Дело № 33-23625/2017, апелляция

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

дело № 33-23625/2017

г. Уфа 15 ноября 2017 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе

председательствующего Кривцовой О.Ю.,

судей Александровой Н.А. и Родионовой С.Р.

при секретаре Насырове Р.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе [СКРЫТО] З.В. и ее представителя Куликова С.С. на решение Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 2 ноября 2016 г., по иску [СКРЫТО] Т.В. к [СКРЫТО] З.В. об установлении факта принятия наследства, признании недействительным договора дарения и применении последствий его недействительности, признании права собственности на наследственное имущество.

Заслушав доклад судьи Кривцовой О.Ю., выслушав объяснения [СКРЫТО] З.В. и ее представителя Куликова С.С., поддержавших доводы апелляционной жалобы, [СКРЫТО] Т.В. и ее представителя Кашкарова Н.Х., полагавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

[СКРЫТО] Т.В. обратилась в суд с иском к [СКРЫТО] З.В. об установлении факта принятия ею наследства, открывшегося после смерти 22 августа 2008 г. отца [СКРЫТО] В.С.; признании недействительным договора дарения квартиры №... по адресу: адрес, заключенного 13 сентября 2008 г. между Губановой В.С., действующей по доверенности от имени [СКРЫТО] В.С., и [СКРЫТО] З.В., и прекращении права собственности последней на указанное жилое помещение; признании за [СКРЫТО] Т.В. права собственности на ? долю в праве собственности на спорную квартиру в порядке наследования после смерти отца [СКРЫТО] В.С.

Заявленные требования мотивированы тем, что 22 августа 2008 г. умер отец [СКРЫТО] Т.В. - [СКРЫТО] В.С., который на день смерти состоял в зарегистрированном браке с ответчиком [СКРЫТО] З.В. До заключения брака отец приобрел в собственность квартиру по адресу: адрес. После смерти отца ответчик известила истца о том, что отец оставил завещание, согласно которому все имущество, принадлежащее отцу, переходит ответчику, в том числе и двухкомнатная квартира по указанному адресу. Однако часть наследственного имущества в виде книг, неоконченного научного труда, записных книжек были приняты [СКРЫТО] Т.В. в качестве наследства своевременно. В мае 2016 г. ей стало известно, что право собственности на указанную квартиру приобретено ответчиком [СКРЫТО] З.В. на основании договора дарения от 13 сентября 2008 г. и зарегистрировано в Управлении Росреестра по Республике Башкортостан 9 октября 2008 г., то есть после смерти отца.

Решением Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 2 ноября 2016 г. постановлено:

признать недействительным договор дарения квартиры по адресу: г. адрес от 13 сентября 2008 г., заключенный между Губановой В.С., действовавшей от имени [СКРЫТО] В.С., и [СКРЫТО] Зоей Викторовной дата регистрации 09 октября 2008 г. № №....

Прекратить право собственности [СКРЫТО] Зои Викторовны на квартиру по адресу: адрес;

Установить факт принятия наследства [СКРЫТО] Татьяны Владимировны после умершего 22 августа 2008 г. отца [СКРЫТО] В.С..

Признать за [СКРЫТО] Татьяной Владимировной право собственности в порядке наследования после умершего 22 августа 2008 г. отца [СКРЫТО] В.С. на №... долю в праве собственности на квартиру по адресу: адрес.

В апелляционной жалобе [СКРЫТО] З.В. и ее представитель Куликов С.С. ставят вопрос об отмене вышеуказанного решения суда, считая его постановленным с нарушением норм процессуального и материального права.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 10 апреля 2017 г. решение Советского районного суда г. Уфы Республики Башкоротстан от 2 ноября 2016 г. оставлено без изменения, апелляционная жалоба [СКРЫТО] З.В. – без удовлетворения.

Постановлением президиума Верховного Суда Республики Башкортостан от 27 сентября 2017 г. апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 10 апреля 2017 г. отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

Третьи лица – нотариус нотариального округа город Уфа Нотариальной палаты Республики Башкортостан Насретдинова З.Б., представитель Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Башкортостан, Губанов Д.В., [СКРЫТО] А.В., [СКРЫТО] Л.В., Валльер С.В. в заседание суда апелляционной инстанции не явились, о месте и времени судебного разбирательства извещены надлежащим образом, об уважительных причинах неявки не сообщали. В связи с чем, на основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотрение дела в отсутствие не явившихся.

