года; о возложении обязанности восстановить прежние условия трудового договора, а также производных требований о взыскании недополученной заработной платы, компенсации за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда, следует отказать.

Руководствуясь ст. 194-198 ГПК Российской Федерации, суд

решил:

в удовлетворении иска [СКРЫТО] Мелии Каюмовны к автономной некоммерческой организации высшего образования Центросоюза Российской Федерации «Российский университет кооперации», Башкирскому кооперативному [СКРЫТО] о признании незаконным изменение условий трудового договора, введенных дополнительным соглашением № 21 от 30 августа 2019 года; о возложении обязанности восстановить прежние условия трудового договора, о взыскании недополученной заработной платы, компенсации за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда, отказать.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Башкортостан путем подачи апелляционной жалобы через Кировский районный суд города Уфа Республики Башкортостан в течение месяца с момента изготовления решения в окончательной форме - с 30 января 2020 года.

Председательствующий: И. Я. Индан