Дело № 33-3870/2019, апелляция

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

дело № 33-3870/2019

26 февраля 2019 года город Уфа

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе

председательствующего Нурисламовой Э.Р.

судей Масагутова Б.Ф.

Низамовой А.Р.

при секретаре Ямалиевой В.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе [СКРЫТО] В.Г. на решение Кировского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 05 декабря 2018 года, которым постановлено:

удовлетворить иск [СКРЫТО] Р.А. частично.

Взыскать с [СКРЫТО] В. Г. в пользу [СКРЫТО] Р. А. компенсацию морального вреда – 5000 рублей, судебные расходы по оплате госпошлины – 300 рублей.

В остальной части иска – отказать.

Заслушав доклад судьи Низамовой А.Р., судебная коллегия

установила:

[СКРЫТО] Р.А. обратилась с иском (с учетом уточнений) к [СКРЫТО] В.Г. о защите чести и достоинства, признании сведений, высказанных 25 октября 2017 года в адрес [СКРЫТО] Р.А. о том, что он «не дирижер, не профессионал, плохой руководитель» не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию, возложении обязанности опровергнуть указанные сведения в течение трех дней с момента вступления решения в законную силу в присутствии артистов Национального симфонического оркестра Республики Башкортостан, взыскании компенсации морального вреда в размере 50000 рублей, судебных расходов по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

В обоснование иска указал, что 25 октября 2017 года артист Национального симфонического оркестра Республики Башкортостан [СКРЫТО] В.Г. выражался в оскорбительной форме при беседе в кабине художественного руководителя в присутствии артистов оркестра ФИО7 и ФИО4

Так, 25 октября 2017 года [СКРЫТО] В.Г. зашел в кабинет [СКРЫТО] Р.А. с претензией о том, что награждение артистов оркестра, посвященного 25-летию Национального симфонического оркестра Республики Башкортостан, происходит не во время праздничной программы на сцене, а в малом зале, в присутствии лишь других артистов оркестра. В это время в кабинете художественного руководителя [СКРЫТО] Р.А. находились инспектор оркестра Ишмаев P.P. и концертмейстер ФИО4 На претензию [СКРЫТО] В.Г. [СКРЫТО] Р.А. пояснил, что награждение осуществляет не он, а Администрация городского округа г. Уфа, Администрация Кировского района г. Уфы, Министерство культуры Республики Башкортостан, он не может пояснить [СКРЫТО] В.Г. причину награждения артистов в малом зале, так как порядок награждения устанавливался учреждениями, производящими награждения.

После этого [СКРЫТО] В.Г. начал на повышенных тонах утверждать, что [СКРЫТО] Р.А. надлежащим образом не исполняет свои служебные обязанности, не заботится об артистах оркестра, утверждая, что он уже много лет является сотрудником Национального симфонического оркестра Республики Башкортостан и заслуживает, чтобы его награждали публично. [СКРЫТО] Р.А. еще раз объяснил [СКРЫТО] В.Г., что не он утверждает порядок награждения артистов. После этого [СКРЫТО] В.Г. перешел к руководителю оркестра на «ты», проявляя явное неуважение и нарушая трудовую субординацию. [СКРЫТО] В.Г. начал оскорблять [СКРЫТО] Р.А., называя его «не профессионалом», «не дирижером», «плохим руководителем», при этом постоянно используя нецензурную лексику.

Данное поведение [СКРЫТО] В.Г. по отношению к руководителю Национального симфонического оркестра Республики Башкортостан умаляет четь, достоинство и деловую репутацию [СКРЫТО] Р.А.

Все, порочащие честь и достоинство, деловую репутацию [СКРЫТО] Р.А. сведения, сказанные [СКРЫТО] В.Г. были озвучены в присутствии лиц, находящихся в подчинении у [СКРЫТО] Р.А. При этом, Ишмаев P.P. и Муслимов И.Д. являются не просто артистами оркестра, они состоят на ответственных должностях, и обладают определенными полномочиями по отношению к артистам оркестра.