Проверив материалы дела, выслушав стороны, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с требованиями частей 1, 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, материалами дела подтверждается и не оспаривалось сторонами, что на основании договора купли-продажи от 15 февраля 1999 г., зарегистрированного в реестре 9 марта 1999 г., [СКРЫТО] В.С. принадлежала на праве собственности двухкомнатная квартира № №... общей площадью 49,2 кв.м, в том числе жилой – 28,2 кв.м, в доме адрес Республики Башкортостан.

Жилое помещение было приобретено [СКРЫТО] В.С. в период брака с ответчиком по делу [СКРЫТО] З.В., который зарегистрирован 15 января 1999 г. в отделе ЗАГС администрации Советского района г. Уфы Республики Башкортостан, актовая запись № 3.

В вышеуказанном спорном жилом помещении по месту жительства с 31 мая 1999 г. был зарегистрирован [СКРЫТО] В.С., а с 6 марта 2000 г. его жена – ответчик [СКРЫТО] З.В., которая проживает в жилом помещении до настоящего времени.

21 августа 2008 г. [СКРЫТО] В.С. составил доверенность (л.д. 30), удостоверенную нотариусом Третьей Уфимской государственной нотариальной конторы Республики Башкортостан Селезневой Е.А., зарегистрированную в реестре за № 4-1853, по которой доверил Губановой В.С. подарить его жене [СКРЫТО] З.В. принадлежащую ему на праве собственности спорную квартиру, для чего предоставил право заключить договор дарения, при необходимости с правом подписи акта приема-передачи недвижимости, зарегистрировать договор дарения и переход права собственности в органах государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним и т.д.

13 сентября 2008 г. на основании вышеуказанной доверенности между Губановой В.С., действующей по доверенности за [СКРЫТО] В.С., и [СКРЫТО] З.В. заключен договор дарения, по условиям которого даритель – [СКРЫТО] В.С. безвозмездно передал в дар [СКРЫТО] З.В. спорную квартиру, о чем 9 октября 2008 г. внесена соответствующая запись в органе государственной регистрации № 02-04-01-1227/2008-391.

22 августа 2008 г. [СКРЫТО] В.С. умер.

Как усматривается из материалов наследственного дела № 83 за 2016 г. (л.д.96-100), в установленный законом шестимесячный срок со дня открытия наследства после смерти [СКРЫТО] В.С. с заявлениями о принятии наследства никто из наследников не обращался. Истец [СКРЫТО] Т.В. обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства 11 мая 2016 г. Сын наследодателя – [СКРЫТО] А.В. 17 октября 2016 г. обратился к нотариусу с заявлением, сообщив, что об открытии наследства ему известно, срок для принятия наследства им пропущен, фактически в управление наследственным имуществом не вступал. С аналогичными заявлениями 24 октября 2016 г. обратились дети наследодателя [СКРЫТО] Л.В. и Валльер С.В.

Утверждая о фактическое принятие наследства после смерти [СКРЫТО] В.С., истец ссылалась на то, что взяла из квартиры отца в сентябре 2008 г. на память его личные вещи – записные книжки и научные труды, в подтверждение чего представлены подлинные записные книжки, а также распечатанный научный труд, который не содержит ни подписей наследодателя, ни каких-либо его пометок, так как истец утверждала, что взяла его с компьютера в электронном виде, в подтверждение чего также предоставила показания двух свидетелей Мамбетовой С.Р. и Шатуновой Т.Г.

Так, свидетель Мамбетова С.Р. показала, что в октябре 2008 г. вместе с [СКРЫТО] Т.В. они приезжали в квартиру ее отца, и последняя забрала из квартиры книги, информацию с компьютера, записные книжки, наверно, что-то попросили на работе, а что то она взяла на память. В это время в квартире находился пожилой мужчина.

Свидетель Шатунова Т.Г. показала, что в октябре 2008 г. приходила к [СКРЫТО] Т.В., и последняя сказала, что забрала рукописи отца.

Ответчик [СКРЫТО] З.В. отрицала в суде факт открытого принятия личных вещей [СКРЫТО] В.С. его дочерью [СКРЫТО] Т.В., и совершение последней таких действий, которые бы свидетельствовали о ее намерении принять наследство во владение, пользование и распоряжение, указывая, что до возникновения настоящего спора между ними были хорошие отношения и истец имела свободный доступ в жилое помещение. [СКРЫТО] В.С. при жизни часто дарил свои книги, подписывая их, эти же книги дарила ответчик, незаконченный труд можно было получить в издательстве, в связи с чем невозможно установить откуда он попал истице. После смерти [СКРЫТО] В.С. ответчик [СКРЫТО] З.В. передала истице записные книжки на память об отце.

По сообщению государственного бюджетного научного учреждения «Академия наук Республики Башкортостан» монография д.х.н. [СКРЫТО] В.С. «Азотодержащие гетероциклические соединения. Синтез и биологическая активность производных 2-аминобензимидазова и 1, 3, 5 – симм-триазина» была рекомендована к изданию в 2008 г. Отделением химико-технологических наук АН РБ – протокол № 6 Общего собрания Отделения от 6 декабря 2007 г. Так как для издания монографии необходимо представить две рецензии известных ученых, по решению собрания рецензентами были назначены академик АН РБ Абдрахманов И.Б. и д.х.н. Галин Ф.З. Выписка из протокола Общего собрания была направлена в ФПНИ и автору, которую он должен был представить в издательство «Гилем», где планировалось проведение работ по редактированию и изданию монографии.

Рукопись монографии и электронный носитель информации с текстом монографии вместе с необходимыми документами (паспорт рукописи, рецензии, выписка из решения Общего собрания Отделения химико-технологических наук АН РБ и др.) передавались в издательство лично [СКРЫТО] В.С. Монография вошла в план выпуска изданий АН РБ на II полугодие 2008 г.

При подготовке монографии к изданию (редактирование текста), которая началась после смерти автора [СКРЫТО] В.С., выяснилось, что рукопись монографии не соответствует оптическому цифровому диску с текстом монографии, который на тот момент времени находился в издательстве.

Руководство издательства «Гилем» обратилось в Отделение химико-технологических наук АН РБ с просьбой помочь в издании монографии. Академик-секретарь Отделения академии АН РФ Абдрахманов И.Б. направил директору НИТИГ АН РБ к.х.н. Колбину А.М. обращение с просьбой помочь восстановить текст рукописи на оптическом цифровом диске. Директор НИТИГ АН РФ Колбин А.М. обратился к сотрудникам лаборатории института, которой руководил д.х.н. [СКРЫТО] В.С.

Таким образом, приведением текста монографии на оптическом цифровом диске в соответствие с рукописью занимались сотрудники лаборатории. Исправленный окончательный вариант текста монографии на оптическом диске был передан в издательство «Гилем» сотрудниками НИТИГ АН РФ, монография подписана в печать 25 декабря 2008 г.

Государственное бюджетное учреждение Республики Башкортостан «Научно-исследовательский институт гербицидов и регуляторов роста растений с опытно-экспериментальным производством Академии наук Республики Башкортостан» сообщило, что монография заведующего лабораторией [СКРЫТО] В.С. была рекомендована к изданию в 2008 г., протокол № 6 от 6 декабря 2007 г. Монография вошла в план выпуска изданий АН РБ на II полугодие 2008 г.