Поскольку [СКРЫТО] В.Г. выразился в адрес [СКРЫТО] Р.А. в оскорбительной форме, с использованием нецензурной лексики, и его действия были направлены на умаление чести истца, унижение его человеческого достоинства, присутствуют правовые основания для вложения на [СКРЫТО] В.Г. обязанности компенсации морального вреда, в соответствии со ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В связи с высказываниями [СКРЫТО] В.Г. в адрес истца им были понесены нравственные страдания, которые выразились в душевных переживаниях, снижении работоспособности, потере вдохновения. [СКРЫТО] В.Г. своими словами указал на непрофессионализм истца, который на протяжении 20 лет работает дирижером, является узнаваемым человеком в творческих кругах, обладает безупречной репутацией. При этом высказывания [СКРЫТО] В.Г. в присутствии подчиненных [СКРЫТО] Р.А. безусловно нанесли урон его репутации как дирижера и руководителя.

Судом постановлено приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе [СКРЫТО] В.Г. просит отменить решение суда. В обоснование жалобы указывает, что оскорбление как преступление декриминализировано, однако является правонарушением, которое должно рассматриваться по Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях и данный вопрос не подсуден гражданскому судопроизводству. Оскорбление должно быть подтверждено постановлением по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст.5.61 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Протокол об административном правонарушении по факту якобы имевшего место оскорбления не составлен. Оскорбление нецензурной бранью не является фактом распространения сведений, порочащих честь и достоинство истца, предусмотренных ст.152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку образует состав административного правонарушения. Суд отказал истцу [СКРЫТО] Р.А. в удовлетворении искового требования о признании распространенных сведений недействительными и порочащими. Несмотря на это, суд взыскал компенсацию морального вреда, которая могла быть взыскана только в случае удовлетворения требования о признании распространенных сведений недействительными и порочащими. Суд рассмотрел дело в отсутствие ответчика. [СКРЫТО] В.Г. не признает, что оскорблял истца и нецензурно выражался, однако не мог заявить данный довод в суде ввиду того, что иск рассмотрен в его отсутствие. [СКРЫТО] В.Г. не признает, что оскорблял истца и нецензурно выражался, однако не заявил данный довод в суде ввиду того, что соответствующее исковое требование не было заявлено истцом. По уточненному иску [СКРЫТО] В.Г. был лишен права на судебную защиту, предусмотренную Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации. Следовательно, суд не имел законного основания для взыскания компенсации морального вреда. Вывод суда об оскорблении [СКРЫТО] В.Г. [СКРЫТО] Р.А. нарушает ч.3 ст.196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку выходит за пределы исковых требований [СКРЫТО] Р.А. о признании распространенных сведений недействительными и порочащими. Истец не требовал признать оскорбление.

Лица, участвующие в деле и не явившиеся в суд апелляционной инстанции, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Судебная коллегия, руководствуясь ст. ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело без участия указанных лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, выслушав ответчика [СКРЫТО] В.Г., его представителя ФИО5, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления. В случае нарушения каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени (часть 1 статья 23 Конституции Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (пункт 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Абзац десятый статьи 12 Гражданского кодекса Российской Федерации в качестве одного из способов защиты гражданских прав предусматривает возможность потерпевшей стороны требовать компенсации морального вреда.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации суд может возложить на нарушителя обязанность компенсации морального вреда, причиненного гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

Отказывая в удовлетворении части исковых требований о признании сведений, высказанных [СКРЫТО] В.Г. в адрес [СКРЫТО] Р.А. не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию, суд первой инстанции исходил из того, что данные высказывания «ты не дирижер, не профессионал, плохой руководитель» не являются предметом судебном защиты в порядке ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку являются выражением субъективного мнения и взглядов ответчика и не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

Удовлетворяя одновременно требования в части компенсации морального вреда в размере 5000 рублей, суд первой инстанции указал, что [СКРЫТО] В.Г. допустил оскорбительный характер высказываний с использованием нецензурных выражений.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд сделал противоречивые выводы, вышел за пределы иска ошибочны, поскольку в обоснование исковых требований [СКРЫТО] В.А. ссылался не только на высказывания «ты не дирижер, ты не профессионал ты плохой руководитель», а также на то, что [СКРЫТО] В.Г. при этом использовал оскорбляющую его ненормативную лексику.

Опрошенные судом свидетели ФИО7, ФИО4, являющиеся очевидцами разговора между истцом и ответчиком, подтвердили, что [СКРЫТО] В.Г. в их присутствии при разговоре с [СКРЫТО] Р.А. по поводу награждения, говорил, что тот плохой руководитель, плохой дирижер, все эти высказывания сопровождались криком и нецензурной бранью в адрес [СКРЫТО] Р.А.