Осенью 2008 г. академик-секретарь Отделения химико-технологических наук академик АН РФ Абдрахманов И.Б. направил в институт обращение с просьбой помочь восстановить текст рукописи на оптическом цифровом диске. Обращение связано со смертью автора и объяснялось тем, что рукопись монографии не соответствовала оптическому цифровому диску с текстом, который на тот момент времени находился в издательстве «Гилем». Приведением текста монографии на оптическом цифровом диске в соответствие с рукописью занимались старший научный сотрудник лаборатории № 1 к.т.н Чикишева Г.Е. Содействие оказала дочь [СКРЫТО] В.С. – [СКРЫТО] Т.В., передав имеющиеся в ее распоряжении цифровые носители с версиями монографии. Также она оказала техническую помощь в наборе текста. Исправленный окончательный вариант текста монографии на оптическом диске был передан в издательство «Гилем» Чикишевой Г.Е. Монография была подписана в печать 25 декабря 2008 г. и выпущена издательством «Гилем» тиражом в 100 экземпляров.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования [СКРЫТО] Т.В., суд первой инстанции исходил из того, что договор дарения был заключен после смерти дарителя на основании доверенности, прекратившей свое действие, следовательно, является недействительным; после смерти [СКРЫТО] В.С. истица [СКРЫТО] Т.В. приходила в спорную квартиру, вывезла к себе личные вещи отца, его научные труды, записные книжки, книги его личной библиотеки, тем самым фактически приняла наследство, открывшееся после смерти [СКРЫТО] В.С.; наследственным имуществом является ? доля спорной квартиры, так как она была приобретена наследодателем в период брака с [СКРЫТО] З.В., следовательно, [СКРЫТО] Т.В. является собственником ? доли спорной квартиры (из расчета: ? доля (наследственная доля в спорной квартире) : 2 наследников (истца и ответчика, фактически принявших наследство). Суд отверг доводы ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, посчитав начало его течения с 2016 г., когда Шарновой Т.В. стало известно о наличии оспариваемого договора дарения.

Судебная коллегия не может согласиться с выводом суда первой инстанции, поскольку бесспорных доказательств совершения юридически значимых действий, с которыми законодатель связывает возникновение права собственности в порядке наследования в период с 22 августа 2008 г. по 22 февраля 2009 г. не предоставлено. Сам по себе факт нахождения у истца записных книжек, распечатанного на бумажном носителя текста монографии и книг, не свидетельствует о фактическом принятии наследства от [СКРЫТО] В.С., а также того, что имеющиеся у истца вещи находятся в ее владении в качестве именно наследственного имущества. В частности, представленные в дело доказательства не позволяют сделать вывод о принадлежности книг к имуществу наследодателя, записные книжки, как и распечатанный текст монографии [СКРЫТО] В.С. нельзя отнести к объектам гражданских прав, упомянутых в статье 128 Гражданского кодекса Российской Федерации, и материальными ценностями они не являются. Показаниями свидетелей Мамбетовой С.Р., Шатунова Т.Г. данные обстоятельства не подтверждаются. Принятие символических памятных вещей наследодателя наследником не указывает на фактическое принятие им наследства (пункт 2 статьи 1157 Гражданского кодекса Российской Федерации), как и обстоятельства участия истца по собственной инициативе в составе сотрудников лаборатории института, которой руководил д.х.н. [СКРЫТО] В.С., в приведении текста монографии на оптическом цифровом диске в соответствие с рукописью, что также объясняет факт нахождения у истца текста монографии и подтверждает доводы ответчика о получении истцом незаконченного труда в лаборатории института.

На основании статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности если наследник: вступил во владение или в управление наследственным имуществом; принял меры по сохранению наследственного имущества, защите его от посягательств или притязаний третьих лиц; произвел за свой счет расходы на содержание наследственного имущества; оплатил за свой счет долги наследодателя или получил от третьих лиц причитавшиеся наследодателю денежные средства.

Как разъяснено в пункте 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», под совершением наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, следует понимать совершение предусмотренных пунктом 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации действий, а также иных действий по управлению, распоряжению и пользованию наследственным имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии, в которых проявляется отношение наследника к наследству как к собственному имуществу. В качестве таких действий, в частности, могут выступать: вселение наследника в принадлежавшее наследодателю жилое помещение или проживание в нем на день открытия наследства (в том числе без регистрации наследника по месту жительства или по месту пребывания), обработка наследником земельного участка, подача в суд заявления о защите своих наследственных прав, обращение с требованием о проведении описи имущества наследодателя, осуществление оплаты коммунальных услуг, страховых платежей, возмещение за счет наследственного имущества расходов, предусмотренных статей 1174 Гражданского кодекса Российской Федерации, иные действия по владению, пользованию и распоряжению наследственным имуществом.

Наличие совместного с наследодателем права общей собственности на имущество, доля в праве на которое входит в состав наследства, само по себе не свидетельствует о фактическом принятии наследства.

В целях подтверждения фактического принятия наследства (пункт 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации) наследником могут быть представлены, в частности, справка о проживании совместно с наследодателем, квитанции об уплате налога, о внесении платы за жилое помещение и коммунальные услуги, сберегательная книжка на имя наследодателя, паспорт транспортного средства, принадлежавшего наследодателю, договор подряда на проведение ремонтных работ и т.п. документы.

Анализ приведенных правовых норм и разъяснений по их применению позволяют сделать вывод о том, что из характера действий по фактическому принятию наследства должно следовать, что наследник намерен принять наследство и в дальнейшем владеть им, пользоваться и распоряжаться. Принятие наследства предполагает не только его открытое фактическое принятие, но и открытое владение в течение длительного срока. Принятие наследства - это осознанный акт поведения наследника, совершаемый намеренно в целях принятия наследства, в результате которого наследник замещает наследодателя по всей совокупности имущественных прав и обязанностей, иных имущественных состояний, участником которых при жизни был наследодатель.

Каких-либо объективных доказательств, свидетельствующих о вступлении истца во владение или в управление наследственным имуществом, принятии мер по сохранению наследственного имущества, произведении за свой счет расходов на содержание наследственного имущества в течение шести месяцев после смерти наследодателя, материалы дела не содержат.

Располагая сведениями о смерти наследодателя, а, следовательно, об открытии наследства, истец [СКРЫТО] Т.В. к нотариусу в установленный срок с заявлением о принятии наследства не обращалась, до предъявления в суд настоящего иска в течение почти 8 лет не предпринимала действий для оформления, защиты или восстановления своих наследственных прав, спорной наследственной квартирой не пользовалась и в ней не проживала, расходы по содержанию наследственного имущества не несла, каких-либо действий по замещению наследодателя в его имущественных правах и обязанностях в установленный законом срок не совершила, в связи с чем судебная коллегия полагает, что оснований для удовлетворения исковых требований [СКРЫТО] Т.В. об установлении факта принятия наследства не имелось.

Вместе с тем, в ходе рассмотрения дела ответчиком было заявлено о пропуске истцом срока исковой давности (о чем подано письменное заявление л.д. 71-72, а также заявление отражено в протоколе судебного заседания л.д. 112, 114), а согласно пункту 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В соответствии с положениями пункта 4 статьи 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации по требованиям об установлении факта принятия наследства срок исковой давности не применяется.

Между тем, установление факта принятия наследства в качестве самостоятельного требования допускается в порядке особого производства – главы 27 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, однако при наличии спора о праве его установление осуществляется в исковом порядке. Причем совершение наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства в течение шести месяцев со дня открытия наследства, будет относиться в силу части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к обстоятельствам, имеющим существенное значение для разрешения спора о праве на наследство, подлежащих проверке и установлению при рассмотрении гражданского дела.

Следовательно, требование об установлении факта принятия наследства в настоящем случае производно и неразрывно связано с требованием о признании права на наследственное имущество, споры, связанные с признанием права собственности на наследственное имущество, в том числе на основании факта принятия наследства при наличии другого наследника, принявшего наследство, зарегистрировавшего свое право на недвижимое наследственное имущество на основании сделки, не отнесены законом (статья 208 Гражданского кодекса Российской Федерации) к спорам, на которые не распространяется исковая давность.

Статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает такой способ защиты гражданских прав, как признание права.

Исходя из избранного истцом [СКРЫТО] Т.В. способа защиты своих наследственных прав (признание права собственности на часть имущества в порядке наследования) к спорным отношениям применяется общий срок исковой давности, предусмотренный статьей 196 (три года) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 г. № 5-В11-115).

Исковая давность не распространяется на требования предусмотренные статьей 208 Гражданского кодекса Российской Федерации, в том числе требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, если эти нарушения не были соединены с лишением владения.