Согласно материалам дела 25 октября 2017 года составлен акт о том, что [СКРЫТО] В.Г., артист оркестра, при разговоре с художественным руководителем 25 октября 2017 года в 14 часов 05 минут проявил крайнюю несдержанность в высказываниях, имело место пренебрежительное, некорректное, неуважительное отношение к руководителю учреждения, что выразилось в (крик, нецензурная брань, оскорбления (слова), угрозы, выражал свою позицию при разговоре в оскорбительной форме, чем нарушил нормы корпоративной этики для работников учреждения, правил внутреннего трудового распорядка и унизил честь и достоинство всех присутствующих.

13 декабря 2017 года [СКРЫТО] Р.А. обратился в ОП № 9 ОП № 9 УМВД России по г. Уфе с заявлением по факту оскорблений ответчика в его адрес.

Постановлением УУП ОП № 9 Управления МВЖ России по г. Уфе от 21 декабря 2017 года в возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации отказан на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Положениями ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод предусмотрено, что каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Осуществление указанных прав корреспондирует и находится в неразрывном единстве с положениями ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, а также с положениями ч. 1 ст. 21 Конституции Российской Федерации, согласно которой достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления.

Оценивая характер высказываний [СКРЫТО] В.Г., усматривается, что субъективное мнение ответчика было выражено в оскорбительной форме, выходящей за допустимые пределы осуществления ответчиком права на свободу выражения своих мнений и убеждений, и избранная для этого форма была явно несоразмерна целям и пределам осуществления ответчиком указанных прав.

Поскольку [СКРЫТО] В.Г. высказал свое субъективное мнение о личности истца в оскорбительной форме, то есть с использованием нецензурных выражений, чем нарушены принадлежащие [СКРЫТО] Р.А. личные неимущественные права, суд пришел к правильному выводу о наличии правовых оснований для возложения на ответчика обязанности компенсации морального вреда в соответствии со ст. ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Отсутствие оснований для защиты деловой репутации в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с распространением ответчиком лишь своего субъективного мнения не может лишать потерпевшего права на возмещение морального вреда по правилам статьи 151 Гражданского кодекса РФ, если такое мнение выражено в оскорбительной форме, что следует из разъяснений, содержащихся в абзаце шестом пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц».

Доводы апелляционной жалобы о том, что ответчик к административной ответственности за оскорбление не привлекался отклоняется судебной коллегией, поскольку факт привлечения к ответственности за совершение административного правонарушения правового значения не имеет. По настоящему спору вопрос о совершении ответчиком административного правонарушениях не решался, судом установлена оскорбительная форма высказываний. Что дает право на компенсацию морального вреда.

Доводы ответчика о том, что по уточненному иску он был лишен права на судебную защиту противоречат материалами дела. В судебном заседании 01 октября 2018 года судом принято уточненное исковое заявление [СКРЫТО] Р.А. Согласно протоколу судебного заседания от 01 октября 2018 года [СКРЫТО] В.Г. ознакомился с уточненным иском, возражений против его принятия не высказывал, его представитель ФИО5 указала, что времени для подготовки не требуется, считает возможным дело рассмотреть, однако рассмотрение дела было отложено.

Дело рассмотрено 05 декабря 2018 года; в связи с приостановлением производства по делу по причине болезни [СКРЫТО] В.Г. и возобновлено по мере получения судом сведений из лечебного учреждения о выписке ответчика.

Судебная коллегия полагает, что у истца было достаточно времени для подготовки к судебному разбирательству, в том числе, по уточненному иску [СКРЫТО] Р.А.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд рассмотрел дело в отсутствие ответчика при наличии ходатайства об отложении слушания дела в связи с болезнью, судебная коллегия находит необоснованными, поскольку медицинского заключения о том, что ответчик не может по своему самочувствию участвовать в судебном заседании, в суд представлено не было, не представлено таких доказательств и суду апелляционной инстанции. Из листка нетрудоспособности (об амбулаторном лечении) таких выводов не следует.

Таким образом, рассмотрение дела в отсутствие ответчика при его надлежащем извещении соответствует положениям ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку суд обоснованно не установил уважительных причин его неявки в судебное заседание.

Выводы суда соответствуют установленным обстоятельствам. Нарушений норм процессуального и материального права, влекущих отмену решения, судом допущено не было.

Руководствуясь ст.ст. 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Кировского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 05 декабря 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу [СКРЫТО] В.Г. – без удовлетворения.

Председательствующий Э.Р. Нурисламова

Судьи Б.Ф. Масагутов

А.Р. Низамова

Справка: судья Индан И.Я.