Учитывая, что [СКРЫТО] Т.В. не владеет спорной квартирой, в ней не проживает и не зарегистрирована, то есть не осуществляет полномочия собственника данного жилого помещения, ею не были реализованы наследственные права на спорное имущество, то к исковым требованиям о признании права собственности в порядке наследования по закону исковая давность подлежала применению, также принимая во внимание, что о смерти отца 22 августа 2008 г. истице [СКРЫТО] Т.В. было известно, так как она участвовала в похоронах, по утверждению самой же истицы она знала, что спорная квартира является наследственным имуществом отца, но полагала, что отец составил в отношении спорной квартиры завещание в пользу ответчика, но в течение 8 лет [СКРЫТО] Т.В. судьбой спорной квартиры не интересовалась, хотя препятствий в этом не имелось, к нотариусу за оформлением наследства, как и в суд обратилась лишь в 2016 г.

Определяя начало течения срока исковой давности, суд первой инстанции сослался на день, когда [СКРЫТО] Т.В. стало известно о совершенной 13 сентября 2008 г. сделке – в 2016 г., и исходил из того, что на момент обращения истца в суд, срок исковой давности не истек, поскольку статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, в редакции, действовавшей с 1 сентября 2013 г., для требований сторон ничтожной сделки о применении последствий ее недействительности и о признании такой сделки недействительной установлен трехлетний срок исковой давности, который исчисляется со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, то есть одна из сторон приступила к фактическому исполнению сделки, а другая – к принятию такого исполнения (пункт 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Течение срока исковой давности по названным требованиям, предъявленным лицом, не являющимся стороной сделки, начинается со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала ее исполнения.

Однако судом первой инстанции неправильно применены положения Гражданского кодекса Российской Федерации относительно сроков исковой давности в редакции Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ.

В силу пункта 3 указанного Закона положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу настоящего Федерального закона. По правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, положения Гражданского кодекса Российской Федерации применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

На основании пункта 6 Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ нормы Гражданского кодекса Российской Федерации об основаниях и последствиях недействительности сделок (статьи 166-176, 178 – 181) применяются к сделкам, совершенным после дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

В соответствии с пунктом 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года.

Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение сделки.

Таким образом, закон в редакции, действовавшей на момент заключения договора дарения, связывал начало течения срока исковой давности по ничтожной сделке с моментом начала исполнения такой сделки.

Право собственности [СКРЫТО] З.В. на спорный объект недвижимого имущества зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним в установленном законом порядке 9 октября 2008 г. (л.д. 45).

Срок исковой давности в три года в таком случае начинает течь со дня совершения действия, препятствующего наследнику осуществить свои права в отношении спорного имущества. Это действие в отношении спорной доли на квартиру совершено [СКРЫТО] З.В. при оформлении договора дарения, с 2008 г. ответчик считала себя собственником недвижимого имущества. Право на оспаривание договора дарения возникло у [СКРЫТО] Т.В., наследника [СКРЫТО] В.С., после смерти наследодателя и с момента исполнения сделки, и срок исковой давности истек 9 ноября 2011 г. За защитой нарушенных прав [СКРЫТО] Т.В. обратилась 28 июля 2016 г., то есть за пределами срока исковой давности, что не было учтено судом первой инстанции при разрешении спора по существу.

Истцом суду не представлено доказательств уважительности причин пропуска срока исковой давности, объективно исключающих возможность обращения в суд с настоящим иском в установленный законом срок; судом не установлены обстоятельства, позволяющие восстановить пропущенный срок.

В связи с изложенным, судебная коллегия приходит к выводу об отмене решения суда и принятии нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований [СКРЫТО] Т.В. в полном объеме.

Руководствуясь статьями 198, 327 – 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 2 ноября 2016 г. отменить.

Принять по делу новое решение.

В удовлетворении исковых требований [СКРЫТО] Татьяны Владимировны к [СКРЫТО] Зое Викторовне о признании договора дарения от 13 сентября 2008 г. недействительным и применении последствий недействительности сделки, установления факта принятия наследства и признании права собственности в порядке наследованию на долю в квартире №... дома адрес в г. Уфе Республики Башкортостан – отказать.

Председательствующий

Судьи

Справка: судья Сагетдинова А.М.